Тяжелая дверь подъезда с грохотом захлопнулась, эхом отозвавшись в пустой бетонной клетке.
Вероника, сгибаясь под тяжестью двух сумок с продуктами, с облегчением выдохнула.
Час пик в метро, давка в магазине – стандартная пятница. Единственное, чего ей сейчас хотелось – заварить крепкого чаю, упасть на диван и включить какой-нибудь бессмысленный сериал.
Мысли о предстоящем выходном, пусть и коротком, согревали душу. Девушка уже сунула ключ в замочную скважину своей квартиры, как услышала за спиной торопливые шаги.
Она обернулась. По лестнице спускалась ее старшая сестра Ирина, а за ней, семеня, шла мать, Людмила Петровна.
Лицо Иры сияло той сладкой, приторной улыбкой, которая всегда предвещала неприятности.
В руках у нее был не пакет и не сумка, а дорогая, брендовая переноска для животных.
– Ну вот и ты! А мы уже стучали, думали, ты просто не открываешь, – затараторила сестра. – Стоим тут, ждем...
Людмила Петровна молча кивнула. На ее лице читались привычная усталость и легкая брезгливость к обшарпанному подъезду, хотя сестры жили в одном доме, но в разных подъездах.
– Я только что пришла, – устало сказала Вероника, открывая дверь. – Заходите, если нужно.
Она занесла сумки в прихожую, скинула куртку. Ирина тем временем уже вовсю хозяйничала в маленькой прихожей: поставила переноску на пол, скинула пальто.
– У нас к тебе дело, – объявила она, проходя на кухню, как к себе домой. – Важное.
Мать проследовала за старшей дочерью, бросив на ходу: "Чайку бы, Вероничка. Замерзли, пока ждали."
Вероника, стиснув зубы, поставила чайник. Она знала, что сопротивляться бесполезно.
Ирина всегда добивалась своего, а мать ей в этом помогала, создавая фон из молчаливого одобрения или вздохов о том, как все сложно.
– Ну, и в чем дело? – спросила девушка, расставляя чашки.
Ирина присела на стул, приняв трагическую позу.
– Понимаешь, у нас тут целая история. Оле на днях подарили щенка. Такого милого, породистого. Померанский шпиц, представляешь?
Вероника не представляла. Ей было глубоко все равно на породы собак.
– Оля в полном восторге, не расстается с ним, – продолжала сестра. – Но вот беда… - она сделала паузу для драматизма.
– У Никиты, – сестра имела в виду своего мужа, – оказалась жутчайшая аллергия на него. Глаза слезятся, чешется все, астматический кашель начался. Врач сказал – немедленно убрать животное из дома, иначе могут возникнуть серьезные осложнения.
– Бедный Никита. Здоровье, оно ведь дороже всего, – скорбно вздохнула Людмила Петровна.
– Так что мы с мамой подумали, и решили, что щенок поживет у тебя! – Ирина лучезарно улыбнулась. – Оле будет спокойно, что ее любимец в надежных руках, рядом. Она сможет приходить к тебе в гости, играть с ним. А ты же у нас такая добрая, ты не откажешь племяннице?
Вероника остолбенела. Она посмотрела сначала на сестру, потом - на мать, пытаясь понять, не розыгрыш ли это.
– Ты серьезно? – наконец выдавила женщина. – У меня квартира-студия, двадцать пять метров. Я на работе с девяти до восьми. Какая собака? Какая Оля? Ей четырнадцать, она его через неделю забудет!
– Вероника, не будь эгоисткой! – встряла Людмила Петровна. – Ребенок плакать будет. Собачка маленькая, места много не займет, а Оля будет приходить после школы, гулять с ней и убирать.
– Оля? – фыркнула Вероника. – Она с посудомойкой справиться не может! Какие прогулки? Ирина, у тебя же трехкомнатная квартира! Отдай собаку в ту комнату, где Никита не бывает. Или встройки купи, очистители воздуха...
– Ты ничего не понимаешь! – раздраженно воскликнула сестра. – Это не вариант! Аллергия – это серьезно! А у тебя тут одна комната, тебе проще. Мы Оле щенка подарили, но у себя держать не можем. Пусть у тебя поживет. Мы уже все решили.
Без дальнейших обсуждений Ирина встала, вышла в прихожую и принесла переноску.
Она быстро расстегнула замок. Оттуда высунулся крошечный пушистый комочек с умными черными глазами-бусинками и громко тявкнул.
– Смотри, какой прелестный, – с умилением сказала Людмила Петровна.
– Забирай его, – Ирина буквально сунула переноску Веронике в руки. – Тут его корм, игрушки, пеленки. На первое время хватит. Ну все, мы побежали, Оля ждет звонка.
Они стали собираться с такой скоростью, будто в квартире сработала пожарная сигнализация.
Через тридцать секунд в прихожей остались Вероника, онемевшая от наглости, переноска с щенком и огромная сумка с собачьими принадлежностями.
Дверь за сестрой и матерью захлопнулась. Так в жизни Вероники появился Чип. Так звали щенка, согласно вложенному в сумку ветпаспорту.
Первые два дня для Дарьи были адом. Щенок, оказавшийся на новом месте без привычных людей, скулил и лаял практически без перерыва.
Он не понимал, где нужно справлять нужду, игнорируя разложенные пеленки. Веронике пришлось отпроситься с работы, чтобы хоть как-то наладить быт.
Она не спала ночами, соседи снизу уже начали стучать по батарее. Тогда девушка позвонила Ирине.
– Забери его! Он орет, я с ума сойду! И соседи меня съедят!
– Вероника, потерпи немного, он же потом привыкнет, – отвечала та сладким голосом. – Это же почти ребенок. Оля очень переживает, что он скучает.
Хотя племянница так ни разу и не пришла: ни после школы, ни в выходные. Через неделю Чип, наконец, начал немного осваиваться.
Вероника, к собственному удивлению, купила ему новый поводок и пару мячиков.
Она обнаружила, что маленькое виляющее хвостом существо скрашивает ее скучные вечера.
Но мысль о том, что ее просто наглым образом использовали, не давала покоя. Она была не собачьей няней, а заложником ситуации.
Однажды вечером, когда Чип мирно посапывал у нее на коленях, раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Ирина. Людмилы Петровны с ней не было.
– Ну что, как наш мальчик? – весело спросила она, проходя внутрь, даже не поздоровавшись.
Чип радостно бросился к ней, виляя хвостом. Ирина рассеянно потрепала его по голове.
– Слушай, Вероника, мне нужно срочно уезжать в командировку. На две недели. Мама уезжает в санаторий. Так что Оля с Никитой, заберут собаку на это время к себе.
Вероника несколько секунд молча смотрела на сестру.
– Как это? Никита больше не страдает аллергией? И почему Чипу теперь можно жить у вас, пока ты в командировке? – подозрительно спросила она.
– Он принимает таблетки. Но на две недели мы можем оставить Олю с собакой. Она уже взрослая и справится. Мы всё подготовили. А потом я вернусь, и ты снова можешь сидеть с собакой – уверенно заявила она, махнув рукой.
– Нет, – тихо, но очень четко произнесла девушка. – Я подозреваю, что собаку вы сплавили мне не из-за выдуманной аллергии, а из-за твоей нелюбви к животным.
– Как "нет"? – сестра удивленно приподняла брови. – И что значит "выдуманная аллергия"? У Никиты она настоящая!
– Нет, я не заберу собаку потом. Ты заберешь ее сейчас и увезешь к себе. Это твоя дочь захотела собаку, это вы ей ее подарили. Значит, это ваши проблемы, – резко ответила Вероника, подозревая что ее обманывают.
– Как ты можешь так говорить?! – возмутилась Ирина. – Это живое существо! Ты хочешь, чтобы оно страдало и чтобы Оля плакала?
– Пусть Оля сама приходит сюда и забирает собаку, – отрезала Вероника. – Или твой Никита пусть заберет Чипа. Меня эта ситуация больше не устраивает.
Старшая сестра замерла. Ее сладкое выражение лица сменилось холодной злостью.
– Знаешь что, Вероника? Ты всегда была жадной и бессердечной. Не могла куклу в детстве дать поиграть, теперь собаку жалко приютить. У тебя же нет своей семьи, нет детей! Чем ты вообще занята? Работа-дом, дом-работа! Хоть какая-то польза от тебя будет!
– Вон из моей квартиры, – прошипела девушка. – И забери свое животное.
– Нет уж, – родственница уперла руки в боки. – Он тут останется, а ты будешь его держать, потому что я так сказала. И не смей его обижать!
Она резко развернулась и направилась к выходу. Вероника, не помня себя от ярости, схватила переноску, сунула в нее ошалевшего Чипа и бросила ей вдогонку.
– Забирай! Сию секунду!
Ирина, не оборачиваясь, оттолкнула переноску ногой. Та ударилась о косяк двери, щенок взвизгнул.
– Не хочу и не буду! Разбирайся сама!
В этот момент дверь лифта на площадке открылась, и появилась Людмила Петровна. Она пришла узнать, чем закончится встреча дочерей.
– Мам! – сразу же завопила Ирина. – Представляешь, она вышвыривает бедное животное на улицу! Собаку в меня кидает!
Мать, даже не разобравшись, набросилась на младшую дочь:
– Вероника! Опомнись! Что ты делаешь? До чего ты себя довела? Из-за собаки с сестрой ссориться! У Иры - семья, ребенок, проблемы, а ты только о себе думаешь!
– Она… Она его ногой отшвырнула! – попыталась объяснить девушка, задыхаясь. – Вы свалили на меня эту проблему, а теперь еще и командовать приходите!
– Я ничего не швыряла! – голосила старшая сестра. – Она вре-е-ет! Я просто не взяла, а она кинула!
Людмила Петровна посмотрела на Веронику с ледяным презрением.
– Хватит истерик. Собака остается у тебя, и точка! Ира, пошли. Оставь ее, пусть остынет, – скомандовала мать.
Она взяла Ирину под руку и поволокла к лифту. Та, не переставая, причитала на всю площадку о жестокости и бессердечии одиноких старых дев.
Вероника захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и зажмурилась. В ушах стоял звон.
Сердце бешено заколотилось. С минуту она просто стояла так, пытаясь отдышаться.
Потом открыла глаза и увидела Чипа. Он сидел посреди прихожей, съежившись, и жалобно поскуливал, глядя на нее преданными, полными страха глазами.
Вся злость, вся ярость куда-то ушли. Осталась только густая, горькая усталость. Она медленно подошла, взяла щенка на руки. Он затрясся, но потом лизнул ее в щеку.
– Ладно, – прошептала она. – Ладно, прости. Я тебя не брошу.
Она поняла, что битва проиграна. Мать и сестра всегда будут видеть в ней удобный придаток, тихую гавань, куда можно сбросить все свои проблемы. И сопротивляться этому бесполезно.
Прошло три недели
Чип окончательно стал собакой Вероники. Он встречал ее с работы, спал в ногах у кровати, весело таскал по квартире свои игрушки.
Вероника научилась выкраивать время на прогулки, нашла неподалеку ветклинику, подружилась с другими собачниками во дворе.
Мысль о возврате собаки становилась все призрачнее. Она даже думать об этом не хотела.
Однажды в субботу, когда они с Чипом вернулись с длительной прогулки и собирались завтракать, в дверь позвонили.
На пороге стояла Оля - племянница. Выглядела она натянуто и немного виновато.
– Здравствуйте, тетя Вера.
– Оля, привет. Заходи.
Племянница вошла, неуверенно поздоровалась с Чипом, который завилял хвостом, узнавая ее.
– Мама сказала… – начала она, глядя в пол. – Мама сказала, что мы забираем Чипа. Окончательно. Аллергия у папы прошла.
– Прошла? Как это прошла? - Вероника замерла с чайником в руке.
– Ну, он пролечился, – девочка пожала плечами. – И все прошло. Так что мы его заберем. Спасибо, что присматривала.
Девушка медленно поставила чайник на стол. Она почувствовала, как по спине побежали мурашки.
– Присматривала? – переспросила она. – Оля, он живет здесь уже почти два месяца. Теперь это моя собака.
– Нет, – девочка упрямо надула губы. – Это мне его подарили. Он мой. Я только позволила тебе с ним посидеть, потому что у папы была аллергия. А теперь она прошла.
В этот момент в дверь, не звоня, вошла Ирина. Она вся сияла от радости.
– Ну что, собрали его вещи? Оля, иди погуляй с ним, пока я с тетей Вероникой поговорю.
– Ирина, мы что, не договорились?! – холодно спросила Вероника. – Вы его бросили здесь. Я его содержала, лечила, воспитывала. Он теперь мой.
– Ах, брось ты этот фарс! – рассмеялась сестра. – Содержала? Купила пачку корма? Какая ты молодец! Оля скучала по нему каждый день. Это ее собственность. Мы просто временно поместили его к тебе, считай, что в карантин, пока Никита болел. А теперь карантин снят. Так что отдавай собаку и не устраивай сцен.
Младшая сестра шагнула вперед, заблокировав Дарье дальнейший путь в квартиру.
– Не отдам, – заявила она ровным, не допускающим возражений тоном.
Ирина попыталась пройти мимо, но Вероника крепко ухватила ее за рукав и вытолкнула за дверь.
– Оля, иди домой, – приказала она племяннице, не отводя взгляда от сестры. Девочка, испуганно взглянув на тетю, выскользнула на площадку.
– Это грабеж! Я позвоню в полицию! – пригрозила Ирина.
– Звони, – холодно проговорила Вероника и усмехнулась. – Объясни им, как ты подбросила собаку, отказалась ее забирать и теперь, спустя месяцы, решила забрать чужое имущество. У меня есть ветпаспорт с моим именем, чеки на корм и лечение. А у тебя?
Старшая сестра замолчала, ее уверенность начала таять на глазах. Она выдернула руку.
– Мама тебе этого не простит!
– Мне все равно, – ответила Вероника и захлопнула дверь перед носом Ирины.
На следующий день позвонила Людмила Петровна, умоляя "образумиться" и "не губить семью".
Дочь выслушала ее молча и положила трубку. Больше она с ними не разговаривала. Чип остался с ней.