Катя сидела перед зеркалом в спальне и методично расчёсывала волосы, считая взмахи щётки — как делала это каждый вечер вот уже 7 лет подряд. Сто движений, не больше и не меньше. Эта привычка её успокаивала, создавала иллюзию, что в жизни есть хотя бы что-то неизменное, что-то, на что можно положиться.
В отражении она видела знакомое лицо — лицо тридцатидвухлетней женщины, которая, казалось, имела всё для счастья: хорошую работу главного бухгалтера в строительной компании, уютную трёхкомнатную квартиру в новом доме и мужа, которого когда-то считала идеальным.
Телефон на прикроватной тумбочке тихо завибрировал, прервав вечерний ритуал. Катя машинально потянулась к нему, ожидая увидеть очередное рекламное сообщение или уведомление от банка. Номер был незнакомый, безымянный в контактах. Она нахмурилась, поправила очки и открыла сообщение.
Переулок Садовый, 15, квартира 23. Каждый вторник в 7 вечера. Ваш муж там.
Катя перечитала текст три раза, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Щётка выпала из рук и со стуком упала на пол. В груди что-то сжалось, словно чья-то невидимая рука медленно сдавливала её сердце.
Она знала, что сегодня вторник. Знала, что Игорь опять задержался на работе. Знала, что в последние пару месяцев он стал каким-то отстранённым, словно между ними выросла невидимая стена. За кухонной стеной послышался знакомый звук — поворачивающийся в замке ключ. Игорь вернулся домой. Катя быстро удалила сообщение и сунула телефон под подушку, будто школьница, прячущая шпаргалку от учителя.
Сердце билось так громко, что казалось, его стук разносится по всей квартире.
— Привет, — раздался в прихожей голос мужа. Голос усталый, какой-то пустой.
— Привет, — откликнулась Катя, стараясь, чтобы голос звучал обычно. — Ужин готов. Разогреть?
— Не надо. Не голодный.
Она вышла в коридор и пристально посмотрела на Игоря.
Высокий, спортивного телосложения мужчина снимал осеннюю куртку с потемневшими от дождя плечами. Тёмные волосы были влажными, а на лице — та самая отрешённость, которую она замечала всё чаще. Он избегал встречаться с ней взглядом, сосредоточенно вешая куртку в шкаф.
— Как дела на работе? — спросила Катя, прислонившись к дверному косяку.
— Обычно. Проект затянулся, — ответил Игорь, проходя мимо неё в гостиную. — Завтра тоже придётся задержаться.
— Завтра среда, — машинально отметила Катя.
— Да, среда, — согласился он, не улавливая подтекста.
А вот по вторникам он задерживается уже восьмую неделю подряд. Катя считала. Она всегда считала дни, недели... Подозрение.
Это была её профессиональная деформация: цифры не лгут, в отличие от людей.
Игорь прошёл в гостиную и включил телевизор, устроившись в любимом кресле. На экране говорили о погоде на завтра, но Катя видела — муж не слушал. Он теребил обручальное кольцо на пальце, — привычка, которая появилась у него недавно. Раньше он этого не делал.
— Игорь, — начала она осторожно. — Может, поговорим?
— О чём? — наконец-то посмотрел на неё, и в его серых глазах она увидела что-то, чего раньше не замечала.
Напряжение. Как будто он постоянно чего-то ждал, ждал удара.
— Не знаю... О нас. О том, как дела. Мне кажется, мы стали реже разговаривать.
— У нас всё нормально, Катя. Просто работы много.
Он снова отвернулся к телевизору, и разговор повис в воздухе, как недосказанная фраза.
Катя постояла ещё немного, наблюдая за профилем мужа, за тем, как напряжены мышцы его шеи, как он сжимает и разжимает кулаки. Раньше он всегда находил время поговорить с ней, расспросить о её дне, рассказать о своём. Раньше они могли часами обсуждать всякую ерунду, смеяться над глупостями, строить планы на выходные. Теперь же каждый вечер напоминал осторожный танец двух незнакомцев, которые боятся случайно столкнуться.
Говорили они только о необходимом: что купить в магазине, когда придёт коммунальщик, не забыл ли кто-то выключить утюг. Всё остальное пространство между ними заполняла тишина — неприятная.
Катя вернулась в спальню и достала телефон. Сообщение всё ещё было там, в корзине.
Она восстановила его и снова прочитала:
Переулок Садовый, 15.
Она открыла карту и нашла этот адрес. Двадцать минут пешком от их дома. Старый район — хрущёвки и панельные дома советской постройки.
Кто мог прислать это сообщение? И главное — зачем? Если это чья-то злая шутка, то очень жестокая. А если правда?
Катя легла в постель, но сон не шёл. Рядом лежал Игорь, дышал ровно и спокойно, но она чувствовала, что он тоже не спит.
Между ними пролегло расстояние в несколько сантиметров, которое казалось непреодолимой пропастью. Раньше они спали, обнявшись, а теперь каждый занимал свою половину кровати — словно провели невидимую границу. Утром Игорь ушёл на работу молча, едва кивнув на прощание. Катя смотрела в окно, как он переходит двор, и думала о том, когда всё изменилось.
Может быть, это началось ещё два месяца назад, когда он впервые пришёл домой с отсутствующим видом и сказал, что на работе завал. Или ещё раньше, когда она заметила, что он стал чаще проверять телефон и быстро прятать экран, если она подходила. Память женщины устроена так, что она фиксирует мелочи, которые мужчины считают незначительными: новый крем для бритья в ванной, хотя старый ещё не закончился, рубашка, которую она никогда не видела, запах незнакомых духов на его одежде — едва уловимый, но определённо женский. И эти вечные задержки по вторникам...
На работе Катя не могла сосредоточиться. Цифры в отчётах расплывались перед глазами, а мысли вновь и вновь возвращались к загадочному сообщению.
К обеду она поняла, что больше не может думать ни о чём другом. Она открыла карты на телефоне и ещё раз посмотрела на адрес. Если она поедет туда сегодня вечером, что увидит? Игоря с другой женщиной? Или пустой двор и осознание того, что стала жертвой чьей-то мрачной шутки?
День тянулся мучительно медленно. Коллеги замечали её рассеянность, но Катя отшучивалась, ссылаясь на усталость.
В пять вечера она собрала вещи и поехала домой. В квартире было тихо и пусто. На кухонном столе лежала записка от Игоря:
«Задержусь. Не жди с ужином».
Катя скомкала бумажку и бросила в мусорное ведро. Обычно такие записки её расстраивали, а сегодня она почувствовала что-то похожее на облегчение. У неё будет время подготовиться.
Она приняла душ, переоделась в тёмные джинсы и куртку. Посмотрела на себя в зеркало и подумала, что выглядит как женщина, которая собирается шпионить за собственным мужем. Эта мысль показалась ей одновременно смешной и печальной. Пять лет назад, когда они только поженились, она бы никогда не поверила, что может дойти до такого. Тогда Игорь казался ей идеальным мужчиной.
Они познакомились на дне рождения общих друзей, и он сразу выделился из толпы гостей — спокойный, внимательный, с тонким чувством юмора. Он работал инженером-проектировщиком, любил классическую музыку и старые фильмы, мог часами рассказывать о своих проектах, а Катя слушала, заворожённая его увлечённостью. Их роман развивался неспешно...
Сначала — долгие прогулки по городу, разговоры до утра, первый робкий поцелуй на скамейке в парке. Потом — совместные поездки за город, знакомство с родителями, планы на будущее. Игорь сделал ей предложение в том же парке, где они впервые поцеловались, и Катя была уверена, что это начало их долгой и счастливой истории. Первые годы брака были действительно счастливыми.
Они обустраивали квартиру, которую купили в складчину, спорили о том, какой цвет стен выбрать в гостиной, мечтали о детях. Игорь был заботливым мужем: помнил о её дне рождения, дарил цветы без повода, поддерживал, когда у неё были проблемы на работе. Что изменилось? Когда между ними появилась эта холодность, эта вежливая отстранённость, как между соседями по коммунальной квартире?
Катя взглянула на часы — половина седьмого. Если она сейчас не поедет, то так и останется с вопросами, которые будут грызть её изнутри. А если поедет? Она не знала, что хуже: узнать правду или продолжать жить в неведении. Она взяла ключи и вышла из квартиры. На улице моросил мелкий осенний дождь — тот самый противный дождь, который превращает город в серую акварель.
Катя подняла воротник куртки и быстро пошла к автобусной остановке. По дороге она пыталась представить, что скажет Игорю, если увидит его. Или — что скажет той женщине, если она действительно существует. Слова не находились, в голове была только пустота и странное чувство нереальности происходящего. Автобус плёлся мучительно медленно. Катя смотрела в окно на промокшие деревья, на людей, спешащих домой под зонтами, и думала о том, что каждый из них живёт своей жизнью, полной тайн и проблем.
Возможно, кто-то из пассажиров тоже едет выяснять отношения, кто-то возвращается с работы к любящей семье, а кто-то просто пытается убежать от одиночества. Переулок Садовый оказался тихой улочкой с пятиэтажками 60-х годов постройки.
Деревья росли прямо у подъездов, их кроны почти облетели, а мокрые листья покрывали асфальт скользким ковром. Дом номер 15 стоял в глубине двора, окружённый гаражами и детской площадкой с облупившимися качелями. Катя спряталась за углом соседнего дома и стала ждать. Время тянулось невыносимо медленно. Она смотрела на подъезд и думала о том, что делает что-то неправильное.
Нормальные жёны не следят за мужьями. Нормальные жёны доверяют и не читают чужие сообщения. Но что нормального в том, что муж уже два месяца ведёт себя как чужой человек? Без пяти семь во дворе появилась знакомая фигура — Игорь шёл от остановки быстрым шагом, периодически оглядываясь по сторонам. Катя прижалась к стене дома, чувствуя, как бешено бьётся её сердце.
Он действительно здесь. Значит, сообщение было правдой. Но Игорь был не один. Рядом с ним шла женщина средних лет, невысокая, в простом сером пальто. Катя не могла разглядеть её лица, но что-то в её фигуре показалось знакомым. Они не шли под руку, не касались друг друга — между ними было расстояние, которое говорило не о близости, а о напряжении.
Женщина что-то говорила Игорю, он кивал — его лицо было серьёзным. Они остановились у подъезда, и тут Катя увидела профиль незнакомки. Женщина была гораздо старше её, лет 55, с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Она не была красивой в обычном смысле этого слова, но в её лице читались ум и какая-то глубокая печаль.
Это была не любовница, Катя поняла это сразу. Между Игорем и этой женщиной была связь другого рода — более глубокая, более болезненная. Они говорили о чём-то важном, что-то, что заставляло мужа напрягаться и оглядываться. Игорь достал ключи и открыл подъездную дверь.
Они вошли внутрь, и дверь закрылась за ними. Катя осталась одна во дворе, под моросящим дождём, с тысячей вопросов и пониманием того, что правда может оказаться куда сложнее, чем она предполагала.
продолжение