— Знаешь, Ася, я всегда говорила Олегу — женился бы на Марине. Вот та девушка с положением, из хорошей семьи. А ты что? Простая секретарша!
— Алла Дмитриевна, я экономист в компании, — Ася старалась сохранять спокойствие.
— Экономист! — свекровь презрительно фыркнула. — Калькулятор в руках держать — большое искусство, конечно.
Как всегда, каждое слово свекрови было отточено до бритвенной остроты. Ася давно привыкла к этим ежедневным уколам, но сегодня они казались особенно болезненными. Может быть, потому что сегодня она знала то, чего не знала Алла Дмитриевна о самой себе.
Тремя месяцами ранее жизнь Аси текла по привычному руслу. Офисная суета, отчёты, встречи. Семён Сергеевич, её начальник, как обычно задержал квартальные документы, и теперь приходилось наверстывать упущенное.
— Ася, можете передать эти бумаги в медицинский центр «Здоровье»? — Семён Сергеевич протянул папку. — Это для главврача, личное дело.
— Конечно. Завтра с утра отвезу.
— Спасибо. И да, там конфиденциальная информация о пациентах, будьте аккуратны.
Дома её ждал Олег с привычным набором разбросанных вещей и включённым телевизором. Ася молча собирала носки, рубашки, пустые чашки. Это стало ритуалом — она убирала следы его присутствия, он даже не замечал.
— Олег, твоя мама завтра придёт? — спросила она, складывая очередную рубашку.
— Да, в три часа. Опять будет учить тебя готовить борщ, — усмехнулся он, не отрываясь от экрана.
— Я умею готовить борщ!
— Не по её рецепту. Готовься к лекции про морковку и свёклу.
В его голосе звучала покорная обречённость. Он знал, что мать будет нудно учить жену, и заранее сдавался. Как всегда.
***
Медицинский центр встретил Асю стерильной белизной стен и запахом антисептика. В приёмной главврача она ожидала приёма, рассеянно листая журнал. На столе секретаря небрежной стопкой лежали медицинские карточки.
Фамилия на одной из них заставила Асю вздрогнуть — Родионова Алла Дмитриевна. Неужели свекровь? Карточка была приоткрыта, и взгляд невольно зацепился за строчки диагноза. То, что она прочитала, заставило кровь застыть в жилах.
Опухоль головного мозга. Злокачественная. Требуется срочное хирургическое вмешательство. Стоимость операции — два миллиона рублей.
— Простите, — Ася обратилась к секретарю дрожащим голосом, — это карточка Родионовой?
— Да, бедная женщина. Операцию нужно делать в течение месяца, иначе... — секретарь многозначительно покачала головой.
— А она знает?
— Врач сообщил ей на прошлой неделе. Просила никому не говорить, особенно сыну. Не хочет быть обузой, говорит.
Женщина, которая ежедневно отравляла ей жизнь, умирала. И никто об этом не знал.
Вечером Олег углубился в чтение новостей, изредка хмыкая над очередной сводкой.
— Олег, твоя мама что-нибудь говорила о здоровье?
— Нет. А что такое?
— Просто интересуюсь. Может, ей помощь нужна?
— Мама? Помощь? — Олег рассмеялся, наконец подняв глаза от экрана. — Она скорее умрёт, чем попросит о помощи. Особенно у тебя.
Как точно он сказал, сам того не подозревая. Она действительно умрёт, если не попросит помощи.
***
На следующий день свекровь явилась с традиционным арсеналом претензий и поучений.
— Ася, почему картошка не почищена? Олег любит жареную картошку!
— Алла Дмитриевна, вы как себя ощущаете? — осторожно поинтересовалась Ася.
— Прекрасно! В отличие от твоего борща. Олег, сынок, я тебе настоящего борща наварила, в холодильнике.
— Мам, Асин борщ тоже вкусный, — вяло возразил Олег.
— Ты просто привык к этой бурде. Помню, Марина такой борщ варила — пальчики оближешь!
Ася наблюдала за свекровью новым взглядом. Теперь каждая колкость, каждое ядовитое замечание воспринимались по-другому. Это говорила умирающая женщина. Женщина, которая скрывала свою боль за маской злобы.
Выйдя на балкон, Ася набрала мамин номер.
— Мам, мне нужна твоя помощь. И папина тоже.
— Что случилось, доченька?
— Свекрови нужна операция. Срочно. Два миллиона.
— Два миллиона?! Асенька, это же огромные деньги!
— Мам, она умрёт без операции. Через месяц.
— Но она же тебя терпеть не может!
— Она мать Олега. Я не могу молчать.
Долгая пауза. Затем мамин вздох.
— Хорошо. Что мы можем сделать?
***
Родители Аси приехали через два дня. Гостиная превратилась в военный штаб по спасению жизни женщины, которая считала их семью недостойным сбродом.
— Сынок, — отец Аси обратился к Олегу, — мы готовы дать пятьсот тысяч. Это наши сбережения на ремонт дачного домика.
— Для чего? — удивился Олег.
— Твоей маме нужна операция, — тихо произнесла Ася.
— Что?! Какая операция? Мама ничего не говорила!
— Она не хотела тебя расстраивать. У неё опухоль мозга. Операция стоит два миллиона.
Олег схватился за голову, будто пытаясь осмыслить услышанное.
— Господи! Где взять такие деньги?
— Я продам свою машину, — сказал отец Аси. — Это ещё триста тысяч.
— У меня есть накопления — четыреста тысяч, — добавила Ася. — Откладывала на отпуск в Европу.
— Я займу у друзей, — Олег вскочил с места. — Петька обещал помочь, если что. И Димон тоже.
Впервые за годы брака Ася увидела в муже решимость.
***
Следующие две недели стали настоящим марафоном человеческого милосердия. Ася обзванивала благотворительные фонды, писала письма в различные организации. Олег унижался перед друзьями, занимая деньги под честное слово. Родители Аси распродавали накопленное годами имущество.
— Ася, держите, — Семён Сергеевич протянул толстый конверт. — Тут двести тысяч. Годовую премию отдаю.
— Семён Сергеевич, я не могу принять!
— Можете. Человеческая жизнь важнее любых премий. И коллеги тоже собрали — кто сколько смог.
Деньги стекались отовсюду. Соседи, друзья, коллеги, даже случайные знакомые. Словно весь мир вдруг объединился, чтобы спасти женщину, которая не знала об этом.
Наконец сумма была собрана. Ася и Олег приехали к Алле Дмитриевне с тяжёлой новостью и светлой надеждой.
— Мам, нам нужно поговорить, — начал Олег.
— Если о разводе — я только за! — съязвила свекровь, но в голосе прозвучала непривычная хрипотца.
— Мам, мы знаем о твоей болезни. И мы собрали деньги на операцию.
Алла Дмитриевна побледнела так, что губы стали почти прозрачными.
— Откуда вы узнали?
— Это неважно, — сказала Ася. — Важно, что завтра вас ждут в клинике. Всё оплачено.
— Ты! — свекровь ткнула дрожащим пальцем в Асю. — Ты лезла в мои дела!
— Алла Дмитриевна, мы хотели помочь...
— Помочь?! Да я лучше умру, чем приму помощь от тебя!
— Мам, не говори глупостей! — вмешался Олег. — Ася с родителями продали всё, что могли. Мои друзья дали в долг последние деньги. Даже её коллеги скинулись!
— Мне не нужна подачка от этой выскочки и её родни!
***
Операция длилась восемь часов. Ася и Олег просидели в коридоре всё это время, держась за руки. Впервые за годы брака между ними возникло ощущение единства.
Хирург вышел усталый, но довольный.
— Операция прошла успешно. Опухоль удалена полностью. Реабилитация займёт месяц, но прогноз благоприятный.
Олег заплакал. Ася обняла его, и он не оттолкнул её.
Через месяц Аллу Дмитриевну выписали. В палате её ждали не только сын с невесткой, но и подруга Елена Борисовна.
— Олежек, сынок! — свекровь расцвела при виде сына. — Спасибо, что приехал!
— Мам, как ты себя ощущаешь?
— Прекрасно! Леночка, познакомься — мой сын, весь в меня!
— А это? — Елена Борисовна кивнула на Асю.
— А это так, — свекровь небрежно махнула рукой. — Временное недоразумение.
Ася ощутила, как в груди разливается обжигающая боль. Месяц надежды на изменение рушился в одно мгновение.
— Алла Дмитриевна, мои родители продали машину ради вашей операции.
— Я не просила! Сами захотели выслужиться. Небось, думали — помрёт свекровь, квартира Олегу достанется, а там и им перепадёт!
— Как вы можете такое говорить?! — Ася повысила голос. — Мы спасли вашу жизнь!
— Спасительница нашлась! Да я бы лучше умерла, чем терпеть твоё самодовольное лицо!
— Мам, прекрати! — Олег попытался вмешаться.
— А ты молчи! Связался с нищебродкой, теперь по друзьям долги собираешь! Позор!
***
Дома Ася рыдала на кухне. Слёзы были горькими — от боли, от разочарования, от осознания собственной наивности. Олег сидел рядом, растерянный и беспомощный.
— Она не со зла, Ась. Просто гордая.
— Гордая?! Олег, мои родители остались без машины! Твои друзья дали нам в долг огромные деньги! А она называет меня выскочкой!
— Она изменится, увидишь.
— Она не изменится. И ты это знаешь.
— Что ты хочешь сказать?
— Я больше не могу так жить. Либо ты ставишь мать на место, либо...
— Либо что? — Олег нахмурился.
— Либо мы разводимся.
— Ты шутишь? Из-за мамы?
— Из-за твоего молчания! Ты ни разу не заступился за меня! Ни разу!
— Это моя мать!
— А я твоя жена! Или уже бывшая?
***
Через неделю.
Чемодан стоял у порога, словно немой свидетель крушения. Ася методично укладывала последние вещи, каждое движение выверено и спокойно. За её спиной метался Олег, руки его беспомощно тянулись к жене, но так и не решались коснуться.
— Ась, давай поговорим спокойно!
Она обернулась, и он увидел в её глазах что-то новое — не злость, не боль. Равнодушие. Это было хуже любых слёз.
— О чём говорить? Твоя мать вчера при соседях сказала, что я специально влезла в долги, чтобы потом квартиру отсудить!
— Она больна, она не понимает...
— Она прекрасно понимает! И ты понимаешь. Просто тебе удобнее молчать.
Олег застыл посреди комнаты. Слова застревали в горле, потому что возразить было нечего. Полгода он стоял между двух огней, пытаясь угодить обеим, и в итоге предал ту, которая заслуживала защиты.
— Куда ты пойдёшь?
— К родителям. Которые, между прочим, теперь на автобусе на дачу ездят. Из-за твоей матери!
— Я верну деньги!
Ася замерла с платьем в руках. Медленно повернулась к мужу.
— Дело не в деньгах, Олег. Дело в том, что ты выбрал. И выбрал не меня.
В дверях появилась Алла Дмитриевна с Еленой Борисовной. Свекровь сияла, словно празднуя победу.
— О, уходит? Наконец-то! Олежек, не расстраивайся. Я познакомлю тебя с дочкой Леночки. Прекрасная девушка, из хорошей семьи!
Олег побледнел.
— Мам, что ты несёшь?!
— Я о твоём счастье забочусь! А эта... пусть идёт. Туда ей и дорога!
Ася подняла чемодан. Странно, он казался совсем лёгким, хотя в нём помещалась вся её прежняя жизнь.
— Ася, подожди! — Олег бросился за ней.
— Пусть идёт! — свекровь перекрыла ему путь. — Не нужна нам она!
Дверь захлопнулась. В подъезде Ася остановилась и прислонилась к стене. Шесть лет. Шесть лет она пыталась завоевать любовь этой женщины, а когда поняла, что это невозможно, хотя бы заслужить уважение. Но некоторые люди принимают доброту за слабость, а жертвенность — за должное.
***
Полгода пролетели незаметно. Новая работа, новые лица, новые цели. Семён Сергеевич, её бывший начальник, не только дал рекомендацию, но и лично позвонил в компанию, куда устраивалась Ася. «Лучший сотрудник за последние десять лет», — сказал он. Родители поддерживали молча, но крепко — не расспросами и советами, а просто присутствием.
Развод прошёл тихо. Олег не сопротивлялся, когда она взял все долги на себя. А может, просто не хотел проблем.
В кафе возле офиса Ася зашла за кофе навынос, когда услышала знакомый голос:
— Ася? Это вы?
Ася выглядела смущённой, почти виноватой.
— Здравствуйте, Елена Борисовна.
— Как вы?
— Хорошо. Работаю, долги выплачиваю.
— Долги? Какие долги?
Ася удивилась искреннему недоумению в голосе соседки.
— За операцию свекрови. Два миллиона ведь не с неба упали.
Елена Борисовна открыла рот от изумления.
— Так это вы... Вы собрали деньги?
— Я, мои родители, друзья Олега, мои коллеги.
— Господи! А Алла сказала, что это её дальние родственники из Германии помогли!
— Что?!
— Да! Всем рассказывает, какие у неё богатые родственники. А про вас... Простите, говорит гадости. Что вы мужа бросили из-за денег.
Ася усмехнулась — горько, но без удивления.
— Ожидаемо.
Елена Борисовна наклонилась ближе, голос её стал доверительным:
— Послушайте, вы должны знать. Олег сейчас один. Та девушка, моя племянница, отказалась с ним встречаться. Сказала — маменькин сынок. И ещё...
— Что ещё?
— Алла снова больна. Метастазы. Врачи говорят — месяц, максимум два. И знаете что? Никто не хочет помогать. Все те «родственники из Германии» куда-то пропали. Олег места себе не находит. Денег на лечение нет, друзья больше не дают — прошлые долги не вернул.
— Мне жаль, — тихо произнесла Ася.
— Вы не поможете? Ради Олега?
Ася встала, оставив недопитый кофе на столе.
— Елена Борисовна, я выплачиваю долги за прошлую операцию. У меня просто нет денег. А если бы и были... — Она помолчала. — Передайте Алле Дмитриевне, что выскочка желает ей здоровья. И что моя родня шлёт привет.
Выходя из кафе, Ася слышала, как Елена Борисовна что-то кричала вслед, но не обернулась. На улице было солнечно, люди спешили по своим делам, жизнь продолжалась. Где-то в прошлом остались долги, унижения и женщина, которая так и не научилась благодарности. А впереди простиралось будущее — неизвестное, но своё.
Телефон зазвонил — неизвестный номер.
— Ася? Это Олег. Мама при смерти. Она... она хочет тебя видеть.
— Зачем?
— Она хочет извиниться. Елена Борисовна всё ей рассказала. Про деньги, про твоих родителей. Она плачет, Ася. Первый раз в жизни видел, как она плачет.
Ася остановилась посреди улицы. Прохожие обходили её, но она не замечала.
— Олег, я не держу зла. Но и приходить не буду.
— Ася, пожалуйста! Она умирает!
— Она умерла для меня полгода назад. Когда назвала меня нищебродкой после спасения её жизни. И ты умер для меня когда утаил от матери откуда взялись деньги. Ты подлый мужчина, твоей матери уже ни кто не поможет. Да и ты когда заболеешь, так же останешься один. Прощай, Олег.
Телефон замолчал. В кармане лежала квитанция — последний платёж по долгам. Через месяц она будет свободна окончательно. А Алла Дмитриевна... Каждый пожинает то, что посеял. Даже если в последний момент очень хочется всё исправить.
Жизнь — не мелодрама, где злодеи каются, а герои прощают. Иногда самое мудрое решение — уйти и не оглядываться. Даже если позади остаются чужие слёзы и запоздалое раскаяние.
Ася пошла дальше. У неё была работа, планы на выходные и родители, которые ждали её домой. У неё была жизнь — настоящая, без лжи и унижений. И это было главное.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес