Маша и Егор, обнявшись, сидели на полу в гостиной у матери Егора, вокруг них горкой лежали конверты, а в руках у Егора — внушительная пачка купюр. Их глаза сияли от предвкушения.
Маша, молодая девушка с русыми волосами и озорными искорками в глазах, пересчитывала тысячные купюры, а Егор, её новоиспеченный муж, широкоплечий и улыбчивый парень, аккуратно складывал их стопками. Они были настолько увлечены процессом, что даже не заметили, как за их спинами, словно призрак, возникла мама Егора, Людмила Сергеевна. Её худощавая фигура и пронзительный взгляд уже предвещали недоброе.
— Неплохо! — комментировал Егор. — Очень даже неплохо! Нам точно хватит на поездку.
— Слушай, милый, да тут хватит не только на Черное море, — потирала руки довольная Машка, её лицо расплылось в счастливой улыбке. — Тут и на заграницу хватит! Давай решим, куда полетим: Турция? Египет? А может, в Европу?
— Какая вам Турция? — услышала девушка за спиной грозный, пронзительный голос свекрови. Маша вздрогнула и обернулась. Людмила Сергеевна, скрестив руки на груди, плотно сжала губы. — Деньги профукаете на всякую ерунду, на отдых, а потом снова по съемным квартирам мотаться? Квартиру лучше возьмите в ипотеку. А это — ваш первый взнос.
— Маш, а мама-то дело говорит! — Егор на секунду задумался. — Отдохнуть всегда успеем, а вот с жильем надо быстрее решать. Ипотека — это же своя квартира.
— Егор, мы же обсуждали с тобой, — зашипела на мужа Маша. — Мы не будем сейчас влезать в ипотеку под эти конские проценты. Подождём, когда они пониже станут, и возьмём. Ты сам говорил, что это невыгодно сейчас.
Свекровь усмехнулась:
— Где это ты видела, чтобы лучше становилось с недвижимостью? Проценты понизят — цены взлетят. Нельзя ждать. Брать надо.
Мария понимала, что жилищный вопрос у них в приоритете, но факт того, что свекровь так вероломно вмешивалась в их личную жизнь, её уже напрягал. Еще вчера она себе такого не позволяла, была сама любезность. Но стоило только Маше надеть фату и обручальное кольцо — получите, распишитесь — «умная» свекровь в придачу!
— Людмила Сергеевна, а можно мы сами решим, куда потратить подаренные нам деньги? — начинала терять терпение Маша, но всё ещё старалась быть вежливой.
— Ха, знаю я вас! — усмехнулась свекровь. — Деньги потратите, а потом пороги наши обивать будете, чтобы пожить у нас. Нет, ты не подумай, живите у нас, нам не жалко. Только на нашу квартиру не рассчитывайте. У нас детей много, по наследству на всех разделим.
— Какая квартира? Какое наследство? Я просто хочу отдохнуть после свадьбы! — Маша уже не могла сдерживать эмоции.
— Отдохнуть? А ты что, устала? — голос свекрови был полон сарказма. — Так говоришь, как будто сама на эти столы готовила, посуду мыла, гостей развлекала! Вот молодёжь пошла! Чуть что — сразу устали.
Неизвестно, к чему бы привел этот конфликт между невесткой и свекровью, если бы Егор не забрал разбушевавшуюся жену домой, где они могли бы спокойно поговорить и принять решение без постороннего вмешательства.
Уже дома, на своей съёмной квартире, молодожёны обсуждали разговор с матерью. Маша ходила из угла в угол, ее лицо было хмурым, а Егор сидел на краю дивана, опустив голову. Егор, хоть и был окрылён возможностью наконец-то обзавестись собственным углом, чувствовал себя между двух огней — между любимой женой и властной, но, как он считал, всегда мудрой матерью.
С большим трудом, используя все свои навыки убеждения, он уговорил Машу, что мама права, и все подаренные деньги они должны были пустить на решение жилищного вопроса, а не на заморские курорты.
Маша и сама это прекрасно понимала. Головой она осознавала всю логичность слов свекрови: собственное жильё — это фундамент, а отдых — лишь мимолетное удовольствие. Но осознание того, что они делали это по указке свекрови, а не по собственному желанию, не давало ей покоя. Она уже представляла, как годы спустя Людмила Сергеевна будет везде, где только можно, говорить: «Это я им тогда сказала квартиру взять! Да если бы не я, так и побирались бы по съемным углам!». Эта мысль раздражала её до глубины души.
— Хорошо, я согласна! — недовольно произнесла Маша, останавливаясь посреди комнаты и скрещивая руки на груди. — Только давай договоримся, Егор, если твоя мама ещё раз будет вот так бесцеремонно вмешиваться в наши дела, за нас решать, что нам делать, ты её остановишь. Ты с ней поговоришь.
Егор поднял на нее удивленный взгляд, его брови взмыли на лоб.
— Дорогая, ты что говоришь такое? — в его голосе прозвучало недовольство. — Она же дала дельный совет. Она просто переживает за нас, хочет, как лучше. Ты же знаешь, какая она у меня заботливая.
— Егор, ты же понимаешь, — Маша сделала шаг к нему,— если твоей маме сейчас не объяснить, что мы уже взрослые люди, которые сами способны решать за себя, всё так и будет. Всегда. Она будет вмешиваться в каждую мелочь, совать свой нос и советовать. И наша жизнь превратится в постоянный доклад ей о том, что мы делаем и почему.
Егор обиделся на Машины слова. Он не привык, чтобы кто-то говорил плохо о его матери, тем более его жена. Он встал, повернулся к Маше спиной и, ничего не сказав, лёг спать на кровати, отвернувшись к стене. Маша почувствовала, как её переполняет обида. Она приняла душ, пытаясь смыть с себя напряжение дня, и со словами, произнесёнными в пустоту: «Вот вам и брачная ночь!», легла спать на диване в другой комнате, чувствуя себя так, словно они и не женаты вовсе.
***
Поход в банк для молодой семьи оказался достаточно успешным. В кредитном отделе, после долгих часов ожидания и заполнения бесчисленных бумаг, Егору и Маше одобрили ипотеку на достаточно неплохую сумму, которая позволяла им рассчитывать на что-то большее, чем крохотная студия на окраине. Они сразу же, выйдя из банка, приступили к поиску квартиры, погрузившись в мир объявлений, планировок и цен.
Они пересмотрели все объявления на всех сайтах недвижимости, листали их по вечерам, сидя обнявшись на диване, обсуждая плюсы и минусы каждого варианта. Подготовили целый список, выделили несколько вариантов, которые казались наиболее привлекательными. После чего оставалось только увидеть все эти объекты наяву.
И Егор, и Маша всё ещё были в отпуске, поэтому уже на следующий день сели в машину и отправились смотреть все выбранные варианты.
— Егор, нам сейчас в центр, — напомнила Маша, видя, что Егор свернул не в ту сторону, которая вела к первому адресу в их списке.
— Я знаю, — сказал Егор, пряча взгляд, его руки крепко сжимали руль. — Только давай сейчас заедем за мамой. Она хотела с нами посмотреть… Ну, ты же знаешь, дать совет какой-нибудь.
— Нет! — заупрямилась Маша стальным голосом. — Не буду я с ней ничего смотреть. Это наша квартира, Егор. Наша! Почему мы должны брать с собой кого-то ещё? Тем более твою маму, которая и так уже нас поучает.
— Маш, а чего такого? — Егор попытался оправдаться. — Она человек пожилой, опытный, многое повидала. Даст совет какой-нибудь хороший, заметит то, что мы не видим.
— Не надо мне её советов, — отрезала Маша, поворачиваясь к нему всем телом. — Всё, Егор, тема закрыта. Едем сами.
Егор тяжело вздохнул, опустив плечи. Он понял, что спорить бесполезно. Недовольно, но всё же выполнил желание супруги, развернув машину в сторону центра города. В тот день они объездили все выбранные адреса, ходили из квартиры в квартиру, пытаясь представить там свою будущую жизнь. В итоге остановились на двух вариантах — квартиры в относительно новых домах, которые находились в хороших районах. Немного маловатые, конечно, но зато полностью готовые к переезду. Как говорят, «заходи и живи». Без лишних хлопот и ремонта.
Посовещавшись дома, Егор и Маша решили, что будут брать ту квартиру, которая ближе к детскому саду и школе.
Однако на следующий день Егор преподнёс Маше неприятный сюрприз, который развеял все её радужные планы.
— Маш, я так подумал, — начал он, избегая её взгляда. — А давай возьмем ту трёшку. Ну, помнишь, мы её ещё самой первой смотрели?
Маша напрягла память, пытаясь вспомнить. В их списке было много вариантов, но один из них, самый первый, был особенно «запоминающимся». Большая просторная трёшка в старом, дореволюционном доме с мусоропроводом, от которого воняло на весь подъезд так, что дурно становилось.
— Ага, я помню эту трёшку, — ответила Маша, и её лицо скривилось от воспоминаний. — Там ещё ванная разбита, и в коридоре ремонт надо делать.
— Угу, зато она большая и потолки высокие, — вставил Егор, стараясь придать своему голосу уверенности. — Там можно столько всего придумать, столько пространства!
— Так, а я не поняла, — Маша отложила вилку, уставившись на мужа. — Мы вроде всё решили с тобой? Мы же выбрали ту, что ближе к садику и школе. Это что сейчас происходит, Егор? Почему ты вдруг передумал?
— Просто мы сегодня проехались по адресам ещё раз, посмотрели, и я подумал… — Егор нервничал.
— Мы — это кто??? — голос Маши стал ледяным. В её голове уже сложилась неблагоприятная картина.
— Я и мама, — промямлил Егор.
— А, всё понятно! — воскликнула Маша, её лицо исказила гримаса разочарования. — И мама убедила тебя взять эту рухлядь вместо приличной квартиры в новом доме, с хорошим ремонтом и удобным расположением. Так и знала!
— Да почему сразу мама? — Егор попытался оправдаться. — Я сам решил. Она просто показала мне некоторые вещи, на которые я раньше не обращал внимания. Например, что в старом фонде квартиры крепче.
— Егорушка, — Маша прищурилась, — в той трёшке ремонт надо делать капитальный. Ты не умеешь гвоздь забить нормально, не то что проводку менять и пол перестилать. Тебе легче новую купить, чем эту старую восстанавливать.
— Да ерунда, наймём кого-нибудь, — махнул рукой Егор, пытаясь выглядеть уверенным.
— На какие шиши? — Маша усмехнулась. — Мы всё на первый взнос истратили, денег на ремонт у нас нет. Или ты думаешь, что ремонт сам собой сделается?
— Так, Маш, не всё сразу, — Егор сделал шаг к ней, пытаясь взять её за руку. — Постепенно. Всё сделаем. Это же наш дом, наше будущее гнездышко.
Маша громко выдохнула, чувствуя, как злость нарастает внутри. Ей совершенно не хотелось покупать эту старую, обшарпанную квартиру, тем более в ипотеку, на которую они будут работать десятилетиями. Но Егор был настойчив. Он убеждал её, что это выгодное вложение, что большая площадь всегда пригодится, что старые дома надежнее. И она, измученная спорами, измотанная его настойчивостью, в конце концов, согласилась. Её сердце сжималось от предчувствия предстоящих трудностей, но она надеялась, что Егор окажется прав.
***
Прожив несколько лет в «нелюбимой» квартире, той самой трёшке, которую так настойчиво «посоветовала» свекровь, Маша наконец-то уговорила мужа сменить жильё. Эти годы были настоящим испытанием для их молодой семьи. В «просторной» трёшке практически ничего не изменилось с момента покупки — всё та же разбитая ванная комната с облупившейся плиткой, всё тот же коридор без ремонта, с обоями, которые когда-то были светлыми, но теперь потемнели от времени. Более того, вскрылись и новые, куда более неприятные проблемы: жуткие засоры в канализации, которые приходилось прочищать чуть ли не каждую неделю, полчища тараканов, которые оккупировали кухню, несмотря на все попытки их вывести, и, что самое страшное, едкий грибок, расползшийся по углам ванной и одной из комнат. Зловонный запах сырости постоянно витал в воздухе, и никакие проветривания не помогали.
В итоге супруги продали квартиру за сумму, значительно меньшую той, что отдали при покупке. Это был горький урок, но они смирились. Часть денег ушла на погашение ипотеки, а другую часть они использовали в качестве первоначального взноса для новой квартиры. С чувством облегчения они закрыли эту главу своей жизни.
На этот раз молодые люди, наученные горьким опытом, подошли к выбору жилья со всей серьёзностью, игнорируя любые непрошеные советы. И они нашли себе то, что называют «квартирой мечты». Просторная двушка в новом доме, с чистым подъездом, уютным двором и видом на парк. Внутри был скромный, но качественный ремонт, всё аккуратно и со вкусом. Пара уже представляла себе, как заселится в неё, расставит свою мебель, и уже там у них родится их первенец, ведь молодые люди ждали ребёнка, и это событие придавало им сил и вдохновения. Они уже представляли детскую комнату, светлую и уютную.
На новоселье, когда в новой квартире собрались все родные и друзья, все хвалили Егора и Машу за их отличный выбор.
«Какая светлая!», «Как уютно!», «И ремонт делать не надо — заезжай и живи!», — слышалось со всех сторон. Квартира понравилась всем, за исключением одного человека — им была мама Егора, Людмила Сергеевна. Она по-прежнему дулась, что молодые не посоветовались с ней, когда выбирали квартиру. Её лицо было недовольным, и она предпочитала отмалчиваться, когда кто-то восторгался видом из окна.
Когда гости начали расходиться, Егор, собравшись с духом, подошёл к матери.
— Мам, тебе нравится наша квартира? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Людмила Сергеевна пожала плечами. Её губы сложились в тонкую линию.
— А мне-то что? Вам же жить! — сказала она коротко, отворачиваясь. В её голосе не было ни теплоты, ни одобрения.
Егор и Маша переглянулись. В глазах Маши вспыхнула искорка победы, а Егор слабо улыбнулся жене, а та в ответ крепче сжала его руку. Маша была счастлива. Он наконец-то понял. Это их семья, их жизнь, и только им решать, каким будет их счастье.