Черный купец сидел по одну сторону стола около чайного прибора и щелкал щипчиками, дробя сахар на куски. Рыжий купец расположился по другую сторону стола и просматривал газету.
- Ну как там наш Наполеон? – спросил черный купец рыжего.
- Да ничего сегодня про него не пишут. Второй день не пишут. Надоел. Побаловал и будет.
- Да нешто можно, чтобы отменить?
- Отчего же? Наш всё может. Погоди, конгресс пройдет, так и совсем запретят. Достаточно ему глаза мозолить.
- Чего ему! Он теперича при генеральском мундире и при шпорах.
- А вот конгресс порешит, так и шпоры спилят.
- Уж хоть бы решали скорей. Куда его решат?
- Да куда решить? Я думаю на небо или в Магадан.
Рыжий купец опять углубился в чтение.
- Попей чайку, чего тут? Остынет. Вон я кусочков сахару сколько наколол – сказал черный купец.
- А вот сейчас, только про Айвазовского юбилей дочту. Юбилей ему устраивают, отвечал рыжий купец.
- Какой это Айвазовский? Чем он торгует?
- Живописец он, картины водяные пишет.
- О-о! А я думал, наш брат купец.
- Чего ты окаешь-то! Этому стоит юбилей сделать, хот он и не купец. Главное дело, пятьдесят лет живописного ремесла за свою жизнь выполнил. А это не шутка.
Говорят, он за это время одного полотна стравил столько, что щеколдинской фабрике в год не сработать.
- Водяные картины, ты говоришь, он писал?
-Только водяные. Вода, вода и вода. Вода и небесы – и ничего больше. И вот ведь штука в чём: только одну синюю краску покупал. Где надо её белилами разводил.
- Ну, водяные-то картины не мудрость.
- Не мудрость! Нет, ты попробуй-ка пятьдесят лет подряд все одной и той же синей краской. Может статься, миллион аршин полотна замазал. Да ведь не зря мазал, а надо так, чтобы выходило что-нибудь путное.
А портретов он не писал?
Ни боже мой! Только одна вода да небесы.
- Скажи на милость!
- Да. Кому какое бог упование дал. Другой вот способен вывески для мелочных лавок писать, чтобы фрукта была, хлеб разный, стеариновые свечи. А воду не может. А этот - только воду да небесы.
- Да что и говорить!
С мальчишек уж руку набил. И ведь что, удивительно-то: надо тебе морскую воду – он морскую напишет, надо речную – вот тебе речная. И, действительно, видишь ты, что это речная вода, а это морская.
- И на вкус? – спросил черный человек.
- Ну, ты даёшь! Как же можно на вкус-то?
- А ежели лизнуть по картине? Ведь морская вода солёная.
-Ах, вот чего! Так кто ж его знает, может статься. В морскую-то воду он и соли прибавлял. Только я его картины видеть видел, а лизать не лизал. Да, ты сам подумай! Ежели вся публика начнет лизать картину? До дыр можно пролизать. А его айвазовские картины дорогие.
- А болотную воду?
И болотную воду! Одно только – зельтерской воды он не мог написать; сколько не старался – не выходит!
- Не далось?
- Не может. Пробовал хоть стаканчик – не выходит. Уж он и так, и эдак – нет. Колодезная, ключевая – всякая выходит, а зельтерскую не может.
- А кипяток?
- Кипяток? Кипяток выходит, а самовар не выходит.
Он так за пятьдесят лет к этой воде пристрастился, что только о воде и думает. Только о воде и разговаривает. Жареного ничего не ест, а только всё вареное…
Каждый день только уха стерляжья – в том его пища. От воды, говорит, я себе капиталы нажил, так ничего мне теперича кроме воды и не надо.
- Капиталы?
- При больших капиталах состоит. В Крыму, в Феодосии у него большое поместье и тоже на воде стоит.
- И как это его умудрило насчет воды?
- Видение было в юности. «Напиши ты, говорит, Ноев потоп, чтоб ничего не было видно, а только одна вода и небесы». Написал …
- Водку-то он пьёт ли?
-А то как же? Ведь она тоже вода. Водку он пьёт. Да ты чего к водке-то подговариваешься? Не хочешь ли дробалызнуть по чуть-чуть – спросил рыжий купец.
- Следовало бы за здоровье старичка. Как его, ты говоришь, звали?
-Айвазовский.
- Значит, давай за господина водяного живописца.
- Половой! Насыпь-ка нам пару баночек хрустальной! – крикнул черный купец трактирному слуге.
P.S.
Иван Константинович Айвазовский (1817-1900).
Русский живописец-маринист, автор морских пейзажей и батальных сцен. В 1833-1838 гг учился в Императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге. С 1844 года – живописец Главного морского штаба. Академик (с 1845г), профессор (с 1847 г) и почетный член Императорской Академии художеств (с 1847 г). За всю жизнь написал около 6000 картин.
Интересен один эпизод. Айвазовский был знаком с турецким султаном Абдул-Азизом, правившим с 1861 по 1876 год. Султан заказал несколько картин. Работа была выполнена и щедро оплачена султаном. Художник получил ценные подарки и два правительственных ордена «Меджидие» и «Османие» с бриллиантами.
В 1894-1896 годах по Османской империи прокатилась серия массовых убийств армян – так называемая Хамидийская резня.
Под этим впечатлением художник пишет серию картин «Погром армян в Трапезунде», «Армян погружают на корабли», «Армян живыми бросают в Мраморное море» и др. В Феодосии Айвазовский в знак протеста султану Абдул-Гамиду проводит акцию протеста. Драгоценные османские ордена повесили на шею дворовому псу художника. Животное, украшенное наградами, Айвазовский водил по городу. Потом вышел в море на лодке выбросил османские подарки и «кровавые знаки отличия». Турецкому послу от имени художника было сказано, чтобы в султанском дворце избавились от его картин.
Свое 80-летие Айвазовский отпраздновал написанием картины под названием «Корабли на Феодосийском рейде. Чествование Айвазовского И.К. по случаю его 80-летия».
Одним из шедевров Айвазовского И.К. считается картина «Ночь на Черном море (1879), представленная в Одесском художественном музее: «вода и небесы»!
