Дояркой Галя так и не стала. Мама оказалась настырней. Детский сад. Воспитательница. На нищенскую ставочку. Маленькую такую, как воробушек. Это потом, уже через много лет, выяснилось, что директриса мухлевала с оплатой труда и с этими ставочками. Выяснилось, что штат Детского Сада «Тополек» на бумагах - в три раза больше. А Галя все голову ломала, откуда у их рыхлой, плывучей, толстозадой директрисы новехонький джип, в который она запрыгивала, как «Весельчак-У» в свой космический корабль.
Директорке ничего не было - многочисленная родня встала стеной. Ну, у них принято вставать стеной за своих, всей своей диаспорой (директриса родом была из бывшего советского зарубежья). Потащили справки беженцев какого-то лохматого, еще советского года, бедняжки. А в справочках денежка завернута. В общем, отделались легким испугом. Неполученные за годы работы (пахоты) деньги к работникам «Тополька» так и не вернулись.
Уход из садика Галя воспринимала, как уход из монастыря. То есть, как предательство и попрание божьих законов. Она любила деток всей душой, наивных, милых, хорошеньких таких, неиспорченных современной жизнью. Не детки Галю достали. Мамаши! Новое поколение мам, помешанных на виртуале и бесконечных чатах и чатиках - представляло собой угрожающую, темную силу, считающую педагогов прислугой. Самая нерадивая соплюха лет двадцати с копейками, толком не научившая малыша писать в горшок, считала, что этим обязана заниматься именно прислуга.
Прислуга в яслях снимала с ребенка взопревший памперс и вытирала под малышовым носом зеленые сопли. А потом долго и стоически доказывала дитяте, что пюре с биточком - это вкусно, а чипсы - кака. Прислуга приучала ребят к режиму, к гигиене, развивала в человечках речь и мышление, а так же мелкую моторику пальчиков.
Прислуга покорно выслушивала повелительный визги подружек по «чатикам». Кто-то не выдерживал и увольнялся. Кто-то стоически терпел. Сподвижницы. Им бы в монахини - вот где героини. Ведь выращивали нормальных людей и отдавали их в школу, заранее сочувствуя учителям - в довесок к деткам шли «мамаши» из «чатиков». Надолго...
Нет, из Гали монахиня и героиня не получилась. Она ушла из детского садика со слезами. Но оставаться в его стенах невыносимо - Галя боялась, что двинется умом. И вот она устроилась в тихий магазинчик продавцом. Прелестный магазинчик, по Галиной душе, «Дамское счастье» назывался. Зарплата скромная, но для бывшей воспитательницы - очень даже. Обстановка изумительная - все для рукоделия, ну абсолютно все!
Галя наслаждалась атмосферой уютного магазинчика. У нее прямо руки чесались, так хотелось все потрогать, так хотелось что-нибудь этими рукими создать: нитки всех цветов и номеров, пряжа, всевозможные пуговицы самых интересных форм, фурнитура, краски, кисти, ткани - о-о-о-о!
«Кажется, я начинаю превращаться в старую деву. Так бы и сидела за пяльцами. Или вязала бесконечно!» - мысль постоянно проникала в Галину голову. Она уже закончила очередную вышивку и приступила к вязанию свитера. Хотя... Старой девой Галина и без вышивки уже была - тридцатник разменяла - ни деток, ни мужа. Правда, к котам пока не тянуло. Но и на «дискотэки» бегать, увы, поздно.
А какие покупательницы приходили: «и умницы, и хорошенькие, и одеты прекрасно». Отличные жены, замечательные мамы. Именно - мамы, а не мамашки. И почему таких мам так мало видела Галина, работая в детском саду? Загадка. Наверное, ей просто не повезло. Покупательницы обладали спокойным, доброжелательным нравом и художественным вкусом. В общем, Галина полюбила свою новую работу!
Она давно жила в другом городе. Снимала квартиру в страшенькой угловой хрущевке за «недорого» и была, в принципе, довольна жизнью. Много ей надо, что ли? Внешностью обладала средней, смелостью и азартом не обладала вообще - потому и не складывались у Гали знакомства с мужчинами. И она как-то даже не переживала по этому поводу. Сидела в «Дамском счастье», поглядывала на улицу и радовалась простецкой своей судьбе.
А глядеть, честно говоря, было на что. Напротив «Дамского счастья» стояла городская баня. Ничего особенного, просто городская баня, с сауной, конечно. Правда, с обычной такой, семейной сауной, без девочек, крутых дяденек и разгула - времена разгула потихоньку отошли в небытие, и если гуляли где-то, то не здесь, на тихой городской улочке, где двум автомобилям даже не разъехаться.
Городские бани Галина так и не полюбила всей душой. К саунам она уже была равнодушна. Чего ради? Бассейна, что ли? Так в этом городе был шикарный плавательный комплекс, прославившийся на всю страну. Галя, поступив в местное педагогическое училище, по программе обязана была обучаться плаванию. Вид огромной ванны с голубоватой водой, с неповторимым запахом хлорки и теплом, несмотря на снега за стеклянными окнами Галю, конечно, поразил.
В первый раз она бултыхалась в бассейне с детским восторгом. А потом, когда тренер начал гонять их группу по всем этим дорожкам до седьмого пота (натурально - до пота. В воде), Гале сразу все надоело. После очередной судороги (мышцы сводило нещадно) она привычно отсиживалась на скамейках в зрительном зале. Так и прошла любовь ко всем бассейнам сразу.
Она бы и не смотрела на эту баню. Подумаешь, баня. Негигиенично и скучно. Куда интереснее в деревенской, прямо у озера, среди сосен. Да и то - зачем? Галя париться не любила. Но что делать, если взгляд все время натыкается на смешную вывеску с толстым дядькой, прикрывающим чресла веником? Только и смотреть на постояльцев и завсегдатаев.
И это было забавно.
Банные дни разделялись на женские и мужские. В субботу парились женщины. Мелкой трусцой они семенили в помещение, скрывались за тяжелыми дверями, а потом, через час, выныривали оттуда, все, как одна, в платочках, румяные, скромные, как курочки. С личными тазиками под мышкой, с пакетом бельишка, шли бабоньки домой, редко по двое или трое. Чаще в одиночку. В основном - немолодые. Но миленькие, чего уж скрывать. Скучными были женские дни.
Интересно было по воскресеньям, в приемные дни для мужчин. Если Галина смена выпадала на воскресенье, она заранее предвкушала настоящее, основательное такое, осмысленное мужское шоу.
Магазин открывался с десяти утра. И баня открывалась с десяти. Мужики кучковались уже, наверное, часов с восьми. Основательно кучковались, разбившись на группы: постарше, помладше, пенсионеры - отдельным клубом. Среднего возраста мужчины - отдельным кланом. И возглавлял всю компанию один, совершенно дикого вида главарь (его Галя так и назвала - главнюк), огромный, непомерный, безразмерный богатырь неопределенного возраста.
Он басил и грохотал смехом. И смех его покрывал все беседы компаньонов. Его звали Матвеичем и бесконечно уважали. За силу, наверное. Или еще за какие скрытые качества - Галя не знала, в бане не была.
У Матвеича под мышкой огромный, безразмерный веник. Всегда свежий. Да у него все было безразмерное. Летом - льняная рубаха. Не футболка, а рубаха. Зимой - лисья шапка, как у барина какого, честное слово. Не хватало еще смазанных дегтем сапог. А так - полный набор, что-то среднее между церковным дьяконом и старосветским помещиком.
И эта окладистая, ухоженная борода. И волосы, посконно-домотканно, на прямой пробор причесаны. Маститый мужик, характерный. И бас, как у Шаляпина. К открытию ни один из любителей попариться шагу вперед Матвеича не делал. Все ждали, пока Матвеич первым пройдет.
Проходил час. Матвеич, в любую погоду, и в жару, и холод, выкатывался из бани, красный весь, могучий, в одних трусах, и нырял в сугроб, специально для него наметанный погрузчиком. Летом, облокотившись на перила крылечка, попивал что-то из литровой кружки.
Гале не нравилось, что мужик плюхается в сугроб, прямо посреди городской улицы. Грязно это. Но снег в сугробе был идеален - техника его откуда-то привозила. Ладно, Галина с этим чудачеством смирилась. Но, скажите на милость, зачем светить своими труселями летом? Неэтично! Дети. Женщины. Девушки, в конце концов!
Но девушки, эти вредные создания, за кого в душе так переживала Галина, как специально, возникали на тихой улице ниоткуда и норовили процокать на своих ланьих копытцах мимо здоровяка: туда-сюда. А он, мерзавец, попивая из кружки, добродушно пошучивал с ними. Извращуга!
Парились мужики несколько часов кряду. Пока парились, из окон то и дело доносились их восторженные вопли, и все равно, бас Матвеича перекрывал мужские голоса. Он любил рассказывать анекдоты, достаточно свежие и остроумные, и компаньоны всех возрастов взрывали банное помещение хорошим таким ржаньем. Так смеются здоровые и счастливые люди.
Иногда Галине удавалось разобрать в потоке голосов, бряцанья шаек, шума воды смысл анекдотов Матвеича. Иногда она превесело прыскала от смеха. И все чаще и чаще скромную продавщицу магазина «Дамское счастье» разбирало любопытство: кто такой этот Матвеич? Почему в городе его совсем не видно, такого колоритного, красивого и видного? Ишь ты... Король банный какой выискался...
А однажды... Галина это точно поняла! Точно, точно: Матвеич пристально вгляделся в окошко, на котором (привычка с детства) повисла зоркая Галина, и помахал ей рукой! Галю, конечно, с подоконника разом сдуло. Она покраснела, как свекла и спряталась за прилавок. Наблюдательный пост пришлось оставить, а за Матвеичем наблюдать издалека. И то - через раз. Стыдобища! Взрослая женщина, а ведет себя, как маньячка!
Она еще не понимала, почему невозможность посмотреть на банного «главнюка» отзывается в ней такой тоской, резкой сменой настроения, даже слезами. И почему ей вдруг отчаянно захотелось пройти мимо крылечка, на которое Матвеич облокачивался по субботам, попивая что-то из литровой кружки.
Все чувства пришлось притушить и глубоко в себе запрятать. Кто она? Мышь серая с пяльцами. А кто он! Кстати, а кто он? Спросить неудобно, да и смысл? Разве такие, как этот Матвеич, связываются с серыми мышами? Вон, какие девочки вокруг него круги наматывают, хищницы малолетние. А что остается Галине - коты, наверное...
Кто такой, этот Матвеич, Галя узнала очередной зимой, ровно через полгода, после того, как запретила себе смотреть в окно на баню. Она шла себе и шла, пока не поскользнулась на скользкой дороге и не сломала в трех местах ногу. В приемном покое поцокали и отправили на рентген, а оттуда прикатили в травматологию, где пострадавшую заверили: главный отделения - настоящий кудесник. Мертвого подымет! Руки золотые, характер - бриллиантовый! Мастер! Мастер!
Галина сквозь призму шоковой боли не смогла разглядеть особенные глаза постоялиц травмы. И уж расслышать их вздохи - тем более. Не до этого как-то было. Во всем разобраться она смогла лишь на следующий день. Мастером оказался тот самый Матвеич, главный главнюк городской бани, авторитетный ее посетитель и завсегдатай. Он как-то очень пристально осматривал ногу Гали, и уж совсем непрофессионально вглядывался в ее измученные очи...
- Девушка из «Дамского счастья»? Таинственная незнакомка, к которой я так стеснялся заглянуть в магазин? Какое счастье, что судьба привела вас ко мне...
Да уж... Не было бы счастья, да... здравствует гололед...
Галина и Сергей Матвеевич женаты уже седьмой год. У них подрастает три девочки. Сережа - прекрасный муж и отец. Галина с ним счастлива. Правда, свою банную городскую традицию Матвеевич категорически не отменяет, все так же посещает баню по субботам.
Правда, квас на крылечке уже не попивает. И с девушками не кокетничает. Женатый человек, как никак.
Анна Лебедева