О книгах принято говорить торжественно. В духе: «хранилище мудрости», «сокровища человечества» и всё такое. На деле же история библиотек Рима больше напоминает анекдот.
То царь привезёт трофейную библиотеку и отдаст сыновьям — «читайте, дети». То сенат захапает чужие книги и сразу перепоручит союзникам, чтобы не мучиться. То богатый римлянин соберёт свитки, а потом гордо сообщает гостям: «У меня три библиотеки». Читал ли он их? Вопрос риторический.
Книги в Риме были как золото или раб — символ статуса. Но при этом именно благодаря этим странным, полуслучайным коллекциям мы знаем сегодня Аристотеля, Цицерона и десятки других. Как ни странно, библиотечная мода спасла человеческую культуру не хуже, чем войны её губили.
Республика
Римляне книги любили странно. То есть — не книги, а сам факт обладания.
После Второй Пунической войны им перепало много карфагенских свитков. Сенат долго думал, потом решил: «От греха подальше — отдадим союзникам в Африке». И отдали. Книги — это же как козы или амфоры: лишнее хозяйство, забота.
Павел Эмилий в 167 году до н. э. привёз библиотеку македонского царя Персея. Сыновьям сказал: «Берите, пользуйтесь». Воспитательный момент. Примерно то же сделал Сулла с афинской добычей — привёз целый архив Аристотеля. А Лукулл, разбив Митридата, забрал в Амисе столько книг, что даже Цицерон заговорил о «Афинах Понта». Лукулл, в отличие от большинства, книги хотя бы читал. И даже сделал доступ к ним свободным.
Самая знаменитая библиотека той поры — Вилла Папирусов. Её накрыло пеплом в Геркулануме. Нашли в XVIII веке. Там — философия, много разного Филодема, греческая школа. Латинских текстов почти нет: то ли они были отдельно, то ли их не нашли. Интересная деталь: один и тот же текст в разных версиях. Римляне любили копировать до дыр. Иногда буквально.
Были и предприниматели. Тит Помпоний Аттик — первый книгоиздатель и книготорговец. Его переписчики штамповали Цицерона, как сегодня — «Пелевина» или «Акунина». Сам Цицерон держал библиотеку. Рабов натаскал, сделал из них писцов. Грека Тиранниона поставил управляющим. Тот всё разложил по полкам, сделал ярлыки. Цицерон даже написал Аттику: «Теперь в доме как будто поселилась душа».
То есть — книг было немного. Но в них верили. И больше всего ценили не содержание, а сам факт обладания. Нечто вроде античного статуса: у тебя есть дом, раб, библиотека.
Библиотеки Древнего Рима
В имперские времена книги стали модой. Как бани или фонтаны. Сенека язвил: хозяин может умереть, так и не прочитав даже названий собственных свитков. Но зато библиотека украшала дом. Без неё — ты вроде и не человек, а так, случайный прохожий.
Трималхион, персонаж Петрония, хвастался тремя библиотеками. Он был вольноотпущенником. То есть, вчера ещё раб, а сегодня — хозяин книг. Смешно? Впрочем, в Риме этим никого не удивишь.
Среди императоров тоже была тяга к книжкам. Август построил библиотеку в храме Аполлона. Потом ещё одну — в честь сестры. Гай Азиний Поллион открыл первую публичную. Плиний писал: мол, сделал умы людей достоянием народа. Звучит красиво. На деле — удобнее, чем собирать у себя дома сотни свитков.
Были библиотеки научные. Например, «Библиотека Мира» Веспасиана. Там заседали грамматики и учёные. Слово «учёные» в Риме звучало подозрительно, почти как «чудаки». Но сидели, спорили, записывали.
Самой знаменитой стала Ульпиева библиотека Траяна. Её шкафы были пронумерованы. Вроде государственного архива. Там хранили и законы, и стихи. Сочетание странное, но очень римское: Ювенал рядом с налоговой декларацией.
У каждой библиотеки был штат: прокураторы, магистры, рабы. Даже должность «вилик библиотеки» — человек, следивший за порядком. Согласитесь, звучит как «вахтёр при вечности».
К концу Империи всё это обветшало. Книги горели в пожарах, их выносили варвары. Аммиан Марцеллин заметил: библиотеки стали похожи на кладбища. И был прав. В IV веке книги в Риме уже пылились, как забытые игрушки.
А потом, когда всё рухнуло, оказалось — именно свитки были главным наследством. Не арки, не триумфы, а эти хрупкие, перемотанные верёвочкой свитки.
Послесловие
Римляне, конечно, люди практичные. Воду провели, дороги построили, колизей воздвигли. А вот с библиотеками у них всё как-то неловко. То подарят союзникам, то сожгут ненароком, то завалит пеплом.
При этом каждый уважающий себя человек держал дома свитки. Чаще для престижа, чем для чтения. Сенека даже ругался: мол, библиотеки стали вроде мраморных ванн — красиво, но бесполезно.
И всё же у них было редкое умение: книги могли стоить жизни, а могли стать украшением трапезной. Империя рухнула, свитки истлели, но в этих странных и полуслучайных собраниях сохранилось то, без чего мы и сами были бы другими.
Удивительно: римляне вечно воевали, спорили, делили провинции. А книги — уцелели. Как будто именно они и были самым главным завоеванием.