— Мам, ты опять забыла принять таблетки? — Галина Сергеевна покачала головой, глядя на нетронутый стаканчик с водой и россыпь белых пилюль рядом с ним.
— Забыла, — виновато пожала плечами Валентина Ивановна. — Всё хотела после завтрака, а потом Зинаида Петровна позвонила, мы про внуков разговорились...
— Мама, это же давление! Доктор сказал, что нельзя пропускать. У тебя же сердце...
— Ну вот ещё! — отмахнулась пожилая женщина. — Сердце у меня крепкое, не переживай. А таблетки эти... Одна химия сплошная. Раньше люди без всяких таблеток жили, и ничего.
Галина присела на краешек дивана, потёрла виски. В последнее время мама стала такой... упрямой. Словно нарочно делала всё наоборот. То забудет принять лекарства, то уйдёт в магазин и потеряется в трёх соснах, хотя живёт в этом районе уже сорок лет.
— Слушай, может, тебе к Вите переехать? — осторожно предложила дочь. — Он же приглашает. У них квартира большая, Машка в институт поступила, комната свободная...
— К Вите? — Валентина Ивановна даже привстала. — Да что ты говоришь! Он же сам еле сводит концы с концами. Ипотека у них, кредиты... А тут я со своими болячками.
— Мам, но он сын. Он должен...
— Никто никому ничего не должен, — перебила мать. — Виктор свою семью содержит, работает день и ночь. Не хватало ещё, чтобы я ему на шею села.
Галина вздохнула. Мама всегда была гордой. Даже когда папа умер, она ни копейки не взяла у детей, сама справлялась. Работала на двух работах, чтобы квартиру не потерять, чтобы Витьке образование дать.
— Тогда я к тебе перееду, — неожиданно для себя сказала Галина. — Олег поймёт. Дети уже взрослые...
— И не смей! — вспыхнула Валентина Ивановна. — У тебя своя жизнь, своя семья. Я что, беспомощная какая-то? Сама всю жизнь прожила, сама и дальше проживу.
В прихожей хлопнула дверь, послышались знакомые шаги. Виктор. Он всегда приходил по субботам, помогал по хозяйству, что-то чинил, продукты привозил.
— Мам, привет! — в комнату вошёл высокий мужчина с усталым лицом. Поцеловал мать в щёку, кивнул сестре. — Галь, и ты тут. Хорошо. Нам с вами поговорить надо.
— О чём? — насторожилась Валентина Ивановна.
Виктор сел в кресло напротив, положил руки на колени. Галина заметила, как он похудел за последнее время. На работе проблемы, сокращения какие-то.
— Мам, я тут подумал... — начал он. — Может, пора подыскать тебе место в хорошем доме престарелых? Ну, то есть, не в доме престарелых, а в пансионате. Для пожилых людей. Там и уход, и врачи, и люди твоего возраста...
Валентина Ивановна сначала онемела, потом медленно поднялась с дивана.
— Что ты сказал? — голос у неё задрожал.
— Мам, ну ты меня не так поняла. Там очень хорошие условия, я смотрел в интернете. И недорого. Мы с Галькой скинемся...
— Вон! — Валентина Ивановна указала на дверь. — Вон из моего дома!
— Мама, да ты что! — Галина вскочила, попыталась взять мать за руку, но та отдёрнулась.
— И ты туда же! Значит, вы уже всё между собой решили? Как от старой карги избавиться? — глаза у Валентины Ивановны блестели от слёз.
— Мам, да какой дом престарелых! — Виктор тоже поднялся, попытался подойти ближе. — Это пансионат частный, там люди как на санаторном лечении...
— Не надо мне объяснять! — заорала мать. — Сорок лет вас растила, всё лучшее вам отдавала! А теперь я вам в тягость стала? Надоела?
Галина схватилась за голову. Всё пошло совсем не так, как планировали. Они с Витей действительно обсуждали эту идею. Маме становилось всё тяжелее справляться одной, а они не могли постоянно находиться рядом.
— Мам, мы же не выбрасываем тебя! — попыталась объяснить Галина. — Просто думаем о твоём благе. Там круглосуточный медицинский контроль, социальная программа...
— Социальная программа! — передразнила Валентина Ивановна. — Знаю я эти программы. Положили бабку в угол и ждут, пока окочурится. А родственники изредка печенья принесут и совесть чистят.
— Мама, ну это же глупости! — Виктор начинал злиться. — Мы же не звери какие-то. Будем навещать, забирать на выходные...
— Забирать на выходные, — повторила мать и горько рассмеялась. — Как собачку из приюта. Погулял и обратно сдал.
Воцарилась тяжёлая тишина. Валентина Ивановна стояла посреди комнаты, маленькая, сгорбленная, но гордая. Дети смотрели на неё и не знали, что сказать.
— Мам, — тихо произнёс Виктор. — А что тогда делать? Ты сама посуди. Вчера соседка звонила, говорит, газ у тебя горел всю ночь. А на прошлой неделе ты заблудилась по дороге домой...
— Не заблудилась! Просто задумалась.
— На два часа задумалась? — Галина покачала головой. — Мы же с ума сходили! Витя всех знакомых обзвонил, я уже в милицию собиралась...
— Нашлась же, — упрямо буркнула мать.
— А если бы не нашлась? — голос у Виктора повысился. — Ты хоть понимаешь, каково нам? Я на работе не могу сосредоточиться, всё жду звонка, что с тобой что-то случилось. Галька тоже извелась вся.
Валентина Ивановна посмотрела на сына, потом на дочь. В их глазах действительно читалась тревога, усталость.
— А я что, виновата, что старая стала? — спросила она после паузы.
— Да при чём тут вина, мам! — Галина подошла, обняла мать за плечи. — Никто не виноват. Просто жизнь такая.
— Жизнь такая, — эхом отозвалась Валентина Ивановна. — Сначала детей растишь, отдаёшь им всё. Потом они вырастают и думают, как бы от тебя избавиться поскорее.
— Мы не хотим от тебя избавиться! — вспылил Виктор. — Просто хотим, чтобы тебе было хорошо!
— Мне и дома хорошо. В моём доме, где я всю жизнь прожила.
— Но мам, ты же понимаешь... — Галина посмотрела на брата, тот кивнул. — Нам тоже надо работать, свои семьи содержать. Мы не можем каждый день...
— А я вас об этом прошу? — перебила мать. — Я вас заставляю ко мне ездить?
— Не заставляешь. Но мы же волнуемся! — Виктор провёл рукой по волосам. — Понимаешь, какая ситуация получается? Мы живём как на иголках, а ты упрямишься.
— Упрямлюсь, — кивнула Валентина Ивановна. — И буду упрямиться. Это мой дом, моя жизнь. И решать, где мне жить, буду я сама.
— Хорошо, — неожиданно согласился Виктор. — Тогда давай так. Мы наймём тебе сиделку. Будет приходить каждый день, следить, чтобы ты таблетки принимала, готовить помогать...
— Чужой человек в моём доме? — ужаснулась мать. — Да ни за что!
— А что тогда предлагаешь? — не выдержала Галина. — Сидеть сложа руки и ждать, пока что-то случится?
Валентина Ивановна опустилась обратно на диван, вдруг состарившись на глазах.
— Я думала, вы меня любите, — тихо сказала она.
— Мам, ну что ты такое говоришь! — Галина села рядом, взяла мать за руку. — Конечно, любим. Именно поэтому и переживаем.
— Если бы любили, не стали бы меня из дома выгонять.
— Да никто тебя не выгоняет! — Виктор присел на корточки перед матерью. — Мам, ну попробуй понять. Мне на работе сказали, что могут сократить. У Гальки Олег болеет, ей самой помощь нужна. А мы за тебя боимся каждый день. Думали, в пансионате тебе спокойнее будет, и нам.
— Спокойнее, — повторила Валентина Ивановна. — А мне там спокойно будет, как думаешь?
Виктор молчал. Галина тоже опустила голову.
— Давайте попробуем иначе, — наконец сказала дочь. — Мам, а что если мы установим тебе тревожную кнопку? Чтобы в случае чего могла вызвать помощь. И телефон купим простой, с большими кнопками, чтобы нам звонить было удобнее.
— А таблетки я буду сама следить, чтобы ты принимала, — добавил Виктор. — Каждый день звонить, напоминать.
Валентина Ивановна посмотрела на детей. В её глазах что-то изменилось.
— А в пансионат не будете совать?
— Не будем, — пообещала Галина.
— И сиделок никаких?
— И сиделок никаких, — подтвердил Виктор.
— Тогда ладно, — кивнула мать. — Попробуем.
Они сидели втроём в тишине. За окном моросил дождь, где-то тикали старые часы на стене. Обычная квартира, обычная семья, обычные проблемы.
— А знаете что, — вдруг сказала Валентина Ивановна. — Давайте чай пить. Я вафель вчера купила, ваших любимых.
— Давайте, — улыбнулась Галина.
Виктор поднялся, помог матери встать с дивана.
— Мам, а кнопку тревожную всё-таки поставим?
— Поставим, — согласилась она. — Только не такую, что сразу скорую вызывает. А чтобы вам звонила.
— Хорошо, мам. Как скажешь.
Они пошли на кухню. Дел было невпроворот – чайник поставить, чашки достать, вафли на тарелку выложить. Простые, домашние дела, которые вдруг стали казаться особенно важными.
— А вы знаете, — сказала Валентина Ивановна, доставая из буфета лучший сервиз, — я же не против помощи. Просто хочу, чтобы меня спрашивали, а не решали за меня.
— Понятно, мам, — кивнул Виктор. — В следующий раз обязательно спросим.
— Вот и хорошо, — довольно произнесла мать и включила чайник.
За окном дождь постепенно утихал, пробивались первые лучи солнца. Было уже не так страшно и безнадёжно, как полчаса назад. Семья осталась семьёй, дом – домом, а проблемы, как оказалось, можно решать по-разному.
Главное – разговаривать, а не решать друг за друга.