Если Земля — это суперорганизм, который регулирует условия для жизни, то люди могут быть частью его генерального плана.
Представьте себе планету, очень похожую на Землю, только вместо зелёных деревьев, растущих на её обширных территориях, преобладают два вида цветов — чёрные и белые маргаритки. Цветы практически идентичны, за двумя исключениями: они разного цвета и в зависимости от цвета растут с разной скоростью в зависимости от температуры.
Как и на Земле, чёрные объекты поглощают больше солнечного излучения и, следовательно, тепла, чем белые. В результате чёрные маргаритки поглощают больше солнечного света, нагреваются и нагревают планету; белые маргаритки отражают свет, нагреваются меньше и помогают охлаждать планету.
Покойный учёный и эколог Джеймс Лавлок, доктор философии, в 1983 году назвал эту планету «Дейзиворлд» в статье. Это не реальный мир, а математическая модель, которую Лавлок разработал, чтобы показать, как организмы могут регулировать температуру на Земле, просто взаимодействуя с окружающей средой. В прохладных условиях хорошо растут чёрные маргаритки, а в жарких — белые. Благодаря этому соперничеству в Дейзиворлде поддерживается идеальный баланс чёрных и белых маргариток, что помогает сохранять общую температуру на планете, благоприятную для всех маргариток.
Похоже, что жизнь не просто приспосабливается к условиям на Земле, но и помогает регулировать температуру.
В этом суть непреходящей, но весьма противоречивой гипотезы Геи Лавлок, названной в честь греческой богини, олицетворяющей Землю. Согласно этой гипотезе, наша планета и все ее биологические системы представляют собой одну огромную саморегулирующуюся сущность, которая использует цикл обратной связи для создания и поддержания благоприятных для жизни условий. «Жизнь может процветать только в узком диапазоне физических и химических состояний, и с тех пор, как зародилась жизнь, Земля оставалась в пределах этого диапазона», — написала Лавлок в статье Daisyworld.
Это удивительно, объяснил он, потому что условия на Земле — в том числе температура, состав атмосферы и солёность океана — не оставались неизменными с течением времени, а менялись в результате столкновений с астероидами, катастрофической вулканической активности и экстремальных изменений климата. Например, с тех пор как примерно 3,7 миллиарда лет назад на Земле зародилась жизнь, мощность излучения Солнца увеличилась на 25–30 процентов, но температура поверхности оставалась в пределах, пригодных для жизни.
Кроме того, атмосфера Земли — это аномалия, которая в химическом смысле находится в неравновесном состоянии, писал Лавлок в статье, опубликованной в качестве главы в книге«Биоразнообразие» 1988 года. «Она похожа на смесь газов, которая поступает во впускной коллектор двигателя внутреннего сгорания, то есть на смесь углеводородов и кислорода, в то время как у наших мёртвых соседей Марса и Венеры атмосфера похожа на выхлопные газы».
Если эта нестабильная атмосфера могла сохраняться не просто по воле случая, продолжил он, «то это означало, что планета была живой — по крайней мере, в той мере, в какой она обладала тем же удивительным свойством, что и другие живые организмы, — гомеостазом, способностью контролировать свой химический состав и сохранять прохладу, когда окружающая среда меняется».
До XIX века даже учёные спокойно относились к идее о том, что Земля живая, утверждала Лавлок. Джеймс Хаттон, которого называют отцом геологии, считал Землю «сверхорганизмом» и говорил, что её следует изучать с точки зрения физиологии, писала Лавлок. «Далее Хаттон провёл аналогию между циркуляцией крови [...] и циркуляцией питательных веществ на Земле, а также между тем, как солнечный свет испаряет воду из океанов, чтобы она впоследствии выпадала в виде дождя и таким образом освежала землю», — продолжил он.
Когда Лавлок впервые выдвинул гипотезу Геи, «она не была хорошо принята», как он сам признал в статье 1988 года. Например, биолог Форд Дулиттл сказал, что Земля не могла эволюционировать настолько, чтобы обладать такой дальновидностью и способностью к планированию, — по крайней мере, не в результате естественного отбора.
У Лавлока был ответ на этот вопрос. Гипотеза Геи, писал он в 1988 году, — это геофизическая система, которая начинается с действия отдельного организма, и если это действие приносит пользу окружающей среде, «то оно может распространяться до тех пор, пока не приведёт к глобальному альтруизму. [...] Здесь нет места предвидению или планированию». Верно и обратное: виды, которые негативно влияют на окружающую среду, обречены, но жизнь в целом продолжается.
Для людей эта концепция может быть тревожной, поскольку наше решение сжигать ископаемое топливо, такое как уголь, нефть и природный газ, в больших объёмах привело к увеличению количества оксидов азота и аммиака в атмосфере. По данным Агентства по охране окружающей среды США, оседая на землю, эти соединения попадают в близлежащие водоёмы, вызывая загрязнение, токсичное цветение водорослей и дефицит кислорода в водных зонах. По мнению Лавлока, независимо от того, верите вы в гипотезу Геи или нет, наши действия как биологического вида заставляют нас задуматься над неприятным вопросом: не провоцируем ли мы изменения, которые приведут к нашему вымиранию, но создадут благоприятные условия для наших преемников?
В статье, опубликованной в Международном журнале астробиологии в феврале 2022 года, рассматривается именно этот вопрос. Вызванные деятельностью человека геологические изменения в результате сжигания ископаемого топлива являются определяющей характеристикой нашей нынешней эпохи — антропоцена. Авторы статьи утверждают, что эта промышленная деятельность стала движущей силой планетарного перехода. Таким образом, наш растущий технологический интеллект — это не то, что происходит на планете, а то, что происходит с планетой — эволюция в планетарном масштабе, а не в масштабе отдельного вида.
Тем не менее мы ещё не внедрили «зелёные» технологии таким образом, чтобы они приносили планете больше пользы, чем вреда. Это связано с тем, что мы всё ещё находимся на ранней стадии перехода, которую авторы называют «незрелой техносферой». Если и когда мы наконец перейдём на следующий этап планетарного интеллекта, который они называют «зрелой техносферой», мы, возможно, увидим конец эпохи изменения климата.
По мнению авторов, если такой уровень планетарного интеллекта необходим для поддержания цивилизаций в планетарном масштабе, то можно предположить, что и другие разумные формы жизни во Вселенной прошли через этот технологический переход. Это может помочь нам найти внеземную жизнь по её техносигнатурам, таким как загрязняющие вещества или радиосигналы, и, возможно, даже приблизить нас к следующему этапу развития планетарного интеллекта.
Так что, возможно, просто возможно, люди всё это время были частью генерального плана.