Командовала теща, но не тут-то было.
Дисклеймер: "Все герои рассказа - вымышлены, а события - случайны" Или как там правильно?
Тёплый вечерний воздух квартиры взорвался голосом Марьи Петровны:
— Максимка, ты чего ковёр-то залил? Я ж говорила — шампунем чистить, а не утопить его в луже! Совсем у тебя, зятек, голова дырявая!
Мужчина, сжимая в руке мокрую тряпку, вздохнул:
— Марья Петровна, я всё по инструкции: натёр, промыл керхером. Высохнет — блестеть будет, как в салоне.
«Максимке» стукнуло сорок пять. Пятнадцать из них он носил звание зятя в семье Натальи — дочери Марьи Петровны и Павла Петровича.
Так получилось, что большое семейство жило все вместе - двое уже немолодых людей, их дети, родители Натальи и ее брат -Виталик. И так получилось, что все они жили в одной пусть и просторной - двухкомнатной квартире.
Владелец сети магазинов электроники, Максим управлял полусотней сотрудников, но главной его «командой» оставались жена и трое детей: старший-бунтарь, средний-сорванец, младшая — будущая покорительница детсада.
Широкоплечий, с грубоватым юмором и упрямой челкой, Максим на работе был эталоном справедливости, а дома — вечным должником и провинившимся по мнению своенравной тещи, разрывающимся между счетами предприятия и детскими утренниками у детей...
Наталья, его «тихая буря», держала бразды правления мягко, но неумолимо. Её принцип «ты — голова, я — шея» работал безотказно: Максим ворчал, но тащил на себе и бизнес, и ремонт в ванной, и садиковые хлопоты детей.
А вот на счет тещи с тестем, от Натальи ему был очень четкий посыл: "Терпи"
Квартирный вопрос
— Максим, — голос жены прозвучал как приговор, — «двушка» трещит по швам. Дети растут, родители каждый вечер тут… Может, подумаем о переезде?
Он кивнул, глотая ком в горле. Все свободные деньги уходили в новый филиал на Центральном рынке. Бизнес требовал жертв, но порой ему казалось, что главная жертва — он сам.
Работа, где ошибка грозит крахом, казалась отдыхом по сравнению с вечерами под аккомпанемент тещиных нравоучений.
***
— О, «герой» вернулся! — встретила Максима тёща на пороге после тяжелого трудового дня.
— Где шлялся? Наталья с детьми еле справляется: старший уроки забросил, средний в школе драку устроил, младшая нянечку укусила! А ты…
— На работе был, — сквозь зубы процедил Максим. — Филиал открывали. Акции, персонал, отчеты…
— Эх, зятек… — вздохнул с дивана Павел Петрович, не отрываясь от телевизора. — Уважать старших надо! Зачем таким тоном-то?
Максим молча швырнул портфель и скрылся в ванной. Вода смывала усталость, но не голос тёщи, доносившийся через дверь:
— Ишь, надулся! Сам виноват — семью бросил!
— Пап, бабушка говорит, ты плохой, — встретили его дети, едва Максим вошел в детскую.
— Бабушка… права, — Максим присел, обнимая их. — Но если папа не будет работать, кто вам конфеты купит?
На кухне, заваленной кастрюлями, муж нашёл Наталью. Тень усталости на её лице была знакомее, чем собственное отражение.
— Прости, — прошептал он, целуя её в висок. — Знаю, тяжело.
— Ничего, — она слабо улыбнулась. — Зато твоя тёща сегодня научила меня новому рецепту… как варить суп тебе из упрёков.
—Знаю... Мне уже досталось! — хихикнул Макс.
Дверь кухни захлопнулась перед носом Марьи Петровны. Максим, отрезанный от мира стуком кастрюль, вдруг понял, что счастье — это не квадратные метры. Это война за тишину между «добрым утром» и «ты опять всё испортил». И он готов был сражаться. Хотя бы за то, чтобы завтрашний ужин прошёл без комментариев.
***
«Двухэтажное спасение»
Максим щёлкнул пальцами, будто включая невидимый проектор:
— Наташ, слушай. Валерка из 14-го подъезда — тот, что в Сочи сбежал — квартиру сбывает.
