Красная спортивная иномарка с тонированными стеклами быстро ехала по подъездной дорожке микрорайона. Слишком быстро, для жилого двора. Мамочки на детской площадке неодобрительно косились, а бабки плевались вслед.
Время вечернее, выходной день, жители спустились во двор, сплетничали возле подъездов, сидели на лавочках. А машина заметная, дорогущая. Многие знали, кому принадлежит. Тормознула возле второго подъезда восемнадцатого дома. Из-за руля вышла молодая женщина, со стороны смотревшаяся, как девчонка. Стройная, в обтягивающих джинсах и светлой футболке.
Казалось бы, очень просто одета, и большинство мамочек с детской площадки, особо не разбиравшихся в вещах, предположить не могли, что одни только джинсы Маргариты стоят больше, чем весь их гардероб.
Здесь, в микрорайоне, Марго знали как Ритку, племянницу Бориса Сорокина. Завидовали, поэтому не любили. Немного побаивались, хотя прежний страх перед уголовником Сорокиным прошел. Времена нынче не те.
Ритка выпорхнула из машины, поставила ее на сигнализацию. Раньше бы даже не закрыла, а теперь опасается открытой оставлять. В микрорайоне новые люди, подросла новая шпана. Влезут в машину, и глазом не моргнут.
С кожаной сумочкой через плечо Маргарита вошла в бывшую коммунальную квартиру. Раньше квартира походила на казарму, теперь же это апартаменты с хорошим ремонтом. Не снимая белоснежных кроссовок с ног, молодая женщина пошла по коридору, морща свой аккуратный носик.
— Мам, ну ты чего, опять рыбу жаришь? Сколько раз я тебя просила не вонять этой гадостью! Ты же знала, что я приеду.
— И тебе, здравствуй, дочь, — выглянула из кухни неприметная женщина. — Всегда жарила и буду жарить. Мне твои барские замашки по-барабану. Ты как? Опять, якобы, с ночёвкой?
— Не якобы, а с ночёвкой. Ты болеешь, мама, серьёзно болеешь!
— Не нравится мне врать, не люблю я этого.
— А денежки ты любишь, мама? Мебель новую, кухонный гарнитур? Вот и помалкивай. Дядь Боря где, в комнате своей?
— Где ж ему еще быть, старому сычу?
Мать Риты махнула рукой и пошла есть рыбу. Она и раньше с дочерью никогда близка не была, Ритка ее ни во что не ставила, а теперь и подавно.
Войдя в комнату дяди Бори, Рита поморщилась ещё сильнее, чем от запаха рыбы.
— Накурено, хоть топор вешай! Спрашивается, зачем было ремонт делать, если ты здесь всё прокурил? Еще сигареты у тебя такие вонючие. Нет, я однозначно вся провоняю в этой квартире!
Рита говорила, одновременно расстёгивая свою изящную сумочку. Достала из неё несколько крупных купюр, подошла к подоконнику, возле которого курил дядька, шлепнула ладошкой, припечатывая к нему деньги.
— Держи!
Борис глубоко затянулся сигаретой, втягивая и без того впалые щеки.
Створка окна приоткрыта. Не нравились мужчине эти современные окна без форточек. Вот то ли дело раньше!
На деньги, что шлепком положила племянница, он покосился одним глазом, можно сказать. И сразу заявил:
— Что-то маловато, племяшка. Жмотится твой муженёк, совсем страх потерял.
— Нормально, дядь Борь. Ты тоже давай не борзей, находишься на полном обеспечении, ещё и выпендриваешься.
— Сегодня есть обеспечение, завтра нет. Говорил я тебе, Ритка, заставь мужа взять меня на комбинат. Я бы там «жалом поводил», поискал бы жилку золотую. А так разведётся с тобой муж, и ты, и я без ничего останемся.
— Тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог! — со смехом сплюнула Рита. — С чего это ему со мной разводиться? Он меня любит, любую прихоть готов исполнить. Ну, кроме твоего трудоустройства на комбинат. И вообще, я не такая дура, как его первая жена, я-то точно ни с чем не останусь.
— А вот если бы я была на комбинате...
— Да хватит уже, дядь Борь! — вспылила Рита. — Опять свою песню затянул. Сколько можно? Помнишь поговорку из фильма? «Это моя корова, и я ее дою». Меня всё устраивает.
— Чего ж не рожаешь тогда ему, если устраивает? Ребенок какой-никакой залог стабильности. Да и ты уже не пятнадцатилетняя девочка. Сколько он себя просит, чего кочевряжишься?
— Да не кочевряжусь я, давно согласилась. Сама понимаю, что родить уже можно, но не получается пока. Блин, дядь Борь, тебе везде свой нос надо сунуть. Рожу еще, обязательно рожу. Только я Леше тогда такие условия поставлю! Ладно, я побежала. Если что, ночую у вас. Машина у подъезда.
— Спрашиваешь, почему он может с тобой развестись? — кричал мужчина вслед выходившей из его комнаты Рите. — А вот поэтому, из-за гулек твоих. Что-то часто ты начала у нас ночевать. Поймает он ведь тебя, дуру?
— Не поймает, — весело ответила Рита. — Ты уж постарайся, чтоб не поймал. Тебе это очень невыгодно.
Зажав нос двумя пальчиками, она проскочила мимо кухни и выбежала из квартиры. Внизу, возле подъезда, Марго уже ждала школьная подруга. Вернее, не подруга, а так, приятельница.
Когда-то учились с Танькой в одном классе, а недавно встретились во дворе, возле машины Маргариты, когда она навещала дядьку. Марго снизошла до бывшей одноклассницы, решила пообщаться.
А что, пусть завидует и видит, насколько разные у них теперь уровни жизни!
Танька разведёнка с двумя детьми, на ней платье заштопанное — сразу видно, что последний хре.н без соли доедает. Но как-то разговорились, решили в кафе посидеть. Немного выпили и оказались в ночном клубе.
Маргариту будто встряхнуло под грохот оглушающей музыки. Она извивалась на танцполе, ловила на себе восхищенные взгляды молодых людей. Она же еще молода, слегка за тридцать, а выглядит еще моложе! Музыка будоражит кровь, горящие глаза парней сводят с ума.
У Марго никогда такого не было. Слишком рано она вышла замуж за взрослого мужчину. С ним скукота. Чопорные походы по ресторанам, вечеринки с такими же старперами, как он сам. А ведь Рита до двадцати по клубам не ходила. Денег у нее тогда не было хорошие места посещать. Была только на дискотеках, где прыщавые гопники пытались ее облапать. Рите такое не нравилось.
А в клубе будто в молодость окунулась. Напилась, натанцевалась, а потом до утра целовалась с каким-то мажорчиком в его машине. И не только целовалась...
Верной женой Марго была первые пару лет, хотя Лёша наскучил ей быстрее. Сначала боялась, а потом пришёл на комбинат молодой специалист. Очень молодой и очень симпатичный. Маргарита к тому времени на комбинате не работала, но стала чаще навещать мужа. Молодой специалист был не прочь развлечься с женой директора, но тоже быстро Рите надоел. Было еще несколько недолгих случайных связей.
Однако ночь в клубе и время, проведенное с мажором в его тачке, было не сравнить ни с чем. Она плохо разглядела его лицо и вряд ли узнала бы при встрече, тем более, что была сильно пьяна.
Муж звонил, и первый раз тогда Марго врала про больную мать. Сказала, что останется ночевать у родительницы. Алексей поверил. Он до сих пор верит, что у мамы Маргариты что-то серьёзное и время от времени ей требуется уход дочери.
Таня стояла возле подъезда, переступая с ноги на ногу, как скаковая лошадь. Ей не терпелось.
— Ну, ты чего так долго? Я уже такси вызвала. Куда сегодня?
Жёлтая машина такси подъехала, и молодые женщины впорхнули в автомобиль. Они не оглядывались, обсуждая планы на ночь. Да даже если бы и оглянулись, не обратили бы внимание на опель, что тронулась следом за такси.
В опеле два парня. За рулём Витька, а рядом хмурый Роман. Они спорили.
— Говорил я тебе, в тачке не твой отец. Не надо было нам за ней ехать. Машина слишком молодёжная, не для солидного человека. И сейчас, зачем мы тащимся за этим такси?
— А вот мне очень интересно, куда едет отцовская женушка на ночь глядя? Машину бросила, едет с подругой. Может, компромат какой на неё нарою.
Виктору не нравилось происходившее, но не бросит же он друга. Рома после похорон матери сам не свой. Вбил себе в голову, что отомстит отцу, и, похоже, это серьёзно. Рома твёрдо намерен узнать о жизни папы всё. Где он живёт, парни уже узнали. С самого утра сидели в машине, наблюдая за домом. За всё это время из ворот выехала только одна машина — спортивная иномарка с тонированными стёклами. Кто за рулём, непонятно, но Рома сказал другу следовать за ней.
Когда увидел, кто вышел из автомобиля, аж зубами скрипнул. Десять лет ему было, а единственную встречу с Маргаритой помнит, как сейчас!
Жена отца вела себя подозрительно. Вышла из подъезда, села с подругой в такси. Подруга у нее еще такая, явная любительница выпить. Очень женщины не сочетаются внешне.
— Едем за такси, едем. Я примерно догадываюсь, куда могут ехать на ночь глядя две молодые женщины.
Такси остановилось возле дорогого ночного клуба, и Роман торжествующе вскрикнул:
— Вот видишь! А я так и знал. По ходу, жёнушка отцу «рога наставляет». Всем понятно, что она с ним из-за бабок. И ради этой он бросил маму!
— Подожди, почему сразу «рога наставляет»? Ну захотела тётка расслабиться, потусоваться. Я даже допускаю, что втайне от мужа, но это совсем не означает...
— А вот мы сейчас и проверим.
Не дослушав друга, Рома вышел из машины. Вите ничего не оставалось, как пойти за ним.
В клубе громко играла музыка, извивалась на импровизированной сцене, под разноцветными всполохами светомузыки, танцовщица. Народу было еще мало, вечер только начинался.
Марго с подругой друзья увидели сразу, женщины заказывали коктейли возле барной стойки.
— И что, мы будем за ними наблюдать? — крикнул в ухо другу Витя.
— Наблюдать и в нужные моменты фотографировать. Как думаешь, она может меня узнать?
— Узнать? — скептически скривился Витя. — Она видела тебя всего один раз, в десять лет. Я сильно сомневаюсь.
— Тогда пошли, подойдем поближе. Готовь телефон, чтобы фотографировать.
Молодые люди тоже подошли к барной стойке, забрались на высокие стулья.
— Два коктейля, один безалкогольный, — заказал Роман.
— Чур, алкогольный пью я, — заявил Витька. — Знаешь что, а поезди-ка ты сегодня за рулём. Я хочу выпить. Раз уж ты меня вовлёк в эту авантюру, то дай расслабиться.
В отличие от Ромы, Витя не был противником крепких алкогольных напитков. Бывало, что напивался и уж точно выпивал чаще Ромы. Однако сегодня в его планы совсем не входила выпивка. Он сделал это из-за Ромы. Ромка и так злой, даже когда трезвый, и лучше ему не выпивать рядом с женой отца, а то как бы не натворил чего. Он её ненавидит, может, чуть меньше, чем папу родного, но тоже не слабо.
Витя выхватил у бармена алкогольный коктейль, не дав Роме возразить, закинул его в себя залпом.
— Ну ты даёшь, — протянул Роман, — как-то не планировал я сегодня за руль садиться.
— А я не планировал в клубе оказаться. И что? Сиди, фотографируй, если уж тебе приспичило, а я буду отдыхать.
В клубе становилось людно, молодёжь прибывала, а Марго с подругой все отирались возле барной стойки, как приклеенные. Женщины были уже слегка навеселе и Таня сильно удивилась, когда Марго отшила с симпатичных парней.
— В чем дело, Рит? Может, пойдем уже танцевать?
— Иди, если тебе так хочется! — зло огрызнулась Маргарита.
Она и была зла. Высокого черноволосого парня Рита заметила сразу, как только он вошел в зал. Фигура — отпад! Плечи широкие, ноги длинные. Подошёл ближе и оказался красив, как Бог. Полки с алкоголем ярко освещены, и Маргарита сумела парня разглядеть. Лицо серьёзное, глаза, как в душу смотрят. Какие они цветом, серые или голубые? Марго уже хотелось заглянуть в эти глаза. Она представила, как пойдет с парнем танцевать, проведет с ним всю ночь, и призывно потянуло в животе.
А он все не подходил! Рита, мысленно проклиная себя, что именно сегодня решила пойти в джинсах, принимала соблазнительные позы. Закинула ногу на ногу, натянула футболку, чтобы больше обтягивала. Танька ещё эта мельтешит! По-любому из-за неё парни не подходят. Видок у Таньки не очень. Как бы ни марафетилась, ни одевала приличные вещи, выглядит на свой возраст, если не старше. А парни-то молодые, двадцать четыре — двадцать пять, не больше.
Да, Марго злилась. Она уже видела, как возле объекта её желаний трутся молоденькие девчонки. Трутся не просто так, того и гляди, утянут на танцпол. Маргарита решилась! Сегодняшний вечер она должна провести с этим парнем, поэтому подойдет сама, пока не увели его более молоденькие да резвые.
Витька поперхнулся коктейлем, когда жена Ромкиного отца подошла к ним и с широкой улыбкой сказала:
— Привет, чего скучаем?