Михаил сидел на кухне и смотрел, как жена режет овощи для салата. Движения механические, взгляд отсутствующий. В последнее время Ольга была именно такой, вроде рядом, но словно за стеклом.
— Девочки когда вернутся? — спросил он, больше чтобы нарушить тишину.
— В воскресенье вечером. Мама обещала с ними в цирк сходить, — Ольга не подняла глаз от разделочной доски.
Михаил потер ногу. Три месяца назад неудачно упал на стройке. До сих пор хромает, врачи не дают гарантий. А вчера начальник Петрович намекнул: «Молодые прорабы в очереди стоят, нужны те, кто может быстро передвигаться по объекту».
Телефон Ольги завибрировал на столе. Она быстро схватила его, прочитала сообщение и улыбнулась. Первый раз за день.
— Кто это? — спросил Михаил резче, чем хотел.
— Марина с работы. Про отчеты спрашивает, — Ольга убрала телефон в карман.
Странно. Раньше телефон всегда лежал на виду.
После ужина Михаил сидел, нервно барабаня пальцами по столу. В последнее время он все чаще срывался на домашних, потом корил себя, но остановиться не мог. Ольга молча убрала посуду и села напротив.
— Не смотри так, — буркнул он. — Я в своем доме. Имею право посидеть спокойно.
— Имеешь, — тихо согласилась она.
Именно это его и бесило. Никаких скандалов, упреков. Просто грустный взгляд и молчание.
Вчера зашел бывший коллега Стас. Пришел поплакаться — жена ушла, как только его сократили.
«Пятнадцать лет вместе, Миха, — говорил Стас. — А оказалось, ей только моя зарплата нужна была. Как работу потерял — через месяц собрала вещи. Все они такие. Твоя пока терпит, но ты смотри в оба».
Слова Стаса засели занозой. Михаил начал замечать, что Ольга стала позже приходить с работы. Новое платье появилось, хотя денег в обрез. И эти постоянные сообщения...
— Помнишь, мы раньше играли в вопросы на честность? — вдруг спросил Михаил. — Когда только поженились.
Ольга подняла голову:
— Помню. Ты тогда проиграл и целую неделю посуду мыл.
— Давай сыграем. Три вопроса. Как раньше.
— Зачем? — в ее голосе слышалась усталость.
— Просто. Скучно же сидеть.
Ольга пожала плечами:
— Давай.
Михаил собрался с мыслями. Вопросы он придумал заранее.
— Первый вопрос. Если бы могла изменить что-то одно в нашей жизни прямо сейчас, что бы выбрала?
Ольга посмотрела ему прямо в глаза:
— Вернула бы тебя. Прежнего. Того, кто не сдавался никогда.
— Это как понимать?
— А так. Ты сейчас не живешь, Миш. Ты медленно угасаешь. И я не про ногу. Я про то, что здесь, — она коснулась его груди в районе сердца. — Ты же был скалой. На тебе все держалось. А сейчас...
— Сейчас я не могу бегать, как раньше, — жестко закончил Михаил.
— Сейчас ты сдался. А это страшнее любого увечья.
Михаил хотел возразить, но промолчал. В горле встал ком.
— Второй вопрос, — он откашлялся. — За что ты можешь сказать мне спасибо? Только честно.
Ольга задумалась, потом улыбнулась:
— За Катю. За то, что принял ее как родную. Помнишь, когда мы встретились, Кате было два года? Ее отец погиб, я осталась одна с ребенком. А ты... Ты никогда, слышишь, ни разу не напомнил, что она не твоя кровь. Для тебя она просто дочь. Старшая дочь.
Михаил вздрогнул. Он действительно забыл. Катька была настолько его, что мысль о том, что биологически она не родная, давно выветрилась из головы.
— Ты же знаешь, я ее люблю...
— Знаю. Потому и благодарна. Каждый день.
Михаил нервно провел рукой по волосам. Третий вопрос был главным.
— Последний вопрос. Если бы знала, что я больше никогда не смогу работать как раньше, не буду приносить нормальные деньги... Что бы ты сделала?
Ольга встала:
— Подожди минуту.
Она ушла в спальню и вернулась с папкой. Выложила на стол документы.
— Это договор аренды гаража. Подписан две недели назад. А это, — она достала исписанный лист, — база клиентов. Пятьдесят человек, готовых дать тебе заказы.
Михаил смотрел на бумаги, не веря глазам:
— Откуда деньги на гараж?
— Продала мамины серьги. Те самые, фамильные. И еще кое-что по мелочи.
— Но ты их берегла как...
— Как память. Но живой муж важнее мертвых украшений.
— А клиенты откуда?
— Обзвонила всех знакомых. Обошла соседей в трех домах. Рассказала, что ты открываешь мастерскую. Многие помнят, как ты им бесплатно помогал с ремонтом.
Он не находил слов. В голове не укладывалось.
— А новое платье? — вдруг вспомнил он. — Стас видел тебя в новом платье в кафе. С каким-то мужиком.
Ольга усмехнулась:
— Платье за семьсот рублей на распродаже. Купила специально для встречи с Петровичем. Твоим начальником. Стас что, его не узнал?
— Погоди. А зачем ты с ним встречалась?
— Уговаривала взять тебя обратно. Знаешь, что он сказал? «Ольга, я Мишку двадцать лет знаю. Он из несгибаемых. Но сейчас он сломлен. Пусть сначала себя в руки возьмет, тогда и поговорим».
Михаил кивнул, опустив глаза.
— А переписки? Ты постоянно в телефоне...
Ольга достала смартфон, открыла чат:
— С Геной-электриком переписываюсь. Помнишь его? Ты ему три года назад помог построить баню, бесплатно. Теперь он готов научить тебя ремонту стиральных машин и холодильников. Тоже бесплатно.
— Почему ты мне ничего не говорила? Решала всё за меня?
— А что говорить? «Миша, я вижу, как ты сдался, и пытаюсь спасти то, что осталось от нашей семьи»? Ты бы только разозлился. Сказал бы, что я тебя жалким считаю.
Михаил встал, прошелся по кухне, прихрамывая. Остановился у окна.
— Оль, а если бы я совсем не встал? Если бы остался таким — злым, сломленным?
Ольга подошла сзади, положила руку на плечо:
— Тогда я бы все равно осталась. Но не из жалости. А потому что помню другого тебя. Того, кто четырнадцать лет назад увидел заплаканную девчонку с ребенком на руках и сказал: «Не реви, прорвемся». И мы прорвались, Миш. Вместе.
— Но почему ты не ушла? Стас говорит, все женщины...
— Стас ошибается, — жестко оборвала Ольга. — Его жена ушла не потому, что он работу потерял. А потому что он всегда искал в ней подвох. Проверял телефон, следил, устраивал сцены ревности. После развода озлобился на весь мир и тебя за собой хочет потянуть. Он до сих пор не понял, что сам разрушил свой брак.
Михаил повернулся к жене:
— Ты думаешь, я тоже...
— Думаю, ты испугался. Что станешь обузой. Что я найду кого-то получше. Но знаешь что? — Ольга взяла его лицо в ладони. — Я не искала принца на белом коне. Судьба подарила мне того, с кем можно и в огонь, и в воду. Только он сейчас немного заблудился.
— Оль, а если честно... Ты думала уйти?
Ольга отошла, села за стол:
— Думала. Неделю назад. Когда ты накричал на Лизку за то, что она громко смеялась. Помнишь? Она потом ко мне пришла и спросила: «Мам, папа нас больше не любит?»
Михаил вздрогнул. Он помнил тот вечер. Лизка с подружкой смотрели какой-то ролик, хохотали. А у него голова раскалывалась от боли и злости на весь мир.
— Что ты ей ответила?
— Что папа болеет. Не ногой — душой. И что мы должны ему помочь выздороветь. Знаешь, что она сказала? «Мам, а давай папе торт испечем. Он же любит наш фирменный». Девять лет ребенку, а она мудрее нас с тобой.
Михаил сел напротив жены, взял ее руки:
— Я был не прав.
— Нет. Ты просто споткнулся. Бывает. Вопрос — что дальше?
— А что дальше? Петрович же сказал...
— Петрович сказал, что ждет тебя. Я созвонилась с ним вчера. Параллельно можешь в гараже принимать заказы. Гена говорит, хороший мастер по ремонту техники зарабатывает не меньше прораба.
— Почему ты все это делаешь?
Ольга впервые за долгое время по-настоящему улыбнулась:
— Помнишь, как ты учил Катьку кататься на велосипеде? Она упала раз десять, коленки все сбила. Ревела, говорила, что не получится. А ты что сказал?
— «Мы же Петровы. А Петровы не сдаются», — тихо произнес Михаил.
— Вот именно. И она поехала. С разбитыми коленками, со слезами на глазах — но поехала. Потому что папа сказал, что Петровы не сдаются. Так вот, Михаил Петров, — Ольга сжала его руки крепче. — Твоя очередь вспомнить, кто ты есть.
Он задумался. Потом встал, подошел к раковине, умылся холодной водой. Посмотрел на свое отражение в темном окне — небритое, осунувшееся лицо, потухшие глаза.
— Я проверял тебя. Думал, ты изменяешь или собираешься уйти. — сказал он, не оборачиваясь. — А ты в это время...
— В это время я делала то, что должна делать жена. Стояла за спиной мужа. Даже когда он отвернулся.
Михаил развернулся:
— Дай мне две недели. Нет, неделю. Я приведу себя в порядок, схожу к Гене,
начну работать в гараже. И к Петровичу зайду. Сам. Без твоих уговоров.
— У тебя есть месяц, — кивнула Ольга. — Не для меня. Девочкам нужен отец, которым можно гордиться.
— А тебе?
— А мне нужен мой муж. Тот, за которого я замуж выходила. Упрямый, сильный, надежный. Который мог всю ночь возиться с чужой машиной, чтобы сосед утром на работу успел. Который построил детскую площадку во дворе на свои деньги, потому что «детям же негде играть». Тот, кто был героем для наших девчонок.
Михаил подошел к жене, обнял. На душе как-то стало легко и спокойно.
Вечером в дверь позвонили. Ольга пошла открывать. Вернулась с Геной-электриком — невысокий крепыш лет пятидесяти, в рабочей куртке.
— Здорово, Михаил! — Гена протянул руку. — Ольга звонила, говорит, ты готов начать. Инструмент привез, в машине два ящика.
Михаил удивленно посмотрел на жену:
— Ты ему уже позвонила?
— Написала, — улыбнулась Ольга.
— А чего тянуть? — Гена подмигнул. — Работы много, рук не хватает. Два заказа прямо на завтра есть — стиралки барахлят. Вместе съездим, покажу, что к чему. За месяц освоишь основное, дальше сам пойдешь.
— Гена, я... Спасибо, конечно, но я не могу бесплатно...
— А кто говорит про бесплатно? — усмехнулся Гена. — Ты мне когда-то помог. Теперь моя очередь.
Они вышли к машине. Пока таскали ящики, Гена рассказывал про планы.
— Думаешь, получится? С моей-то ногой...
— А нога тут при чем? — удивился Гена. — Мозги и руки на месте? На месте. Остальное — дело техники. У меня напарник вообще на коляске работает, и ничего — клиенты в очередь стоят. Золотые руки важнее быстрых ног.
Когда вернулись в квартиру, Ольга накрывала на стол:
— Гена, чай будешь?
— Спасибо, некогда. Жена ждет. Михаил, завтра в девять заеду. Первый заказ на Садовой, бабушка звонила — машинка течет. Хороший район, платят нормально.
Когда Гена ушел, Михаил сел за стол, взял листок с базой клиентов:
— Пятьдесят человек... Ты правда всех обзвонила?
— Многие тебя помнят, Миш. Люди не забывают добро.
Михаил отложил листок:
— А что ты Стасу сказала? Он же видел тебя с Петровичем.
— Ничего не говорила. Пусть думает, что хочет. Мне не перед ним отчитываться. И тебе, кстати, советую с ним не общаться. Он после развода озлобился на весь мир. Такие люди тянут на дно.
Ольга встала, подошла к мужу, села к нему на колени — как в молодости:
— Запомни, Михаил Петров. Неважно, что с тобой случится физически — я останусь. Неважно, сколько будешь зарабатывать — я останусь. Потому что я выходила замуж за человека, а не за «добытчика денег». Но если перестанешь быть человеком — вот тогда уйду.
— Оля...
— И еще. Три вопроса — это хорошая игра. Но в следующий раз просто спроси прямо. Четырнадцать лет вместе — можно и без игр обойтись.
Михаил обнял жену крепче:
— Не будет следующего раза. Хватит с меня проверок и подозрений.
— Вот и славно. А теперь иди в душ и брейся. Завтра рабочий день, а ты три недели небритый ходишь. Клиенты испугаются.
* * *
Три месяца спустя. Михаил закончил ремонт очередной стиральной машины. Нога почти перестала беспокоить — привык к хромоте, научился с ней жить.
Вошел Петрович:
— Работаешь, Михаил?
— Степан Петрович? Вы ко мне?
— К тебе. Машинка в доме отдыха накрылась, промышленная. Глянешь?
— Конечно, когда?
— Да вот хоть сейчас поехали. И заодно поговорим. Стройка новая намечается, хороший объект. Прораб нужен толковый. Интересно?
Михаил вытер руки:
— Интересно. Только я теперь и мастерскую не брошу. Вечерами буду принимать.
— Правильно, — кивнул Петрович. — Дополнительный доход не помешает. Жена как?
— Нормально. Вы же с ней виделись недавно.
— Это три месяца назад было. Умная у тебя жена, Михаил. Не каждая так за мужа биться будет.
— Знаю, — Михаил надел куртку. — Повезло мне.
— Не в везении дело. Просто одни женщины любят мужчин, а другие — то, что мужчины могут дать. Твоя из первых. Береги.
Они вышли из гаража. Михаил запер дверь, похлопал по карману — там лежал конверт с деньгами. Первая серьезная прибыль за неделю. Хватит и серьги Ольге новые купить, и девчонкам подарки к школе.
Телефон завибрировал. Пришло сообщение от жены: «Катя торт для тебя приготовила. Лизка нарисовала тебя с ящиком инструментов — на конкурс «Мой папа — мастер». Ждем к ужину. Люблю».
Михаил улыбнулся и написал в ответ: «Буду поздно — заказ у Петровича. Передай девчонкам — папа гордится. И я вас люблю».
— Поехали, что ли? — окликнул Петрович.
— Поехали, — Михаил захромал к машине.
Он снова шел вперед. И рядом была та, которая не даст упасть.
А Стасу он так и не перезвонил. Некогда было. Да и незачем. У каждого своя правда. Стас выбрал правду об одинаковых предательницах. Михаил выбрал правду о верной жене.
***
На холодильнике в квартире Петровых висит детский рисунок. Папа с ящиком инструментов, мама с папкой документов, и две девочки, держащиеся за руки. Внизу корявыми буквами: «Моя семья — самая лучшая».
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: