7 сентября – день рождения лидера группы КООПЕРАТИВ НИШТЯК Кирилла Рыбьякова.
О суровых нравах Тюмени 90-х, первом альбоме ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ «Ночной бит» и своих ранних музыкальных проектах рассказывает Кирилл Рыбьяков (Карл Фишер) – поэт, филолог по образованию, лидер гр. КООПЕРАТИВ НИШТЯК.
Расшифровка видеозаписи интервью Кирилла Рыбьякова (КООПЕРАТИВ НИШТЯК) с Ютуб-канала «Еноты в поисках упавшей звезды». Ведут беседу Александр «Леший» Ионов, Илья «Сантим» Малашенков. Апрель 2020. Часть 1.
- АЛЕКСАНДР ИОНОВ: Начинаем цикл бесед с нашим товарищем Кириллом Рыбьяковым – атипичным магистром, коллегой по...
КИРИЛЛ РЫБЬЯКОВ: По несчастью (смеются).
- Кирилл, как ты пришел к музыке? С какого момента образовался интерес?
– Это госстандарт: у меня был старший товарищ Выдумщик, который меня еще в детстве в коляске возил, потом мы с ним сделали группу. У него я услышал THE BEATLES – вот и все.
- История, действительно, как у многих из нас.
– Это была пластинка «With the Beatles» 1963 года.
- У него был оригинальный «пласт»?
– Да, он уже учился в универе и покупал пластинки. Первую пластинку «With the Beatles» я купил у него за 60 рублей в восьмом классе. Представляешь, у меня предки жили на 120 рублей, а я мог позволить себе покупать пластинки за 60-70 рублей, потому что продавал в школе п…нографические фоточки.
Потом Выдумщик немножко охамел. Мне хотелось пластинку «Help», а у него было новое голландское издание, которое я купил за 120 рублей.
У BEATLES была такая подача: вы такие же, как мы, тоже можете так играть. Я только лет через 20 понял, что не смогу так сыграть никогда в жизни, а сначала мне папаня гитару купил, и я на ней играл сутками, сразу стал сочинять песни.
Мы с Выдумщиком сделали группу. Он сначала очень не хотел: «Что, придется на танцах играть?» Я говорю: «Какие танцы? Просто записываться будем». Сразу же записались на магнитофон, оттуда и пошло…
В некоторые моменты я жалел о том, что вообще этой музыкой занялся: вся жизнь переломана, в башке туман, «в поле – ветер, в ж.пе – дым». Ни денег, ничего.
- Расскажи про свои первые проекты.
– Первая группа называлась ТАБУ, потом была группа КРЮК (аббревиатура из: Кирилл Рыбьяков, Юрий Крылов). У этого коллектива Ромыч (Роман Немоев) сп…здил первый альбом ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ «Ночной бит».
- А КООПЕРАТИВ НИШТЯК с какого года?
– С 1987-го. Мы с Артуром Струковым (КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ) шли по Тюмени ночью, ничего не боялись, а кругом уже появились кооперативы, висели вывески, и мы с ним вместе, в один голос: «Кооператив Ништяк!» – от этого и пошло название.
Мы тогда очень много пили. Помню шикарную поездочку в Питер в 88-м или 89-м году! Я взял с собой тюменского гопника Варелу. У меня уже волосы совсем длинные были, феньки на руках, а тот был – улетная гопота, уже сидевший. В Питере первым делом пошли в магазин, там стоит вино, очереди нету. Говорю: «Можно 20 бутылочек?» Продавщица: «У вас свадьба?» – «Нет, просто выпить хотим» – «Ладно, оплачивайте». Подходим к кассе, отдаем деньги за 20 бутылок сухого вина. Кассирша: «У вас свадьба?» – «Да нет, мы просто выпить хотим». Потащились с этой сумкой в Сайгон (неофициальное название легендарного кафе в Ленинграде на Невском проспекте, место обитания неформалов и творческой интеллигенции).
Вписываться было негде, я нашел там Фрэнка – моего друга, олдового хиппи, он позвал нас к себе. Идем с этой сумкой, Фрэнк спрашивает: «Что там у вас?» – «Вино». – «А зачем так много?» – «Да выпить мы просто хотим по-человечески!» Никто не понимал, зачем мы сразу так затарились, потому что в Питере проблем с вином не было, а в Тюмени уже не было ничего.
- Ты всем известен как тюменский музыкант, но я слышал, что корни у тебя в Москве.
– Корни в Москве, потому здесь держал свечной заводик мой прадед, его Сталин расстрелял. После этого мои бабка с дедкой от греха подальше ломанулись в Салехард, где их не достанут, стали учителями. В Салехарде родилась моя мама, которая потом тоже училась в МГУ. Там есть небольшой музей, где моему деду посвящен стенд, дед занимался жуками.
- Твоим ли решением было продолжить династию и стать филологом?
– В универ я поступил по блату: мама туда засунула, потому что после 10-го класса в башке еще ветер. После второго курса я как-то пришел в себя, мне это понравилось. У нас на филфаке даже был такой факультатив – «феня». Я сейчас могу с любым «конкретным» чуваком на его языке поговорить.
- Она не устарела?
– Нет, она не меняется. Есть «арго», а есть «феня». «Арго» появился до революции, там очень много идиша. «Феня» совершенно другая, обычному человеку не понять, что на ней говорят.
- Ты вырос в Тюмени?
– Да. Я 1968 года рождения. Тюмень времен моего детства была лютым городом, где нужно было ходить по определенным улицам, чтобы не огрести. Я учился в трех школах, сейчас из них остались только я и два мальчика, все остальные после школы пошли «туда, куда надо»: половина – в бандиты, половина – в милицию.
- ИЛЬЯ МАЛАШЕНКОВ: Какой была Тюмень 80-х?
– Не считая этой темной стороны, у меня о ней остались хорошие воспоминания. Я был единственным хиппи с очень длинными волосами. Так и говорили: «У нас есть хиппи. Хоть хиппи, но свой – мы его не трогаем». Было тихо и мирно, все были сытые, довольные. В конце периода «нежного Брежнева» была тишина.
Знакомый моей мамы занимался спекуляцией, ездил на белой «Волге». Всю жизнь работал сторожем в детском саду, получал там 40 рублей и продавал все: пластинки, джинсы, жвачку, валюту. Он часто подвозил меня домой и говорил: «Меня не трогают, только я всем плачу, и в то же время у меня все остается». Когда развалился СССР, он первым делом купил себе четыре кооперативных квартиры.
- АЛЕКСАНДР ИОНОВ: Расскажи о бандитской Тюмени 90-х.
– Это просто праздник какой-то! Все были бандитами, а кто не был, – косил под бандита. В китайских курточках за сорок тысяч ходил каждый второй. У меня был знакомый Вася Разбойник, состоявший в определенной группировке, но у него как-то все не получалось, его держали за клоуна. Однажды он идет мне навстречу в косухе, в казаках, весь на блатняке: «Привет, Кирюха! Приходи ко мне, я сауну открыл». Приезжаю: он, действительно, сидит в сауне, наливает выпить. У него там большое окно, чтобы следить за происходящим. За окном сидят два очень пожилых человека, пьют кофе. За ними стоят по четыре человека в этих кожаных куртках. Сидим, глушим водяру. Звука нет, но вдруг я вижу: эти пацанята вытаскивают «волыны» и начинают пальбу. Все парни с обеих сторон полегли, дедушки встали, пожали друг другу руки и разошлись.
Я бледный, как смерть, смотрю на Ваську, он тоже бледный: «Ничего, сейчас наши мус..ра придут, все уберут». – «Что это было-то?» – «Ничего, забудь». Потом выяснилось, что эти пожилые мужчины делили какие-то бандитские территории.
Через год встречаю Ваську, он опять весь на понтах: «Слушай, приходи, я тут магазин открыл». Я говорю: «Спасибо, я уже к тебе в сауну сходил».
- Ты закончил филологический факультет и преподавал в школе?
– Да. У меня родился первый сын, которого надо было чем-то кормить, а наступило время, когда жрать было нечего. Надо было как-то авторизоваться в этом мире. До этого я работал в Тюменском театре кукол, потом пошел в школу по профессии. В школе были директор и завуч, которые учились со мной в универе, – проблем никаких не было. Днем работал в школе, а по вечерам мы занимались рэк…том – кайф!
Больше материалов читайте на канале «МАШБЮРО: сибирское сообщество рок-н-ролла». Мы ВКонтакте и в TГ-канале. Присоединяйтесь!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: