Идиллия перед бурей
Знаете, когда жизнь идет слишком гладко, стоит насторожиться. Но я, наивная дурочка, думала: «Наконец-то! Наконец-то у меня все хорошо!» Беременность протекала как по учебнику, муж Антон носился вокруг меня как преданный пес, даже ссорились мы раз в полгода — и то по пустякам вроде того, кто забыл купить молоко.
— Слушай, а может, назовем дочку Миланой? — предложил он как-то вечером, поглаживая мой уже солидный живот. — Красиво же звучит!
— Не-а, — отрезала я, — будет Анна. По маме твоей. Она же такая хорошая.
Антон поморщился, но спорить не стал. Тогда мне показалось, что он просто стесняется эмоций. Ха! Если бы я знала…
Ночной марафон
Схватки начались в восемь вечера. Классика жанра — прямо во время ужина.
— Все, поехали! — Антон схватил заранее собранную сумку и помчался к машине, как будто его самого рожать собрались.
В роддоме он крутился рядом, пока меня оформляли, целовал в лоб и шептал какие-то ободряющие слова. А потом…
— Лен, я побегу домой, доделаю проект. Очень важный, понимаешь? А к выписке подготовлю сюрприз! — И умчался, оставив меня наедине с акушерками и нарастающей болью.
Ладно, думаю, работа есть работа. Рожать-то все равно мне одной.
Безответная ночь
Анна появилась на свет в три часа ночи. Крошечная, сморщенная, но с таким возмущенным писком, будто уже понимала, что папаша где-то развлекается.
— Как назовем малышку? — спросила медсестра.
— Анна, — сказала я твердо.
Первым делом набрала Антону. Не отвечает. Еще раз. Молчание. Третий, четвертый…
«Может, спит?» — подумала я оптимистично. В шесть утра оптимизм испарился.
Позвонила Димке, лучшему другу мужа.
— Лена? А… а что случилось? — голос у него был какой-то мутный.
— Дочка родилась! А где Антон?
— Э… мы… мы в клубе… — Димка явно соображал с трудом. — А что, он не сказал?
— НЕ СКАЗАЛ ЧТО?! — заорала я так, что в палате все проснулись.
— Ну… что у него мальчишник… типа последний раз перед отцовством…
Я швырнула телефон в стену. Хорошо, что экран не разбился — еще пригодится, чтобы звонить адвокату по разводам.
Друзья познаются в роддоме
Всю ночь я рыдала. Тихо, чтобы не будить других мам, но слезы текли как из водопровода с прорывом. Утром начали приходить мужья с цветами, подарками, сияющими лицами. А у меня — тишина в телефоне и ребенок, который, похоже, уже понял, что папаша — редкостная скотина.
Позвонила Маше и Игорю — моим лучшим друзьям еще со студенчества. Антон их терпеть не мог. Говорил, что Игорь на меня “странно смотрит”, а Маша меня “плохому учит”.
— Что?! Да он совсем обалдел! — взорвалась Маша. — На выписку мы приедем за тобой!
— И торт привезем! — добавил Игорь на фоне. — С надписью “Добро пожаловать в мир, Аня!”
Встреча с реальностью
Через два дня Маша и Игорь примчались как спецназ. Воздушные шары, огромный букет роз, торт размером с колесо и такие счастливые лица, что я снова заревела — но уже от умиления.
— Ну все, мамаша, поехали домой, — Маша бережно взяла Аню на руки. — Покажем этой красавице мир!
Игорь тащил мои сумки и бубнил что-то про “неадекватных мужиков” и “поздравляю с избавлением”.
А дома… Боже мой, дома был апокалипсис. Горы грязной посуды, пустые бутылки, какая-то протухшая еда на столе и запах, от которого хотелось эвакуироваться в соседнюю область.
На диване, раскинувшись как медведь после спячки, храпел Антон. В трусах. И в одном носке.
— Антон! — заорала я.
Он подскочил, огляделся мутными глазами и вдруг расплылся в улыбке:
— Ленка! Родная! А где дочка? Покажи дочку!
Взрыв семейного счастья
— Вот дочка, — я кивнула на Аню в руках Маши. — Знакомься — Анна.
Лицо Антона перекосилось.
— Какая нахрен Анна?! Мы же договорились — Милана!
— МЫ не договаривались. ТЫ предложил, Я отказалась. И где ты, б@@@ь, был, когда я рожала?!
— При ребенке материшься! — возмутился он. — А я… у меня мальчишник был! Последний раз погулять! А ты… ТЫ ЭТИХ ПРИДУРКОВ ПРИВЕЛА?!
Игорь шагнул вперед:
— Эй, полегче на поворотах…
— А ты вообще заткнись! — Антон ткнул пальцем в Игоря. — Небось радуешься, что семью развалил!
— Какую семью?! — я подскочила, чуть не выронив телефон. — ТЫ в клубе бухал, пока я рожала! ТЫ дома устроил свинарник! ТЫ даже не удосужился позвонить!
— Да пошла ты! — Антон схватил тарелку со стола. — И валите все к чертовой матери!
Тарелка полетела в стену рядом с моей головой.
Великое переселение
Я не помню, как собрала сумку. Помню только, что Игорь загораживал меня собой, пока Антон швырялся посудой и орал что-то про “предателей” и “развратниц”. Маша тем временем укутывала Аню и шипела такие слова, которых я от нее никогда не слышала.
— Все, бежим! — скомандовала она.
Мы выскочили из квартиры под аккомпанемент разбивающейся посуды и угроз. Телефон разрывался от звонков — Антон видел, как мы садились в машину Игоря.
— К нам! — решила Маша. — У нас комната свободная, и вообще…
— Да вы что, я не могу…
— Заткнись, — ласково сказал Игорь. — Ты с младенцем на руках, а твой муженек явно не в себе. Куда ты денешься?
Новая жизнь в старых декорациях
Маша и Игорь жили в шикарном частном доме на окраине — наследство от бабушки Игоря. Комната, которую они мне выделили, была больше нашей с Антоном спальни. Кроватка для Ани, пеленальный столик, куча игрушек — они подготовились как к приезду королевской семьи.
— Вы что, когда успели? — ахнула я.
— Пока ты в роддоме была, мы по магазинам носились, — смущенно признался Игорь. — Машка решила, что ребенку нужно все самое лучшее.
Месяц пролетел как один день. Они вставали к Ане по ночам, помогали с покупками, даже работу мне нашли — удаленную, в дизайн-студии. Я начала забывать, каково это — жить в постоянном стрессе.
Возвращение блудного мужа
Но Антон не забыл.
Он разыскал адрес через неделю и каждый день устраивал спектакли под окнами. То с цветами приходил и орал про любовь, то угрожал, что заберет ребенка. Родителям моим названивал, Машиным родителям, даже на работу к Игорю приезжал.
— Верни жену, с@@а! — кричал он. — Она моя!
А той ночью… Той ночью он просто выбил дверь.
Я проснулась от грохота и крика. Антон стоял посреди гостиной с бутылкой в руке и что-то вопил про “семейное гнездышко”. Игорь выскочил из спальни и попытался его успокоить.
— Антон, ты пьян, иди домой…
Бутылка прилетела в голову. Игорь упал.
Правосудие и свобода
В больнице Игорю наложили двенадцать швов. Сотрясение мозга, разбитая бровь. А у меня — заявление в полицию и железная решимость дойти до конца.
Суд длился полгода. Антон орал, что я его подставила, что все подстроено, что Игорь сам напоролся на бутылку. Но камеры наблюдения не врут, а соседи все слышали.
Пять лет за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.
— Поздравляю с освобождением, — съязвил Игорь, выходя из зала суда.
Я развелась с Антоном еще до приговора. Квартиру продала — не хотела в ней оставаться. Купила новую, в центре, с видом на парк.
Неожиданный финал
Прошло два года. Аня уже топает по квартире и называет Игоря “дядя Гоша”, а Машу — “тетя Маша”. Мы с Николаем (мой новый молодой человек, программист, золото просто) планируем свадьбу.
И тут звонит адвокат.
— Елена Валерьевна, у меня странные новости…
Оказывается, Антон в тюрьме… писал. Рассказы. О нас. О том, что случилось. Только в его версии я — алчная стерва, которая спланировала все заранее, чтобы забрать квартиру. А Игорь и Маша — мои сообщники в грандиозной афере.
И знаете что? Его опубликовали. В каком-то литературном журнале. Более того — рассказ получил премию “За лучшую прозу о современности”.
— То есть как это понимать? — спросила я у адвоката.
— А никак. Художественное произведение. Он имеет право. Более того, он требует компенсацию. За "подставу".
Я сидела и хохотала. До слез. До истерики.
— Лена, что случилось? — забеспокоился Николай.
— Мой бывший муж стал писателем, — всхлипнула я от смеха. — И требует с меня деньги за то, что я… живу своей жизнью!
Последний штрих
Месяц назад мне на почту пришло письмо. От издательства. Предлагают написать ответ на рассказ Антона — “женский взгляд на события”.
Знаете что? Напишу. Пусть люди сами решают, кому верить — человеку, который бил бутылкой по голове, или матери, которая просто хотела спокойно растить дочь.
А Антону… Антону пусть премия в утешение будет. В тюрьме, наверное, литературные вечера устраивают. Может, хоть там он найдет свою аудиторию.
Аня тем временем учится говорить “мама” и смеется, когда Николай корчит ей рожицы. А Маша и Игорь до сих пор спорят, кто из них лучший крестный.
Иногда жизнь пишет такие сценарии, которые никакому писателю не снились. Даже сидящему в тюрьме.
-----
P.S.: Кстати, про Милану. В соседней палате лежала девочка, которая назвала дочку именно так. Муж у нее тоже пропадал неизвестно где. Но он хотя бы не дрался бутылками. Малые радости, называется.