Савелий смотрел на монитор, но видел не строки кода, а бесконечную серую стену офисного кабинета.
Ему казалось, что он вот-вот задохнется от кондиционированного воздуха, пахнущего тоской и несбывшимися надеждами.
Он был талантливым инженером, но уже несколько лет как превратился в винтик большой корпоративной машины, который крутится по воле "чужого дяди"— владельца компании, человека, которого Савелий видел лишь на корпоративах.
Вечером того же дня он пришел домой особенно мрачным. Жена Виктория тут же почувствовала напряжение.
Она молча поставила перед ним тарелку с горячим ужином, но он отодвинул ее в сторону.
— Я не могу больше, Вика, — голос мужа был глух. — Я трачу свою жизнь на то, чтобы делать богаче человека, который даже не знает моего имени.
Виктория озадаченно вздохнула. Она слышала эти слова из уст мужа уже много раз.
— Сава, все через это проходят. Работа есть работа. У нас ипотека, планы на отпуск… Ты хороший специалист, тебя ценят.
— Ценят? — он горько усмехнулся. — Меня используют. Я хочу делать что-то настоящее, чтобы я мог посмотреть на результат своего труда и сказать: это сделал я!
— И что ты предлагаешь? — спросила женщина, почувствовав, как внутри все сжимается от тревоги.
— Я уволюсь и пойду учиться на барбешопера (мужского парикмахера). Это сейчас востребовано, это искусство. Я открою свою собственную парикмахерскую... барбершоп.
В воздухе повисла тишина. Виктория отложила вилку в сторону и уставилась на мужа.
— Савелий, это безумие. У тебя стабильная работа, прекрасная зарплата. Ты никогда в жизни не держал машинку для стрижки! Это же огромный риск. Нельзя рубить с плеча!
— Риск — это остаться там до пенсии и сожалеть об упущенных возможностях! — запальчиво возразил Савелий. — Я уже все изучил. Пройду интенсивные курсы за три месяца. Потом возьму кредит на оборудование и аренду помещения. Я все просчитал.
— Ты просчитал, что у тебя нет к этому таланта? Что это не твое? — попыталась вставить здравый смысл Виктория. — Программирование — это твое. Ты сидишь в себе, тебе нравится разбираться в сложных системах, а здесь — общение, креатив, ловкость рук…
— Хватит! — он резко встал, и стул грохнулся об пол. — Я устал слушать, что я на что-то не способен. Я приму решение сам. Я увольняюсь!
И он, действительно, принял его. Виктория, видя его решимость и подавленное состояние, сдалась.
Она надеялась, что это просто кризис среднего возраста, который скоро пройдет.
Однако Савелий был непреклонен. Он уволился, записался на самые дорогие курсы премиум-класса и с упоением погрузился в мир бритв, градиентов и техники стрижки.
Ежедневно мужчина возвращался с курсов уставший, но с горящими глазами. Он тренировался на специальных манекенах, а потом хвастался жене фотографиями, на которых это запечатлел.
— Посмотри, как ровно я научился делать окантовку! Давай я постригу тебе челку? Я умею, честно!
Виктория, скрепя сердце, подставляла под ножницы свои волосы, молясь, чтобы он не отхватил ничего лишнего.
Женщина понимала, что получалось… сносно для любителя, но только не для профессионала.
— Сава, может, еще попрактиковаться? Сходить на дополнительные курсы? — осторожно предлагала она, глядя в зеркало на слегка неровную челку.
— Не время! — весело отвечал Савелий. — Практика будет на живых клиентах! Время — деньги, Вика. Нужно открываться, пока рынок не переполнился.
Он взял кредит. Небольшой, но для их семьи ощутимый. Снял уютное, но тесное помещение в центре, закупил дорогущую итальянскую мебель, английские расчески и ароматные масла для бороды.
Барбершоп "Савелий Палий" (это была его старая, еще со школы, кличка) был готов к открытию.
Первые дни были удачными. Пришли друзья, бывшие коллеги, соседи. Все хвалили, поддерживали, делали селфи на фоне кирпичной стены и витрины с виски.
Савелий парил в облаках от счастья. Он был хозяином и творцом. А потом пришли первые настоящие, случайные клиенты, и облака рассеялись.
Один молодой человек, студент, попросил модный "помпадур с выцветанием". Савелий уверенно кивнул, хотя внутри все сжалось.
Час работы, нервов, взмахов машинкой и ножницами. В итоге студент снял с шеи пелерину и молча уставился в зеркало.
Вместо стильного градиента у него на висках зияли уродливые ступеньки, а макушка была скошена набок.
— Э… это такой стиль? — растерянно спросил парень.
— Абсолютно! — с фальшивой бодростью сказал Савелий. — Хит сезона!
Парень ничего не сказал. Он молча заплатил, вышел и больше никогда не возвращался.
Следующим был солидный мужчина лет пятидесяти, которому нужно было "всего лишь подровнять шевелюру и подправить бороду".
Савелий, нервничая от предыдущей неудачи, стриг неуверенно. В идеально выстриженной клиентом бороде образовалась заметная проплешина. Мужчина ахнул, вскочил с кресла.
— Что вы наделали?! Я руковожу серьезными переговорами! На меня камеры смотрят! Да я на вас в суд подам!
