— Нет, ты должен понимать, что это уже не просто вопрос твоего комфорта, Сергей. Это вопрос приоритетов и человечности, — Анна стояла у окна, нервно постукивая ногтями по подоконнику. — Лиза на восьмом месяце, живёт в общежитии с протекающим потолком и общим туалетом в конце коридора. А у тебя трёшка в центре пустует, потому что ты раз в полгода приезжаешь из своей Германии.
Сергей медленно отхлебнул кофе, поставил чашку на стол и выпрямился в кресле. Его раздражал этот разговор, который сестра завела уже в третий раз за два дня его приезда.
— Аня, давай проясним. Во-первых, квартира не пустует — там живёт бабушка. Во-вторых, не раз в полгода, а каждый месяц я прилетаю. В-третьих, это не просто "моя" квартира, это наследство от родителей, которое они оставили мне, а не тебе или Лизе.
Прежде чем вы погрузитесь в эту историю, хочу сказать: с сентября все мои истории будут выходить в Телеграме и ВК, подписывайтесь, чтобы не потеряться:
Телеграм-канал: https://t.me/+A25oiSNlp_oxMGFi
Группа ВК: https://vk.com/quietstories
— Родители не предполагали, что ты уедешь за границу! — вспыхнула Анна. — Они думали, ты будешь жить там сам, создашь семью...
— А я и создал. В Мюнхене. И квартиру я не продаю именно из уважения к памяти родителей, — Сергей поднялся с места. — И да, бабушка там прописана, между прочим.
— Бабушка может жить со мной, у меня есть комната. А Лизе нужна отдельная квартира. Она ждёт ребёнка, Серёжа! От человека, который её бросил! Неужели ты не понимаешь?
Сергей поморщился. История младшей сестры выглядела банально до оскомины. Двадцать шесть лет, аспирантка-филолог, забеременела от приезжего профессора-итальянца, который, естественно, оказался женат. И теперь весь клан родственников ожидал от Сергея, что он пожертвует своей московской недвижимостью ради её благополучия.
— Слушай, я могу помогать ей деньгами. Снять квартиру получше. Но отдавать...
— Да не денег ей надо! — отрезала Анна. — Ей нужен дом. Постоянный. Где она сможет растить ребёнка. Не съёмный угол, из которого в любой момент могут попросить.
Сергей вздохнул и посмотрел в окно. Москва встретила его мокрым октябрьским дождём, пробками и этим бесконечным разговором. Он приехал подписать важные документы, провести встречу с партнёрами и навестить бабушку, а не решать квартирный вопрос своей безответственной сестры.
— Она сама виновата, — произнёс он тихо.
— Что? — Анна резко обернулась.
— Я говорю, она сама виновата в своей ситуации. Все знали, что он женат. Она знала.
— О боже, — Анна всплеснула руками. — Ты правда такой чёрствый? Или это твоя Хельга тебя так воспитала?
— Не впутывай сюда Хельгу.
— А как не впутывать? Ты с тех пор, как женился на ней, стал другим человеком. Раньше ты первый бы предложил помощь!
— Раньше я был наивным мальчишкой, который всем верил на слово.
Зазвонил телефон. Сергей взглянул на экран — "Лиза". Словно почувствовала, что о ней говорят. Он нажал "отклонить" и убрал телефон в карман.
— Не будешь разговаривать с ней? — прищурилась Анна.
— Не сейчас.
— Знаешь, она собиралась приехать сегодня. Познакомить тебя со своим животиком, — Анна нервно усмехнулась. — Но я сказала, чтобы не приезжала. Видимо, правильно сделала. Ты бы ей лекцию прочитал о морали, да?
Сергей промолчал. Ему было тридцать четыре, он успешно руководил отделом в немецкой инжиниринговой компании, платил ипотеку за дом в пригороде Мюнхена и недавно получил немецкое гражданство. Его раздражало, что сёстры продолжали воспринимать его как дойную корову и ответственного за их благополучие.
— Хорошо, я подумаю, — сказал он наконец. — Но ничего не обещаю.
Анна хмыкнула, явно не поверив...
Бабушка выглядела хуже, чем Сергей ожидал. Она заметно похудела, а движения стали медленнее. Но глаза оставались всё такими же — ясными и пронзительными.
— Серёженька, не хмурься так, — она коснулась его щеки сухой ладонью. — Я знаю, о чём ты думаешь.
— О чём же? — он улыбнулся, помогая ей опуститься в кресло.
— О том, что я не вечная, — бабушка усмехнулась. — И что когда меня не станет, тебе придётся что-то решать с этой квартирой.
Сергей поджал губы.
— Бабуль, не говори так.
— А как говорить? Мне восемьдесят два, милый. Я реалистка. И мне не нравится, что вы ссоритесь из-за стен и кирпичей.
— Мы не ссоримся, — Сергей разлил чай по чашкам. — Просто у всех своё мнение.
— Слышала я ваше "мнение" через стенку, — бабушка постучала костяшками пальцев по столу. — Аня кричала так, что соседи интересовались, всё ли у нас в порядке.
Сергей вздохнул. Он не хотел продолжать этот разговор, но, похоже, от него не убежать.
— А ты что думаешь? — спросил он напрямик.
Бабушка отпила глоток чая, прежде чем ответить.
— Я думаю, что Лизавете действительно нужна помощь. Но мне не нравится, как Аня пытается эту помощь выбить.
— Именно! — Сергей обрадовался поддержке. — Она давит на жалость, манипулирует...
— А ты ищешь отговорки, чтобы не помогать, — мягко перебила его бабушка. — Это тоже нехорошо, Серёжа.
Он замолчал, застигнутый врасплох.
— Я не отказываюсь помогать, — наконец произнёс он. — Я предлагал деньги на съём хорошей квартиры.
— Деньги — это просто, — бабушка покачала головой. — Деньги — это откуп. А Лизе нужна не только крыша над головой. Ей нужна семья.
— У неё есть Аня.
— Аня... — бабушка вздохнула. — У Ани своя жизнь, свои проблемы. Она помогает, но она не может заменить Лизе всех. У нее кроме сестры еще и брат есть...
Сергей отвернулся к окну. Там, за стеклом, падал мокрый снег, превращаясь в грязную кашу на асфальте. Москва, холодная и неприветливая в это время года, казалась такой далёкой от его нынешней жизни.
— Знаешь, — продолжила бабушка, — когда твоя мама была беременна тобой, мы с дедом отдали ей свою комнату в коммуналке. Сами перебрались в девятиметровку с печным отоплением. Потому что семья — это не когда всё удобно. Семья — это когда все друг за друга.
— Времена были другие, — пробормотал Сергей.
— Времена всегда разные, Серёжа. А люди всё те же.
Лиза позвонила снова, когда Сергей возвращался от бабушки. На этот раз он ответил.
— Привет, — её голос звучал робко. — Ты занят?
— Нет, иду от бабушки. Как ты?
— Нормально, — она помолчала. — Серёж, мы можем увидеться? Я понимаю, ты ненадолго прилетел, и у тебя куча дел...
— Давай завтра, — перебил он. — В два часа, в кафе "Чистые пруды". Помнишь такое?
— Конечно! — в её голосе мелькнула радость. — Там ещё фирменный сидр...
— Которого тебе сейчас нельзя, — закончил он за неё.
— Да, точно, — Лиза рассмеялась. — Хорошо, до завтра.
Сергей нажал "отбой" и почувствовал укол совести. Он не видел младшую сестру почти год. Последний раз — на похоронах тёти Тамары, маминой сестры. Тогда Лиза была ещё обычной девчонкой с длинной косой, увлечённо рассказывавшей о своей диссертации. Теперь она ждала ребёнка.
Вечером позвонила Хельга. Она говорила о проблемах с подрядчиками, о том, что Томас снова получил замечание в школе, о планах на Рождество. Обычные семейные разговоры, которые вдруг показались Сергею такими далёкими от московских страстей.
— У тебя всё хорошо? — спросила Хельга под конец. — Ты какой-то рассеянный.
— Да, просто устал, — ответил он. — Завтра важная встреча, нужно подготовиться.
Он не стал рассказывать ей о сложившейся ситуации. Хельга никогда не понимала его "славянской сентиментальности", как она это называла. Для неё семейные отношения строились на чётких договорённостях, а не на эмоциональных привязанностях. Квартира — это актив, а не место для благотворительности. Так она сказала бы.
Лиза опоздала на пятнадцать минут. Сергей уже собирался звонить ей, когда увидел её в дверях кафе — запыхавшуюся, с растрёпанными волосами и огромным животом, который она неловко придерживала рукой.
— Прости, пожалуйста, — она плюхнулась на стул напротив. — Маршрутка не пришла, пришлось ждать следующую, а потом пробка...
— Почему ты не вызвала такси? — перебил Сергей.
Лиза замолчала и опустила глаза.
— Дорого, — пробормотала она.
Сергей почувствовал, как внутри поднимается раздражение. И против кого? Против сестры, которая экономит на такси? Или против себя, который мог бы обеспечить ей нормальную жизнь, но вместо этого торгуется?
— Ладно, заказывай, — он пододвинул ей меню. — Что будешь?
— Просто чай, наверное, — Лиза неуверенно улыбнулась. — И, может быть, штрудель. У них раньше был вкусный яблочный...
— Только чай и штрудель? — Сергей нахмурился. — Тебе нужно нормально питаться.
— Я позавтракала кашей, — быстро сказала она. — Не переживай.
Он не поверил, но настаивать не стал. Когда официант принял заказ, Сергей добавил салат и суп, проигнорировав протестующий взгляд сестры.
— Как мама с папой? — спросила Лиза, когда официант отошёл.
Сергей поперхнулся водой.
— В каком смысле?
— Ну, ты был на кладбище?
— Нет ещё. Завтра поеду.
Они помолчали. Родители ушли несколько лет назад, друг за другом, и эта тема до сих пор была болезненной для обоих.
— Ладно, — Сергей откашлялся. — Давай к делу. Аня сказала, ты хочешь жить в родительской квартире.
Лиза покраснела и опустила глаза.
— Я... это не совсем так. Аня предложила. Сказала, что это было бы логично, раз ты всё равно в Германии, а бабушка может жить с ней...
— И что думаешь ты?
Лиза подняла на него глаза. В них стояли слёзы.
— Я думаю, что облажалась по полной, Серёж. И что теперь расплачиваюсь за свои ошибки. И что не имею права ничего требовать.
Сергей не ожидал такого ответа. Он был готов к слезливым уговорам, к манипуляциям, к обвинениям — ко всему, чем его уже пыталась пронять Анна. Но не к этой тихой капитуляции.
— Расскажи мне всё, — сказал он. — С самого начала...
И Лиза рассказала. О том, как познакомилась с профессором Марко на конференции. Как он очаровал её своей эрудицией и вниманием. Как она влюбилась, наивно полагая, что его брак — лишь формальность. О том, как он исчез из её жизни, узнав о беременности, блокируя все контакты. Как она решила оставить ребёнка, несмотря на уговоры Анны. Как её выселили из университетского общежития, узнав о её положении, и как она нашла комнату в старом общежитии завода, который давно обанкротился.
— Покажи мне, где ты живёшь, — сказал Сергей, когда она закончила.
Лиза замерла с вилкой в руке.
— Зачем?
— Хочу видеть своими глазами.
Здание бывшего заводского общежития выглядело удручающе. Облезлые стены, разбитые окна на первом этаже, заколоченные фанерой, мусор во дворе. Сергей поморщился, когда они вошли в подъезд, пахнущий кошками и чем-то кислым.
— Лифт не работает, — предупредила Лиза. — Но я всего лишь на втором.
— И ты каждый день поднимаешься по этой лестнице? — Сергей осмотрел обшарпанные ступени с выщербленными краями.
— Врач говорит, ходьба полезна, — она попыталась улыбнуться.
Её комната оказалась крохотной — не больше двенадцати метров. В углу стояла узкая кровать, рядом — стол, заваленный книгами и бумагами. На подоконнике ютились два кактуса. Из окна дуло — рама неплотно прилегала к стене.
— Туалет и душ в конце коридора, — пояснила Лиза, заметив его взгляд. — Общие на четыре комнаты. Но мне повезло — соседи нормальные, не шумят.
Сергей молча осматривал комнату. На потолке расплывалось жёлтое пятно — следы протечки. Обои местами отходили от стены. В углу стояла детская кроватка — подержанная, но чисто вымытая.
