Мокрая тряпка шлепнулась в раковину, словно последний аргумент в затянувшемся споре.
— Я больше не буду убирать после твоих родственников! — голос Ольги дрожал от усталости и отчаяния. — Это уже седьмой раз за месяц!
Андрей лениво переключил канал, даже не обернувшись к жене.
— Оль, ну прошу. Вадим всего на две ночи приехал.
— На две? — она резко обернулась, прядь светлых волос выбилась из хвостика. — Он здесь уже неделю живёт! А до него была твоя тётя Люба, а до неё дядя Коля с приятелем!
— Ну и что? У нас есть диван. Они же свои.
Эта фраза — "они же свои" — стала лейтмотивом их совместной жизни последние месяцы. Как заклинание, которое должно было оправдать всё: грязную посуду, оставленную на кухне, мокрые полотенца в ванной, бесконечный поток незнакомых и полузнакомых лиц в их маленьком пространстве.
Шесть месяцев назад однокомнатная квартира на Преображенке казалась им раем. Светлая, с высокими потолками и большим окном на восток — она встречала их утренним солнцем и обещанием счастливого будущего. Первый месяц они жили как в медовый месяц: готовили по очереди, открывали для себя новые фильмы, строили планы.
— Андрюш, мама звонила, — сказала Ольга, раскладывая по тарелкам домашние котлеты. — Приглашает на дачу в выходные.
— Не могу, к маме обещал заехать. Кстати, — он небрежно взял вилку, — она просила передать — Марина из Саратова приезжает на три дня, негде остановиться. Я сказал, что у нас переночует.
— Твоя сестра? — Ольга улыбнулась. — Конечно, пусть приезжает.
— Вот и отлично! Знаешь, какая она весёлая, тебе понравится.
Марина действительно оказалась весёлой — с бубенчиками в голосе, яркой помадой и неистребимым желанием превратить любое собрание в праздник. Она привела с собой подругу Аню, "просто заглянуть на минутку", но минутка растянулась до глубокой ночи. Они устроили караоке на кухне, используя в качестве микрофона ложку для салата.
— Оль, ты чего такая кислая? — спросил утром Андрей, наблюдая, как жена собирает с пола пустые бутылки и салфетки.
— Я не выспалась. И почему я должна убирать?
— Да ладно тебе, сестра раз в год приезжает.
Но это был не раз в год. Это было начало.
***
Дядя Коля материализовался на пороге через неделю после отъезда Марины — рослый, краснолицый, с чемоданом на колёсиках и рыбацким ящиком.
— Племянник, выручай! Командировка в Москву, гостиницы все забиты, — его голос заполнил всю прихожую.
— Дядь Коль, конечно, располагайся!
Ольга вышла из кухни, вытирая руки о передник. Весь вечер она готовила лазанью, мечтая о спокойном ужине с мужем.
— Добрый вечер, — произнесла она осторожно.
— О, красавица! Повезло тебе, Андрюха! — дядя Коля широко улыбнулся, обнажив золотой зуб. — Я тут на недельку всего.
— На неделю? — Ольга посмотрела на мужа, пытаясь поймать его взгляд.
— Дядя в командировке, Оль. Не на улице же ему ночевать.
Дядя Коля оказался рыбаком до мозга костей. Каждое утро, ровно в пять, он поднимался и начинал собирать снасти. Металлические коробки с приманками звенели как колокольчики, будильник времён СССР тикал так громко, что казалось, он отсчитывает не секунды, а удары молотка по голове. К половине шестого дядя исчезал в направлении Москвы-реки.
Возвращался он к обеду с садком живой рыбы и немедленно начинал её обработку прямо в их единственной ванной. Щука, лещ, окуни — он чистил всё с энтузиазмом хирурга и аккуратностью тракториста.
— Андрей, я больше не могу! — Ольга стояла в дверях ванной комнаты, держа в руках свою зубную щётку, усыпанную серебристой чешуёй. — В ванной чешуя везде, даже на мыльнице!
— Потерпи, осталось три дня.
— Ты обещал, что больше никого не будет!
— Я не могу родного дядю выгнать. Ты же понимаешь?
Она понимала. Понимала, что в этом доме её мнение имеет вес пушинки.
***
Когда приехала тётя Люба с двумя персидскими кошками, Ольга впервые сбежала к матери.
— Оленька, милая, я всего на выходные! — щебетала тётя Люба, устанавливая переноски в прихожей. — На выставку кошек приехала. Мурзик недавно призёром стал!
— Но у меня аллергия на кошек... — Ольга уже достала носовой платок, предвидя приступ.
— Ой, да они в клетках будут! Андрюша, скажи жене, что мои Мурзик и Барсик — просто ангелы!
Ангелы оказались падшими. К вечеру они каким-то образом выбрались из переносок и устроили гонки по квартире. Диван пострадал первым — когти распороли обивку как бритвы. Затем настала очередь штор.
Ольга чихала так сильно, что казалось, её организм пытается избавиться не только от аллергенов, но и от всей накопившейся фрустрации.
— Ты куда? — удивился Андрей, глядя, как жена упаковывает чемодан.
— К маме. Вернусь, когда твоя тётя уедет.
— Оля, ну что ты как ребёнок! Два дня потерпеть не можешь?
— Не могу и не буду!
***
Спустя день.
Телефонный звонок застал её в родительской кухне за чашкой чая с мятой — единственного напитка, который помогал успокоить нервы.
— Алло, Оль? Ты где? — голос Андрея звучал раздражённо, как у начальника, вызывающего прогульщика.
— У мамы. Твоя тётя уехала?
— Да, вчера. Возвращайся, тут такой бардак...
— Сам убирай!
— Оля, не выдумывай! Ты же хозяйка, тебе положено за порядком следить.
Слово "положено" прозвучало как пощёчина. Значит, она не жена, не партнёр, а обслуживающий персонал?
— Положено? Это после твоих родственников положено?
— Хватит истерить! Возвращайся немедленно!
Ольга вернулась, потому что любила. Потому что надеялась. Потому что верила, что можно договориться.
Два дня она отмывала квартиру от кошачьей шерсти, вычищала мягкую мебель, проветривала все комнаты. На третий день в дверь позвонили.
— Тётя Оля, привет! — На пороге стоял долговязый юноша с рюкзаком и сумкой с ноутбуком. — Я к вам на недельку, на курсы попал!
— Вадим... сколько тебе лет?
— Девятнадцать! Дядя Андрей сказал, можно у вас пожить.
***
Вадим оказался геймером со стажем и темпераментом итальянца. Он захватил компьютер Андрея и превратил их гостиную в центр управления виртуальными войнами. До трёх утра он орал в микрофон команды своим союзникам, хрустел чипсами и пил энергетики.
— Андрей, это невыносимо! — Ольга стояла у кровати в спальне, показывая на дверь, сквозь которую проникал неумолкающий гул игрового процесса. — Он не даёт спать!
— Парню учиться надо, курсы важные.
— Какие курсы? Он в игры играет!
— Ну и что? Молодой, пусть развлекается. Кстати, — Андрей даже не поднял глаз от телефона, — мама звонила, сказала, что двоюродная сестра из Омска едет. Я ей твой номер дал, созвонитесь.
— Что? Ещё одна?
— Оль, хватит ныть! Надоела уже! Родственники — это святое!
Святое. А она, получается, грешная, потому что хочет жить в собственном доме?
***
Елена Ивановна встретила дочь с тем особым материнским беспокойством, которое не нуждается в словах. Одного взгляда на осунувшееся лицо Ольги хватило, чтобы понять — дело серьёзное.
— Оленька, ты похудела. Что происходит?
— Мам, я больше не могу. Каждую неделю кто-то приезжает. Я превратилась в горничную!
— Поговори с мужем. Объясни.
— Пыталась! Он говорит, что я эгоистка, что не понимаю семейных ценностей!
Семейные ценности. Интересно, а она сама входит в эти ценности или только обслуживает их?
— Может, мне с ним поговорить?
— Нет, мам. Я сама разберусь.
Но когда она вернулась домой через три дня, стало ясно, что разбираться придётся не только с Андреем. В гостиной восседала свекровь в окружении двух подруг, попивая чай из лучшего сервиза.
— Олечка, мы тут у Андрюши чаёк пьём. А что квартира такая неубранная? Вадик говорил, ты уезжала. Нехорошо мужа бросать!
Валентина Петровна произнесла это тоном учительницы, отчитывающей нерадивую ученицу.
— Валентина Петровна, я...
— И вообще, пора бы вам детей заводить, а ты всё к мамочке бегаешь!
Дети. В квартире, которая больше напоминает общежитие? С мужем, который считает её прислугой?
***
Спустя пару часов.
— Андрей, нам надо поговорить! — Ольга дождалась, пока свекровь с подругами уйдут.
— О чём? Опять недовольна?
— Я хочу, чтобы мы установили правила. Гости — максимум на два дня и не чаще раза в месяц.
Андрей рассмеялся — коротко и презрительно.
— Ха! Правила? Ты что, в армии? Это мои родственники!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
— Значит. Но ты должна понимать — семья важнее твоих капризов.
— Капризов? — голос Ольги сорвался. — Я сплю на кухне, потому что в спальне храпит твой дядя! Я отмываю ванну от рыбьей чешуи! Я...
— Хватит! Надоело! Не нравится — катись к своей мамочке насовсем!
— Знаешь что? Так и сделаю!
***
Ольга складывала одежду в чемодан размеренными, точными движениями. Каждая вещь укладывалась на своё место — так же методично, как она три месяца убирала эту квартиру. Андрей развалился на диване, переключая каналы с демонстративным безразличием.
— Обиделась, принцесса? Корона не жмёт?
Ольга не подняла головы от сумки. Её руки продолжали работать — косметичка, документы, зарядное устройство. Всё самое необходимое помещалось в один небольшой чемодан.
— Андрей, я даю тебе последний шанс. Либо мы живём вдвоём, либо...
— Либо что? Разведёшься? Да кому ты нужна! Даже порядок в доме навести не можешь!
Что-то в его тоне заставило её наконец повернуться. Андрей смотрел на экран телевизора, но она видела напряжение в его плечах, судорожное сжатие пульта в руках.
— Не могу? Я три месяца только и делаю, что убираю за твоими родственниками!
— Вот именно! Три месяца! А будешь жить с мамочкой — вообще разучишься!
Ольга закрыла чемодан. Звук защёлок прозвучал неожиданно громко в комнате. Андрей всё ещё не смотрел на неё, но каналы больше не переключались.
— Прощай, Андрей.
Дверь хлопнула, оставив его наедине с мерцающим экраном и внезапной тишиной.
Две недели пролетели в блаженном забвении. Андрей растягивался на всей кровати, разбрасывал вещи где попало, смотрел футбол до трёх утра. Родственники потянулись вереницей — двоюродные братья с их шумными посиделками, тётя Люба со своими четырьмя кошками, троюродный дедушка из Воронежа с чемоданом самогона и бесконечными историями о войне.
— Андрюш, а где Оля? — поинтересовалась Марина, в очередной раз появившись на пороге с сумками из торгового центра.
— Поссорились. К матери уехала, обидчивая очень, — махнул рукой Андрей, подвигаясь на диване, чтобы сестра могла присесть на краешек.
— А убираться кто будет? Тут свинарник!
Андрей оглядел квартиру. Действительно — грязная посуда горами в раковине, кошачьи миски тёти Любы на полу, окурки дедушки на балконе, разбросанные диски братьев у телевизора.
— Сама и убирайся, если не нравится!
Марина поджала губы и отвернулась к окну. На следующий день собрала сумки и переехала к подруге, сославшись на какие-то неотложные дела.
Постепенно квартира стала пустеть. Тётя Люба уехала первой — её кошки стали нервничать от грязи и беспорядка. Братья заявились пару раз, но без Ольгиной стряпни и чистоты посиделки теряли привлекательность. Даже дедушка из Воронежа укоротил визит, пробормотав что-то о том, что «в деревне-то чище будет».
— Андрей, у тебя тут свинарник, — констатировал дядя Коля, заглянув месяц спустя. — И холодильник пустой.
— Сам купи, если голодный!
— Да я лучше в хостел пойду. Там хоть чисто.
***
Уведомление от арендодателя пришло в конце второго месяца. Строгие формулировки о нарушении условий договора, жалобы соседей, требование освободить жилплощадь в недельный срок. Андрей несколько раз перечитал документ, не веря собственным глазам.
— Мам, меня из квартиры выселяют!
— Как выселяют? А Оля?
— Мы расстались.
Долгая пауза на том конце провода. Потом — тяжёлый вздох.
— Дурак ты, Андрюша! Такую жену потерял! Я же говорила — не надо всех подряд к вам отправлять!
— Ты сама их отправляла!
— Я думала, Оля не против! Она такая милая была!
После разговора с матерью Андрей долго ходил по опустевшей квартире. Посуда в раковине покрылась налётом, на подоконниках скопилась пыль, диван источал запах немытого белья. Он достал телефон и набрал знакомый номер.
Длинные гудки. Он уже приготовился к автоответчику, когда услышал:
— Алло.
— Оля, это я. Давай встретимся, поговорим.
Её голос звучал спокойно, даже равнодушно:
— О чём говорить, Андрей?
— Ну... может, попробуем всё заново? Я больше никого приглашать не буду.
— Поздно. Я подала на развод. Документы у тебя в почтовом ящике.
— Оля, подожди! Давай обсудим! Я был неправ!
— Три месяца я просила тебя об одном — чтобы у нас был дом, а не вокзал. Ты выбрал вокзал. Живи теперь на нём.
— Оля!
Короткие гудки резанули слух. Андрей опустился на диван и уткнулся лицом в ладони.
***
Детская комната встретила его выцветшими обоями с корабликами и узкой кроватью, на которой он спал в школьные годы. Валентина Петровна стояла в дверях, наблюдая, как сын пытается втиснуть свои вещи в крошечный шкаф.
— Жить будешь в маленькой комнате. И никаких гостей! Надоели все!
— Мам, но как же родственники?
— А пусть в гостиницы едут! Или к тебе! А, нет, у тебя теперь жилья нет. И жены нет. Молодец, сынок!
Через полгода Андрей случайно встретил Свету, Ольгину коллегу, в супермаркете. Она рассказала о свадьбе — скромной, красивой, только самые близкие. О муже — тихом инженере, у которого мать живёт в Саратове и приезжает раз в год на неделю.
— Они счастливы, — добавила Света. — Оля прямо светится. Говорит, впервые за годы может прийти домой и знать, что там будет чистота и покой.
Андрей вернулся в родительскую квартиру и лёг на узкую кровать. За тонкой стеной мать разговаривала по телефону с тётей Любой, объясняя, почему та не может приехать в гости на следующих выходных. Квартира была слишком маленькой, да и желания принимать гостей больше не было ни у кого.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить, как пахло в квартире, когда там жила Ольга. Не получалось. Осталось только смутное ощущение тепла и уюта, которое он когда-то считал само собой разумеющимся.
Везёт же некоторым, подумал Андрей, засыпая под мамины причитания по телефону. А утром его разбудил звонок от дяди Коли, который интересовался, нельзя ли остановиться на пару дней. Андрей посмотрел на стены детской комнаты и ответил, что лучше поискать гостиницу.
Ирония судьбы оказалась идеальной — теперь уже никто не хотел к ним приезжать. Репутация гостеприимного племянника испарилась вместе с Ольгиной заботой, а двухкомнатная квартира матери никак не походила на тот просторный дом, где когда-то собиралась вся родня.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес