Вера стояла перед открытой шкатулкой и не верила своим глазам. Пусто. Золотые серьги с изумрудами, подаренные покойной бабушкой на совершеннолетие, исчезли. Она перерыла все полки комода, заглянула за тумбочку, даже проверила карманы висящих в шкафу платьев. Бесполезно.
"Куда они могли деться? Я точно помню, что неделю назад они были здесь", — лихорадочно соображала она, присев на край кровати.
— Вер, ты где? — голос мужа донёсся из кухни. — Мама пирог принесла, иди чай пить!
Мама. Свекровь. Галина Ивановна. Вера почувствовала, как внутри всё сжалось от подозрения, которое она гнала от себя последние месяцы.
Это началось полгода назад, когда Галина Ивановна осталась без работы. Бухгалтерию в её конторе сократили, а в 58 лет найти новое место оказалось практически невозможно. Антон, единственный сын, сразу предложил матери переехать к ним — зачем платить за съёмную квартиру, когда можно жить вместе?
— Это временно, пока мама работу не найдёт, — убеждал он Веру. — Максимум пару месяцев.
Вера согласилась. В их трёхкомнатной квартире было достаточно места, да и Галина Ивановна поначалу казалась милой женщиной — помогала по хозяйству, готовила обеды, встречала внучку Лизу из школы.
Но через месяц начались странности. Сначала пропала тысяча рублей из кошелька Веры — она списала на свою забывчивость, решив, что потратила и забыла. Потом исчезла серебряная цепочка — недорогая, но памятная, подарок от первой зарплаты себе любимой. Вера перевернула всю квартиру, но цепочки не нашла.
— Может, в химчистке забыла? — предположил Антон. — Ты же носила её с тем синим платьем.
Вера засомневалась, но спорить не стала. Потом были мелочи — то помада новая испарится, то духи наполовину опустеют, хотя она ими почти не пользовалась. А месяц назад пропало золотое кольцо — не обручальное, а то, что Антон подарил на годовщину.
— Ты уверена, что не теряла его в спортзале? — Антон выглядел обеспокоенным, но не встревоженным.
— Я не ношу украшения в спортзал, ты же знаешь, — Вера пыталась достучаться до мужа. — Антон, за последние месяцы у меня пропало вещей на пятьдесят тысяч, если не больше!
— Не преувеличивай, — он отмахнулся. — Кольцо найдётся, вот увидишь. Засунула куда-нибудь и забыла.
И вот теперь — серьги. Семейная реликвия, которую Вера берегла как зеницу ока.
Она медленно спустилась на кухню. За столом сидели Антон, Галина Ивановна и двенадцатилетняя Лиза, уплетавшая бабушкин яблочный пирог.
— Мам, пирог супер! — с набитым ртом сообщила дочь.
— Не разговаривай с полным ртом, — автоматически поправила Вера, присаживаясь на свободный стул.
Галина Ивановна налила ей чаю. Полная женщина с добродушным лицом и хитрыми глазками, она выглядела как типичная бабушка из рекламы печенья — седые волосы аккуратно уложены, на фартуке вышитые петушки.
— Верочка, ты какая-то бледная, — участливо заметила свекровь. — Неужели опять на работе завал?
— Нет, всё нормально, — Вера сделала глоток чая, обжигаясь. — Галина Ивановна, вы не видели мои серьги с изумрудами? Те, что в красной коробочке лежали?
Свекровь нахмурилась, изображая усиленную мыслительную деятельность.
— Серёжки? Нет, милая, не видела. А что, потеряла?
— Похоже на то, — Вера внимательно следила за лицом Галины Ивановны, но та выглядела искренне озадаченной.
— Мам, ты опять что-то теряешь, — вздохнула Лиза. — В прошлом месяце кольцо, теперь серьги...
— Я не теряю, — резко ответила Вера. — Они пропадают. Это разные вещи.
— И что, по-твоему, они сами растворяются в воздухе? — Антон поднял брови. — Вер, ну серьёзно. Надо быть внимательнее со своими вещами.
Вера стиснула зубы, чтобы не сказать то, что думает. Не при ребёнке. Не при свекрови.
— Я схожу в ломбарды, проверю, — сказала она вместо этого. — Может, воры какие орудуют в районе.
— Воры? — Галина Ивановна всплеснула руками. — Господи, какой ужас! В наше время такое творится!
После ужина, когда Лиза ушла делать уроки, а Галина Ивановна удалилась в свою комнату смотреть сериал, Вера загнала Антона в спальню.
— Нам нужно поговорить.
— Если опять про серьги, то я не знаю, где они, — Антон устало потёр лицо. — Вер, я понимаю, они дорогие, но не надо из этого трагедию делать.
— Антон, я думаю, что твоя мать ворует.
Тишина повисла в комнате, как туман. Антон медленно повернулся к жене, и в его глазах она увидела такую ярость, какой не видела за все десять лет брака.
— Что ты сказала?
— Я сказала то, что думаю, — Вера не отступала. — С тех пор как твоя мать переехала к нам, у меня постоянно пропадают вещи. Деньги, украшения, косметика.
— Ты обвиняешь мою мать в воровстве? — голос Антона дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Женщину, которая всю жизнь положила на то, чтобы меня вырастить?
— Я просто констатирую факты...
— Факты?! — Антон вскочил с кровати. — Факт в том, что ты растеряха! Вечно всё теряешь, а потом ищешь виноватых! И знаешь что? Мне надоело это выслушивать!
Он выскочил из спальни, хлопнув дверью. Вера осталась сидеть на кровати, чувствуя, как внутри нарастает решимость. Раз муж не верит — она найдёт доказательства.
На следующий день Вера взяла отгул и отправилась по ломбардам. В третьем по счёту ей повезло — молодой парень за стойкой узнал её кольцо по описанию.
— Да, было такое. Женщина принесла недели три назад. Пожилая такая, приятная. Сказала, что дочь в командировку уехала, попросила заложить.
— Дочь? — Вера почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Она сказала — дочь?
— Ну да. А что, проблемы какие-то?
— Можно посмотреть документы?
— Без полиции не могу, извините. Но если это ваше кольцо и его заложили без вашего ведома — это мошенничество. Обращайтесь в полицию.
Вера вышла из ломбарда, держа в руках визитку с адресом. Доказательство. Но что теперь? Идти в полицию означало подать заявление на свекровь. Антон этого не простит никогда.
Она решила попробовать ещё раз поговорить с мужем. Вечером, показав визитку ломбарда, рассказала о разговоре с приёмщиком.
— И ты поверила какому-то пацану? — Антон даже не взглянул на визитку. — Мало ли что он тебе наговорил! Может, перепутал с кем-то.
— Антон, он описал твою мать! Пожилая приятная женщина!
— Половина женщин в этом городе подходит под это описание!
— Она сказала, что дочь попросила заложить!
— Может, это и правда чья-то дочь попросила! Вера, хватит! Ты просто ищешь повод выжить мою мать из дома!
— Я?! Искать повод?! — Вера не выдержала. — Твоя мать обворовывает меня, а я ищу повод?!
— Не смей так говорить о моей матери! — заорал Антон. — Она святая женщина! Всю жизнь на меня положила! А ты... ты просто ревнуешь!
— К кому я ревную? К твоей матери? — Вера не верила своим ушам.
— Да! Ревнуешь, что я её люблю, что забочусь о ней! Тебе нужно, чтобы я принадлежал только тебе!
Разговор зашёл в тупик. Вера поняла, что муж никогда не поверит ей на слово. Нужны железные доказательства.
На следующий день она зашла в магазин электроники.
— Мне нужны камеры видеонаблюдения. Маленькие, незаметные. Для дома.
— Для какой цели? — уточнил продавец. — Следить за няней? За домработницей?
— За воровкой, — честно ответила Вера.
Продавец понимающе кивнул и показал несколько моделей. Вера выбрала три миниатюрные камеры, которые можно было замаскировать под обычные предметы интерьера.
Установить их оказалось сложнее, чем она думала. Нужно было сделать это так, чтобы никто не заметил. Одну камеру она спрятала в спальне, замаскировав под освежитель воздуха. Вторую — в гостиной, прикрепив к полке с книгами. Третью — в прихожей, откуда был виден вход в комнату свекрови.
Приложение на телефоне позволяло просматривать записи удалённо. Вера настроила уведомления о движении и стала ждать.
Первые дни не принесли ничего интересного. Галина Ивановна вела себя как обычно — готовила, убиралась, смотрела телевизор. Вера уже начала сомневаться в своих подозрениях, когда на четвёртый день сработало уведомление.
Она была на работе, в середине важного совещания, когда телефон завибрировал. Извинившись, Вера вышла в туалет и открыла приложение.
На экране была их спальня. Галина Ивановна стояла у комода, перебирая содержимое шкатулки с украшениями. Вера смотрела, как свекровь берёт золотую брошь — подарок от коллег на юбилей — вертит в руках, а потом кладёт в карман халата.
Руки у Веры тряслись, когда она сохраняла видео. Вот оно. Доказательство.
Но Галина Ивановна не остановилась. Она прошла к шкафу, открыла его и начала шарить по полкам. Достала сумочку Веры — дорогую, брендовую, которую та надевала только по особым случаям. Осмотрела, проверила подкладку, потом сунула в пакет, который принесла с собой.
"Она же профессионально это делает!" — с ужасом подумала Вера, наблюдая, как свекровь методично обыскивает их спальню.
Вечером Вера не выдержала. Дождавшись, когда Лиза уйдёт к подруге делать проект, а Галина Ивановна устроится у телевизора, она позвала Антона в спальню.
— Мне нужно тебе что-то показать.
— Если это опять про мою мать...
— Просто посмотри, — Вера включила видео на планшете.
Она наблюдала, как лицо мужа меняется от раздражения к недоумению, потом к шоку. Когда видео закончилось, он молча уставился на чёрный экран.
— Это... это подделка, — наконец выдавил он.
— Что?! — Вера не поверила своим ушам. — Антон, ты своими глазами видишь, как твоя мать ворует мои вещи!
— Нет, это... это недоразумение. Может, она хотела почистить? Или переложить в другое место?
— Переложить в свой карман?!
— Не кричи, — Антон выглядел потерянным. — Должно быть объяснение. Я поговорю с ней.
— Нет! — Вера схватила его за руку. — Не говори ей про камеры. Я хочу собрать больше доказательств.
— Доказательств? — Антон вырвал руку. — Ты что, в суд на неё подать хочешь?
— Я хочу, чтобы она призналась и вернула мои вещи!
— А потом? Выгнать её на улицу?
Вера молчала. Да, она хотела, чтобы Галина Ивановна съехала. Но говорить это вслух означало окончательно поссориться с мужем.
Следующие дни превратились в странную игру в кошки-мышки. Вера продолжала записывать свекровь, а та, ничего не подозревая, продолжала воровать. За неделю Галина Ивановна прикарманила ещё две пары серёг, флакон дорогих духов и пять тысяч рублей из заначки Веры.
Антон вёл себя странно. Избегал жену, почти не разговаривал с матерью, приходил домой поздно. Вера понимала, что он мучается, но сочувствия не испытывала. Это его мать оказалась воровкой, не её.
В пятницу вечером Вера решила действовать. Галина Ивановна ушла к подруге на день рождения, Лиза осталась ночевать у одноклассницы. Идеальное время для серьёзного разговора.
— Антон, нам нужно решить, что делать с твоей матерью.
— А что ты предлагаешь? — он сидел на диване, уставившись в выключенный телевизор.
— Для начала — обыскать её комнату. Найти украденные вещи.
— Ты хочешь, чтобы я обыскивал родную мать?
— Я хочу вернуть свои вещи! И выяснить, что она с ними делала. Продавала? Закладывала?
Антон тяжело вздохнул, но встал с дивана. Они вошли в комнату Галины Ивановны — бывший кабинет Антона, превращённый в спальню для свекрови. Кровать аккуратно застелена, на тумбочке — очки и недочитанный детектив.
— Я не могу это делать, — Антон остановился посреди комнаты.
— Тогда я сама, — Вера открыла шкаф.
Поиски заняли полчаса. Вера методично проверяла каждую полку, каждый ящик, каждую коробку. Антон стоял у двери, наблюдая с несчастным видом.
В старом чемодане на антресолях Вера нашла то, что искала. Её брошь, несколько цепочек, которые она даже не хватилась, флаконы с духами. И конверт с квитанциями из ломбардов.
— Боже мой, — Антон взял квитанции дрожащими руками. — Тут... тут десятки тысяч. Она заложила вещей на восемьдесят тысяч рублей.
— Мои вещи, — уточнила Вера. — Вопрос — зачем ей деньги? У неё же пенсия, плюс ты даёшь.
Антон покачал головой, разглядывая квитанции. Вдруг он замер, уставившись на одну из них.
— Не может быть...
— Что?
— Эта дата... Две недели назад мама просила у меня тридцать тысяч. Сказала, что подруге на операцию нужно, срочно. Я дал. А тут... в тот же день она заложила твои серьги на тридцать пять тысяч.
— То есть она взяла у тебя деньги И заложила мои серьги? — Вера не верила своим ушам. — Зачем ей столько?
Ответ они нашли в сумочке свекрови. Среди старых чеков и леденцов от кашля лежала визитка: "Онлайн-казино 'Фортуна'. Играй и выигрывай!"
— Она играет, — Антон опустился на кровать, выронив визитку. — Моя мать — игроман.
В этот момент хлопнула входная дверь.
— Я дома! — раздался голос Галины Ивановны. — Антоша, Верочка, вы где?
Вера и Антон переглянулись. Быстро сложили вещи обратно в чемодан, но квитанции Вера оставила у себя.
— Мы в твоей комнате, мам, — крикнул Антон.
Галина Ивановна появилась в дверях, раскрасневшаяся после прогулки.
— Что вы тут делаете?
— Искали мои украденные вещи, — спокойно ответила Вера. — И нашли.
Лицо свекрови побелело, потом покраснело.
— Я не понимаю, о чём ты...
— Мам, хватит, — Антон поднялся с кровати. — Мы всё знаем. И про ломбарды, и про казино.
Галина Ивановна попятилась, схватившись за косяк.
— Это... это не то, что вы думаете...
— С помощью камер я доказала твоему сыну, что ты воруешь, — Вера достала телефон. — Хочешь посмотреть видео? Как ты шаришь по нашей спальне? Как суёшь мои вещи в карманы?
— Камеры? — свекровь выглядела потрясённой. — Вы... вы следили за мной?
— А что мне оставалось? — Вера пожала плечами. — Твой сын мне не верил. Думал, я всё теряю.
Галина Ивановна вдруг расплакалась, опустилась на пол прямо в дверях.
— Простите меня... Простите... Я не хотела... Это всё проклятая игра...
Они сидели на кухне — странная троица, избегающая смотреть друг на друга. Галина Ивановна, всхлипывая, рассказывала свою историю.
— Началось полгода назад. Когда меня уволили. Подруга показала сайт — говорит, можно подзаработать, играя. Первый раз я выиграла. Пять тысяч! Просто так, за полчаса игры. Потом ещё выиграла. А потом... начала проигрывать.
— И ты решила воровать у моей жены? — голос Антона был холодным.
— Я думала, одолжу! Выиграю и верну! Верочка даже не заметит! — Галина Ивановна умоляюще смотрела на невестку. — Я хотела отыграться. Каждый раз думала — вот сейчас повезёт, и я всё верну, даже с процентами!
— Сколько ты проиграла? — спросила Вера.
— Не знаю... Много... Двести тысяч, может, больше...
— Двести тысяч?! — Антон вскочил. — Мам, откуда у тебя такие деньги?
— Пенсия, твоя помощь, и... и Верины вещи, — свекровь опустила голову. — И ещё я взяла кредит. На твоё имя.
— ЧТО?!
— У меня были твои документы, копии... Онлайн-кредит, сто тысяч... Я думала, отыграюсь и закрою...
Антон схватился за голову. Вера смотрела на свекровь с отвращением пополам с жалостью. Эта жалкая женщина разрушила их семью ради виртуальных фишек в онлайн-казино.
— Знаешь что, — Вера встала. — Я вызываю полицию.
— Нет! — Галина Ивановна бросилась на колени. — Верочка, пожалуйста! Я всё верну! Всё до копейки!
— Чем вернёшь? — Вера была неумолима. — У тебя нет денег. Ты воровка и мошенница. Оформила кредит на чужое имя — это уголовная статья.
— Вера, подожди, — Антон остановил жену. — Это моя мать. Давай решим без полиции.
— Без полиции? — Вера повернулась к мужу. — Она обокрала меня на сотни тысяч! Оформила на тебя кредит! И ты хочешь это спустить с рук?
— Я заплачу кредит. Выкуплю твои вещи из ломбарда.
— Деньги — это не главное, Антон! Главное — она предала наше доверие! Жила в нашем доме, ела за нашим столом и воровала!
— Она больна, Вер! Игромания — это болезнь!
— Тогда пусть лечится! В специальной клинике! А не в нашем доме!
Галина Ивановна продолжала плакать, размазывая тушь по щекам. Жалкое зрелище.
— У меня есть условия, — наконец сказала Вера. — Первое — она съезжает. Сегодня же. Второе — проходит лечение от игромании. Третье — устраивается на работу и выплачивает мне всё до копейки. И четвёртое — если она снова что-то украдёт, хоть булавку — я иду в полицию.
— Но куда я поеду? — всхлипнула Галина Ивановна. — У меня нет жилья!
— Есть социальные центры. Есть родственники. Это не моя проблема, — отрезала Вера.
— Антон, сынок...
— Мама, Вера права, — Антон выглядел на десять лет старше. — Ты предала нас. Украла не только вещи, но и доверие. Я помогу тебе с жильём, оплачу лечение. Но жить с нами ты больше не будешь.
Вечером того же дня Галина Ивановна собрала вещи. Антон отвёз её к своей двоюродной сестре, которая согласилась временно приютить родственницу.
Вера стояла у окна, наблюдая, как машина мужа выезжает со двора. Позади подошла Лиза, вернувшаяся от подруги.
— Мам, а где баба Галя?
— Уехала, солнышко. Насовсем.
— Почему? — дочь выглядела растерянной.
Вера обняла Лизу, прижала к себе.
— Взрослые проблемы, милая. Когда-нибудь я расскажу. А пока... пойдём ужинать. Вдвоём.
— А папа?
— Папа скоро вернётся.
Антон вернулся через два часа. Молча прошёл в спальню, лёг не раздеваясь.
— Как она? — спросила Вера.
— Плохо. Рыдает. Сестра сказала, присмотрит.
— Антон, прости, что так вышло.
— Ты не виновата, — он повернулся к жене. — Это я виноват. Не хотел видеть очевидное. Защищал её, когда должен был защищать тебя.
— Она твоя мать...
— А ты моя жена. Мать семьи. И я подвёл тебя.
Они лежали в темноте, держась за руки. Вера знала, что прощение придёт не сразу. Слишком много боли, слишком много недоверия накопилось за эти месяцы. Но первый шаг сделан.
Прошёл месяц. Галина Ивановна начала лечение в центре для зависимых — Антон оплатил полный курс. Вера постепенно возвращала свои вещи из ломбардов, хотя некоторые уже были проданы безвозвратно. Бабушкины серьги с изумрудами так и не нашлись — оказалось, Галина Ивановна продала их через интернет какому-то коллекционеру из другого города.
— Сто двадцать тысяч она за них получила, — Антон показал переписку в телефоне матери. — И всё спустила за два дня. За два дня, Вера!
Вера молчала. Что тут скажешь? Семейная реликвия ушла на виртуальные фишки в онлайн-казино.
Отношения с Антоном восстанавливались медленно. Он винил себя за слепоту, за то, что не поверил жене, за то, что допустил такое. Иногда Вера просыпалась ночью и видела, как муж сидит на кухне, уставившись в одну точку.
— Я всю жизнь считал её святой, — сказал он однажды. — Она рассказывала, как жертвовала ради меня всем. А оказалось, что она обычная... воровка.
— Она больна, Антон. Зависимость — это болезнь.
— Не оправдывай её, — он покачал головой. — Болезнь болезнью, но красть у собственной семьи...
Лизе сказали, что бабушка уехала лечиться, не вдаваясь в подробности. Девочка приняла это спокойно — с бабушкой они не были особенно близки.
Через два месяца позвонила двоюродная сестра Антона.
— Твоя мать сбежала из центра. Взяла мои золотые часы и исчезла. Я в полицию заявление написала.
Антон долго молчал, потом тихо сказал:
— Правильно сделала. Мне жаль.
Галину Ивановну нашли через неделю в другом городе. Она проиграла последние деньги и пыталась заложить краденые часы. Её арестовали прямо в ломбарде.
На суде Вера увидела свекровь впервые за три месяца. Та похудела, постарела лет на десять. Седые корни отросли, лицо серое, руки трясутся.
— Я больна, — повторяла Галина Ивановна. — Мне нужно лечение, не тюрьма!
Суд назначил условный срок с обязательным лечением. Но Антон после суда подошёл к матери и сказал:
— Для меня ты умерла. Не звони, не пиши, не пытайся выйти на контакт. Ты украла у моей дочери бабушку, у меня — мать, у Веры — покой. Прощай.
Галина Ивановна пыталась что-то сказать, но Антон развернулся и ушёл. Вера шла рядом, держа его за руку.
Дома их ждала Лиза с самодельным плакатом "Добро пожаловать домой!" и тортом.
— Я подумала, вам нужно что-то хорошее после суда, — смущённо сказала она.
— Откуда ты знаешь про суд? — удивилась Вера.
— Мам, я не маленькая. Я всё знаю. И про бабушку, и про кражи. В школе все обсуждают.
Вера обняла дочь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Прости, что мы не смогли тебя защитить от этого.
— Вы меня защитили, — Лиза крепче обняла мать. — Вы показали, что воровство — это плохо, кто бы ни воровал. Даже если это родственник.
Вечером, когда Лиза ушла спать, Вера и Антон сидели на кухне, пили чай с дочкиным тортом.
— Знаешь, я думал, что потерял всё, — сказал Антон. — Мать оказалась не той, кем я её считал. Но я понял главное — моя настоящая семья здесь. Ты и Лиза. И я больше никогда не поставлю вас под угрозу.
— Мы справимся, — Вера сжала его руку. — Вместе справимся.
За окном шёл снег. Первый снег этой зимы, чистый и белый. Как новая страница в их жизни.
Через полгода им позвонили из больницы. Галина Ивановна попала в реанимацию с инфарктом. Антон не поехал.
— Она сделала свой выбор, — сказал он. — Выбрала игру вместо семьи. Пусть игра её и утешает.
Галина Ивановна выжила, но осталась инвалидом. Последнее, что о ней слышали — живёт в доме престарелых, куда её определили социальные службы. Антон перечислял туда деньги на её содержание, но навещать не ездил.
А в их доме воцарился покой. Вера сняла камеры — они больше не были нужны. Доверие в семье восстановилось, хоть и далось это дорогой ценой.
Иногда, разбирая украшения, Вера вспоминала бабушкины серьги с изумрудами. Но потом смотрела на мужа и дочь, смеющихся над какой-то шуткой, и понимала — настоящие драгоценности не в шкатулке хранятся. Они рядом, живые и любящие. И их не украсть никаким ворам.
