За год до этого разговора Лиза и представить не могла, что будет зарабатывать больше директора фабрики. А началось всё с обидных слов матери...
– Да кому ты нужна, Лиза? – голос мамы пробивался сквозь стену. – Сорок восемь лет тебе, а всё туда же.
Лиза замерла, стоя у швейной машинки в своей комнате. Дома она всегда что-то подшивала, подправляла. Привычка за двадцать восемь лет работы на фабрике. Сорок восемь. Мама права. Но почему тогда так больно слышать?
Дочка Марина ворвалась в комнату, трясясь от негодования.
– Мам, ты представляешь, что бабушка несёт? Говорит, тебе пора уже «остепениться». Что за древние понятия!
Лиза усмехнулась. Марина в свои двадцать пять защищала мать яростнее тигрицы. А она сама? Сама всё ещё прислушивалась к маминым словам, как в детстве.
– Мариш, не переживай. Бабушка переживает за меня.
– Переживает? Да она просто не понимает, что можно жить по-другому!
По-другому. А как это – по-другому? Лиза погладила рукой ткань, лежавшую на столе. Развод прошёл два года назад тихо, без скандалов. Просто однажды утром они поняли – больше нет сил притворяться счастливыми. Двадцать лет брака закончились фразой «наверное, так будет лучше».
Дзынь. Телефон. Настя, подружка со школы.
– Лизка, как дела? Слушай, а помнишь Димку Коробова из параллельного класса? Он развёлся. Хочешь познакомлю?
Лиза закрыла глаза. Опять. Почему все думают, что одинокая женщина – это проблема, которую нужно срочно решить?
– Настенька, спасибо, но не надо.
– Лиз, ну что ты! Он хороший мужик, работает, не пьёт. Квартира своя.
– Я сказала не надо.
После разговора Лиза села к себе в комнате. Посмотрела на свои руки. Руки швеи. Умелые, натруженные. Двадцать восемь лет одна и та же фабрика, одна и та же смена, один и тот же начальник цеха.
А зарплата? Зарплата такая, что еле сводила концы с концами. Марина помогала, конечно, но девчонка сама еле-еле.
Она открыла дневник.
«Сегодня мама опять про мою никому ненужность. А я думаю – может, пора что-то менять? На фабрике платят копейки. Руки золотые, а живу как нищая.»
На следующий день коллега Ольга принесла на работу платье.
– Лизавета, посмотри, что дочка в интернете заказала. Триста рублей за такую фигню!
Лиза потрогала ткань. Дешёвая синтетика, кривые швы.
– Ольг, я за час такое сошью, и в сто раз лучше.
– Так ты же не шьёшь на продажу.
– А что, нельзя?
Ольга пожала плечами.
– Можно, наверное. Только где продавать?
Дома Лиза села за компьютер. Марина научила пользоваться интернетом пару лет назад. Забила в поиске «продажа одежды онлайн». Вайлдберриз, Озон... Страшновато. Но интересно.
– Мам, что ищешь? – заглянула Марина.
– Да вот думаю, может, попробовать самой что-то шить на продажу.
Марина оживилась.
– Мам, классная идея! У тебя руки золотые, а на фабрике за копейки работаешь.
– Только я не знаю, как это всё устроено. Как выставлять, как продавать.
– А давай найдём курсы какие-нибудь!
Через неделю Лиза сидела в аудитории среди других таких же растерянных людей. Курсы «Как продавать на Вайлдберриз». Преподаватель, молодая девчонка лет тридцати, тараторила про фотографии товара и ключевые слова.
– А вы что планируете продавать? – обратилась она к Лизе.
– Одежду. Простые вещи. Блузки, юбки.
– Отлично! Одежда хорошо идёт. Главное – качественные фото.
Рядом с Лизой сидел мужчина лет пятидесяти. Андрей, как представился на перерыве.
– А я сувениры хочу продавать. Из дерева делаю.
– Руками?
– Руками. Хобби у меня такое.
Они разговорились. Оказалось, он тоже решил попробовать заработать в интернете. Работал слесарем, но денег не хватало.
После курсов пошли в кафе.
– Знаете, Лиза, а ведь мы с вами одинаковые.
– Как это?
– Всю жизнь на других работали, а теперь решили на себя попробовать.
Она кивнула. Точно. Впервые за долгие годы она думала о том, чтобы работать на себя.
Дома достала швейную машинку. Старенькая «Подольск», ещё от мамы досталась. Но шила исправно.
Первой вещью сшила простую блузку. Из хорошего хлопка, который купила на том же производстве, где работала. За полцены.
– Мам, красота! – восхитилась Марина. – Такой в магазинах за три тысячи продают.
– Думаешь, кто-то купит?
– Обязательно.
Выставила на Вайлдберриз за полторы тысячи. Через три дня – продано.
Лиза аж подпрыгнула от радости. Полторы тысячи! За одну блузку! На фабрике столько за три дня зарабатывала.
Сшила ещё пять. Продались за неделю.
На работе коллеги удивлялись.
– Лизавета, что это ты такая довольная?
– Да так. Настроение хорошее.
А вечером звонил Андрей.
– Лиза, а у меня тоже получается! Шкатулку продал за две тысячи.
Они встречались всё чаще. Не романтические свидания, а больше как коллеги по новому делу. Делились опытом, поддерживали друг друга.
Через полгода Лиза поняла – заработала больше, чем на фабрике за три месяца.
– Мам, может, увольняйся? – предложила Марина.
– Страшно как-то.
– А чего бояться? У тебя же получается.
И правда, чего бояться? Лиза подала заявление об увольнении. Начальник цеха удивился.
– Панфилова, да вы что? Куда пойдёте в вашем возрасте?
– Никуда не пойду. Сама буду работать.
– На кого?
– На себя.
Теперь она могла шить сколько угодно. И зарабатывала в три раза больше.
С Андреем они стали встречаться не только по делу. Он был простой, спокойный. Не пытался её переделать, не требовал внимания.
– Лиз, а ты странная, – сказал он как-то.
– Почему?
– Ты не ждёшь от меня подарков и обещаний. Самодостаточная какая-то.
– А зачем мне что-то ждать? Я сама себе зарабатываю, сама решаю, как жить.
Он улыбнулся.
– Вот поэтому мне с тобой спокойно.
Дома мама ворчала по привычке.
– Лиза, а когда ты замуж выходить будешь?
– Мам, а зачем?
– Как зачем? Женщина должна быть замужем.
Лиза посмотрела на маму. Та всю жизнь прожила с папой. Сорок восемь лет вместе. Но счастлива ли была?
– Мам, а ты когда-нибудь жила для себя?
Мама задумалась.
– Не было времени для себя. То дети, то муж, то дом.
– А хотелось?
– Знаешь... Иногда думала, что бы было, если бы я сама выбирала свой путь.
Лиза обняла маму.
– Так я и выбираю. Свой путь.
А через год случилось событие, которое всё изменило. У Марины родилась дочка Катя.
– Мам, посмотри, какая красавица! – Марина сияла от счастья.
Лиза взяла внучку на руки. Крошечная, беззащитная. И такая родная.
– Катенька моя, – прошептала она.
Но радость омрачилась быстро. Мужчина Марины, Катин отец, исчез через месяц после родов.
– Мам, он просто исчез, – плакала Марина. – Сказал, что не готов к ответственности.
Лиза гладила дочь по голове.
– Мариш, его потеря. Мы справимся.
– Как справимся? Я одна с ребёнком.
– Не одна. Ты с нами.
И они справились. Лиза помогала деньгами – шила всё больше, заказы росли. Марина работала удалённо, сидя с малышкой.
Андрей не испугался ситуации. Наоборот, помогал как мог.
– У меня внуков нет, – говорил он, качая Катю на руках. – Можно я буду Кате дедушкой?
Они поженились без помпы. Просто расписались в загсе и отметили дома, всей семьёй.
Катя росла в окружении женщин. Бабушка, мама, бабушка Лида. Четыре поколения.
Когда девочке исполнилось пять, она спросила у Лизы:
– Баба Лиза, а почему у меня нет папы?
– Катенька, не у всех есть папы. Но посмотри, сколько у тебя людей, которые тебя любят.
– А баба Лида говорит, что это неправильно.
Лиза вздохнула. Мама по-прежнему считала, что без мужчины семья неполноценная.
В выходные четыре поколения женщин сидели у бабушки Лиды за столом. Пили чай с пирогом, который испекла Марина.
– Знаете, девочки, – сказала вдруг бабушка Лида. – А ведь я смотрю на вас и думаю...
– О чём, мам? – спросила Лиза.
– Вы все такие сильные. Катя растёт умной девочкой. Марина работает, сама ребёнка растит. Лиза своё дело построила. А я всю жизнь от мужа зависела.
Воцарилась тишина.
– Баба Лида, но ты тоже сильная, – сказала Катя. – Ты же нас всех любишь и заботишься.
Старушка улыбнулась.
– Спасибо, Катенька.
Марина взяла бабушку за руку.
– Бабуль, а знаешь что? Мне кажется, мы правильно живём. Каждая сама за себя отвечает, но вместе мы – сила.
Лиза кивнула.
– Я долго думала, что женщина без мужчины несчастная. А оказалось – женщина без себя самой несчастная.
– А что это значит – без себя самой? – спросила Катя.
– Это когда ты живёшь не своей жизнью, а чьими-то ожиданиями.
Катя задумалась.
– А я буду жить своей жизнью?
– Обязательно, солнышко.
Бабушка Лида посмотрела на всех своих женщин. Дочь, которая в сорок восемь начала новую жизнь. Внучка, которая растит дочь без мужа и не комплексует. Правнучка, которая растёт свободной и уверенной.
– А знаете что, девочки, – сказала она тихо. – Может, я была неправа всё это время. Может, счастье не в том, чтобы кому-то принадлежать, а в том, чтобы принадлежать самой себе.
Лиза обняла маму.
– Мам, ты не была неправа. Ты жила так, как умела. А мы живём так, как умеем мы.
Катя встала и обняла всех сразу.
– А я люблю нас всех. И мне нравится, что мы такие разные, но вместе.
Они сидели, обнявшись, четыре поколения женщин. Каждая со своей историей, со своими ошибками и победами. Но все – свободные и счастливые.
А за окном садилось солнце, и Лиза думала о том, что жизнь только начинается. В сорок восемь. Со своими руками, своим делом, своей семьёй.
И это было прекрасно.