Анастасия Петровна Кравцова считала, что достойно встретила свою пенсию. Без истерик, без депрессий, без этих вот жалких причитаний: «А как же я теперь без работы?» Тридцать пять лет в уголовном розыске, из них двадцать два — старшим следователем, увольнение по выслуге лет, медаль на прощание и торт с надписью «Нашей железной леди» от коллег — всё как полагается. Теперь у неё была новая жизнь. Спокойная, размеренная, безмятежная.
— Мама, ты чайник забыла выключить! — голос дочери из кухни раздался одновременно со свистом закипевшей воды.
— Иду-иду! — отозвалась Анастасия Петровна, отрываясь от кроссворда. — «Самое известное произведение Кафки, шесть букв»... Светик, ты не помнишь?
Она вошла на кухню своей московской квартиры — уютной «двушки» на Сокольниках, где всё было таким знакомым и привычным: старенький сервант, еще от бабушки, с праздничным фарфором, фотографии внучек на холодильнике, тяжелые шторы цвета осенней листвы.
— «Замок»? Или «Процесс»? — нахмурилась Светлана, ставя на стол чашки. — Мам, ты же собиралась.
Светлана, единственная дочь Анастасии Петровны, унаследовала от матери только глаза — серые, внимательные, с длинными ресницами. Всё остальное досталось от отца: высокий рост, светлые волосы, мягкий овал лица. И характер — упрямый, обстоятельный.
— Конечно, собиралась, — отмахнулась Анастасия Петровна, доставая из холодильника малиновое варенье. — Собирала чемодан весь вечер. Вот, решила кроссворд разгадать, пока ты приедешь.
— Кроссворд она решила! — фыркнула Светлана. — Машина внизу ждёт, а она в халате.
— Не драматизируй, — Анастасия Петровна добавила в чай третью ложку сахара и с удовольствием отхлебнула. — Мне на сборы нужно десять минут. Военная выучка.
Дочь закатила глаза. Она давно перестала спорить с матерью, но привычка возмущаться осталась.
— Свет, не начинай, — мягко сказала Анастасия Петровна. — Не волнуйся ты так. Мне шестьдесят, а не девяносто. Я в полном порядке.
И это была чистая правда. Анастасия Петровна выглядела подтянутой и энергичной, несмотря на свой возраст. Она регулярно делала зарядку, следила за питанием (если не считать любви к сладкому чаю и домашней выпечке) и каждый день обязательно проходила не меньше пяти километров пешком.
— Сама поведу машину, ясно? — Светлана решительно допила свой чай. — Твоё вождение меня нервирует.
— Разумеется, — улыбнулась Анастасия Петровна. — Я сяду сзади и буду решать кроссворды.
— Мама!
— Шучу, шучу. Ты такая серьёзная стала, Светик.
Через двадцать минут они уже ехали на дачу. Анастасия Петровна прикрыла глаза от яркого майского солнца, бьющего сквозь лобовое стекло, и с удовольствием вдохнула запах новой машины дочери. Светлана купила этот «Фольксваген» всего месяц назад и до сих пор украдкой поглаживала руль на светофорах. Забавно, как мы привязываемся к вещам, подумала Анастасия Петровна.
Сама она за тридцать пять лет службы так и не привыкла считать своими казенные автомобили — слишком много раз приходилось вылезать из них посреди ночи под дождем, чтобы стоять над очередным трупом, заматываясь в плащ. А теперь... теперь она ехала на дачу. Просто на дачу, как обычный человек.
Анастасия Петровна улыбнулась этой мысли. Эта поездка казалась ей настоящим, почти незаконным счастьем — как будто она наконец-то получила отгул в длинной череде бесконечных дежурств, которые составляли её жизнь последние тридцать пять лет. Никаких трупов, никаких допросов, никаких отчетов — только грядки, уютное кресло на веранде и ароматный чай со свежей малиной, которую она сама вырастит.
