Я иногда думаю, что если бы моя мама, вдруг очутилась в двадцать первом веке не постепенно, а по щелчку пальцев, она бы первой пошла куда-нибудь жаловаться: мол, народ разленился, сидят дома, ничего руками не делают, а деньги у них водятся. Это же ненормально! И вообще, работать можно только на заводе или в офисе, где пахнет железом, маслом, где шумят станки или гудят компьютеры в серых кабинетах. А дома — дома только отдыхать.
Именно так она рассуждает про нас с Андреем. Мы с мужем давно работаем удалённо. Он программист, я бухгалтер-экономист. Но для мамы это «баловство». Она уверена, что деньги нам падают прямо с неба, а мы, ленивые, только собираем их, не прилагая усилий.
— Баловство какое-то, — говорит она и морщится. — Работать надо на работе. А вы валяетесь дома, непонятно за что вам платят.
Каждый раз, когда я слышу эту фразу, во мне поднимается волна возмущения. Я же прекрасно знаю, как мы шли к этому. Сколько бессонных ночей, сколько нервов, сколько работы без выходных. Но объяснять маме бесполезно. Она считает, что если я не бегаю в шесть утра на автобус и не возвращаюсь поздно вечером, то я не работаю.
А рядом — моя младшая сестра Катя. Она — любимчица мамы. И, надо признать, тоже неплохо научилась пользоваться этим положением. Катя всегда знала: если что-то не получается, мама поддержит. А теперь, когда у неё свадьба на носу и ребёнок скоро появится, мама решила, что и я должна впрячься.
Недавно, сидя у мамы на кухне, я услышала то, что окончательно выбило меня из равновесия.
— Я вот хотела с тобой серьёзно поговорить, — начала мама, наливая себе чай из старого заварника. — Ты же знаешь, Катя через пару месяцев в декрет уйдёт. На одну Сашину зарплату им не выжить. Я помогать буду, конечно, но у меня зарплата смешная. Поэтому помогать должна будешь ты.
Я замерла с кружкой в руках.
— В каком смысле «должна»? — спросила я осторожно.
— Ну как в каком? — удивилась мама. — Деньгами, конечно. У вас пока детей нет, вы молодые, работаете хорошо. Ты должна помогать сестре и племяннику.
— А сколько, по-твоему, я должна давать?
И тут мама произнесла цифру: двадцать пять тысяч в месяц.
У меня даже кружка задрожала в руках.
— Мам, ты в своём уме? — выдохнула я. — Это почти средняя зарплата у нас в городе!
— Ну и что? — отмахнулась мама. — У вас же с Андреем деньги с неба падают. Ты чуть подольше за компьютером посидишь, и всё.
Я не выдержала и засмеялась, хотя на самом деле хотелось плакать. Как можно не понимать, что наша работа — это не кнопки в телефоне нажимать ради развлечения? Что за каждым рублём стоят часы напряжённой работы, ответственность, постоянный страх подвести заказчика?
---
Мы с Андреем пришли к удалёнке не за один день. Когда-то мы тоже работали в офисах. Андрей — в маленькой айтишной фирме, я — в бухгалтерии на местном предприятии. Зарплаты — сущие слёзы, при этом цены почти московские. Помню, как мы вечерами сидели на кухне и считали каждую копейку: что можно купить, а от чего придётся отказаться.
— Так дальше жить нельзя, — говорил Андрей, устало потирая глаза. — Надо что-то менять.
Мы не хотели уезжать в большой город. Суета, пробки, толпы людей — это не наше. Мне и во время учёбы в университете хватило. Я всегда мечтала о спокойной жизни, о маленьком городке, где можно дойти до магазина пешком и где воздух чище. Андрей думал так же.
Тогда мы и решили попробовать работать через интернет. Сначала — после основной работы. Андрей искал заказы по программированию, я бралась за удалённое ведение отчётности для мелких фирм. Днём мы ходили на работу, вечером садились за ноутбуки и до ночи старались успеть всё. Это был адский период. Но постепенно стало получаться. Через год мы осознали: можно увольняться и полностью переходить на удалёнку.