— Я купила на Авито, — пояснила Лиза, проследив его взгляд. — Недорого, но крепкая.
Сергей сглотнул комок в горле.
— И сколько ты платишь за этот... рай?
— Пятнадцать тысяч, — Лиза отвела взгляд. — Это с коммуналкой.
— Пятнадцать?! За это?!
— Здесь дёшево. И хозяйка не спрашивает документы. Это важно, когда ты в декрете и без официального дохода.
Сергей опустился на край кровати, чувствуя, как пружины впиваются ему в бедро. Его сестра, его маленькая Лизавета, дочь успешного инженера и преподавателя музыки, жила в трущобе и считала это везением.
— Почему ты не сказала мне раньше? — глухо спросил он.
— А что бы изменилось? — Лиза пожала плечами. — Ты бы прислал денег. А потом что? Я бы потратила их, и всё вернулось бы на круги своя.
— Мы могли бы найти тебе нормальное жильё.
— На время, — кивнула она. — А потом? У меня нет работы, Серёж. И не будет в ближайший год точно. Ребёнок маленький, садик только с трёх лет. Жильё в Москве дорогое. Я не могу просить тебя содержать меня вечно.
Сергей встал и подошёл к окну. За стеклом виднелся унылый пейзаж: серые пятиэтажки, облезлые деревья, пустырь, заваленный строительным мусором.
— И что ты планируешь делать?
— Закончу диссертацию, — Лиза кивнула на стопку бумаг. — Защищусь. Попробую найти работу в школе или колледже. Буду жить, как все.
— В этой дыре?
— Нет, конечно, — она слабо улыбнулась. — Со временем накоплю на первый взнос по ипотеке. Буду искать варианты. Может быть, перееду в область, там дешевле...
Сергей резко обернулся.
— Ты серьёзно думаешь, что я позволю тебе и моему племяннику или племяннице жить здесь? Или в какой-то глуши в области?
Лиза удивлённо моргнула.
— А у меня есть другие варианты?...
Анна открыла дверь и замерла, увидев Сергея и Лизу на пороге.
— Что случилось? — её взгляд метнулся от одного к другому.
— Ничего, — Сергей прошёл в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Я видел, где живёт Лиза.
— А, — Анна поджала губы. — И как впечатления?
— Отвратительные.
— Я же говорила.
Они сидели на кухне — трое взрослых людей, связанных кровью и общим прошлым, но таких разных. Анна — резкая, напористая, готовая бороться за себя и сестру до последнего. Лиза — мягкая, уступчивая, смирившаяся со своей участью. И Сергей — успешный, рациональный, застрявший между двумя мирами.
— Я считаю, что Лиза должна переехать в родительскую квартиру, — сказал Сергей, глядя в окно. — Но есть несколько условий.
Анна победно улыбнулась, но Лиза напряглась.
— Каких? — спросила она тихо.
— Во-первых, квартира остаётся моей. Никаких переоформлений.
— Но..., — начала Анна.
— Никаких "но", — отрезал Сергей. — Это не обсуждается.
— Хорошо, — кивнула Лиза. — Это справедливо.
— Во-вторых, бабушка остаётся там жить. Это её дом не меньше, чем мой или ваш.
— Конечно, — Лиза улыбнулась. — Я буду только рада. Она поможет с малышом, да и мне спокойнее будет.
— В-третьих, — Сергей посмотрел на Анну, — никаких манипуляций в будущем. Никаких разговоров о том, что раз Лиза там живёт, значит, квартира должна достаться ей.
Анна фыркнула.
— Можно подумать, тебе эта квартира так нужна. У тебя дом в Германии.
— Дело не в нужности, а в принципе, — Сергей нахмурился. — Это квартира наших родителей. Я хочу, чтобы она приносила пользу семье, а не становилась яблоком раздора.
— Ладно, — Анна подняла руки. — Никаких манипуляций. Обещаю.
— И последнее, — Сергей повернулся к Лизе. — Ты должна закончить диссертацию и найти работу. Я не хочу, чтобы ты превратилась в иждивенку.
Лиза кивнула.
— Я и не собиралась. К лету защищусь, а там посмотрим.
— Хорошо, — Сергей выдохнул. — Тогда решено. Когда будешь готова переехать?
— Я... — Лиза растерянно посмотрела на Анну. — Я не знаю. Нужно предупредить хозяйку...
— Я всё улажу, — перебила Анна. — Дам ей денег за следующий месяц и заберу твои вещи. Тебе сейчас таскать тяжести нельзя.
Сергей наблюдал за сёстрами, чувствуя странную смесь облегчения и тревоги. Он принял правильное решение, в этом не было сомнений. Но что-то мешало ему полностью расслабиться.
Вечером он позвонил Хельге. Она слушала молча, не перебивая, пока он рассказывал о своём решении.
— Ты уверен? — спросила она, когда он закончил. — Это большая ответственность.
— Я знаю, — Сергей вздохнул. — Но я не мог поступить иначе. Ты бы видела, где она живёт. Это просто... недостойно.
— Я понимаю, — в голосе Хельги слышалась неуверенность. — Но что, если это затянется? Что, если она так и останется там жить? Навсегда?
— Не знаю, — честно ответил он. — Возможно, так и будет. Но разве это плохо? Квартира будет приносить пользу семье.
— А если она встретит кого-то? Если выйдет замуж? Её муж тоже будет жить в твоей квартире?
Сергей задумался. Этот вариант он не рассматривал.
— Будем решать проблемы по мере их поступления, — сказал он наконец. — Сейчас главное, чтобы Лиза и ребёнок были в безопасности.
Хельга помолчала.
— Знаешь, — сказала она наконец, — я всегда удивлялась вашим русским семейным отношениям. Вы можете годами не общаться, ругаться, обижаться друг на друга. Но когда приходит беда, вы сплачиваетесь и делаете невозможное друг для друга.
— Это плохо?
— Это... необычно, — Хельга вздохнула. — Я бы так не смогла. Наверное, поэтому у меня нет отношений с братом уже десять лет.
Сергей вспомнил, как Хельга равнодушно рассказывала о своём брате, с которым поссорилась из-за наследства родителей. "Он получил дом, я — деньги. Это справедливо. Но он хотел и то, и другое. Поэтому мы не общаемся."
— Возможно, стоит попробовать, — мягко сказал Сергей. — Связаться с ним.
— Зачем? — в голосе Хельги слышалось искреннее недоумение. — У меня есть своя семья. Ты, Томас. Мне достаточно.
Сергей не нашёлся, что ответить. Они были женаты семь лет, но иногда ему казалось, что он совершенно не понимает свою жену.
Перед отъездом Сергей заехал к бабушке. Она встретила его с улыбкой, как будто уже знала о его решении.
— Молодец, Серёженька, — сказала она, похлопав его по руке. — Правильно поступил.
— Откуда ты знаешь? — удивился он. — Я ещё ничего не сказал.
— Вижу по твоим глазам, — бабушка усмехнулась. — Они у тебя ясные стали. Совесть не мучает больше.
Сергей улыбнулся. В чём-то бабушка была права. Он чувствовал облегчение, принимая это решение. Словно тяжесть, о которой он не подозревал, свалилась с его плеч.
— Я буду присматривать за Лизой, — сказала бабушка. — Чтобы она не расслаблялась. Диссертацию закончила, работу нашла. Чтоб ребёнка правильно воспитывала.
— Спасибо, — Сергей сжал её руку. — Я знаю, что могу на тебя положиться.
— И не забывай звонить чаще, — строго добавила бабушка. — А то прилетаешь раз в месяц, а звонишь раз в неделю. Непорядок.
— Обещаю, — Сергей улыбнулся и обнял её на прощание...
Прошло полгода. Сергей стоял у окна родительской квартиры, наблюдая, как Лиза укачивает маленькую Машу. Девочка родилась в конце ноября — крепкая, здоровая и невероятно громогласная.
— Как дела с диссертацией? — спросил он, отхлебывая кофе.
— Защита через месяц, — Лиза выглядела уставшей, но счастливой. — Рецензии хорошие, думаю, проблем не будет.
— А потом?
— Есть предложение от издательства — редактором в отдел учебной литературы. И подготовительные курсы в МГУ два раза в неделю. Не золотые горы, конечно, но для начала неплохо.
Сергей кивнул. Он прилетал теперь чаще — каждые три недели. Говорил, что по работе, но Лиза знала, что он хочет убедиться, что у них всё в порядке.
Бабушка вошла в комнату с подносом, на котором стоял чайник и чашки.
— Опять кофе пьёшь? — она неодобрительно покосилась на чашку Сергея. — Сердце посадишь.
— Я же немец наполовину, — усмехнулся он. — Нам можно.
— Немец он, — проворчала бабушка, но без раздражения. — А по-русски мыслишь. Иначе не прилетал бы сюда каждый месяц.
Лиза переложила заснувшую Машу в кроватку и осторожно накрыла одеялом.
— Как Хельга? — спросила она, принимая чашку чая из рук бабушки.
— Нормально, — Сергей помедлил. — Хочет приехать летом. С Томасом. Познакомиться с вами.
— Правда? — Лиза оживилась. — Я думала, она не горит желанием общаться с твоими родственниками.
— Люди меняются, — пожал плечами Сергей. — После того, как она помирилась с братом...
— Серьёзно? — Лиза удивлённо подняла брови. — Когда это случилось?
— Три месяца назад, — Сергей улыбнулся. — Сказала, что подумала о нас и решила попробовать. Они не стали лучшими друзьями, но хотя бы разговаривают.
В дверь позвонили. Лиза встревоженно посмотрела на кроватку, но Маша продолжала спать.
— Это, наверное, Аня, — сказала бабушка, направляясь к двери. — Обещала зайти после работы.
Анна влетела в квартиру, как всегда, стремительно и шумно. В руках у неё была большая коробка.
— Представляете, — она возбуждённо зашептала, заметив спящую племянницу, — я нашла старые фотоальбомы! Мама хранила их у тёти Тамары, а после её смерти они куда-то пропали. А сегодня двоюродная сестра позвонила, сказала, что разбирала кладовку и нашла их!
Они расположились на кухне, перелистывая пожелтевшие страницы. Вот они — маленькие Сергей, Анна и Лиза — на даче, у озера, на новогоднем утреннике. Вот мама с папой — молодые, счастливые, влюблённые друг в друга.
— Смотри, — Анна толкнула Сергея в бок, — это же та самая коммуналка, о которой бабушка рассказывала! Где ты родился.
Сергей вглядывался в чёрно-белый снимок. Обшарпанные стены, общая кухня с керосинками, узкий коридор. Не так уж сильно отличалось от общежития, в котором он нашёл Лизу полгода назад.
— Жизнь идёт по кругу, — задумчиво произнесла бабушка, глядя на фотографии. — Но главное, что мы остаёмся вместе.
В кроватке завозилась и захныкала Маша. Лиза поднялась, чтобы взять её на руки, но Сергей опередил сестру.
— Давай я, — сказал он, осторожно поднимая племянницу. — Тебе надо отдохнуть.
Машенька притихла, разглядывая дядю своими тёмными глазищами, так похожими на глаза Лизы.
— Вот, — Сергей кивнул на фотоальбомы, — когда ты вырастешь, я расскажу тебе, какими были твои дедушка и бабушка. И прабабушка. И как мы все жили.
— И как ты отдал мне квартиру? — лукаво спросила Лиза.
— Я не отдавал, — Сергей притворно нахмурился. — Я разрешил пожить. Временно. Лет на двадцать.
Они рассмеялись, и даже Маша, словно понимая всеобщее веселье, улыбнулась своей беззубой улыбкой.
Когда Сергей улетал обратно в Мюнхен, на душе у него было спокойно. Он знал, что поступил правильно. Не из жалости, не из чувства долга, а потому что так должно быть. Потому что семья — это не удобство. Семья — это когда все друг за друга. Даже если вас разделяют тысячи километров.
В самолёте он достал телефон и открыл фотографию, которую сделал перед отъездом — Лиза, бабушка, Анна и маленькая Маша в центре, все улыбаются. Отправил Хельге с коротким сообщением: "Скучаю. Но знаю, что всё правильно."
Ответ пришёл почти сразу: "Горжусь тобой. Мы ждём тебя дома."
И в этом "мы" для Сергея теперь заключалось гораздо больше, чем просто его немецкая семья. Это было всё, что у него есть. И всё, что имеет значение.