— Двухуровневую, двести метров, ремонт — хоть в каталог. Цену ломит смешную, если наличкой.
Макс уже представлял себя на втором этаже — там, где не долетают голоса тещи, а детские крики растворяются в звукоизоляции.
— Главный плюс не цена, — приподнял бровь Максим , — а лестница на второй этаж. Твои родители — внизу, мы — наверху. Как тебе?!
Наталья замерла с половником в руке, но дверь кухни с треском распахнулась.
— Опять секретничаете?! — Марья Петровна ворвалась, как ураган в фартуке. — Виталик пришёл, с работы еле ноги волочит! Где вареники, Наталья? Брат родной с голоду падает после работы.
— Что-то вы, Марья Петровна, о зяте своем так не заботитесь? — хмыкнул Макс.
За её спиной возник Виталик — который свои почти полвека прожил как анекдот: весело, легок, не обременяя себя чем-то особенно важным, типа семьи. Пузо, выпирающее из тельняшки, седые вихры и грустные глаза на веселом внешнем лице
— Чего киснете, а? — хохотнул Виталик, усаживаясь за стол так, что стул заскрипел под ним. — Наташ, милая, братику порцию побольше! А потом расскажу, как вас развеселить…
Максим, отодвигая тарелку от локтя Виталика, продолжил:
— В новой квартире у тебя будет отдельная комната, и ты не будешь вечно занимать нашу гостиную! - объявил Виталику Максим.
— Ой, не смеши! — фыркнул Виталик, заглатывая вареник. — Я у вас полгода жил — дети орали даже в туалете! Ты думаешь, лестница их остановит? Они как обезьяны — по шторам взберутся быстрее на второй этаж, чем лестница! А моя маман - та и подавное...
— Зато твоя мама не сможет каждые пять минут проверять, как я ложку держу, или поучать меня как я полы дома подметаю, — проворчал Максим.
— Зря ты так, — Виталик похлопал по своему животу, словно по барабану. — Вот я маму слушаюсь — и вон какой вырос здоровяк! А ты, Максимка, вон какой тощий, нервный… Стариком в сорок пять выглядишь!
— Если б я её слушался, — Максим едва не раздавил вилку в кулаке, — меня б уже…
— Ужин подавать или спектакль продолжаем? — Наталья поставила кастрюлю с грохотом, оборвав спор.
P.S. Виталик, кстати, съел все вареники. И попросил добавки.
***
«Семейный совет с приправами»
Дверь кухни захлопнулась с таким звоном, будто сама судьба ставила точку в споре. Но Марья Петровна, как опытный боксёр, тут же сделала разворот и рванула ручку на себя.
— Дом! Вам нужен свой дом! Свежий воздух, природа, простор! А?! — её голос звенел, как разбитая хрустальная ваза из-за открывающейся на кухню двери.
Максим, прислонившись лбом к косяку, мысленно считал до десяти. На «восемь» в голове всплыл образ банкета в честь переезда — с тещей, запертой в чулане нового дома.
— Мама, — Наталья аккуратно вытерла руки, словно готовясь к операции, — мы нашли уже просторную двухуровневую новую квартиру через дорогу. Дети даже маршрут менять не…
— Не квартира, а конура! — перебила теща, тыча пальцем в окно, за которым маячил соседний дом.
— Вон у Светки из 45-й квартиры муж дом купил — так теперь она траву косит, картошку сажает! А ты, Максим, даже кактус в горшке не вырастил!
— А мне нравится эта идея с домом. В доме и банька предусмотрена! — громыхнул Виталик, стуча ложкой по пустой тарелке.
— Эх, маман, ты гений, то есть "гениальша" или "генийша"?! - воскликнул Виталик.
— Может "гейша"? — поправил Виталика Макс.
— Представляешь, Максимка? Парилка, берёзовый веник… А потом — в сугроб! — Он закатил глаза, мечтательно поглаживая свой округлый животик.
Наталья вдруг подняла глаза, будто поймав невидимую нить:
— Кстати, мамин однокашник продаёт дачу… Всего полчаса езды. Там и сад, и баня…, - неожиданно брякнул Виталик, видимо они уже с маман эту тему "перетерли".
Максим медленно сполз по стене, приземлившись на табурет. В голове звенели цифры: ипотека, кредиты...
— Ценники на дома — как ракеты, — пробормотал он, — а мы-то — чай не олигархи.
— Не ной! — Марья Петровна хлопнула ладонью по столу, отчего дрогнула даже кастрюля.
— За такую дачу ты мне не то что кофе — золотые туфли должен принести!
— Кофе с шоколадом, — Наталья нежно коснулась плеча Мужа, — ты же умеешь…
Макс встал, разминая затекшую спину. Взгляд упал на Виталика, который, облизывая тарелку, подмигнул:
— А я за баньку! Там хоть кричи — соседи не слышат…
— Ладно, — Максим взял кофемолку, как рыцарь меч. — Но если в том доме нет бункерной двери — я развожусь.
(Шутка мужчины оказалась пророческой, но об этом позже)
Кстати, кофе получился горьковатым, как и перспектива субботников на газоне.
***
«Дачные страсти»
Солнце висело над посёлком, словно жёлтая пуговица на выцветшем пиджаке неба. Дача Михаила Ивановича возвышалась посреди участка — кирпичный гигант с мансардой-чебурашкой и цоколем, напоминающим подземелье сказочного тролля.
— Ну что, олигарх? — Марья Петровна тыкнула Максима локтем в ребро. — Гляди, как люди живут! Не то что твоя тесная квартирка.
Михаил Иванович, продавец и хозяин данного дома-громадины, в калошах и с лопатой в руке, походил на беглого профессора ботаники.
— Маш, да брось ты… — замялся он, поправляя очки. — Дом как дом. Тут даже крысы от тоски дохнут.
— Крысы?! — Наталья замерла на пороге.
— Фигурально! — хохотнул хозяин, распахивая дверь с визгом пожилого пса. — Заходите, только не пугайтесь: интерьеры тут ещё с тех времён, когда ...
Михаил Иваныч обреченно махнул рукой.
Гостиная встретила их маятниковыми часами, бившими раз в минуту — видимо, от старости.
— Боюсь спросить, — Максим потрогал облупленный карниз, — это стиль «постсоветский гламур» или…
— Наследство, — вздохнул Михаил. — Жена любила ковры. После её ухода я их не трогал — как память.
— Ух ты! — Виталик плюхнулся на диван, подняв облако пыли 2003 года. — Тут даже запах… солидный!
Марья Петровна тем временем вела стратегическую разведку:
— Миш, а проводка-то медная? Окна не дует? Фундамент не треснул?
— Мама, мы же просто посмотреть… — начала Наталья, но теща уже заглядывала в духовку.
Мансарда мечты
— А вот и моя берлога! — Михаил распахнул дверь под самой крышей, где пахло сосной и одиночеством.
— Тут я книги читаю. Ночью, правда, стропила скрипят, будто привидения спорят о пенсиях.
Максим представил, как теща, запертая на этом чердаке, кричит сквозь вагонку, а ее никто не слышит. Мысль вызвала первую за день улыбку.
Банный вопрос
— Ну где же та самая банька? — Виталик нюхал воздух, как гончая.
— Ах да! — Михаил повёл их через заросли смородины к деревянному срубу. — Тут и парилка, и предбанник… Только печь я уже давно не топил, стар я для банных процедур.
Теща ткнула пальцем в паутину:
— Максим, будешь каждые выходные дрова колоть. Полезно для спины!
— И для психики, — пробормотал зять, представляя, как теща парится в компании осиного гнезда под крышей этого дома. Ну надо же было как-то парню снимать эмоциональное напряжение в присутствии тещи.
Финал осмотра
— Ну что, капиталист? — Марья Петровна упёрлась руками в боки. — Готов к подвигу? Берем?!
Максим окинул взглядом особняк:
— Дом как личность, в целом мне нравится — сказал он. — Характер есть. Но…
— Но? — Наталья сжала его руку.
— Но если мы купим это, — он обвёл взглядом тещу, Виталика и представив всё многочисленное семейство! — мы друг-друга неделями можем не видеть? Не боишься, что мы в этой громадине детей будем искать по пол-дня... А порядок наводить?!
Михаил Иванович засмеялся:
— Правильно! Я потому и продаю — слишком много воспоминаний на квадратный метр, а квадратов тут... А вам — в самый раз - большая "дружная" семья..
Дом у Михаила Ивановича был действительно излишне большим для одинокого пенсионера, в два полноценных этажа с цоколем и мансардой. Кирпичный, на блочном фундаменте, с плитами перекрытия цоколя, первого этажей. На втором этаже были деревянные лаги.
Так как построен дом в начале двухтысячных, то ремонт в доме был уже устаревшим, но у пенсионера все было опрятно. Вдоль стен стояло много шкафов с книгами, стояли дорогие напольные часы с маятником, везде по дому были разложены ковры, висели картины, а мансарда полностью была обшита деревянной вагонкой.
***
«Первые сомнения»
Максим, разглядывая облупленные стены и ковры с узорами из 90-х, вздохнул:
— Наташ, ты уверена? Это же не просто ремонт — это археологические раскопки!
Наталья, сидя на диване, покрытом пледом с бахромой, пожала плечами:
— Максим, а мне нравится. И банька есть…
— Да какая это банька! — фыркнул Максим. — Там даже паутина в парилке толще, чем мои бизнес-планы!
Марья Петровна, протирая очки краем фартука, вмешалась:
— Ты, Максимка, как ребёнок! Главное — земля! А ремонт… Ну, посадите цветы в горшках, и будет вам счастье.
Михаил Иванович, поправляя очки на носу, добавил:
— Молодёжи тут, конечно, не комильфо в плане ремонта, но сам дом - основательный, вся инженерка в порядке, а ремонт - дело наживное.
Участок как произведение искусства
А вот участок Иваныча выглядел намного интересней.
Газон, подстриженный так ровно, что можно было бы играть в гольф, альпийские горки, словно созданные ландшафтным дизайнером-перфекционистом, дорожки, вымощенные плиткой разных оттенков — всё это впечатляло.
— А банька-то — загляденье! — Виталик, уже успевший заглянуть внутрь, потирал руки. — Правда, пахнет там… специфически.
— Это запах настоящей русской бани! — гордо заявил Михаил Иванович. — Хотя, конечно, до русской ей далеко — печь металлическая, больше на сауну похоже.
Гараж — территория мужчин
— Ну что, Максим, посмотрим на хозяйство? — Михаил Иванович открыл ворота гаража, откуда пахнуло маслом и ржавчиной, и загадочно подмигнул Максиму.
— Я с вами! — попыталась присоединиться Марья Петровна.
— Мать, ну ты-то куда? Там солидол и старые железяки, — улыбнулся Михаил. — Лучше займитесь чаем, а мы с Мишкой сейчас вернемся в дом.
Да, автор забыл уведомить читателей, что Иваныч с Марьей Петровной были бывшими однокашниками - учились в одном ВУЗе, и дружили по дальнейшей службе. Иваныч, между прочим, был бывшим министром, и дача у него тоже была - под стать его должности.
Максим последовал за хозяином, мысленно прикидывая: «Если тут ещё и мыши есть — вообще идеально для семейной жизни».
Михаил Иванович, понизив голос до заговорщического шёпота, наклонился к Максиму:
— Слушай внимательно. Если купишь дом, то подвал — это твоё секретное оружие.
— Он кивнул в сторону гаража, где за ржавой дверью скрывалась… дверь. — Там есть ход!
Максим едва сдержал улыбку, но кивнул.
— Только никому! — Михаил приложил палец к губам.
Но тут же из-за угла вылетела Марья Петровна, размахивая полотенцем, как знаменем:
— Мишаня, а почему самовар холодный? Я тут уже полчаса танцы с бубном устраиваю!
Иваныч, не растерявшись, хлопнул Максима по плечу:
— Эх, молодость… Всегда найдём способ договориться. А ты, Максим, помни: дача — это не только грядки, но и… дипломатия.
Пока тёща ворчала на тему нерабочего Михалычева самовара, Максим лишь представлял себе, что особенного могло быть за этой дверью, о которой так "заговорщически" шептал ему Иваныч, которого спугнула теща.
Продолжение по ссылке в самом конце статьи ⬇️
Обязательно ставьте 👍 Также подпишись на Телеграмм, там вы не пропустите новые публикации и узнаете, что осталось за кадром Дзена: https://t.me/samostroishik