Ирина стояла у плиты, помешивая соус для праздничного стола. Завтра Павлу исполнялось сорок пять – юбилей, который они решили отметить в широком кругу. Приедут его родители из Подмосковья, двоюродный брат Серёжа с женой Таней, друзья семьи, коллеги. Человек тридцать, не меньше.
"Всё должно быть идеально", – думала она, пробуя соус на вкус. Павел любил, чтобы всё было на высшем уровне, особенно когда дело касалось его репутации.
Входная дверь хлопнула. Ирина взглянула на часы – половина одиннадцатого вечера. Пятница, корпоратив у Павла. По звуку шагов она поняла – муж выпил. Не сильно, но достаточно.
– Ирка, ты где? – раздался его голос из прихожей.
– На кухне, – отозвалась она, внутренне напрягаясь.
Павел появился в дверях – галстук сбит набок, лицо раскрасневшееся, глаза блестят нехорошим блеском. Ирина знала этот взгляд.
– Что, всё готовишь к завтрашнему цирку? – он прошёл к холодильнику, достал бутылку пива.
– Это твой юбилей, Паша. Твои гости, твои родители...
– Мои родители, – передразнил он. – Которые будут восхищаться, какой у них успешный сын. Директор отдела, примерный семьянин. Если бы они знали, что я застрял с такой серой мышью, как ты.
Ирина молча продолжала помешивать соус. Не отвечать, не провоцировать – этому она научилась за пятнадцать лет брака.
– Молчишь? – Павел сделал большой глоток. – Правильно делаешь. Хоть в этом толк есть. А то на работе все умные, дома жена – дура набитая. Даже поговорить не с кем.
"Запиши это", – внутренний голос заставил Ирину потянуться к телефону, лежащему на столе. Она незаметно включила диктофон и положила телефон экраном вниз.
– Знаешь, что Светка сегодня сказала? – Павел сел за стол, не замечая её манипуляций. Светка – его коллега, молодая амбициозная девушка. – Что я слишком хорош для такой жены. Прямо так и сказала – Павел Андреевич, вы достойны лучшего.
– И что ты ответил? – спокойно спросила Ирина, продолжая готовить.
– А что я мог ответить? Что женился на тебе по молодости и глупости? Что если бы не твоя беременность, давно бы развёлся? Что ты превратилась в бесформенную клушу, которая только и умеет, что щи варить?
Каждое слово било как пощёчина, но Ирина стояла спиной к мужу, и он не видел её лица.
– Завтра все будут восхищаться – ах, какая у Павла жена хозяйственная, ах, какая заботливая, – продолжал он, распаляясь. – А я буду смотреть на тебя и думать – господи, ну почему я не могу просто выставить тебя вон? А, я знаю почему – квартира на тебе, от твоей бабки досталась. Вот и терплю.
Ирина выключила плиту и повернулась к мужу.
– Паша, ты устал. Иди спать.
– Не указывай мне! – он резко встал, качнувшись. – В моём доме... то есть в твоём доме, чёрт... я буду делать что хочу! Ясно?
Он подошёл к ней вплотную. Ирина чувствовала запах перегара и дорогого одеколона – подарок той же Светки на прошлый день рождения.
– Завтра будешь улыбаться и молчать. Никаких глупых историй про нашу молодость, никаких слёз от умиления. Будешь идеальной женой успешного мужчины. Поняла?
– Поняла, – тихо ответила Ирина.
– То-то же. И платье нормальное надень, а не этот балахон, который ты называешь вечерним. Хотя что на тебя ни надень – всё равно как на корову седло.
Он развернулся и пошёл в спальню, задевая плечом косяк. Ирина дождалась, пока хлопнет дверь, и остановила запись. В телефоне уже хранилось больше двадцати таких файлов за последние три месяца.
Утро субботы началось суетливо. Павел проснулся в прекрасном настроении, словно вчерашнего разговора не было. Он даже поцеловал Ирину в щёку и похвалил за вкусный завтрак.
– Родители приедут к трём, – сообщил он, просматривая телефон. – Мама написала, что везут мой любимый торт от Палыча, помнишь ту кондитерскую?
– Помню, – кивнула Ирина, накрывая на стол.
– Серёжа с Танькой будут к четырём, Михалыч с супругой – к пяти. Остальные подтянутся ближе к шести.
Ирина слушала вполуха, думая о своём. В сумочке лежала флешка с копиями всех записей. Она не знала, хватит ли у неё смелости, но больше терпеть не могла.
"Пятнадцать лет я молчала", – думала она, нарезая салаты. "Пятнадцать лет улыбалась его матери, которая считает сына идеалом. Пятнадцать лет выслушивала от друзей, как мне повезло с мужем".
К трём часам квартира сияла чистотой, стол ломился от закусок, а Ирина переоделась в то самое "нормальное" платье – тёмно-синее, строгое, которое Павел выбрал ей на прошлый Новый год.
Первыми приехали родители Павла. Анна Сергеевна, статная женщина с идеальной укладкой, окинула невестку критическим взглядом.
– Ирочка, ты что-то бледная. Не заболела? Надеюсь, праздник не испортишь Павлуше?
– Всё хорошо, Анна Сергеевна, – улыбнулась Ирина.
– Где мой именинник? – Виктор Павлович, копия сына, только с сединой, прошёл в гостиную.
– Папа! – Павел вышел навстречу, расплываясь в улыбке.
Они обнялись, и Анна Сергеевна умилилась:
– Какие вы у меня мужчины красивые! Ирочка, ты счастливица, что у тебя такой муж!
"Если бы вы знали", – подумала Ирина, но вслух сказала:
– Да, очень повезло.
Следом приехали Серёжа с Таней. Двоюродный брат Павла был его полной противоположностью – мягкий, тихий, обожающий жену. Таня сразу прошла на кухню помогать Ирине.
– Как ты, подруга? – тихо спросила она, доставая салфетки. – Что-то ты неважно выглядишь.
– Устала просто, – уклончиво ответила Ирина.
Таня внимательно посмотрела на неё, но промолчала. Она давно подозревала, что в семье брата мужа не всё гладко, но Ирина никогда не жаловалась.
К шести часов собрались все гости. Гостиная гудела от разговоров, Павел блистал, рассказывая анекдоты и истории с работы. Он был душой компании – обаятельный, остроумный, внимательный.
– А помните, как Павлик в институте... – начала было Анна Сергеевна.
– Мам, не надо этих историй, – засмеялся Павел. – Лучше я расскажу, как мы с Иркой познакомились. Кстати, дорогая, иди сюда!
Ирина подошла, и Павел обнял её за талию. Жест собственника.
– Представляете, эта скромница работала в библиотеке, куда я зашёл за книгой по менеджменту. Увидел её и пропал! Месяц ходил каждый день, брал всё подряд, пока не решился пригласить на свидание.
Гости умилялись, а Ирина помнила другое – как он напился на втором свидании и обозвал её frigid, когда она отказалась идти к нему домой.
– Тост за прекрасную хозяйку! – провозгласил кто-то из коллег Павла.
Все подняли бокалы. Ирина улыбалась, но внутри всё кипело.
Около восьми вечера, когда гости уже изрядно выпили и расслабились, Павел встал с бокалом в руке.
– Друзья мои! Хочу сказать спасибо, что собрались! В сорок пять лет понимаешь, что главное – это семья, близкие люди, те, кто рядом в горе и радости.
Все зааплодировали. Анна Сергеевна вытирала слёзы умиления.
– Особенно хочу поблагодарить мою жену, Ирочку. Пятнадцать лет вместе – это серьёзный срок. Она прекрасная хозяйка, заботливая мать нашей дочери...
– И отличная актриса, – вдруг сказала Ирина, поднимаясь.
В комнате повисла тишина. Павел застыл с бокалом в руке.
– Что, дорогая? – он попытался улыбнуться. – Ты хочешь что-то добавить?
– Да, хочу, – Ирина достала телефон. – Я хочу, чтобы все знали, какой ты на самом деле, Павел. Не на людях, а дома. Наедине со мной.
– Ира, что ты делаешь? – зашипел он, но она уже подключала телефон к колонке.
– Это запись от прошлого месяца, – спокойно сказала она и нажала воспроизведение.
Из колонки раздался пьяный голос Павла:
"...Ты думаешь, я не знаю, что все жалеют меня? Бедный Павлик, связался с такой серостью. Даже мать моя это видит, просто молчит из вежливости. А я должен терпеть тебя, твою тупость, твою бесформенную фигуру..."
– Выключи это! – Павел бросился к ней, но Серёжа встал между ними.
– Пусть доиграет, – твёрдо сказал он.
Запись продолжалась. Гости слушали в мёртвой тишине, как уважаемый всеми Павел называет жену "коровой", "неудачницей", "обузой".
Анна Сергеевна побелела. Виктор Павлович сжал кулаки.
– Это... это подделка! – выкрикнул Павел. – Она... она специально! Это монтаж!
– У меня двадцать три записи за три месяца, – спокойно сказала Ирина. – Все с датами и временем. Вот эта, например, от позавчера.
Она включила другую запись:
"...Завтра будешь улыбаться и молчать. Будешь идеальной женой успешного мужчины. И платье нормальное надень, а не этот балахон... Хотя что на тебя ни надень – всё равно как на корову седло..."
Таня ахнула. Несколько женщин встали и демонстративно начали собираться.
– Павел, это правда? – голос Анны Сергеевны дрожал.
– Мама, я... это не так, как кажется... – Павел растерянно оглядывался, ища поддержки.
– А вот это запись от твоего дня рождения в прошлом году, – неумолимо продолжала Ирина. – Когда ты напился и...
Из динамика раздались звуки удара и вскрик. Потом пьяный голос Павла:
"...Будешь молчать, когда я говорю! Ясно? Я здесь хозяин, даже если квартира твоя! И если ещё раз при моей матери..."
– Достаточно! – Виктор Павлович встал. – Ирина, почему ты молчала столько лет?
– Потому что стыдилась, – голос Ирины дрогнул. – Потому что все считали нас идеальной парой. Потому что боялась, что никто не поверит. Ведь Павел такой замечательный... на людях.
Гости начали расходиться. Кто-то бросал на Павла презрительные взгляды, кто-то сочувственно жал руку Ирине. Коллеги Павла переглядывались – теперь многое встало на свои места. Его вспышки гнева на работе, которые он списывал на стресс, внезапные уходы с корпоративов...
– Серёж, ты же не веришь в эту чушь? – Павел схватил двоюродного брата за руку. – Мы же семья!
– Именно поэтому я верю Ирине, – Серёжа отстранился. – Я давно подозревал, что ты не тот, за кого себя выдаёшь. Помнишь, как ты "шутил" над Таней на нашей свадьбе? Довёл её до слёз своими "остроумными" комментариями про её платье?
– Это было десять лет назад!
– И ничего не изменилось, судя по записям.
Анна Сергеевна сидела на диване, закрыв лицо руками. Виктор Павлович стоял рядом, положив руку ей на плечо.
– Сынок, – наконец произнесла она, подняв голову. – Как ты мог? Мы растили тебя не таким...
– Мама, это она во всём виновата! – Павел указал на Ирину. – Она довела меня! Она специально провоцировала, чтобы записать!
– Я провоцировала? – Ирина рассмеялась горьким смехом. – Чем? Тем, что не похудела после родов так быстро, как ты хотел? Тем, что не стала успешным юристом, как твоя драгоценная Светка? Тем, что старела, как все нормальные люди?
– Ты всегда была занудой! – выкрикнул Павел, окончательно теряя контроль. – Вечно ноешь, вечно недовольна! Да любая женщина на твоём месте...
– Что? – Ирина шагнула к нему. – Терпела бы молча? Улыбалась бы, пока ты унижаешь её? Делала бы вид, что всё прекрасно?
– Да! – рявкнул он. – Потому что я содержу эту семью! Я зарабатываю! Я...
– Ты живёшь в моей квартире, – холодно напомнила Ирина. – И половину семейного бюджета составляет моя зарплата. Да, я не директор, а простой бухгалтер, но я работаю и вношу свой вклад.
"Как же мне надоело оправдываться", – подумала она, глядя на красное от злости лицо мужа.
– Паша, поехали домой, – Анна Сергеевна встала. – Тебе нужно протрезветь и подумать.
– Я никуда не поеду! – заорал Павел. – Это мой дом!
– Нет, – твёрдо сказала Ирина. – Это мой дом. И я хочу, чтобы ты ушёл. Сейчас.
– Ты не имеешь права!
– Имею. Квартира оформлена на меня. И если ты не уйдёшь добровольно, я вызову полицию и предоставлю им все записи. Включая те, где слышны звуки ударов.
Павел побледнел. Он знал, что Ирина не блефует.
– Ты за это заплатишь, – прошипел он.
– Я уже заплатила. Пятнадцать лет своей жизни.
Павел ушёл с родителями. Ирина осталась одна в разгромленной квартире. Недоеденные салаты, недопитое вино, опрокинутый стул – следы несостоявшегося праздника.
Она села на диван и впервые за много лет расплакалась. Не от обиды или боли, а от облегчения. Тайна, которую она носила в себе годами, наконец вышла наружу.
Телефон завибрировал. СМС от Тани: "Ты молодец. Мы с Серёжей полностью на твоей стороне. Если нужна помощь – звони."
Потом позвонила её подруга Лена, которая тоже была на празднике:
– Ира, почему ты раньше молчала? Я бы помогла!
– Лен, ты бы поверила? Все же видели идеального Павла – заботливого мужа, примерного сына...
– Теперь верю. И знаешь что? Ты герой. Не каждая решилась бы на такое.
Около полуночи раздался звонок в дверь. Ирина настороженно подошла к глазку. За дверью стояла Анна Сергеевна.
– Ирочка, можно войти? – её голос звучал устало.
Ирина открыла. Свекровь выглядела постаревшей на десять лет.
– Прости меня, – сказала она, едва переступив порог. – Я... я догадывалась, что что-то не так. Видела синяки, которые ты прятала под тональным кремом. Слышала, как Паша разговаривает с тобой. Но не хотела верить.
– Почему? – тихо спросила Ирина.
– Потому что это означало бы, что я плохая мать. Что я вырастила чудовище, – Анна Сергеевна заплакала. – Его отец тоже был таким. Виктор. На людях – душка, дома – тиран. Я думала, Паша будет другим. Старалась воспитать его правильно. Но он копия отца.
Ирина обняла свекровь. Две женщины, связанные общей болью, стояли в прихожей и плакали.
– Что ты будешь делать? – спросила Анна Сергеевна, вытирая слёзы.
– Разводиться. Начинать жизнь заново.
– Я помогу. Чем смогу. И... спасибо тебе.
– За что?
– За то, что открыла всем глаза. Может, это заставит Пашу задуматься. Может, он изменится.
"Вряд ли", – подумала Ирина, но промолчала.
Ирина подписывала документы о разводе. Павел сидел напротив – похудевший, небритый. За эти месяцы он потерял многое: уважение коллег, несколько крупных клиентов, которые не захотели иметь дело с человеком, избивающим жену. Светка, его обожаемая коллега, перевелась в другой отдел.
– Доволен? – спросил он, когда они вышли из ЗАГСа.
– Я не довольна и не расстроена, – честно ответила Ирина. – Я свободна.
– От чего? От мужа, который тебя содержал?
– От мужа, который меня унижал. От необходимости притворяться счастливой. От страха сказать лишнее слово.
– Ты разрушила мою жизнь!
– Нет, Павел. Ты сам её разрушил. Я просто перестала быть соучастницей.
Он развернулся и ушёл. Ирина смотрела ему вслед без сожаления.
Вечером она сидела в своей квартире – теперь только своей. На столе стояла маленькая коробка – флешка с записями. Она долго смотрела на неё, потом встала и выбросила в мусорное ведро.
Прошлое должно остаться в прошлом.
Телефон зазвонил. Таня звала на девичник – просто посидеть, выпить вина, поговорить.
– Обязательно приду, – улыбнулась Ирина.
Она посмотрела на себя в зеркало. Морщинки в уголках глаз, седые волосы, которые она больше не будет красить, потому что Павел требовал "молодиться". Несовершенная, обычная, но настоящая.
И свободная.
А Павел в это время сидел в съёмной однушке, просматривая фотографии с того злополучного юбилея. Кадры до разоблачения – все улыбаются, он в центре внимания. После – пустота.
"Она всё испортила", – думал он, наливая очередную рюмку.
Но где-то в глубине души он знал правду. Испортил всё он сам. Просто признать это означало признать, что мать была права – он стал копией отца. Того самого отца, которого он ненавидел в детстве за то, что тот заставлял мать плакать.
Круг замкнулся.
Но в отличие от своей матери, Ирина разорвала его. И теперь их дочь не будет думать, что терпеть унижения – это нормально. Не будет считать, что мужчина имеет право оскорблять женщину только потому, что он мужчина.
Может быть, хотя бы это стоило того кошмара, через который прошла Ирина.
Может быть.
