Редкому персонажу доведётся стать не только героем почти двух десятков поэм, более сотни романов и пьес или бессчётных стихов, но и "основателем" собственного жанра в литературе, одного из четырёх "вечных сюжетов" (по Борхесу), названного его именем. Его странствия переосмысливали античные философы, христианские мистики, гении Возрождения (Данте посвятил целую песнь "Ада", а Шекспир сделал героем пьесы "Троил и Крессида"), европейские романтики и модернисты, фантасты XXI века. Роман, названный его латинизированным именем, считается одним из сложнейших в литературе, а сам он - ни много ни мало основателем Лиссабона.
Сегодня наш герой - Одиссей, сын Лаэрта, он же Улисс.
Генри Лайон Олди «Одиссей, сын Лаэрта» (фрагмент)
…он выхватил моего сына из колыбели. Я сидел у окна талама, раскачиваясь и тупо мыча свадебный гимн, а Паламед-эвбеец шагнул с порога прямо к колыбели, и вот: на сгибе левой руки он держит пускающего пузыри Телемаха, а в правой у него — меч. Ребенок засмеялся, потянулся к блестящей игрушке. Паламед засмеялся тоже:
— Выбирай, друг мой. Хочешь остаться? — отлично. Останешься сыноубийцей. Как твой любимый Геракл. Я спущусь вниз один и скажу всем, стеная: «Одиссей-безумец не едет на войну. Он слишком занят похоронами сына, которого зарезал до моего прихода». Мне поверят; ты сам слишком постарался, чтобы мне поверили.
Я допел свадебный гимн до конца.
— Оставь ребенка в покое, — сказал я после, вставая со скамьи. — Пойдем. Я еду на войну.
Тогда я еще не знал, что умница-Паламед приехал не один. Оба Атрида ждали во дворе, с ног до головы увешанные оружием и золотыми побрякушками; и еще Нестор — этот, как всегда на людях, кряхтел и кашлял, притворяясь согбенным старцем; и еще какие-то гости, которых я не знал.
Они беседовали с моей женой и не сразу заметили нас.
— Я спас тебе жизнь, — тихо шепнул Паламед, пропуская меня вперед. — Останься ты дома, хоть безумный, хоть нет, и жизнь твоя будет стоить дешевле оливковой косточки. День, два… может, неделя. И все. Удар молнии, неизлечимая болезнь… землетрясение, наконец. Надеюсь, Одиссей, ты понял меня.
— Я понял тебя, — без выражения ответил я.
— Теперь ты будешь меня ненавидеть?
— Нет. Я буду тебя любить. Как раньше. Я умею только любить.
— Наверное, ты действительно сумасшедший, — вздохнул Паламед.
Я не стал ему ничего говорить. Он просто не знал, что такое — любовь. Настоящая любовь.
***
А слушаем мы сегодня песню "Odysseús" прекрасной еврейско-шведско-французской (а теперь и американской) группы Herman Dune.
(прямая ссылка, если у кого не открылось https://vk.com/video-209744413_456239530)
#переплёт #имхи_и_омги