Когда твоя собственная семья становится источником постоянной боли, начинаешь понимать, что родственные узы могут превратиться в настоящие оковы. Особенно когда они решают распоряжаться твоим имуществом без спроса, словно ты им что-то должна за сам факт существования. А ведь всё начиналось так обыденно — с обычного семейного визита, который обернулся настоящим ультиматумом.
История моих отношений с младшим братом уходит корнями в далёкое прошлое. Семейные драмы способны формировать характеры людей на десятилетия вперёд, оставляя глубокие шрамы в душе. Когда родители разводятся, дети часто становятся заложниками этой ситуации. Моя мать покинула отца, связала свою судьбу с другим мужчиной и родила Максима. Новорождённый сын стал центром её вселенной, затмив всё остальное.
Материнская любовь к младшему ребёнку приобрела патологические формы. Внимания мне доставалось всё меньше, пока совсем не иссякло. Максим рос в атмосфере вседозволенности, где каждая его прихоть немедленно исполнялась.
— Сегодня займёшься учёбой, — наставляла мать сына, — а завтра отправимся в зоопарк.
— Не хочу учиться! Поедем в зоопарк прямо сейчас! — капризничал Максим.
— Хорошо, дорогой. Тогда завтра возьмёшься за уроки. И не забудь помочь по хозяйству.
— Нет! Завтра тоже развлечения! Хочу мороженое, цирк и дельфинарий!
— Конечно, солнышко. Тогда пусть Вера займётся твоими обязанностями.
Подобные сцены повторялись регулярно. Я превратилась в домашнюю прислугу, выполняющую все обязанности брата. Материнское равнодушие ко мне было настолько очевидным, что иногда казалось — я невидимка в собственном доме. Вероятно, мой облик напоминал маме о болезненном разводе, поэтому она предпочитала не замечать меня вовсе.
Отчасти её поведение было понятно — развод травмировал женщину. Однако подобное воспитание не принесло пользы никому. Максим становился всё более наглым и ленивым, привыкая к тому, что мир крутится вокруг его желаний. К совершеннолетию он превратился в совершенно беспомощную личность, неспособную к самостоятельной жизни. До сих пор остаётся загадкой, как ему удалось получить аттестат зрелости. Главное убеждение брата заключалось в том, что окружающие обязаны ему служить.
— Слушай внимательно, — командовал он мной, — принеси сладости и выпечку. И поторапливайся. Только шоколадные конфеты, карамель терпеть не могу. Ещё газировку захвати. Если что-то забуду, позвоню дополнительно. Ну что застыла? Быстрее выполняй!
Подобные приказы звучали с раннего детства. Максим ощущал себя настоящим принцем крови. Мать потакала всем его фантазиям, мчалась исполнять любое желание по первому зову. Удивительно, что он ещё не сломал пальцы от постоянного щёлканья ими.
— Этим летом отправлюсь к морю. Обязательно на песчаный пляж. Гостиница должна располагаться у самой воды. И чтобы пальмы росли рядом. Я совершенно измотан, если бы ты знала, насколько устал. Никто не способен понять мои страдания. Существование кажется бессмысленным. Мне необходимо восстановить силы. Просто не представляю, как можно жить без моря.
— Разумеется, дорогой, поищу подходящие варианты, — немедленно откликалась мать.
Казалось, она готова снести небесные светила ради сына. В результате Максим проводил дни напролёт в горизонтальном положении. Эта бездеятельность длилась уже не один год. Он лежал и ожидал исполнения своих грёз. Даже классический Обломов размышлял о возвышенных материях, вспоминал о сирени и любви. А Максим не думал абсолютно ни о чём, его ничто не интересовало. Сложно сказать, происходят ли в его голове хоть какие-то мыслительные процессы. Ситуация зашла слишком далеко.
Парадоксально, но материнская строгость по отношению ко мне оказала благотворное воздействие. Я понимала — рассчитывать можно только на собственные силы. Прикладывала максимум усилий к учёбе и работе, и результаты не заставили себя ждать. Получила диплом высшего образования, устроилась на перспективную должность, вышла замуж за прекрасного мужчину. Наше материальное положение позволяет не экономить на мелочах. В собственности находятся две квартиры — одну сдаём арендаторам, во второй проживаем сами.
Брат испытывает ко мне жгучую зависть. Регулярно наведывается с визитами, чтобы пожаловаться на судьбу. Слёзы льются рекой — настоящий потоп. Прямо как в известной сказке про девочку, провалившуюся в кроличью нору. Вот только мой брат — не сказочная героиня, а реальный взрослый человек. Это не сон, пора браться за ум. Однако до него подобная мысль никак не доходит. Занимается всякой ерундой — играет в компьютерные игры, витает в облаках. Делает всё что угодно, кроме по-настоящему важных дел.
Максим уверяет, что ему просто не везёт в жизни. Естественно! Если сидеть сложа руки, откуда взяться успеху? Все его одноклассники давно определились с профессией, нашли своё призвание, один он остался за бортом. Жалуется на несправедливость мироздания. При этом на встречи выпускников не появляется — стыдится своей неудачливости. Хоть какие-то человеческие чувства сохранились.
Естественно, деньги из меня выманивает постоянно. Обещает вернуть долги, но слова никогда не держит. Периодически находит временную подработку, но трудится неполный день. Напрягаться не желает, понимаете ли.
— Что тебе стоит помочь родному человеку? — вопрошает он. — У тебя денег куры не клюют. А я просто неудачник по жизни. Всё валится из рук. Такова моя природа. Ничего не поделаешь. Сколько ни пытайся.
Логично. Потому и не пытается вовсе.
В последнее время брат стал появляться всё чаще. Причём не в одиночестве, а в сопровождении матери. Буквально жить не могли без общения со мной. В прямом смысле этого выражения. Постоянно что-то требовали. Никогда не говорили напрямую о своих нуждах. Они изводили меня часами, пили чай и только потом объявляли истинную цель визита.
— Как твои дела, доченька? — осведомлялась мать сахарным голосом.
Я прекрасно понимала — её не волнует моё благополучие, нужны только мои деньги. Тем не менее раз за разом разыгрывалась одна и та же пьеса. Это становилось утомительно.
— Нормально, — отвечала я. — Всё в порядке.
— Вижу, вижу, — продолжала мать. — Устроилась ты превосходно. Какие изысканные полотна украшают стены. Какой безупречный вкус. А у нас с Максимом таких картин нет... Впрочем, мы тоже потихоньку справляемся. Супруг твой здоров?
— Прекрасно себя чувствует, — заверяла я. — Не беспокойтесь.
— Замечательно! Вы оба трудитесь. Работаете. Какие умницы. У вас настоящая семейная гармония. Очень рада за вас. И в театры, наверное, ездите по выходным?
— Случается.
— Ну что вы скромничаете! Каждые выходные, небось, посещаете. В первых рядах сидите. Мы бы с Максимом тоже хотели приобщиться к искусству. Правда, Максим?
— Ну, в принципе...
— Мы бы очень хотели в театр. Только нам даже не в чем показаться на люди. Не знаю, понимаешь ли ты, о чём речь. Сейчас у меня сложности на работе. А у Максима и подавно. Его не ценят по достоинству. Он отдаёт все силы профессии. А его игнорируют, отвергают. Правда, Максим?
— Абсолютная правда.
— Именно так. Я бы, возможно, смирилась с отсутствием культурных развлечений. Волнуюсь не за себя — за Максима. Ему ещё жить и жить. А молодому человеку необходимо образование. Без Шекспира, без Мольера... Как существовать без этих гениев? Всё рухнет без культуры, как карточный домик...
— Ладно, — перебивала я. — К чему вы клоните?
— Да мелочь совсем, — щебетала мать. — Нам бы обновить гардероб. Мне нужно платье, а лучше два. Шкаф пустует — непорядок. И костюм Максиму необходим. Куда сейчас молодой человек без приличной одежды? Без Шекспира ещё куда ни шло, но без костюма...
Каждый визит проходил по одному сценарию. Ни разу не пришли просто навестить меня. Всегда закидывали удочку и ждали — клюну ли я на приманку. Привыкли к моей помощи и решили окончательно сесть на шею. Но я не собиралась такое терпеть. Однажды они преступили все возможные границы.
Явились как-то раз в гости. Съели все сладости, опустошили конфетницу и молчат.
— Что такое? — интересуюсь. — Язык проглотили? Не похоже на вас.
А они жуют и кивают, жуют и кивают — мол, подожди немного.
Нервничали, видимо. Или боялись моей реакции на то, что собирались объявить. И вот что я от них услышала:
— Мы решили, что в твоей квартире будет жить твой брат — Заявила мама
Речь шла об арендуемой квартире. Она досталась мне по наследству от тёти, отцовской сестры. Такой наглости я не ожидала.
— Вы что несёте?
— Разве не понимаешь? — удивилась мать. — Максиму необходимо личную жизнь устраивать. Правда, Максим?
— Конечно, необходимо, — улыбнулся он.
— Слышишь, что брат говорит? Он стесняется просить напрямую, а ты даже думать о нём не желаешь. Есть ли тебе дело до родственников? Могла бы поинтересоваться, как у брата дела сердечные.
— Мама, не стоит... — попытался вмешаться Максим.
— Стоит, ещё как стоит! — перебила мать. — Никаких дел сердечных у него нет. Он такой одинокий, даже вообразить трудно. По вечерам рыдает навзрыд...
— Мама, прошу...
— Плачет, места себе не находит. А почему? Да потому что у всех ровесников семьи есть, а у него даже подруги нет. Это нормально, по-твоему? Максим ничем не хуже остальных. Я бы сказала — лучше всех. И это скромная оценка. Просто не везёт ему. Нужна твоя поддержка, и всё наладится. Но ты слышать об этом не хочешь.
— Ты предлагаешь подарить ему квартиру?
— Ну да, а что странного? Там живут посторонние люди. Деньги тебе не особо нужны. Ты ни в чём не нуждаешься, муж есть. А Максим без этой квартиры совсем пропадёт. Опустится на дно. Ты же этого не хочешь? Посмотри ему в глаза. Посмотри внимательно — разве не видишь, что это глаза великого человека...
Дальше выслушивать эту чушь было невыносимо. Я попросила их заканчивать с чаепитием и уходить, поскольку обсуждать подобную ерунду не намерена. Они, естественно, обиделись и пригрозили, что так дело не оставят. Тогда я только рассмеялась, но оказалось — они говорили абсолютно серьёзно.
Через несколько дней позвонили арендаторы и сообщили, что под их дверью стоит незнакомый мужчина и требует освободить жильё. Мы с супругом сразу догадались, кто этот таинственный визитёр, сели в автомобиль и поехали разбираться с ситуацией.
— Вы здесь больше не проживаете, — услышали мы, едва войдя в подъезд. — Сколько можно объяснять — теперь это моя жилплощадь. Открывайте добровольно, иначе пожалеете.
— Серьёзно? — поинтересовался муж, когда мы поднялись по лестнице. — Ты в этом уверен?
Боевой настрой брата значительно ослаб при виде моего спутника.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Да я тут... я здесь... — залепетал он.
— Это очевидно. А я хочу, чтобы тебя здесь не было. Убирайся немедленно!
Брат попытался что-то возразить, но когда супруг стал закатывать рукава, счёл благоразумным ретироваться.
Не знаю, что будет с ним дальше. Видимо, так и будет лазить по стенам и выть от отчаяния. Как бы то ни было, моей квартиры он не получит — это точно.
После этого инцидента мать стала названивать постоянно. Звонила и объясняла, какая я неблагодарная и бессердечная. Где-то на заднем плане слышались странные звуки... Наверное, брат осваивал новые способы выражения эмоций.
— Стыдись, — твердила мать. — Эгоизм до добра не доводит.
Совершенно с ней согласна. Только мы по-разному понимаем природу этого явления.
Считаю, что мы с мужем поступили правильно. Даже не знаю, что ещё можно было предпринять в такой ситуации.