Савелий, бледный как полотно, лепетал что-то о том, что это легко поправить, но было поздно.
Мужчина потребовал вернуть деньги в двойном размере. Пришлось отдать от греха подальше.
Вечером Савелий закрылся и не выходил из помещения несколько часов. Виктория, обеспокоенная его отсутствием, сама пришла к нему.
Муж сидел в расстроенных чувствах в кресле посреди пустого зала и смотрел в пустоту.
— Стригу я плохо, — тихо сказал он. — Не мое это. Руки не слушаются.
— Закрывайся, Сава, — умоляюще произнесла Виктория. — Пока не стало хуже. Вернем кредит, ты найдешь новую работу. Все наладится.
— Нет! — он вскочил. — Я не сдамся. Это просто первые неудачи. Нужно больше практики.
Однако практика лишь усугубила ситуацию. Новые клиенты уходили возмущенными.
Отзывы в интернете были уничтожающими: "Испортил прическу перед свиданием!", "Это не барбер, это палач!", "Вернул деньги, но волосы мне кто вернет?"
Савелий работал все больше, пытаясь отточить мастерство, но прогресс не наступал.
Таланта, того самого чутья, действительно, не было. Он был технарем до мозга костей, и его попытка стать парикмахером провалилась с треском.
Кредиторы начали звонить все чаще. На носу был платеж по аренде, а клиентов не было... совсем...
Развязка наступила в лице молодого человека, готовящегося к собственной свадьбе.
Он мечтал о безупречной стрижке. То, что получилось, безупречным назвать было нельзя.
Одна сторона была заметно короче другой. Увидев результат, жених побледнел, а потом побагровел.
— Ты что, совсем идиот? — закричал он, срывая с себя пелерину. — Да я завтра женюсь! Что мне теперь делать? Парик покупать?!
Он не просто потребовал вернуть деньги. Он потребовал компенсацию. Угрожал судом, писал гневные посты во всех соцсетях.
Это был последний гвоздь в крышку гроба барбершопа "Савелий Палый". В тот вечер Савелий пришел домой и, не говоря ни слова, прошел в спальню и лег лицом к стене.
Виктория поняла все без слов. Она присела на край кровати и положила руку ему на плечо.
— Все кончено, Вика, — голос мужа был безжизненным. — Я провалился. Мы погрязли в долгах. Ты была права. Я должен был тебя послушать.
Спустя три дня он закрыл свой барбершоп, продал на аукционе итальянские кресла, английские расчески, масла.
Вырученных денег хватило лишь на то, чтобы частично погасить большие долги. Остальное висело тяжелым грузом.
Прошло несколько месяцев
Савелий устроился на новую работу, тоже в IT, но уже без прежнего задора. Он ходил как в воду опущенный.
Однажды вечером, разбирая старые коробки, он наткнулся на фотографию с открытия своего барбершопа.
Там мужчина стоял с гордо поднятой головой, с новенькими ножницами в руках, а вокруг с улыбками стояли друзья.
Виктория вошла в комнату и увидела фото в руках мужа. Она присела рядом с ним.
— Жаль, что ничего не вышло, — тихо сказала женщина. — Я бы хотела, чтобы твоя мечта сбылась.
— Это была не мечта, Вика, — так же тихо ответил он, откладывая фотографию. — Это был побег от рутины. Я думал, что дело в "чужом дяде", а оказалось — во мне самом. Я искал легкий путь к успеху, но его не бывает. Ты пыталась меня остановить, а я… я тебя не услышал. Прости...
— Я не хотела сломать твою веру в себя, — ответила Виктория, взяв его за руку. — Я просто видела тебя настоящего. Того, кто может часами сидеть над сложной задачей и радоваться, найдя решение. Того, чьи глаза горят, когда он собирает сложную схему. Ты хотел мгновенного результата, быстрого признания, но твое настоящее мастерство — оно здесь, - добавила она и ткнула пальцем ему в лоб. — А не в умении держать машинку.
Он посмотрел на нее с задумчивым видом. В его глазах впервые за долгое время мелькнула искорка, не восторженная, а спокойная и понимающая.
— Знаешь, что самое обидное? — сказал он. — Что тот "чужой дядя", мой бывший директор, узнал о моем провале и сегодня написал мне.
— Написал? — насторожилась Виктория.
— Он написал: "Савелий, я слышал о твоей истории. Мне жаль, что у тебя ничего не вышло. Но знаешь, что я ценю? То, что ты попытался и рискнул. Большинство боятся даже этого. Если захочешь вернуться — место для тебя всегда есть. Твои аналитические отчеты были лучшими".
— Может, он и "чужой дядя", — улыбнулась в ответ Виктория. — Но оказался мудрее нас обоих и увидел в тебе то, чего ты сам разглядеть не смог. Как ты теперь думаешь поступить? Ответишь на его предложение или нет?
Савелий задумчиво поджал губы. Мужчина и сам уже усиленно думал над словами бывшего работодателя.
— Наверное, стоит ответить, тем более, что мне никто не будет платить столько, сколько платил он.
На следующий день Савелий отправил бывшему директору ответ с согласием, и его снова приняли назад.
Больше мужчина не мечтал о том, чтобы уйти от "чужого дяди" и начать свое дело.