Забайкальскому фронту в августе 1945 года не только приходилось штурмовать горы на танках. В его составе также было и уникальное сводное русско-монгольское конное соединение, которое тоже било врага в самых неожиданных местах. И об это – материал ниже
Проблемы снабжения
6-я гвардейская танковая армия (гвардейский 5-й танковый, гвардейский 9-й и 7-й механизированные корпуса) в наступательном порыве далеко оторвалась от своих тылов, которые с каждым днем все более и более отставали. Армейская коммуникационная линия растянулась аж до 700 километров! Тяжелые условия движения по сильно пересеченной горной местности потребовали для машин более чем двойного расхода горюче-смазочных материалов против расчетных норм.
Автомашинами не удавалось обеспечить танкистов-гвардейцев, прежде всего, горючим и боеприпасами. Более того, при спуске с гор большое их число застряло на дорогах, которые ливни превратили в трудно проходимую грязь. Однако выход из такой ситуации был найден быстро: на наиболее крутых участках пути задние машины с помощью троса тормозили спуск впереди идущих машин. Вне всякого сомнения, сказывался опыт ведения боевых действий в Карпатских горах. Большой Хинган колонны забайкальцев прошли удачно, но при этом они неизбежно и опасно растянулись.
К тому же командование Забайкальским фронтом нашло выход. На помощь танковой армии направили две транспортные авиационные дивизии — 21-я гвардейскую и 54-ю из состава 12-й воздушной армии. Они доставили по воздуху только одного танкового топлива и смазочных материалов 940 тонн. Такие «заправки» по воздуху осуществлялись и в дальнейшем. Всего было совершено с такой задачей 1755 самолето-вылетов, всего доставлено 2072 тонны горючего и 186 тонн боеприпасов.
Пополнив возимые запасы горючего, 6-я гвардейская танковая армия, возобновив наступление, развивала его в главном направлении на Шэньян и Чанчунь. За ней во втором эшелоне Забайкальского фронта двигалась 53-я армия, которая встречала на пути самое слабое сопротивление разрозненных японских войск, в тылах которых уже были советские танки, да еще в большом числе. Занимались города, в которых учреждались военные комендатуры, брались под охрану аэродромы, мосты, склады, иные важные объекты.
В итоге армия выполнила поставленные задачи и вышла на заданный рубеж, то есть южной границе марионеточного государства Маньчжоу-Го. Ее передовые отряды овладели 28 августа городом Суйчжуном и 31 августа городом Шань- хайгуанем. Всего в ходе наступательной операции войска прошли около 900 км. Среднесуточный переход моторизованной пехоты составлял 35—40 км при преодолении горного хребта и 40—50 км до Большого Хингана, артиллерии — 80—100 км, танковых батальонов — 70—80 км. В августовских боях (до 31-го включительно) войсками армии были разгромлены два кавалерийских полка князя Дэ Вана, несколько полков и бригад пехоты и кавалерии, жандармский и обозный отряды армии Маньчжоу-Го. Серьезного сопротивления они не оказывали, стремясь оторваться от преследования. Японских же частей на пути наступления 17-й армии оказалось немного.
О том стремительном броске войск Забайкальского фронта вглубь обширной Маньчжурии маршал П.М. Василевский в своих известных воспоминаниях «Дело всей жизни» писал следующее:
«Войска Забайкальского фронта шли по труднопроходимой местности. Даже у самих китайцев и японцев не имелось сколько-нибудь приличных карт, и наша картографическая служба немало потрудилась, чтобы обеспечить командиров необходимыми пособиями. Враг не предполагал, что советские войска сумеют за неделю пройти сотни километров в тяжелейших условиях. Элемент неожиданности был столь велик, а удар, полученный Квантунской армией с северо-запада, так силен, что она после него уже не смогла оправиться».
Бросок через пустыню
Из группировок Забайкальского фронта дальше всех зашла на маньчжурский юг конно-механизированная группа, которая являлась крайним правым (западным) крылом Забайкальского фронта. Ее рейд в крайний тыл Квантунской армии, начатый в приграничье Монголии, впечатлял не только красными стрелами на картах театра войны 1945 года, но и конечным результатом.
Советско-монгольская конно-механизированная группа (КМГ) генерал-полковника А.И. Плиева вела бои в направлении на Калган. Советско-монгольские войска наступали через безводную пустыню, которую китайцы называли Шамо (Пустыня смерти). Командование Квантунской армии вторжения отсюда в Маньчжурию никак не ожидало, памятуя высказывание военного министра Маньчжоу-Го Син Жиляна:
«Много лет там не ступала нога человека, так много, что караванный путь исчез под толщей песков. И какой полководец осмелится на погибель себе повести через страшные сыпучие пески армию?»
Но через Шамо прошла не армия, а конно-механизированная группа войск Красной Армии и МНРА, во главе которой стоял Исса Александрович Плиев, будущий генерал армии, дважды Герой Советского Союза и Герой Монгольской Народной Республики. Свой путь на подступы к Пекину КМГ начинала с монгольской территории, сосредоточившись у Дзамын-Удэ и Молцок-Хит.
Крайняя опасность броска через Шамо виделась только в одном. Вода в переходе через выжженную солнцем пустыню была не просто залогом успеха наступательной операции, а мерилом жизни тысяч и тысяч людей и их коней. Сам И.А. Плиев в своих мемуарных записках рассказал, как удалось взять верх над удручающим безводьем Шамо:
«...Борьба с пустыней началась с первой половины июля, когда войска Конно-механизированной группы начали выдвижение из постоянных районов дислокации к государственной границе. Главные силы группы сосредотачивались, в основном, в двух районах: на местности Саин-Шанда, расположенной у древнего гобийского тракта Кяхта — Пекин, на волнисто-увалистой возвышенности Дариганга и в районе Байшинту-Сумэ. Равнина, иссушенная июльским зноем, встретила нас палящими лучами и безводьем.
Наши инженеры подсчитали, что войскам группы ежедневно требуется несколько сот кубометров воды. Все существовавшие в этом районе государственные источники (в МНР колодцы являются собственностью государства) не могли обеспечить даже голодного пайка. Надо было рыть колодцы... Общими усилиями... успешно справились с этой задачей.
Попробовали использовать для доставки воды надувные саперные лодки. Саперы объяснили, что залить их водой можно, если немного переоборудовать клапаны. Приказал командирам частей и соединений широко использовать эту возможность. Правда, «дегустаторы» строили выразительные гримасы — вода сильно отдавала резиной. Но потом, во время наступления в пустыне, они с не менее выразительным вожделением поглядывали на эти своеобразные баллоны.
Нам было ясно, что имеющиеся в пустыне водные источники не смогут удовлетворить всех потребностей колоссального количества войск и техники. К тому же противник, без сомнения, постарается вывести из строя многие источники. А на рытье колодцев при запланированных сроках и темпах наступления у нас не хватит времени...
Где же выход? Много думали мы над решением столь важного вопроса, а пришло оно неожиданно.
А что если... выбрасывать далеко вперед наступающих войск подвижные отряды для захвата источников воды в районах, занятых противником? В каждом соединении были созданы отряды по захвату водоисточников и удержанию их до подхода передовых частей. Мы получили таким способом несколько исправных колодцев, это помогло в какой-то мере смягчить проблему водоснабжения. Правда, только смягчить, но не более. Недостаток воды оставался для нас страшным бичом в течение всей операции...»
Монголы и русские бок о бок против общего врага
5-я и 6-я кавалерийские дивизии Монгольской народно-революционной армии захватывают город Аньзцянтунь и к середине того же дня достигли Великой Китайской стены, которая здесь проходила по границе Внутренней Монголии. Затем наступающие части КМГ без боя заняли город Кубэй в том месте, где река Чаохэ пересекает Великую Китайскую стену. Больше преград на прямой дороге к Пекину не виделось.
Но поход на никем не прикрываемую столицу Китая не состоялся, хотя его успех мог изменить многое. По этому поводу мемуарист И.А. Плиев гораздо позже напишет следующее:
«К тому времени, когда поступил приказ командующего Забайкальским фронтом, запрещающий переходить южную границу Маньчжурии и Внутренней Монголии, наши соединения уже овладели городом Ши- зячжэнь и находились на полпути от Жэхэ к Пекину. До столицы Китая остался один «прыжок». Но пришлось приостановить наступление и отойти из пределов Центрального Китая на север, за Великую Китайскую стену».\
Об окончании участия войск МНРА в Советско-японской войне монгольскими историками пишется так: «Когда 22 августа 5-я конная дивизия МНРА подошла к Пекину на расстояние 70 километров, был получен приказ не переходить границу Южной Монголии, остановить развертывание наступления».
В соответствии с записями в «Журнале группы войск МНРА» к исходу дня 22 августа монгольскими войсками было взято в плен около 7 тысяч японцев и их союзников. На 30 августа в лагере для военнопленных в городе Жэхэ находилось 138 офицеров, 4677 солдат и офицеров японской армии. В донесении штаба группы войск МНРА говорилось, что с 9 августа по 1 сентября 1945 года группой войск было взято в плен 8979 японских военнослужащих, в том числе два генерала и 662 человека. О людских потерях противника не сообщалось, но численно большими (убитыми и ранеными) они быть не могли.
Быстрое продвижение армий Забайкальского фронта, которые оставили за своей спиной отроги Большого Хингана, пустыни в западном приграничье Маньчжурии, преодолели крупные реки и вышли на просторы маньчжурской равнины, поставило командование Квантунской армии перед фактом военного поражения в самые ближайшие дни. Ее армии оказались не способны даже для нанесения ограниченного контрудара.
Квантунская армия поднимает руки вверх
Оказавшись в безвыходном положении, главнокомандующий Квантунской армии генерал Отодзо Ямада 17 августа предложил советскому командованию начать переговоры о прекращении боевых действий. Предложение японской стороны было принято.
На следующее утро дня 18 августа генерал Отодзо Ямада по радио передал войскам Квантунской армии приказ о прекращении сопротивления и сдаче оружия. После получения такого приказа главнокомандующего на многих участках линии наступления Забайкальского фронта японские войска стали сдаваться в плен, в том числе и в Хайларском укрепрайоне.
Чтобы ускорить капитуляцию японских гарнизонов, в ряде крупных городов Маньчжурии беспрепятственно были высажены воздушные десанты. 19 августа в Мукдене (Шэньяне) и Гирине, 22 августа — в Люйшуне и Люйда, 23 августа — в Яньцзи. Вслед за десантниками к этим городам «на полном ходу», нигде не задерживаясь по пути, подходили передовые отряды армейских войск. Водные преграды преодолевались с ходу, время на отдых и на ночлег сокращалось до разумного минимума.
Японские войска повсеместно сдавались в плен, и в этих условиях командование Забайкальским фронтом поставило перед собой задачу как можно дальше углубиться на территорию Маньчжурии. Такую же задачу решали войска 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов. Все три фронта наступали по сходящимся в центре Маньчжоу-Го направлениям.
Так было и с занятием Мукдена, по местоположению имевшего на театре войны не меньшую важность, чем Харбин. В Мукдене советские войска освободили узников японского специального лагеря военнопленных Хотен, взятых в войне на Тихом океане и засланных подальше, в Маньчжурию. Среди военнопленных преобладали американцы и англичане, были также военнослужащие Голландии (Нидерландов), Австралии и Новой Зеландии. Освободителями стали бойцы 262-й стрелковой дивизии 113-го стрелкового корпуса.
Среди освобожденных узников оказались: вице-маршал авиации Великобритании Малтби, американские генералы, командиры дивизий Втофер, Пиэрс, Фэнк, Орэйк, Стивенс, Лоф Бийби, бывший губернатор Гонконга Марк Эйтчисон Янг, всего 28 генералов, а также 1670 солдат и офицеров. (По другим данным, в Хотенском лагере содержалось 1420 военнопленных, из которых 224 не выдержали плена.)
Содержание военнопленных отличалось жестокостью и высокой смертностью. Лагерь был связан с подразделением 731, которое занималось в лагере Хотен медицинскими экспериментами, чему есть свидетельства бывших военнопленных и показания, данные на Хабаровском процессе.
В итоговом отчете штаба Забайкальского фронта за Советско-японскую войну 1945 года в Маньчжурии говорилось, что его войска пленили более 220 тысяч японских военнослужащих, в том числе 64 генерала и 7440 офицеров. Из них к 20 августа было сформировано 52 строительных батальона по одной тысяче человек в каждом, из которых 51 батальон был отправлен по железной дороге под конвоем на работу в СССР. Там их уже ждали с назначенным фронтом работ.
Огромными оказались трофеи — 87 тысяч винтовок, почти 10 тысяч легких и тяжелых (станковых) пулеметов, 860 орудий и много другой боевой техники и военного имущества. В ходе Маньчжурской стратегической наступательной операции войска Забайкальского фронта потеряли 8383 человека, из них 2228 — безвозвратно. Монгольские войска потеряли 197 человек, из них 72 — безвозвратно.
Результатом операции стало то, что войска Забайкальского фронта разгромили противостоящую ему группировку японских войск и продвинулись вглубь территории Маньчжурии на 800 километров. Фронт выполнил поставленные перед ним Верховным главнокомандованием задачи участия в наступлении трех фронтов, пройдя всю территорию Маньчжоу-Го от государственной границы до берегов Желтого моря, внеся достойный вклад в победу в Советско-японской войне 1945 года. Но и другой фронты не отставали, например 1ый Дальневосточный, в Приморье. Правда, у него были совсем другие задачи и другие условия, свои герои и свои подвиги. Но об этом - уже в следующем материале.