На покупке дачного участка настояла Светлана, когда мать вышла на пенсию. «Тебе нужно хобби, — говорила она. — Грядки, цветы, свежий воздух». Анастасия Петровна сопротивлялась недолго. Она и сама понимала, что должна чем-то заполнить внезапно появившееся свободное время.
— Люблю май, — произнесла она, глядя на молодую листву за окном. — Всё такое... обещающее.
— Ммм, — неопределённо отозвалась Светлана, сосредоточенно следя за дорогой. — Обещаешь не заниматься на даче ремонтом?
— Я еду отдыхать, Светик.
— Знаю я твой отдых. В прошлый раз ты лично перетаскала половину строительного мусора с участка.
— Это был мусор, который остался с прошлого года.
— Не важно. Ты обещала беречь спину.
Анастасия Петровна промолчала. Она не собиралась ничего обещать. В конце концов, она сама знает, что ей можно, а что нет. И потом, разгребать завалы на своем участке — это ведь тоже своего рода отдых. Особенно для человека, привыкшего разгребать гораздо более мрачные завалы человеческих судеб.
— А эти кусты малины — они точно там, где нужно? — спросила Светлана, меняя тему.
— Абсолютно. Я их посадила вдоль забора, там солнечно и тепло. Будешь приезжать с девочками за малиной.
— Если девочки вообще согласятся выйти из дома без Wi-Fi.
— Не преувеличивай. Кристине в прошлый раз очень понравилось кормить соседских уток.
— Это потому, что я пообещала ей купить новый айфон.
Анастасия Петровна рассмеялась. Внучки —Кристина и Карина — были её слабостью и гордостью. Настоящие городские девочки, увлечённые всеми этими современными гаджетами, но при этом смышлёные и любознательные. Она надеялась приучить их к даче постепенно.
Дачный посёлок «Сосновка», куда они направлялись, находился всего в часе езды от Москвы. Анастасия Петровна выбрала его намеренно — близко к городу, хорошая инфраструктура, приличные соседи. Конечно, не элитный коттеджный посёлок, но вполне достойное место для пенсионерки с двумя внучками.
— Мам, без приключений, ладно? — вдруг сказала Светлана, сворачивая на знакомую грунтовую дорогу, ведущую к "Сосновке".
— Ну что ты, Светик, — улыбнулась Кравцова, поправляя сползшие на нос очки для чтения. — Я теперь в отставке. Только грядки и внучки!
Светлана бросила на мать недоверчивый взгляд. Уж она-то знала, что Анастасия Петровна органически не способна пройти мимо чужих проблем. Даже в очереди за хлебом умудрялась выслушать историю жизни продавщицы и дать дельный совет.
— Ой, смотри, — Анастасия Петровна вдруг оживилась, — Мира Семёновна уже во всеоружии!
На крыльце соседнего дома восседала пышная дама в ярком тюрбане, с биноклем на груди. При виде машины Светланы она приподнялась и помахала рукой с таким энтузиазмом, словно встречала давно потерянных родственников.
— Господи, — простонала Светлана, — эта женщина просто невыносима. Зачем она вообще приезжает на дачу? Она же ненавидит природу.
— Не ненавидит, а боится, — поправила Анастасия Петровна. — У неё в детстве был случай с осой. А на дачу она ездит потому, что здесь происходит вся жизнь посёлка. Мира без этого не может — она ведь бывшая журналистка районной газеты.
— Ты уже и биографию её изучила? — закатила глаза Светлана, паркуясь у небольшого, но аккуратного двухэтажного домика с свежевыкрашенным зелёным забором.
— Конечно, — невозмутимо ответила Анастасия Петровна. — И не только её. Ты же знаешь, я люблю быть в курсе.
Она выбралась из машины, с наслаждением потянулась, разминая затёкшую спину, и глубоко вдохнула. Пахло свежескошенной травой, влажной землёй и чем-то цветущим — кажется, сиренью из палисадника напротив. В шумном городе так не пахло никогда.
— Настасья! — громогласно позвала Мира Семёновна, перегибаясь через свой забор. — Ты надолго теперь? Я тебе баночку моей фирменной аджики привезла!
— Здравствуйте, Мира Семёновна, — Анастасия Петровна помахала в ответ. — На все выходные, а может, и дольше. Спасибо за аджику, я к вам загляну попозже.
— Обязательно загляни! — Мира понизила голос до такого громкого шёпота, что слышно было, наверное, в соседнем посёлке. — У меня новости! Такие новости! Шокирующие!
Светлана, вытаскивая из багажника сумки, закатила глаза:
— Только этого не хватало. Сейчас начнётся...
— Да ладно тебе, — примирительно сказала Анастасия Петровна. — Мира безобидна. Просто любит драматизировать.
Они прошли во двор, где буйно зеленела трава, а вдоль забора выстроились аккуратные кусты малины, которые Анастасия Петровна посадила в прошлом году. Она с удовольствием отметила, что растения хорошо перезимовали и уже покрылись свежими листьями.
— А здесь хорошо, — неохотно признала Светлана, оглядываясь. — Даже уютно стало, с тех пор как ты взялась за участок.
— Конечно, хорошо, — Анастасия Петровна улыбнулась, доставая из кармана ключи. — Я ведь не просто так всю жизнь распутывала чужие проблемы. Создать порядок из хаоса — это моя специальность.
Дом встретил их прохладой и запахом дерева. Небольшой, но добротный, он достался Анастасии Петровне вместе с участком — бывшие владельцы спешно продавали имущество, разъезжаясь после развода. Первый этаж занимали просторная кухня-гостиная с камином и небольшая ванная комната, на втором расположились две спальни — как раз для неё и приезжающих иногда внучек.
— Включу бойлер, — сказала Анастасия Петровна, сбрасывая лёгкую куртку на старенький диван. — А ты пока чайник поставь, чай с дороги — святое дело.
— Мам, я не останусь, — напомнила Светлана. — У меня завтра слушание, нужно готовиться.
— Пять минут на чай у тебя есть, — твёрдо сказала Анастасия Петровна. — А то я обижусь.
Светлана вздохнула, но послушно прошла на кухню. Она знала, что с матерью спорить бесполезно.
Через полчаса, проводив дочь, Анастасия Петровна наконец осталась одна. Она сменила городской костюм на удобные брюки и просторную рубашку, повязала на голову косынку и вышла во двор, прихватив садовые перчатки. Ей не терпелось проверить, как перезимовали её молодые посадки.
Она обошла дом, внимательно осматривая каждый куст, каждую грядку. Вдоль забора тянулись зеленеющие кусты малины — её гордость. На клумбе у крыльца пробивались сквозь землю тюльпаны, а в дальнем углу участка ждали своего часа грядки для овощей, заботливо укрытые черным агроволокном до лучших времен.
— Всё в порядке, — пробормотала она себе под нос. — Даже лучше, чем я ожидала.
Солнце уже клонилось к закату, когда Анастасия Петровна присела на скамейку у дома. Она чувствовала приятную усталость. Завтра можно будет заняться грядками вплотную, а сегодня — просто насладиться тишиной и покоем.
Мысли её прервал пронзительный крик:
— Настасья! Анастасия Петровна! — Мира Семёновна, тяжело дыша, стояла у калитки. Её пышная грудь вздымалась, как кузнечные мехи, а глаза были круглыми от возбуждения. — Ты представляешь, что тут творится? Вчера Петрович со своей собакой... А сегодня к Зинаиде приезжал какой-то мужчина в чёрной машине, и они так долго разговаривали у забора!
— Мира Семёновна, — мягко сказала Анастасия Петровна, поднимаясь со скамейки, — давайте вы зайдёте, и мы всё обсудим за чаем. Я как раз собиралась ужинать.
Соседка просияла и протиснулась в калитку с неожиданной для её комплекции ловкостью.
Далее глава 2