Слабость и жалость — триггеры спасательства. Вспомните детство… Кто из нас хотя бы раз не пытался спасти слабое беззащитное животное? Я тоже спасала. Приносила домой и полумертвого воробышка, который потом на балконе умер, и я долго его оплакивала. Приносила котиков, щенков и даже ежика. Привычка спасать, помогать ближнему в нас, бывших пионерах и тимуровцах, была привита системой школьного воспитания, да и родительского тоже. А сегодня эстафетную палочку от старших поколений переняли волонтеры. И, конечно, это дело благородное и нужное. Особенно, если помощь людям для них, волонтеров, является социальным лифтом. Но проявление этого благородства в семье порождает зависимые отношения.
Так ли уж хорошо переносить спасательство в семейные отношения? Давайте разберемся. Это явление, которое Стивен Карпман, ученик и последователь Эрика Берна, назвал ДРАМАТИЧЕСКИМ ТРЕУГОЛЬНИКОМ как некий парадокс или феномен, когда двое в этом треугольнике поочередно занимают позиции жертвы, спасателя и преследователя. Рассмотрим, как это происходит на примере семьи.
Муж, на которого жена изначально возлагала надежды, что он станет кормильцем, добытчиком, понимает, что не оправдывает ожиданий. И в конце концов, признает, что не способен зарабатывать деньги необходимые для семьи. Он не ищет возможностей, а легко сдается, переходит в позицию беспомощного слабого, по сути в позицию ребенка. Ведь у него есть веское оправдание: что он может сделать, если ему мало платит начальство, а цены постоянно растут!? Пусть родители/государство поддерживают семью!
Жена как более ответственное лицо, которому природой предопределено выкормить детей, берет на себя роль спасателя семьи и ищет вторую работу, а то и третью. Сначала она воодушевлена своей миссией. Но уже вскоре от непосильной нагрузки (ведь она должна все успевать и крутиться как уж на сковороде), от стресса, потери энергии начинает ощущать себя хронически уставшей, обесточенной. Как итог женщина начинает испытывать агрессию, которую она пытается блокировать, и блокируя ее, направляет внутрь себя (аутоагрессия). Начинает болеть, то есть теперь она становится сама жертвой своего спасательства.
Муж в свою очередь вынужденно начинает играть роль сначала спасателя, выражать жене сострадание, проявляя готовность сбегать за таблетками. Но привычная роль ему несвойственна, и она быстро надоедает, и он перемещается в позицию преследователя и обвинителя (манипуляции на чувстве вины) находит поводы упрекать жену: «Ты сама виновата во всем, не можешь начальству сказать «нет», как дура впахиваешь больше всех на работе, вот и результат!». И постепенно из роли спасателя превращается в преследователя своей жертвы.
Жена в ответ переводит стрелки: то есть агрессию с себя (снимая чувство вины из-за того, что не справляется со взятой на себя миссией) перемещает на мужа и резонно упрекает его: «Если не можешь заработать, то ты хотя бы посуду помой! Уроки с детьми учи, раз ничего другого не можешь!». Свой авторитет мужчина сам окончательно уничтожает безынициативностью, ленью и выученной беспомощностью. И «жертва» (точнее манипулятор) снова возвращается на свою прежнюю позицию — роль жертвы.
И так продолжается бесконечное количество циклов. Но при этом изначально выбранные роли реализуются практически и во всех других отношениях. Жена неизменно привлекает в свою жизнь слабого начальника, который сваливает на нее большую часть работы, ведь она готова спасать и здесь, постепенно превращаясь в жертву этого самого начальника, который время от времени становится тираном. Муж, изображая жертву в глазах начальства, ждет от него поблажки, старательно выслуживаясь перед ним, и готов в принципе и дальше проживать в роли социального иждивенца, а если ему не что-то недодают, не оправдывают его ожиданий в подачках, становится преследователем и обвинителем всех и вся в своих несчастьях.
Есть ли выход из ситуации и можно ли сохранить семью, которая заключена в этом драматическом треугольнике? Можно, если обе стороны будут в этом заинтересованы и будут готовы к семейной терапии. Налицо созависимые отношения в семье, в которой у одной стороны есть неосознаваемая мотивация выступать как жертве, а другая сторона привыкла быть спасателем, и действовать по принципу: а что делать, если больше некому? Очевидно, что мужчина привык скидывать ответственность на других, и ему предстоит в ходе терапии пройти сепарацию от родителей. А женщине, которой, скорей всего, в детстве была навязана ответственность за своего брата или сестру, нужно в первую очередь взять ответственность за себя, свою жизнь и здоровье. Как говорится, возлюби ближнего как самого себя. В первую очередь — себя!
И в данной ситуации инициатива, конечно же, будет принадлежать женщине, потому что именно она вкладывается в отношения, не получая ничего взамен. Рано или поздно это может привести к полной ее обесточенности, к хроническим заболеваниям и депрессии.
Какие шаги женщина может сделать самостоятельно?
1. Признать, что спасательство — не выход из ситуации, а проблема.
2. Признать, что у мужа есть все необходимые ресурсы (если он не глубокий инвалид, а дееспособный индивид) для того, чтобы найти работу с высокой зарплатой. И кстати, мужские руки более востребованы на рынке труда, чем женские. И за этот труд платят достойно.
3. Принять решение изменить ситуацию.
4. Воспользоваться той методичкой, которую я опубликовала раньше. (название статьи «Как расстаться с миссией спасателя?»).
#ТреугольникКарпмана, #жертва, #спасатель, #преследователь, #отношения, #семья, #выученнаябеспомощность, #позицияребенка, #созависимыеотношения, #ответственность.
Валентина Разумовских