Исторический детектив-фанфик.
Обращение к читателю
Дорогой читатель, перед вами — попытка невозможного и потому особенно заманчивого: свести на одной сцене двух великих сыщиков — Шерлока Холмса и Эраста Фандорина — и сопоставить их с третьей литературной легендой Европы, неуловимым Арсеном Люпеном.
Мы не «переписываем» классиков: мы играем в открытую, с уважением к канонам и с любовью к эпохе. Наш сюжет — новый и эксклюзивный; интонации — знакомые: строгая, наблюдательная проза Конан-Дойла, изящная «фандорианская» речь с русской фактурой fin-de-siècle (фэн де сьекль, конец века) и лёгкая, дерзкая улыбка Леблана.
Перед вами исторический детектив и одновременно фанфик. Причём, фанфик тройной.
Детектив — потому что здесь важны улики, протоколы, штемпели, расписания поездов, порядок действий спецслужб и полиция разных стран;
исторический — потому что мы бережём реалии 1898 года, вплоть до формы обращения, света газовых и электрических ламп, бумажных процедур и запаха портовых складов.
Фанфик — потому что мы сознательно приглашаем в книгу героев трёх больших литературных вселенных, встречаем их «на полпути», и ведём через наш собственный замысел.
Предисловие к повести «Фандорин и Холмс: Дело Люпена»
Мы выбрали 1898 год — время, когда Европа уже живёт на невиданных прежде скоростях: телефон, телеграф, скорые поезда, первые автомобили, но ещё говорит языком заканчивающегося столетия перьев и сургуча.
В Париже кипит «дело Дрейфуса», в газетах шепчутся о финансах и политических союзах, на юге Италии собирается в кулак сицилийская мафия, а в портовых трактирах Марселя деньги и тайны текут быстрее, чем в канцеляриях великих империй.
Русско-французский союз крепнет; Россия в нашем повествовании — партнёр и сила, действующая честно и профессионально. Если где-то и найдётся предатель — то это паршивая овца, портящая стадо, а не держава.
Замысел
Две линии — лондонская и московская — стартуют по разные стороны карты и сходятся к Средиземному морю, вместе с великими сыщиками: «русским западником», убеждённым сторонником научно-технического прогресса и оптимистом по части прогресса социального — статским советником Эрастом Петровичем Фандориным, защищающим интересы России, но одновременно — удручённого её патриархальностью и «азиатскостью», и всем известного мастером дедукции Шерлоком Холмсом, одновременно визитной карточкой викторианской эпохи, и несистемным мыслителем.
Холмс с доктором Ватсоном идут «английским» путём рассудка, эксперимента и сухой иронии;
Фандорин с Масой — путём воспитанной сдержанности, восточной школы и точной русской деловитости, присущим кругам редких в России западников-прогрессистов.
На их дороге — Глава международного консорциума убийств и шантажа профессор Мориарти и авторитетный в кругах криминализированной русской знати князь Сергей Оболенский (сообщники по интересам и соперники по влиянию), а также «вольный охотник» Арсен Люпен, который то противник, то — в силу обстоятельств — нежданный союзник.
Кого встретите ещё, и что увидите
Из мира Шерлока Холмса — мистер Майкрофт Холмс, гениальный стратег Британской короны; инспектор Лестрейд; миссис Хадсон; лондонские клубы и Скотленд-Ярд.
Из вселенной Фандорина — верный помощник Маса (Масахиро Сибата); московская Охранка и полиция; уютный флигель на Малой Никитской; электричество, телефон и ванная комната, которые Эраст Петрович ввёл в свой быт задолго до их популярности в России; а также бензиновый трицикл Mercedes-Benz — редкость для Российской империи.
Из мира Арсена Люпена — инспектор Ганимар и атмосфера салонов, где визитные карточки ценятся не меньше паспортов.
Дополнительно наши собственные персонажи: комиссар парижской полиции «папаша» Жано; певица Софья Бельская; Дон Риччи и его consigliere, а также те, кто появится лишь ближе к финалу.
Как это будет подано
Главы чередуются: пока сыщики идут навстречу друг другу — вы читаете по две главы за публикацию (Лондон ↔ Москва). После их столкновения/сотрудничества — по одной большой главе.
Между основными главами — короткие вставки-записки: дневник доктора Ватсона и «тетрадь о господине» Масы. Иногда они описывают одно и то же событие по-разному — и это даёт нам место для улыбки.
Мы не забыли и про «экшен»: погони, перестрелки, рукопашные схватки и — да! — четверной боксёрский поединок Холмс–Ватсон против Фандорин–Маса по правилам Маркиза Куинсберри. Но всякий удар у нас мотивирован логикой расследования.
Кроме того, вас ждёт забавная сцена столкновения Холмса и Фандорина в других личинах, поскольку оба прославленных сыщика — мастера перевоплощений и переодеваний.
Немного о каноне
Холмс по-прежнему жалует скрипку и трубку; доктор Ватсон — держит не только перо, но и крепкую правую со знаменитым апперкотом, достойную чемпиона полка.
Фандорин остаётся безукоризненным джентльменом и мастером перевоплощений; в минуты концентрации он перебирает нефритовые чётки даосского мудреца — это его «скрипка».
Маса — верный вассал, владеющий тэссеном и боевыми школами Востока; слово «господин» у него значит больше, чем клятва на бумаге.
Люпен — преступник со своим кодексом чести; его визитка порой опаснее револьвера.
Зачем всё это
Чтобы проверить, как поведут себя три легенды, если поставить их перед одной и той же загадкой — финансовой, политической и человеческой.
Чтобы увидеть, как ломаются стереотипы: англичан — о русских, русских — об англичанах, все вместе — о французах.
И чтобы услышать, как «щёлкают» камни чёток, когда мысль находит связку, и как поёт смычок в съёмной квартире на Бейкер-стрит.
Но самая главная задача авторов (Макса и дядьки Никитича) — развлечь читателей, вызвать их интерес и заслужить отзывы и оценки, желательно положительные.
О стилях иллюстраций
Зачем нам «свой» визуальный язык
В этой повести иллюстрации — не украшение, а вторая партитура текста: они отыгрывают атмосферу, ритм расследования и «тембр» каждой линии. Мы сознательно делим визуальный язык на несколько семейств, чтобы читатель по одному лишь рисунку без подписи понимал, где он находится — на Бейкер-стрит или на Малой Никитской, на набережной Поль-Берт или в саду Палермо.
При этом все семейства согласованы по палитре, типографике титров и иконографии, чтобы сохранялось стилевое единство повести.
Ниже — «библия» нашего стиля с краткими примерами влияний и объяснением, почему выбран именно такой набор рисунков.
I. Лондонская линия — «Paget Noir»
Что это. Тушь, перо, акварельные лессировки, жёсткий свет газовых фонарей, глубокие тени, узкий кадр, как полоса журнала.
На кого опираемся. Сидни Пэджет (The Strand Magazine); рядом — английская графика конца века, тон Бёрдсли (без декадентского гротеска), газетная гравюра.
Зачем. Это «родной» визуальный мир Холмса: лаконичная композиция, контрасты и кинематографичная нарезка сцен — точный эквивалент его аналитической речи.
Приметы стиля.
- Чёрно-белая основа + холодные лессировки синего/серого.
- Центр кадра — действие; детали — по краям (скрипка, трубка, карта).
- Диагонали света; виньетка по углам; подписи строчными засечками.
II. Московская линия — «Мир искусства: тёплая сепия»
Что это. Тонкая линия, орнаментальная рамка, тёплая сепия, акценты нефритового и карминового; внимание к интерьеру и быту (электричество, телефон, ванна, трицикл Бенца).
На кого опираемся. Объединение «Мир искусства» — Александр Бенуа, Лев Бакст, Константин Сомов; в книжной графике — традиция русской «умной» иллюстрации с декоративной полосой.
Зачем. Это естественный язык «фандорианы»: деликатность, ироничная дистанция, изящество линий и предметная точность.
Приметы стиля.
- Сепия как базовый тон; золото/нефрит — сигнальные акценты.
- Письменный стол, чётки, тэссен, телефон — «иконы» кадра.
- В орнаментальной рамке — география (штемпели, телеграфная лента).
III. Французская линия — «Belle Époque / Affiche»
Что это. Плакатная композиция, крупные силуэты, декоративная шрифтовая «шапка», цветовая смелость.
На кого опираемся. Альфонс Муха, Анри де Тулуз-Лотрек, Эжен Грассе.
Зачем. Для эпизодов с Люпеном, салонами, балами и парижскими улицами — нужен «шарм» и авантюрная улыбка.
Приметы стиля.
- Локальные пятна цвета, арабески, эффект «постера на стене».
- Подписи крупными буквами, клеймо-визитка как композиционный элемент.
- Фон — карта/панорама Парижа или Марселя.
IV. Экшен-пластины — «Graphic Novel (винтаж)»
Что это. Комиксная панельная разбивка, крупные планы, диагонали движения, зерно «под ретропечать».
На кого опираемся. Ранняя газетная графика, французский bande dessinée (вид парижского графического романа-комикса) в старой манере.
Зачем. Для погонь, драк, перестрелок, «четверного бокса»: быстро, ясно, динамично — но без современного неонуара.
Приметы стиля.
- Сепия/чёрный, редкие цветовые удары (кровь, визитка, красный сигнал).
- Звуковые «съёмки» шрифтами («ЩЁЛК» чёток, «ГОНГ» в ринге — дозировано).
- Титры — те же, что в остальных стилях, чтобы не выпадать из повести.
V. Карты и титульные пластины — «Атлас Европы»
Что это. Псевдокарта конца XIX века с буквами-накладками; песочно-золотой фон, цветовые маркеры империй.
Зачем. Визуально склеить линии и помочь читателю «видеть» маршрут.
Приметы стиля. Тонкие штриховые берега, булавки/шнуры маршрутов, легенда шрифтом с засечками.
Почему это работает вместе
- