— Ну вот! Я же говорила, что ты не следишь за ребенком. До такого состояния довести! Сынок, я забираю внука к себе. У тебя жена совсем не умеет воспитывать сына и ухаживать за ним, она думает только о себе!
— Никто никуда его не заберет, — уверенно произнесла невестка.
***
Оля только что закончила неприятный разговор по телефону. Мужской голос в трубке звучал грубо и настойчиво:
— Передай ему, что я жду деньги завтра. Иначе пожалеешь, что подняла трубку.
Оля даже не сразу поняла, о чем речь. Она только пару недель назад сменила SIM-карту и радовалась удаче: номер достался красивый, запоминающийся, и бесплатно. Но теперь казалось, что эта "удача" имела свою цену.
"Ну и зачем я повелась на красоту? — думала она, выходя из офиса. — Ничего, кроме проблем, такие совпадения не приносят. Теперь будут названивать какие-то странные люди, требовать деньги с неизвестного мне мужчины…"
Она шла домой в задумчивости, то и дело поправляя ремешок сумки на плече. Сергей должен был забрать Лешу из детского сада — это было их негласное правило: они с мужем всегда распределяли обязанности, чтобы вечером оставалось время на семью. У кого-то закупки, у кого-то садик, а потом ужин и долгожданный отдых.
Оля решила заскочить в супермаркет по пути — взяла свежих фруктов, хлеб, стейки тунца. Она планировала приготовить быстрый и легкий ужин. Впереди были выходные, и Оле мечталось о тихом утре с чашечкой кофе и блинчиками, которые так любил Леша.
Но едва она вышла из магазина, как зазвонил телефон. Имя мужа на экране заставило улыбнуться — до того момента, пока она не услышала его голос:
— Оленька, привет. Слушай… завтра к нам придут мои родители. Я подумал, давно не виделись, пусть зайдут на обед.
— Завтра?! — Оля едва не выронила пакет. — Сереж, ну ты серьезно? У меня были совсем другие планы. Я хотела выспаться и спокойно провести день, а ты…
— Ну, — муж говорил примиряющим тоном, — они же ненадолго. Мама соскучилась по Лешке. Да и ты знаешь, папа всегда радуется твоим угощениям.
Оля тяжело вздохнула. Теперь вместо ленивого субботнего утра ее ожидала генеральная уборка и приготовление полноценного обеда.
"Ну конечно, — мрачно подумала она. — Кто ж еще будет это все это делать, если не я? У Сережи родители в гостях — это праздник. А для меня — день на измор".
Она положила телефон обратно в сумку и ускорила шаг. И тут, словно в подтверждение того, что вечер окончательно испорчен, начал крапать дождь. До дома оставалось еще десять минут и Оля молила, чтобы дождь не разошелся. Но ее молитвы не были услышаны и в итоге она вернулась домой полностью промокшей.
Оля вошла в квартиру, с нее прямо текла вода — волосы прилипли к лицу, плащ потяжелел от дождя.
— Боже, да ты вся промокла! — воскликнул Сергей, быстро подскочив, выхватил у супруги пакет с покупками и помог снять плащ.
Леша носился по квартире, визжа от радости, что мама пришла. Он скакал по дивану, водил за собой машинку и совсем не собирался успокаиваться.
— Мам, смотри, как я умею! — кричал он, подпрыгивая.
— Леш, аккуратнее, — устало сказала Оля и направилась в ванную. Она шла осторожно, стараясь не накапать на пол, и бубнила себе под нос:
— Просто ужас, а не день… все через одно место. И дождь этот… и звонки… и еще свекровь завтра…
Душ оказался единственным спасением. Горячая вода смывала усталость, но ненадолго. Когда Оля вышла на кухню, то почувствовала запах гари.
— Сережа! — крикнула она. — что у вас случилось?
На сковородке чернели остатки тунца. Муж виновато пожал плечами:
— Я хотел тебе помочь. Сделал все, как ты обычно готовишь. Но Леша устроил гонки по квартире… и я забыл о них.
Оля вздохнула, отложила сковороду и поставила варить макароны — на ужин обошлись тем, что было. Но и этим вечером не было покоя: Леша никак не хотел ложиться спать. То воды попить, то сказку почитай, то одеяло слишком жаркое.
— Ну, мам, полежи еще пять минут! — канючил он, заглядывая Оле в глаза.
Часы показывали половину одиннадцатого, потом одиннадцать вечера. И только когда она села рядом и гладила сына по голове, он наконец закрыл глаза.
Оля вернулась на кухню, собрала посуду, вытерла стол, проверила полки с продуктами — что можно использовать завтра для "обеда с сюрпризом". В конце концов, стрелка перевалила за полночь.
Она еле доплелась до спальни, рухнула на кровать без сил и уснула мгновенно, как только ее голова коснулась подушки. Завтрашний день обещал быть не менее изматывающим.
Сережа с самого утра выглядел виноватым. Он понимал, что подставил жену, решив все за двоих и не дав ей даже слова сказать. Поэтому весь день крутился рядом с ней, стараясь быть максимально полезным.
— Я сам займусь пылесосом, — сказал он, забрав у нее пылесос. — А ты пока займись кухней.
И действительно, прошелся по всей квартире, даже под диваном, куда обычно никто не заглядывал. Потом Сережа уселся за стол и помог почистить лук и чеснок, морщась, когда глаза начинали слезиться.
— Видишь, я тоже страдаю, — усмехнулся он, и Оля, хоть и уставшая, улыбнулась.
На улице была промозглая погода, самый первый предвестник зимы. Поэтому Оля решила, что лучший вариант — сытный домашний обед. Она поставила жариться куриные бедра, поставила вариться картофель для пюре, а сама занялась приготовлением салата.
Родители Сергея, как всегда, пришли раньше назначенного. Ровно на час. Людмила Дмитриевна и в этом была последовательна: ей нравилось проверять, все ли у невестки под контролем.
Но сколько бы ни старалась свекровь застать Олю врасплох, у той всегда все было готово заранее. И в этот раз квартира сияла чистотой, а стол был накрыт. Единственное, что выбивалось из идеальной картинки, — это Леша. Мальчик не выспался из-за позднего отхода ко сну и поэтому был капризным, все время хмурился и просил мультики, а также дергал маму каждую минуту. К обеду Оля заметила, что у сына сопли.
— Этого еще не хватало… — тихо пробормотала она, прикладывая салфетку к носу Леши.
И, конечно, это не было не замечено Людмилой Дмитриевной.
— Оля! — укоризненно протянула она. — Да как же так? У ребенка насморк, а ты даже внимания не обращаешь! Надо сразу лечить! Что ты за мать то такая?
Оля сжала губы. Конечно, ей хотелось сказать: "Это наш сын, и мы сами разберемся", но она промолчала. Бросать реплики при Сергее и его отце она считала лишним.
Вместо этого просто тихо погладила сына по голове и пошла за каплями для носа. Внутри все кипело, но снаружи Оля оставалась спокойной и собранной.
Оля мечталa, чтобы этот день закончился как можно скорее. Она разрывалась между уходом за сыном и обслуживанием гостей: то тарелки подать, то чайник поставить, то салат положить. При этом каждые пять минут Леша тянул ее за руку — то ему жарко, то холодно, то пить, то просто нужно внимание мамы.
Сергей старался помогать, но его мать, казалось, только ждала момента, когда Оля оступится. И вот, когда Леша стал очень плаксивым и покраснел, Оля, приложив ладонь к его лбу, почувствовала жар. Градусник показал тридцать девять.
— Господи… — прошептала она, испугавшись. — Сережа, у Леши высокая температура. Я вызову врача.
Но в этот момент Людмила Дмитриевна встала из-за стола, сжала руки в замок и торжествующе произнесла:
— Ну вот! Я же говорила, что ты не следишь за ребенком. До такого состояния довести! Сынок, я забираю внука к себе. У тебя жена совсем не умеет воспитывать сына и ухаживать за ним, она думает только о себе!
Оля чувствовала, как все внутри оборвалось. Хотелось крикнуть, но вместо этого она прижала Лешу к себе, словно защищая от чужих рук.
— Никто никуда его не заберет, — уверенно произнесла она.
Сергей растерянно смотрел то на мать, то на жену. А Людмила Дмитриевна, будто наслаждаясь ситуацией, стояла с таким видом, будто ждала согласия сына. Сергей поднял руки, словно призывая всех к миру:
— Мама, Оля, пожалуйста… давайте без скандалов. Сейчас главное — Леша. У него температура, это не повод для скандала. Ребенку нужен покой и забота.
