— Андрей, перестань, я же сейчас со смеху умру! — Светлана, заливаясь хохотом, пыталась увернуться от щекотки. — У меня же слёзы текут!
— А я тебе говорил, что мой «Наполеон» вкуснее твоего медовика! — не унимался Андрей, продолжая свою атаку. — Признай поражение, Соколова!
Они возились на большом уютном диване в её новой, залитой солнцем квартире. Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как она ушла от Виталия. Восемь месяцев новой, спокойной и, как оказалось, удивительно счастливой жизни. Андрей, её сосед, вошёл в эту жизнь так легко и естественно, словно всегда был её частью. С ним было просто, тепло и надёжно. Он не пытался её переделать, не критиковал её кулинарные эксперименты и не требовал отчёта за каждый шаг. Он просто любил её.
— Ладно, ладно, сдаюсь! — выдохнула она, смахивая слёзы. — Твой «Наполеон» — божественен. Но только потому, что ты добавил туда какой-то секретный ингредиент.
— Конечно, — серьёзно кивнул он, обнимая её. — Главный секретный ингредиент любого блюда — это любовь. Старая истина, но она работает. Когда готовишь для любимого человека, всё получается вкуснее.
Светлана прижалась к его плечу, вдыхая родной запах кофе и чего-то неуловимо мужского. Она смотрела на свою светлую кухню, на орхидею на подоконнике, которую он ей подарил, на смешные магнитики на холодильнике, и сердце наполнялось тихой радостью. Ей казалось, что все бури остались позади. Она наконец-то обрела свою тихую гавань.
После развода она сделала одну вещь, которая, как ей казалось, поставила жирную точку в прошлой жизни. В тот день, когда Виталий перевёл ей последнюю часть денег за квартиру, она поехала на набережную. Стоял холодный ноябрьский день, ветер гнал по реке свинцовые волны. Она достала из сумки ту самую флешку с компроматом на Ольгу Сергеевну. Мгновение она смотрела на маленький кусочек пластика, хранивший в себе столько грязи и боли. А потом, размахнувшись, швырнула его в тёмную воду. Всё. Конец. Она свободна.
В тот вечер она рассказала об этом Андрею. Он просто обнял её и сказал:
— Ты правильно сделала. Нельзя строить новое счастье на чужом несчастье, даже если люди этого заслуживают. Ты отпустила прошлое, и это главное.
И она действительно отпустила. Перестала думать о бывшем муже и свекрови. Она с головой ушла в работу, в новые отношения, в обустройство своего уютного гнёздышка. Жизнь налаживалась.
Идиллию разрушил обычный электронный ящик. Однажды вечером, проверяя почту, Светлана увидела письмо от неизвестного отправителя с темой «Для вашего спокойствия». Она едва не удалила его как спам, но что-то заставило её открыть сообщение. Внутри было всего несколько строк, набранных безликим шрифтом:
«Мы знаем, что у вас были записи разговоров Ольги Соколовой. Мы также знаем, что копия этих записей всё ещё существует. Если вы хотите, чтобы они не всплыли в самых неожиданных местах, и чтобы ваше прошлое не напомнило о себе, вам придётся заплатить за тишину. 100 тысяч рублей для начала. Ждите дальнейших инструкций».
Светлана перечитала письмо несколько раз. Холодный липкий страх начал медленно расползаться по венам. Копия? Какая копия? Этого не может быть! Она же сама утопила флешку! Она была одна, никто не мог её видеть.
Сердце заколотилось так, что стало трудно дышать. Прошлое, которое она так старательно закапывала, вырывалось наружу, как уродливый монстр из могилы. Кто это мог быть? Кто-то из родственников Виталия? Но кто? И как они могли скопировать данные?
Она судорожно начала вспоминать тот день, когда принесла конверт с флешкой в квартиру мужа. Она оставила его на столе и ушла. Виталий и его мать были там вдвоём. Могли ли они сделать копию, прежде чем прослушать? Зачем? Чтобы иметь компромат друг на друга? Бред какой-то.
Она закрыла ноутбук, словно могла так же легко закрыться от этой проблемы. Но мерзкие строчки письма стояли перед глазами. 100 тысяч рублей. У неё были эти деньги, она откладывала на летний отпуск, они с Андреем мечтали поехать на море. Но отдать их шантажисту? Неизвестному негодяю, который решил нажиться на её беде?
Самым страшным было не потерять деньги. Самым страшным было снова окунуться в ту грязь, из которой она с таким трудом выбралась. Снова видеть лица этих людей, снова чувствовать себя жертвой. А ещё… она боялась рассказать обо всём Андрею. Их отношения были такими светлыми, такими чистыми. Она не хотела тащить в них эту старую, уродливую историю. Она боялась, что он посмотрит на неё другими глазами, увидит не любимую женщину, а клубок чужих проблем.
Следующие несколько дней превратились в ад. Светлана плохо спала, постоянно вздрагивала от телефонных звонков, по сто раз на дню проверяла почту. Она стала рассеянной и нервной. Андрей, конечно же, это заметил.
— Светик, что-то случилось? — спросил он однажды вечером, когда она в задумчивости уронила на пол тарелку. — Ты сама не своя последние дни. На работе проблемы?
— Нет, всё в порядке, — соврала она, поспешно собирая осколки. — Просто устала немного, завал с отчётами.
Но он не поверил. Он подошёл, взял её руки в свои и заглянул в глаза.
— Я же вижу, что не в порядке. У тебя глаза как у затравленного зверька. Света, я люблю тебя. И я хочу делить с тобой не только радости, но и проблемы. Пожалуйста, расскажи мне, что тебя мучает. Не отталкивай меня.
И в этот момент она сломалась. Слёзы, которые она так долго сдерживала, хлынули из глаз. Она уткнулась ему в грудь и, задыхаясь от рыданий, рассказала всё. Про письмо, про шантаж, про свой страх. Она говорила сбивчиво, путано, ожидая в любую секунду увидеть в его глазах разочарование или осуждение.
Но Андрей слушал молча, лишь крепче обнимая её и гладя по волосам. Когда она закончила, он отстранил её, вытер слёзы с её щёк и сказал, глядя прямо в глаза:
— Так. Во-первых, ты самая сильная и смелая женщина, которую я знаю. То, что ты пережила и как ты со всем справилась, вызывает только восхищение. Во-вторых, мы справимся и с этим. Слышишь? Мы. Вместе. Никаких денег мы платить не будем. Этого только и ждут шантажисты. Заплатишь раз — будут доить тебя до конца жизни.
— Но что же делать? — прошептала она. — Если эти записи… если они их опубликуют? Это же уголовное дело для Ольги Сергеевны… Мне не жаль её, но…
— Но ты не хочешь быть причиной её тюремного заключения, я понимаю, — закончил он. — И не будешь. Этот шантажист — трус. Он боится огласки не меньше твоего. Нам нужно понять, кто это. И сыграть на опережение.
Слова Андрея действовали как успокоительное. Рядом с ним страх отступал, уступая место здравому смыслу. Его уверенность передавалась ей.
— Ты думаешь, это кто-то из их семьи? — спросила она.
— Почти уверен. Кто-то, кто был в курсе ситуации. Кто-то, кто мог получить доступ к той флешке. Давай подумаем. Кто был в квартире в тот день, когда твоя свекровь слушала записи?
— Только она и Виталий.
— А потом? Может, кто-то приходил в гости? Может, ноутбук уносили в ремонт?
Светлана задумалась. И вдруг её осенило.
— Племянник! Игорь! — воскликнула она. — Двоюродный брат Виталия. Ольга Сергеевна ему во всём потакала. Он же компьютерщик какой-то, вечно у них что-то чинил. Я помню, она как-то жаловалась, что ноутбук стал «тормозить», и она звала Игоря, чтобы он его «почистил». Это было как раз через пару дней после того, как…
— Вот! — Андрей хлопнул в ладоши. — Это уже зацепка. Игорь. Тот самый, которому она помогла «откосить» от армии?
— Он самый.
— Тогда всё сходится. Обиженный, избалованный маменькин сынок, которому вечно не хватает денег. Идеальный кандидат. Он мог прийти «чинить» ноутбук, увидеть файлы с компроматом, скопировать их себе, а потом выжидать удобного момента.
План начал вырисовываться. Он был рискованным, но другого выхода они не видели.
Через два дня пришло второе письмо. Тон стал более жёстким. «Ваше молчание мы расцениваем как отказ. Даём вам 24 часа на перевод денег на указанный счёт. В противном случае, записи окажутся в прокуратуре и на очень популярных интернет-ресурсах. Подумайте о своей бывшей свекрови. И о себе. Вам ведь не нужна слава разрушительницы семьи, верно?»
— Он блефует, — сказал Андрей, прочитав письмо. — Давит на жалость и на чувство вины. Значит, пора действовать.
Светлана, следуя их плану, написала ответ: «Хорошо. Я согласна. Но я не буду переводить деньги на счёт. Только наличные, из рук в руки. Я хочу видеть, кому я плачу. Завтра, в 15:00, в кафе «Шоколадница» на Пушкинской. Я буду одна».
Сердце ухало где-то в пятках, когда она нажимала кнопку «Отправить». Шантажист мог не согласиться, мог заподозрить ловушку. Но через час пришёл короткий ответ: «Ок».
Весь следующий день Светлана была как на иголках. Она взяла на работе отгул. Андрей тоже отпросился. Они снова и снова проговаривали план. Лена, её подруга-юрист, которую они посвятили в дело, тоже должна была быть в кафе, сидеть за соседним столиком с мужем, изображая случайных посетителей.
— Главное, Света, веди себя уверенно, — инструктировала Лена по телефону. — Ты не жертва, ты хозяйка положения. Включи диктофон на телефоне, как только он подойдёт. И говори громко и чётко. Мы всё запишем. Вымогательство — это серьёзная статья. У него не останется выбора.
В назначенное время Светлана сидела за столиком у окна в почти пустом дневном кафе. На столе перед ней стояла чашка остывшего капучино. Руки мелко дрожали, и она спрятала их под стол. Она заказала себе пирожное, но кусок не лез в горло. Она видела в отражении витрины Лену с мужем, они о чём-то оживлённо болтали. Андрей должен был ждать в машине за углом.
Ровно в три часа дверь кафе открылась, и вошёл он. Игорь. Сутулый, в очках, с бегающими глазками. Он был именно таким, каким она его помнила — вечным подростком, несмотря на свои двадцать пять лет. Он нервно огляделся, нашёл её взглядом и неуверенно пошёл к её столику.
— Привет, — промямлил он, плюхаясь на стул напротив.
— Здравствуй, Игорь, — ровным, хотя и немного дрожащим голосом ответила Светлана. Она незаметно включила диктофон. — Я не ожидала, что это будешь ты. Хотя, наверное, стоило догадаться.
— А кто, по-твоему? — он попытался усмехнуться, но получилось жалко. — Деньги принесла?
— Принесла. — Она положила на стол толстый конверт, в котором лежала нарезанная бумага. — Но прежде чем я тебе его отдам, я хочу кое-что спросить. Зачем, Игорь? Тётя Оля для тебя столько сделала. Она тебя чуть ли не как родного сына воспитывала. А ты решил её подставить?
— А что она? — злобно прошипел он. — Она мне вечно копейки подкидывала, как собаке кость! А сама вон как живёт! И сыночек её! А я должен в своей дыре сидеть? У меня долги, кредиты! А тут такая возможность! Я когда эти записи на её ноуте нашёл, сразу понял — это мой шанс!
— Шанс сесть в тюрьму за вымогательство? — спокойно спросила Светлана.
Игорь дёрнулся.
— Не пугай меня! Это ты сядешь, за клевету!
— Я не клевещу, Игорь. У меня есть доказательства. Например, запись нашего с тобой разговора, которая ведётся прямо сейчас. — Она положила телефон на стол экраном вверх. — А ещё за тем столиком сидит мой адвокат с мужем, которые всё слышат и видят. А за углом в машине ждёт мой друг, который уже готов позвонить в полицию.
Лицо Игоря вытянулось. Он забегал глазами по залу, увидел Лену, которая смотрела прямо на него. Краска бросилась ему в лицо, потом схлынула, оставив бледные пятна.
— Ты… ты обманула меня! — пролепетал он.
— Нет, Игорь. Это ты пытался меня обмануть и запугать. Но у тебя не вышло. Я больше не та Света, которую можно унижать и использовать. Та Света умерла. И я не позволю никому больше портить мне жизнь. — Её голос обрёл стальную твёрдость. Она сама удивлялась силе, которая в нём звучала. — У тебя есть два варианта. Первый: ты сейчас же при мне достаёшь свой телефон, флешку, или где там у тебя эта копия, и уничтожаешь её. Навсегда. И забываешь о моём существовании. И я забываю о твоём. Второй вариант: я отдаю запись нашего разговора куда следует, и ты отправляешься объясняться со следователем. Статья 163 Уголовного кодекса, вымогательство. До семи лет лишения свободы. Выбирай.
Он смотрел на неё, как кролик на удава. В его глазах был страх, растерянность и ненависть. Он понял, что проиграл.
— У меня… на телефоне, — выдавил он из себя.
— Доставай. И удаляй. И из «облака» тоже, если ты додумался туда загрузить.
Дрожащими пальцами он достал старенький смартфон, что-то долго в нём нажимал, а потом протянул ей.
— Всё. Удалил.
Светлана взяла телефон, проверила корзину, облачное хранилище. Файлов действительно не было.
— А теперь встал и ушёл. И если я ещё раз увижу тебя или получу хоть одно подобное письмо, пощады не будет. Ты меня понял?
Он молча кивнул, вскочил и, не оглядываясь, почти бегом выскочил из кафе.
Светлана откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Всё тело била мелкая дрожь. Но это была дрожь не от страха, а от пережитого напряжения и… триумфа. Она сделала это. Она снова смогла за себя постоять.
К столику подошли Лена и Андрей, который вошёл в кафе следом за Игорем.
— Ты была великолепна! — Лена обняла её. — Просто Жанна д'Арк!
Андрей сел рядом, взял её холодную руку и крепко сжал.
— Я так горжусь тобой, — тихо сказал он. И в его глазах она увидела столько любви и нежности, что у неё снова навернулись слёзы. Но на этот раз это были слёзы счастья и облегчения.
Прошло ещё полгода. Жизнь вошла в свою спокойную, счастливую колею. Игорь больше не появлялся. Светлана иногда слышала от тёти Вали, которая изредка звонила ей, что он куда-то уехал на заработки.
Ольга Сергеевна и Виталий жили своей жизнью. Тётя Валя рассказывала, что они так и не наладили отношения. Виталий стал пить, потерял хорошую работу дальнобойщика, перебивался случайными заработками. Ольга Сергеевна постарела, замкнулась в себе. Светлана слушала это без всяких эмоций. Эта история больше не имела к ней никакого отношения. Это была чужая, далёкая жизнь.
Однажды летним вечером они с Андреем сидели на балконе её квартиры, пили чай с мятой и смотрели на закат.
— Знаешь, о чём я сейчас подумала? — сказала Светлана, прислонившись к его плечу. — О том, как важно иногда дойти до самого дна, чтобы потом оттолкнуться от него и взлететь. Если бы не весь тот ужас, который я пережила, я бы никогда не стала той, кто я есть сейчас. И я бы никогда не встретила тебя.
— Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, — улыбнулся Андрей. — Банально, но правда. Ты очень сильная, моя Света. И я тебя очень люблю.
Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку.
— Я знаю, что ты уже была замужем, и, возможно, для тебя это всё не так важно… Но для меня — важно. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Официально. Перед всеми. Выходи за меня?
Он открыл коробочку. Внутри, на тёмном бархате, лежало тоненькое золотое колечко с маленьким, но очень чистым бриллиантом, который сверкал в лучах заходящего солнца.
Светлана смотрела то на кольцо, то в его любящие глаза, и слёзы снова подступили к горлу. Слёзы благодарности судьбе, слёзы счастья, которое она выстрадала и заслужила.
— Да, — прошептала она. — Да, я согласна.
Она знала, что впереди у них целая жизнь. И она точно будет счастливой. Потому что настоящее счастье — это не отсутствие проблем. Это умение решать их вместе. И мужество бороться за себя, за свою любовь и за своё право быть счастливой. Всегда.