Скорее всего хотя бы в одном коллектива у вас была такая женщина –добрая, простая, улыбчивая. Всегда с пирожками, всегда с душой. Знаете, есть такие – у которых в глазах свет, а на языке: «Детка, ты поела?» Она – как чай с мятой на излёте рабочего дня. Но не дай Бог зацепить за живое – разнесёт по кирпичику. Назовём её Любой и ей 57 лет.
И вот сидите вы как-то на обеде, кто о чём, и вдруг – с полным праведным гневом – Люба взрывается.
Какой-то местный паблик выложил видео – женщина остановила машину, вытащила ребёнка, он сделал «свои дела» прямо на асфальт у ТЦ, потом они сели обратно в машину и укатили.
Люди в комментариях хихикают, смеются. Кто-то даже шутит: «Ну хоть не в подъезде!»
А Люба кипит. Прямо кипит. Лицо алое, голос дрожит.
– «Откуда, я не понимаю, откуда берутся эти люди?» – спрашивает она, но не нас, а будто всё небо.
– «Куда делся наш народ? Тот, который отдаст последнюю краюху, не пройдёт мимо, поможет, поддержит. Где эти люди, с которыми не страшно в дождь и в голод?»
Тишина. Потому что страшно. Потому что узнаваемо.
Было – стало: когда-то мы гордились
Когда-то нас воспитывали на рассказах про доблесть, про терпение, про взаимовыручку. Про то, как бабушка последнюю картофелину соседке отдала, потому что «у неё детки маленькие». Про то, как мужики по три месяца сидели в море, но присылали домой деньги, а не кляузы.
А сейчас...
В сериалах – хамство и поверхностные драки. В интервью – нарциссизм и позолоченные унитазы. Артисты – бывшие кумиры – превращаются в мемы и уголовные сводки. Вот раньше – Георгий Вицин, Евгений Леонов, Иннокентий Смоктуновский... Их лица – добрые. Их герои – человечные. Их речь – внятная.
А сейчас?
Нарощенные ресницы, ядовитые комментарии, пустота в глазах и заученные фразы. Куда-то ушёл этот внутренний стержень. Та самая русская мягкая сила – которая «и в избе горящую... и коня на скаку...»
Крик боли: «Что происходит?»
Люба не одна с этим криком. Она – просто из тех, кто умеет вслух. Большинство – молчат, но думают то же. Каждый в глубине себя чувствует эту трещину. Вот был один народ – с обидами, но с совестью. А теперь – какие-то чужие лица вокруг. Будто поменяли состав.
«Почему в стране – всё чаще побеждают не умные, не добрые, а наглые?»
И ведь это не о богатстве. Это о людях, которые стали смеяться над чужим стыдом.
Кто-то скажет: «Ну это у нас, в России, так стало». Но нет. Посмотрите за океан. Джонни Депп. Эмбер Херд. Были красавцы, как с обложки. Притягательные, харизматичные. А потом – скандалы, суды, драки, слёзы, грязь. Постарели, как будто за ночь. И в этих глазах, некогда сияющих, – одни упрёки. Мир стал заложником шоу. Всё стало «контентом».
Где граница?
Ну ладно, богема. Им – не простительно, но и не удивительно. Они далеко. А вот что делать, когда поведение сходит с ума у простых?
Люди обманывают стариков, отбирают у сирот квартиры. Выгоняют детей на улицу, потому что нечем платить за аренду. Снимают инвалидность – с инвалидов. Заставляют школьников идти домой пешком, потому что не купили проездной.
В торговых залах – камеры, чтобы консультант не сел и не пил воды. Штрафуют за опоздание на 2 минуты. Выкрикивают матом на тех, кто и так держится из последних сил. Перепродают сахар в три дорого. Уплотняют классы до 50 человек, а врачей заменяют ботами.
«Что это?» – спросила Люба. – «Почему-то раньше можно было быть бедным, но не быть скотиной.»
И ведь правда. Были времена – 90-е, страшные, нищенские. Но люди, несмотря на бедность, оставались людьми. У кого-то – был алюминиевый таз и штопаные колготки, но зато бабушка кормила весь двор пирогами.
Что мы теряем?
Мы потеряли ориентир. Общество стало судить по статусу в Telegram, по количеству лайков и по тому, где человек отдыхает. Никто не спрашивает: «А что у тебя внутри?»
Мы все стали очень занятыми. Очень уставшими. Очень важными. Очень торопливыми. И в этой спешке перестали видеть друг друга.
«Самое страшное – не когда умирают люди. Самое страшное – когда умирает человечность в людях.» – Альберт Эйнштейн
Кто-то в комнате сказал, мол, «да это всё от бедности. Люди живут впроголодь, вот и становятся злыми. Бытие определяет сознание.»
Люба вспыхнула:
– «Неправда. Были годы и похуже. Голод, холод, перебои с мылом, карточки, купоны... Но люди были другими. Не позволяли себе скотства. И стыд был. Стыд, понимаете?»
И ведь да. Раньше, если соседка услышала, что вы закричали на ребёнка – подходила, брала за руку и говорила: «Ты чего? Он ведь маленький». А сейчас – заснимут, выложат, насмеются. Где сердце?
«Что такое хорошо и что такое плохо»
И в этой тишине – как отголосок тех времён, когда дети читали стихи о добре, когда честь была не предметом насмешек, а предметом гордости – прозвучало простое понимание.
Люба е философ, не политик, не блогер. Она просто женщина с обострённым чувством справедливости. Та, у кого под ногтями мука, а в глазах – память о времени, где добро не обсуждали, а делали.
Люди были. Люди – есть. Просто их стало меньше. Таких, как Люба, всё ещё немало. Просто они не орут. Не лезут в эфир. Они живут, как умеют. Стреляют в нас взглядами, когда мы забываем быть людьми. Они – наша совесть. Они – напоминание.
«Человек становится человеком только среди людей.» – Карл Маркс
И если кто-то ещё может пристыдить – значит, не всё потеряно.
Хочется верить, что мы ещё встретим тех, кто подаст руку, а не включит камеру. Кто скажет «спасибо», а не «а где мой кэшбэк?». Кто возьмёт внука за руку, а не планшет в руки. Кто вспомнит, наконец, что главное – это оставаться человеком.
Да, всё меняется. Но сердце должно оставаться прежним. Потому что без него – мы не страна. Мы – просто толпа.
Что бы вы добавили еще? Делитесь в комментариях!
Друзья, огромная благодарность тем, кто поддерживает канал донатами! Это не просто поддержка, а знак, что вам нравится канал. Это даёт силы создавать ещё больше полезного, интересного и качественного контента для вас!
Буду очень признательна, если вы поставите лайк, потому что это помогает каналу развиваться. Подписывайтесь на канал, здесь много полезного.