Но Людмила Дмитриевна и не думала успокаиваться. Ее голос зазвенел еще громче, чем прежде:
— Когда ты был маленький, Сереженька, такого не случалось! Я за тобой очень тщательно следила! Ты у меня всегда был здоровенький, ухоженный. А эта… — она ткнула пальцем в сторону Оли, — даже за одним ребенком уследить не может! Что говорить о двух?!
Оля почувствовала, как в груди поднимается волна возмущения. Она долго молчала, терпела и сдерживалась, но теперь не выдержала:
— Людмила Дмитриевна, все дети болеют. Это нормально! Особенно в садиковском возрасте. Нельзя же обвинять мать только потому, что у ребенка поднялась температура. Тем более я сегодня весь день готовилась к вашему визиту и у меня не было времени "очень тщательно" следить за ребенком.
Но свекровь зацепилась за последнюю фразу и скривила лицо:
— Ты хочешь сейчас нас обвинить в том, что ваш сын заболел?
— Нет. Я этого не говорила, — отрезала Оля.
— А я с самого начала говорила Сереже, что ничего хорошего с такой женой не будет. Женщина, которая даже о родителях мужа заботиться не умеет, не сможет быть хорошей матерью!
Даже Антон Владимирович, обычно спокойный и молчаливый, не выдержал и вмешался:
— Люда, ну прекрати уже! Хватит. Леша заболел — это не повод устраивать разборки. Дай им спокойно позвонить врачу.
Но Людмила Дмитриевна уже вошла в раж. Она шагнула ближе, понижая голос, но от этого ее слова звучали еще более ядовито:
— Она меня еще тогда оскорбила, четыре года назад. Когда Леша только родился. "Мы к вам теперь часто ездить не будем, — говорит. — Я теперь мама, у меня ребенок". А раньше она помогала — и в доме у нас убирала, и с готовкой помогала. А потом, понимаешь ли, ребенок появился! Это же чистой воды хамство!
Оля вспыхнула:
— Да, я сказала это, потому что я стала мамой. У меня появился маленький ребенок, которому нужно все мое время и внимание. И я не могла больше каждый выходной убираться в вашей квартире. Никто не хамил, я констатировала факты.
Людмила Дмитриевна резко подняла подбородок вверх и прищурилась:
— Вот! Слышал, Сережа? Она даже этого не скрывает! Всегда пыталась выставить меня в плохом свете. И вот результат! Внук больной, потому что мать ничего не умеет!
Оля крепче прижала к себе Лешу, который жалобно всхлипнул, уткнувшись ей в плечо. Она взяла сына на руки, не желая продолжать эту невыносимую и бесполезную перепалку, и ушла в детскую комнату.
— Я просто в шоке! В шоке, сынок! — вопила Людмила Дмитриевна провожая взглядом невестку.
— Да все нормально. Ты просто накручиваешь себя, — ответил Сергей.
— Все, мы пойдем домой. Ноги моей здесь больше не будет, пока эта нахалка не извинится.
Они ушли, а Сергей стоял и не понимал, когда все успело пойти не так. Он корил себя, что настоял на этом ужине, который в итоге никому не принес ничего хорошего. Теперь еще и родители обиделись. Но Сергей искренне не понимал на что именно.
Дежурный врач приехал через час. Хуже малышу не становилось, но Оля чувствовала себя виноватой, что весь день игнорировала сына и теперь не отходила от него ни на шаг.
Когда Леша наконец уснул, Оля вышла в гостиную, чтобы прибрать со стола и помыть посуду. Но ничего не было. Оказалось, что Сергей уже убрал и даже загрузил посуду в посудомоечную машину.
— Спасибо, — тихо произнесла Оля. — и прости меня.
— За что?
— За эти разборки... Мне правда очень неудобно.
— Брось! Мать сама придумала себе что-то в голове. Ты — хорошая мать, так что не придумывай ничего лишнего. Она попозже отойдет и все наладится.
Оля слушала мужа, но внутри у нее уже сформировалось решение. Она знала: этот конфликт не последний. С Людмилой Дмитриевной так будет всегда.
К понедельнику температура у Леши чуть снизилась, но в садик его, конечно, не пустили. Оля позвонила на работу и оформила больничный. У них с Сергеем это было уже привычным делом — в первый год посещения детского сада Леша стабильно болел раз в месяц, а то и чаще.
— Опять? — вздохнула кадровичка в трубке, когда услышала от Оли причину больничного. — Ну ладно, оформим.
Оля даже немного смутилась. Она чувствовала себя обязанной и виноватой, хотя прекрасно понимала: ничего необычного в частых простудах для ребенка его возраста нет.
Сергей взял на себя часть забот, но работать все равно нужно было обоим, поэтому они с Олей договорились: если ребенок заболевает, то они по очереди берут больничные.
Оля понимала, что помощи со стороны ждать неоткуда. Ее мама yмepлa еще в молодости, и тогда Оле пришлось очень рано научиться самостоятельности. Был только отец, Егор Андреевич, но просить его сидеть с внуком Оле казалось неловко: мужчина уже в возрасте, да и ухаживать за больным ребенком ему было бы тяжело.
Оставалась только Людмила Дмитриевна. Но каждый раз, когда Оля осторожно просила ее о помощи, та отвечала одинаково:
— Нет, мне некогда. Я не могу сидеть с Лешей. У меня есть свои дела.
И это звучало всегда не просто как отказ, а как вызов. Будто она с гордостью подчеркивала: "Я тебе не помощница".
На третий раз, когда Оля набралась смелости и снова попросила свекровь присмотреть за Лешей хотя бы на несколько часов, та снова холодно произнесла:
— Нет, я сказала. Даже не надейся.
Оля положила трубку и почувствовала, как внутри все закипает. Вечером, когда Сергей вернулся домой, она впервые заговорила об этом прямо:
— Слушай, Сереж, я больше не собираюсь унижаться и просить твою маму. Если тебе так нужна ее помощь — сам договаривайся. Но я больше не буду звонить и выслушивать ее тон.
— Оленька… — начал Сергей, но она покачала головой.
— Нет. Либо ты сам договариваешься, либо мы по очереди берем больничные. Другого варианта больше нет. Я не позволю ей снова говорить со мной так, будто я прошу у нее денег.
Сергей хотел возразить, но остановился. В глубине души он понимал: жена права.
Прошло два года.
Леша заметно подрос, ходил в старшую группу садика, стал самостоятельнее и увереннее. У него появилось много друзей: после садика они всей компанией бегали на площадке около дома, играли в прятки и футбол. По вечерам дважды в неделю Сергей водил сына в бассейн, и Леша ждал этих тренировок с особым трепетом. У него была своя насыщенная, интересная детская жизнь, и место для бабушки с дедушкой в ней находилось все реже.
С Олей отношения у Людмилы Дмитриевны оставались холодными. После того инцидента невестка все реже приходила в гости — то работа, то дела по дому, то садик, то кружки сына. Кроме того у нее просто не было желания снова слушать колкие замечания.
И вот однажды Сергей с Лешей вдвоем пришли на ужин к родителям. Стол был накрыт, Антон Владимирович, как обычно, молчаливо помогал жене, а сама Людмила Дмитриевна сразу завела старую песню:
— Сынок, посмотри, какой у вас невоспитанный сын. Не хочет у нас оставаться на ночь. Это все твоя Оля его отговаривает. Она отбивает у ребенка желание общаться с бабушкой и дедушкой.
Сергей вздохнул, но промолчал. Он давно понимал: спорить с матерью бессмысленно. Тем более что истина лежала на поверхности — Леша был ребенком. И не ребенок должен был тянуться к взрослым, а взрослые — искать путь к нему.
Людмила Дмитриевна все ждала, когда внук сам проявит инициативу: позвонит, попросится к ним, сядет с бабушкой пить чай и смотреть сериалы. Но Леша выбирал другое — шумные игры с друзьями, новые впечатления, спорт, веселье.
Совсем иначе складывались у Леши отношения с Егором Андреевичем. Отец Оли, несмотря на возраст, находил время и силы на внука. Вместе они гоняли мяч во дворе, ходили на спортивные матчи, учил внука кататься на велосипеде. Леша смеялся, гордился и рассказывал маме, как его дед круто играет в футбол и быстрее всех ездит на велосипеде.
Оля наблюдала за всем со стороны и чувствовала: жизнь сама все расставила по местам. Леша вырос и сам выбирал, с кем ему интересно, а с кем — нет. И никакие упреки или обвинения уже не могли это изменить.
Сергей молчал за ужином, слушая жалобы Людмилы Дмитриевны, но внутри понимал: его сын не обязан жить чужими ожиданиями. Главное, что он здоров и развивается, а все остальное — второстепенно.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться: