Кошка сидела и дрожала. Вокруг был снег, один лишь снег. Ни куста, ни какого-либо укрытия, ни продуха в теплый подвал, ничего — один лишь белый и холодный снег. Кошке было страшно. Она замерзала. И все, что она могла — это подобрать под себя лапки и сжаться в комочек, чтобы как можно дольше сохранить тепло, которое еще помнило тело.
В голове билась лишь одна мысль: за что?
За что её выкинули на мороз, её, домашнюю кошку? — она ведь совсем не приспособлена к уличной жизни. Что она такого сделала, чем заслужила, чтобы с ней так поступили?
А холод, меж тем, делал свою работу — пробирался всё глубже под пушистую шубку, тянул свои незримые щупальца к маленькому сердечку. Которое пока еще билось быстро-быстро и заходилось от страха.
Вся жизнь за каких-то несколько минут пронеслась перед глазами кошки Матильды. Вспомнила она, и как попала в эту семью, еще маленьким котенком. Как роняла горшки с цветами с подоконников, как ползала по шторам. Какие теплые, уютные и добрые руки у хозяйки. И как божественно от них пахнет, когда та готовит мясо или стряпает рыбный пирог. Особенно с семгой.
Как хорошо было по вечерам лежать на животе у хозяина и смотреть вместе с ним телевизор. Хозяин вскоре засыпал, а телевизор продолжал показывать фильм или бормотать новости. И кошка дремала, мерно покачиваясь в такт дыханию хозяина. Хорошо, тепло, уютно.
И никак не могла кошка понять, за что, за что её выставили на мороз. Бросили и оставили одну. В это время подул ветер, и несколько снежинок упали на нос кошке. И не растаяли. И кошке стало еще страшнее.
В квартире же, где до недавнего времени жила кошка Матильда, царила самая настоящая паника: супруги искали кошку.
— Мотя, Мотенька, милая, где ты? Отзовись, перестань обижаться. Обещаю, что дам тебе самый вкусный кусочек, всё, что ты захочешь, только отзовись. Кис, кис, кис!
Были проверены все шкафы, полки и поддиванные пространства. Проинспектированы не по разу сумки, еще не разобранные после переезда. Мужчина в очередной раз заглянул в стиральную машину и в третий раз полез проверять антресоли, а вдруг Матильда там, и он просто её не заметил?
Но кошки нигде не было.
Женщина побежала на улицу, мужчина пошел на чердак — а вдруг Мотенька выскользнула за дверь, когда грузчики заносили вещи? И сейчас сидит бедненькая где-то одна, мерзнет… Дай бог, только бы никуда не убежала.
— Мотя, Мотенька, Матильда!
— Миияу…?!
Каково же было изумление женщины, когда она услышала голос кошки сверху, и Мотя обнаружилась на их собственном балконе. Туда-то они заглянуть и не удосужились, ведь его даже и не открывали ни разу…, наверное…, он же еще не застеклен… А у них кошка.
— Мотя!!!
Можно и не говорить, сколько радости было и с той, и с другой стороны, и что Моте тут же были выданы самые вкусные кусочки, и не по разу.
Кошка ела, мурчала от удовольствия и думала, как же она ошиблась: никто её не бросал, она сама решила посмотреть, что там за дверью, вот и…
«Как же приятно вот так ошибаться. Но больше я туда ни лапой. По крайней мере пока. А можно мне еще вот этот кусочек, мррр?».