Сейчас Андрей работает на американскую компанию, я веду несколько фирм, две из которых находятся в Азии. График у нас нестабильный: разница во времени, постоянные созвоны, иногда приходится работать ночью. Но зато мы свободны. Хотим — едем на море, берём ноутбуки и телефоны и работаем там. Да, работать приходится и на отдыхе, но возможность выйти из дома и не быть привязанным к офису стоит того.
---
А мама — нет, не понимает.
— Работают они! — ворчит она. — Я вот работаю! Катя работает, Саша тоже. А вы ерундой какой-то занимаетесь, и вам за это платят бешеные деньги. Шальные деньги, ими грех не делиться.
Я сначала пыталась что-то объяснять, но потом махнула рукой.
— Ну да, мам, мы лентяи, деньги нам с неба падают, — говорю я, чтобы быстрее закрыть тему.
Но вот сейчас, когда зашла речь о двадцати пяти тысячах в месяц «на помощь сестре», мне стало по-настоящему обидно.
---
С Катей у нас отношения всегда были непростыми. Она младшая, а значит, ей больше прощалось. Если я в детстве приносила четвёрку, мама качала головой: «Могла бы и лучше». Если Катя получала тройку — мама улыбалась: «Ну ничего, исправишь». Я должна была помогать по дому, Катя — «маленькая ещё». А разница между нами всего три года.
Теперь история повторяется. Катя работает помощником какого-то специалиста в офисе. Зарплата небольшая, но зато у неё в глазах мамы «настоящая работа». Утром на работу, вечером домой. Всё как положено. А я, по мнению мамы, целыми днями «валяюсь на диване».
Недавно Катя объявила, что выходит замуж за Сашу. Честно говоря, я не уверена, что они планировали свадьбу заранее. Больше похоже, что ребёнок стал решающим фактором. Но не моё дело. Мы с Андреем решили подарить деньги: пятьдесят тысяч. Сумма, на мой взгляд, достойная. Молодые сами решат, на что потратить.
Но стоило мне озвучить эту цифру маме, как она скривилась.
— Всего-то? — сказала она. — При твоих заработках могла бы и побольше сестре дать.
Я тогда промолчала, но внутри закипала злость. Почему то, что я заработала своим трудом, кто-то считает общим? Почему я должна помогать взрослым людям, которые сами выбрали свою жизнь?
---
Когда я рассказала всё Андрею, он только покачал головой.
— Тебе решать, конечно, — сказал он спокойно. — Но мы никому ничего не должны. У нас свои планы, свои расходы.
Я знаю, что он прав. Мы сами долго шли к стабильности. И если бы мы тогда не рискнули, не работали ночами, не экономили на всём, мы бы не выбрались. Почему же теперь мы обязаны содержать Катю и её семью?
---
Иногда мне кажется, что мама просто не хочет признавать: мир изменился. Работа теперь бывает разная. Не только завод, не только офис. Но ей легче думать, что мы с Андреем просто удачно устроились и получаем «шальные деньги». А раз они «шальные» — значит, ими можно и поделиться.
Я устала спорить. Я решила, что помогать сестре, возможно, и буду. Но так, как считаю нужным я. А не так, как требует мама. У меня своя семья, своя жизнь, и я никому ничего не должна.
После того разговора с мамой у меня несколько дней настроение было на нуле. Я работала, как обычно, но внутри всё время бурлило. Слова про «двадцать пять тысяч в месяц» звучали в голове как издевка. И чем больше я думала, тем сильнее злилась.
Андрей старался меня подбодрить.
— Ну чего ты так переживаешь? — говорил он. — Ты ведь сама решаешь, сколько и кому помогать. Хочешь — поможем один раз, хочешь — вообще не будем.
— Да, но ты не понимаешь, — отвечала я. — Для мамы «мы должны». Это у неё как закон. И если я скажу «нет», то для неё это всё равно, что я предала семью.
— Ага, — усмехнулся Андрей. — То есть работать ночами, чтобы мы сами могли на ноги встать, это не предательство. А вот не отдать сестре двадцать пять тысяч — страшный грех.
Я понимала, что он прав, но легче от этого не становилось.
---
Свадьба у Кати и Саши была в субботу. Всё, как и положено в нашем городе: банкет в кафе, шарики у входа, музыка из колонок. Катя в белом платье, Саша в костюме — счастливые, сияющие.
Мы с Андреем пришли вовремя. Сначала было всё чинно: поздравления, тосты, смех. Мы вручили конверт с деньгами. Катя улыбнулась, поблагодарила, но мне показалось, что она ожидала чего-то большего. Может, я придираюсь, но взгляд у неё был оценивающий, как будто она мысленно прикидывала, много ли там.
На банкете мама сидела рядом с нами. Лицо у неё было недовольное. Я знала почему.
— Сестра у тебя одна, — прошептала она в какой-то момент. — Могла бы и побольше подарить.
— Мам, давай не сегодня, — тихо ответила я.
— А когда? — фыркнула она. — Вот сейчас им деньги нужнее всего.
Я сделала вид, что не слышала. Андрей сжал мою руку под столом, и я мысленно поблагодарила его за поддержку.
---
После свадьбы мы ещё пару дней переваривали всё происходящее. Я чувствовала, что впереди нас ждёт новый виток давления. И не ошиблась.
В понедельник мама позвонила сама.
— Ну что, поговорила с Андреем? — спросила она прямо.
— О чём? — прикинулась я.
— Не прикидывайся. Ты же понимаешь, что надо помогать.
— Мам, мы и так подарили Кате деньги. Пятьдесят тысяч — это немало.
— Это разово! — повысила голос мама. — А жить им дальше на что? Саша один не вытянет. Катя скоро в декрет уйдёт. Ты должна помогать ежемесячно.
— Мам, мы никому ничего не должны, — сказала я твёрдо. — У нас своя жизнь, свои планы.
— Ах вот как! — вспыхнула мама. — Значит, я на заводе всю жизнь горбатилась, чтобы у тебя всё было, а теперь ты от семьи отвернулась?
Я почувствовала, как у меня подступают слёзы.
— Мам, хватит! — сорвалась я. — Я работаю не меньше других. Я не обязана отдавать свои деньги только потому, что ты так решила!
Мы повесили трубки обе злые.
---
На следующий день позвонила Катя.
— Слушай, я хотела тебя попросить… — начала она неуверенно. — Мы с Сашей смотрели квартиру, хотим взять ипотеку. Может, ты сможешь помочь хотя бы с первоначальным взносом?
Я вздохнула. Всё повторялось.
— Катя, я вас понимаю, но у нас тоже есть планы. Мы сами копим на своё жильё. Я не могу вам помогать так, как вы с мамой хотите.
В трубке повисла пауза.
— Ну ясно, — холодно сказала сестра. — Значит, у тебя всё для себя. Ладно, спасибо.
Она бросила трубку.
---
Я сидела и смотрела на погасший экран телефона. На душе было тяжело. Я понимала, что в глазах мамы и Кати я теперь «жадная» и «равнодушная». Но и по-другому я не могла.
Андрей подошёл, обнял меня.
— Ты правильно сделала, — сказал он. — Иначе они просто сядут на шею. Мы же не банкомат.
Я кивнула. Впервые за долгое время я почувствовала, что поступила правильно. Да, мама будет ворчать, Катя будет обижаться. Но я должна думать о своей семье. О себе и Андрее.
---
С тех пор прошло несколько недель. Мама со мной почти не разговаривает, Катя тоже держит дистанцию. Обидно, конечно. Но я вижу: впервые за долгое время я поставила границу.
И знаешь, что самое удивительное? Мне стало легче.
Я больше не чувствую себя обязанной всем вокруг. И впервые за много лет я по-настоящему свободна.