Ольга налила воды и включила чайник. За окном мелко моросил дождь, а в квартире пахло ужином. Аркадий уже сидел за столом, молча делал себе бутерброд.
— Сегодня к Танечке заеду, дрель отвезу, — сказала она, доставая из холодильника молоко. — Зять просил.
Муж кивнул, не поднимая глаз. Ольга налила кипяток в чашку, налила заварки покрепче. Утренний чай — единственное, что ещё радовало в этой беготне.
— На работе опять проверка будет, — продолжила она. — Все документы до пятницы сдать надо.
— Угу, — отозвался Аркадий, жуя бутерброд.
Когда он последний раз со мной по-человечески разговаривал? — подумала Ольга, размешивая сахар. Всё молчит, в телефоне копается…
Во дворе лязгнул контейнер — дворник начал уборку. Обычное утро. Двадцать седьмой год такого утра.
Аркадий встал, сполоснул чашку.
— Ну всё, пойду, — буркнул он, натягивая куртку.
— До вечера, — автоматически ответила Ольга.
Дверь хлопнула. Она допила чай, убрала со стола. В раковине скопилась посуда — вчера вечером не успела помыть. Работы всегда много, а времени на всё не хватает.
Ольга переоделась, взяла сумку и пошла на работу.
Вечером возвращаясь по пути с работы её окликнула соседка.
— Олечка, — сказала Валентина Петровна, — Подожди минутку.
— Что случилось?
— Да так… поговорить надо. Дело важное.
Ольга вздохнула. Валентина вечно что-то выдумывала, но отказать было неловко — старый человек.
Подойдя поближе Валентина понизила голос:
— У подъезда женщина стоит. Молодая. Уже полчаса караулит. Спрашивала про твоего Аркадия.
Сердце ёкнуло.
— Про мужа?
— Ага. Я выходила мусор выносить, она подошла: "Вы не знаете, Аркадий Васильевич дома?" Я говорю: "А вы кто будете?" А она: "Знакомая". И стоит, ждёт.
Знакомая… Какая знакомая? — промелькнуло в голове. У Аркадия и друзей то не было. Только работа да телевизор.
— Может, с работы кто? — неуверенно предположила Ольга.
— Не похоже. Нарядная такая, накрашенная. И молодая совсем. Лет тридцати с небольшим.
Ольга поднялась.
— Пойду посмотрю.
— Осторожно, Олечка, — прошептала Валентина. — Мне она что-то не нравится…
У подъезда действительно стояла женщина. Светлые волосы аккуратно уложены, модная куртка, туфли на каблуках. Она курила, нервно затягиваясь.
Увидев Ольгу, женщина затушила сигарету.
— Вы Ольга Викторовна?
— Да.
— Я Евгения. Евгения Соколова. — Голос дрожал, но взгляд был решительный. — Мне нужно с вами поговорить.
— Слушаю.
— Это… это трудно сказать. — Женщина сглотнула. — Мы с вашим мужем… мы с Аркадием любим друг друга.
Слова ударили, как пощёчина. Ольга почувствовала, что происходит какой-то бред.
— Что?
— Я понимаю, это неожиданно. Но мне надоело жить во лжи. Он говорил, что вам расскажет сам, но всё откладывает…
Не может быть. Не может…
— Мы встречаемся уже полгода, — продолжала Евгения. — Он обещал развестись. Сказал, что вы его не понимаете, что у вас давно всё закончилось…
Ольга молчала. Не могла подобрать слов. В голове мелькали обрывки воспоминаний.
Они познакомились в Доме культуры. Танцевали под "Подмосковные вечера". Он был такой красивый, застенчивый… Свадьба, маленькая квартирка, радость от беременности. Таня родилась зимой, крошечная, беззащитная. Аркадий не спал ночами, качал дочку на руках.
Потом кризис, сокращение на заводе. Аркадий месяцами искал работу, мрачнел, замыкался. Она работала за двоих, тянула семью. Когда он наконец устроился электриком, было уже не то. Радость ушла, осталась лишь привычка.
Последние годы… Да, они почти не разговаривали. Каждый жил своими заботами. Дела, работа, усталость. Когда он стал задерживаться, она даже обрадовалась — можно хоть почитать в тишине.
— Он сказал, что вы держитесь за него только из-за квартиры, — говорила Евгения. — Что между вами давно ничего нет.
Правда ли это? — с болью подумала Ольга. Когда мы в последний раз говорили по душам? Когда обнимались просто так, не по привычке?
— Аркадий хороший человек, — продолжала незнакомка. — Он заслуживает счастья. И я его люблю. По-настоящему.
А я? Я его люблю? — Ольга не находила ответа. Любовь растворилась в быту, в бесконечных проблемах, в молчаливых ужинах.
— Я не хочу разрушать семью, — соврала Евгения. — Но и жить тайно больше не могу. Мне тридцать два, я хочу детей, настоящие отношения…
Дети… Аркадий всегда хотел сына. Но после Тани врачи сказали — больше нельзя. Он тогда не показал что расстроился, но Ольга всё видела.
— Вы меня слушаете? — спросила Евгения.
— Слушаю.
— Он завтра скажет вам сам. Но я подумала… лучше уж от женщины к женщине обратиться. По-честному.
В этот момент Аркадий возвращался с работы. Увидев жену и Евгению рядом, он побледнел, замер.
— Аркадий, — позвала Евгения дрожащим голосом. — Скажи ей. Скажи, что мы будем вместе.
Муж переводил взгляд с одной на другую. В его глазах была растерянность, страх.
— Я… — начал он и осёкся.
Ольга смотрела на него. Этот мужчина прожил с ней двадцать семь лет. Она знала каждую морщинку на его лице, привычку теребить воротник, когда волнуется. Сейчас он теребил воротник.
Значит, правда.
Боль прокатилась волной по всему телу. Хотелось кричать, плакать, бить. Но что-то внутри сопротивлялось. Гордость? Или просто усталость от всего этого?
— Аркадий, — спокойно сказала она, — если ты хочешь от меня уйти — уходи. Я не буду тебя удерживать.
Евгения вытаращила глаза.
— Как это?
— А вы думали как это должно быть? — Ольга пожала плечами. — Я буду драться за человека, который не хочет быть рядом?
— Но вы же… вы должны… — лепетала женщина. — Ревновать, кричать…
— Должна кому? — В голосе Ольги появились стальные нотки. — Я слишком уж долго жила с этим человеком, чтобы устраивать спектакли.
Аркадий молчал, переминался с ноги на ногу.
— Ну что, Аркаша? — обратилась к нему жена. — Любовь? Счастье? Новая жизнь? Чего же ты стоишь молчишь, а?
— Я не знаю… — прошептал он.
— Как не знаешь? — возмутилась Евгения. — Ты же говорил…
— Я думал…
— О чём ты думал? — Ольга смотрела на мужа внимательно, будто видела впервые. — Что я буду биться в истерике, умолять остаться? Или что сама выгоню и ты останешься ни при чём?
Аркадий отвёл глаза.
Точно. Он хотел, чтобы я сделала за него выбор. Как всегда.
— Евгения, — повернулась Ольга к своей сопернице, — вы молодая, красивая. Зачем вам мужчина, который не может принять решение?
— Но он ведь любит меня!
— Если бы любил, не стоял бы сейчас как столб. Ушёл бы уже давно с вами.
Тишина затягивалась. Аркадий так и стоял, опустив голову. Евгения нервно закуривала вторую сигарету.
— Всё понятно, — наконец сказала женщина. — Ты опять струсил, Аркадий. Как всегда.
Она развернулась и быстро пошла со двора. Каблуки стучали по мокрому асфальту.
Ольга с мужем остались одни.
— Оля, я…
— Не надо, — остановила его жена. — Пошли домой.
В квартире было тихо и пусто. Ольга достала из шкафа потрепанную спортивную сумку, стала складывать туда вещи Аркадия.
— Ты меня что, выгоняешь?
— Нет. Даю тебе возможность подумать.
— А если я не хочу уходить?
Ольга выпрямилась, посмотрела на него.
— А если я не хочу, чтобы ты оставался?
Аркадий сник.
— Куда мне идти-то?
— Не знаю. Сам решай. К маме, к друзьям. Или к ней иди — может, передумает.
Смешно. Он боится остаться один. В пятьдесят четыре года боится.
Ольга застегнула сумку, поставила у двери.
— Подумай, Аркадий. Чего ты на самом деле хочешь. Только честно. Без жалости ко мне и страха перед ней.
Он взял сумку, постоял в прихожей.
— А ты… ты что будешь делать?
— Жить дальше.
После его ухода в квартире стало удивительно тихо. Ольга села на кухне, заварила чай. В окно светило весеннее солнце — дождь кончился.
Страшно? Да. Больно? Конечно. Но почему-то было легче, чем она ожидала.
Она думала о Евгении. Красивая, уверенная в себе женщина. Наверное, умеет флиртовать, говорить комплименты. А когда я видела себя в зеркале по-настоящему? Когда покупала что-то просто красивое, а не практичное?
Звонок в дверь прервал размышления. На пороге стояла Танечка, дочь.
— Мам, я дрель забрать приехала. Ты на звонок не отвечала.
— Заходи.
Таня внимательно посмотрела на мать.
— Мам, что-то случилось?
— Ничего особенного. Случилась жизнь.
Ольга рассказала дочери всё. Таня слушала молча, изредка качая головой.
— Мам, как ты?
— Не знаю пока. Свыкаюсь с новыми мыслями.
— Может, я поговорю с ним? Может можно вас помирить?
— А зачем? — удивилась Ольга. — Чтобы он через год нашёл другую? Или я всю жизнь гадала, где он и с кем?
— Но вы же двадцать семь лет вместе...
— Это не повод цепляться за прошлое.
Таня обняла мать.
— Если что — я всегда рядом.
— Знаю, дочка. Знаю.
На следующий день Аркадий вернулся. Постучал несмело, вошёл с виноватым видом.
— Можно?
— Твоя квартира.
— Оля, я думал… Может, попробуем начать сначала? Я понял, что натворил…
Испугался. Понял, что молодая красотка и реальная жизнь — разные вещи.
— Не надо, Аркаша.
— Почему?
Ольга посмотрела на мужа. Усталое лицо, поникшие плечи. Жалко его стало, но не более того.
— Потому что я тебя больше не жду. Не надеюсь. И не боюсь потерять.
— Но мы же…
— Мы были семьёй. А теперь просто двое людей, которые долго жили под одной крышей.
Аркадий присел на стул, закрыл лицо руками.
— А что теперь?
— Теперь решаешь ты. Хочешь жить здесь — живи. Но по-другому. Хочешь к ней — иди. Хочешь совсем один — тоже твоё право.
— А ты?
— А я буду жить так, как хочу я. Не оглядываясь и не подстраиваясь.
Ночью Ольга лежала в кровати и слушала, как Аркадий ворочается в соседней комнате. Наверное, думает. Или жалеет себя.
А ей было спокойно. Страшно, больно, но спокойно. Будто груз с плеч свалился.
Двадцать семь лет я была женой, матерью, хранительницей очага. А кем была я сама? Ольгой. Просто Ольгой. Какая я? Что люблю, кроме семьи и работы?
За окном шумел ночной город. Где-то играла музыка, смеялись люди. Жизнь продолжалась.
Мне пятьдесят один. Это много или мало? Для конца — рано. Для начала — самое время.
Ольга улыбнулась в темноте. Решено. Завтра она купит себе что-нибудь красивое. Яркую блузку или платье. Запишется в салон красоты.
Что будет дальше — не знаю. Но это будет моя жизнь. Моя.
Сон пришёл легко, без привычной тревоги и горьких мыслей. Ольга спала спокойно, как не спала уже очень давно.
А утром её ждал новый день, полный неизвестности и возможностей.
Как считаете, правильно ли поступила Ольга?
Поделитесь в комментариях 👇, интересно узнать ваше мнение!
Поставьте лайк ♥️, если было интересно.