По всей Европе существовала система освобождения под честное слово: офицера выпускали из плена и позволяли жить в обществе, если он давал слово чести соблюдать все правила и, прежде всего, не поддаваться искушению бежать или вновь взять в руки оружие. Офицеры должны были смириться с ограничением своих передвижений: например, в Англии для них каждый вечер действовал комендантский час и им нельзя было удаляться от города своего проживания. Как правило, офицер получал небольшое содержание, но, если он хотел жить хотя бы с минимальным комфортом, ему были необходимы другие источники дохода. В Англии офицерам в чине выше капитанского выделяли по десять шиллингов и шесть пенсов, остальным офицерам - по восемь шиллингов и девять пенсов. Один из них, Адельбер Дуази, сам сын офицера, подсчитал, что в городе Селкерк, где он проживал, офицеры, отпущенные под честное слово, тратили по 150 фунтов в неделю - существенный вклад в хозяйство небольшого городка с населением, едва превышавшим две тысячи человек. Стоимость жизни в Шотландии была гораздо ниже, чем в Англии, и маленькая французская колония в Селкерке могла позволить себе неплохой уровень развлечений: офицеры добыли себе бильярдный стол, создали небольшой оркестр и организовали собственное кафе. Жизнь офицеров, отпущенных под честное слово, не всегда была тягостной.
В целом пленных офицеров распределили по более чем девяноста британским городам. Как правило, это были маленькие городки или поселения среднего размера, находившиеся в некотором удалении от крупнейших населенных пунктов. В каждом из этих городов назначался агент, выдававший пленникам их содержание, а они селились либо в самом городе, либо в соседних деревнях. Так жило около десяти процентов всех французских пленных в Великобритании, но и они воспринимали свои условия жизни очень по-разному. К примеру, в Селкерке французские офицеры стали частью городского общества, ходили на приемы в дома местной буржуазии, заказывали книги для подписной библиотеки, и за период с 1811 по 1814 г. сохранилось 4 тыс. записей о книгах, которые они брали на дом...
А весной 1812 г. около двадцати масонов из числа пленников были приняты как братья в городской ложе. В соседнем городе Пиблс французские офицеры организовывали балы и театральные представления, а самые бедные из них давали местному населению уроки французского языка, математики, рисования и фехтования. В то же время другие думали лишь о том, как бы вернуться во Францию, и немало было тех, кто бежал, нарушив слово офицера. Показательный пример — дю Бодье, офицер, отпущенный под честное слово и отправленный жить в торговый городок Одихем в графстве Хэмпшир, к которому он проникся глубочайшим презрением. Он покинул город, не заплатив своих долгов, и объяснил герцогу Шартрскому, что «англичане наговорили нам глупостей, связали нас как диких зверей, и всю дорогу обращались с нами как с собаками... все они негодяи и мерзавцы, от первого до последнего. Поэтому я слезно прошу вас, опротестуйте эти счета... я твердо намерен не платить по ним». Перед лицом подобных нарушений не стоит удивляться, что слово офицера стало вызывать куда меньше доверия, и существенное число офицеров так и не вышло из пункта содержания пленных или тюремной камеры.
Из монографии Алана Форреста «За кромкой поля боя: жизнь военных во времена революционных и наполеоновских войн», с. 167-169.
Материал тг канала С. Галеева «Эпоха Наполеона Бонапарта». Подписаться: https://t.me/NapoleonBonapart_publicTG