В 1965 году Вилли Хштоян, молодой сотрудник Министерства внешней торговли, совсем не хотел идти на день рождения к своему другу, актеру Юрию Белову. Он устал, впереди маячила очередная командировка, и вечер хотелось провести в тишине. Но отказать было неудобно. Позже он будет тысячи раз благодарить судьбу за ту свою уступчивость. Еще с порога квартиры Белова он услышал то, что определило всю его дальнейшую жизнь — заливистый, ни на что не похожий женский смех. А войдя в комнату, увидел и саму хозяйку этого смеха — невысокую, живую, постоянно улыбающуюся женщину. Это была Надежда Румянцева.
Для всей страны она была звездой, «Чаплином в юбке», Тосей из «Девчат», чье лицо не сходило с экранов. Для него в тот момент она стала просто женщиной, в которую он влюбился мгновенно и бесповоротно. Весь вечер он не сводил с нее глаз, а потом вызвался проводить. Они шли по заснеженной Москве и говорили обо всем на свете с такой легкостью, будто знали друг друга вечность. Он, человек серьезный и далекий от богемного мира, был поражен ее простотой и полным отсутствием звездной болезни, а она, привыкшая к другому кругу общения, разглядела в нем надежность и основательность.
Их роман начался с проверки на прочность. Когда Хштоян приехал на следующее свидание на своем стареньком «Москвиче», он внутренне сжался: как на это отреагирует знаменитая актриса? Румянцева же, увидев машину, искренне обрадовалась: «Какая прелесть! Такая душка!». В этот момент он понял: она — настоящий человек, для которого внешняя мишура не имеет никакого значения. Их отношения развивались в рваном ритме: она проподала на съемках, а он - в командировках. Но каждая встреча только укрепляла их чувства. Новый 1966 год они встречали в Доме кино. Вилли, оказавшись среди мэтров советского кинематографа, чувствовал себя не в своей тарелке. Но Надя взяла его под руку и с уверенностью повела по залу, знакомя со всеми: «Это мой будущий муж».
Выбор, который никто не понял
В 1967 году они поженились. И почти сразу после этого Румянцева, находясь на абсолютном пике славы, сделала шаг, который поверг в шок и коллег, и зрителей. Она объявила, что уходит из кино. Это не было капризом или жертвой. Как вспоминал Хштоян, для нее этот выбор был абсолютно органичным. «Семья для нее была главным», — говорил он. Румянцева не могла разрываться между съемочными экспедициями и домом, между экранной жизнью и реальной любовью. Нужно было выбрать что-то одно, и она свой выбор сделала.
Начался совершенно новый этап их жизни, далекий от блеска софитов. Хштояна отправили в длительную командировку в Египет, где он работал торговым представителем СССР. Надежда, ни секунды не колеблясь, поехала с ним. И с той же энергией, с какой отдавалась ролям, она погрузилась в жизнь жены дипломата. Она не просто сидела дома. Она пошла на курсы и в совершенстве выучила английский и французский. Она принимала у себя жен послов, устраивала приемы, и делала это с таким тактом и достоинством, что никто и подумать не мог, что эта элегантная женщина — та самая озорная повариха из популярной комедии. Однажды жена одного из послов, посмотрев «Девчат», не поверила, что это та самая Надежда Румянцева, с которой она ещё вчера пила чай в здании посольства.
После Каира была Малайзия. И снова та же история. Надежда Румянцева стала для мужа не просто женой, а полноценным партнером, его надежным тылом. Всю свою нерастраченную материнскую любовь она отдавала Карине, дочери Вилли от первого брака. Девочка каждое лето прилетала к ним, и Надя стала для нее второй мамой и самым близким другом. Они могли часами секретничать, и Карина доверяла ей больше, чем кому-либо. Единственной общей болью супругов было отсутствие совместных детей. Позже Хштоян с горечью признавался, что это была его вина: он просил жену повременить, боясь ранить дочь, а когда они решились, время было уже упущено.
Дом, бандиты и начало конца
В начале 90-х, после почти 15 лет за границей, они вернулись в Москву. Страна была другой, и они тоже изменились. Вилли ушел с госслужбы и занялся бизнесом. А главной их общей мечтой стал дом. Супруги купили участок в Подмосковье и с нуля начали строить дачу. Надежда с головой ушла в этот проект: сама рисовала планы, подбирала материалы, контролировала рабочих. Этот дом стал их крепостью и местом силы. Она не стремилась вернуться в кино, хотя предложения поступали. Ей было хорошо в ее новом мире: она вела телепередачу «Будильник», занималась озвучкой, но главным для нее оставалась семья.
Их спокойная жизнь рухнула в один вечер 1996 года. На их квартиру напали бандиты из известной в то время группировки «Масленок». Они знали, что хозяин — бизнесмен, и рассчитывали на богатую добычу. Но они не учли одного: Вилли в молодости был боксером. Завязалась драка. Пока один из преступников держал под прицелом перепуганную Надежду, второй пытался справиться с хозяином дома. Хштояну удалось выбить у одного пистолет и обезвредить его. В этот момент второй бандит ударил Надежду рукояткой по голове, и она потеряла сознание. Вилли, увидев это, пришел в ярость и сумел справиться и со вторым нападавшим.
Последствия того вечера оказались куда страшнее, чем синяки и украденные вещи. Пережитый ужас навсегда изменил их жизнь. Надежда умоляла мужа бросить бизнес, и он, не раздумывая, согласился. Но главный, отложенный удар был еще впереди. Спустя несколько лет после нападения у Румянцевой начались сильные головные боли. Она стала терять равновесие, временами отключалось сознание. Врачи долго не могли поставить диагноз, списывая все на возраст. Когда же МРТ показало опухоль головного мозга, было уже поздно. Хштоян был уверен: болезнь спровоцировал тот самый удар по голове.
Последние два года жизни Вилли Хштоян был неотлучно рядом с женой. Он ухаживал за ней, читал ей, разговаривал, до последнего веря в чудо. Она угасала на его глазах, но держалась мужественно. Надежды Румянцевой не стало в апреле 2008 года.
Вилли Хштоян остался один в их большом доме, который они строили вместе. Он больше не женился, даже не мог себе этого представить. «Надя для меня была путеводной звездой, — говорил он в одном из интервью. — И сейчас, когда ее нет, я все равно живу с оглядкой на нее. И всегда спрашиваю себя: а как бы она поступила?». Тот смех, который он услышал в далеком 1965 году, так и не смолк для него, оставшись главным камертоном всей его жизни.
Дорогие друзья, спасибо за внимание, лайки, комментарии и подписки!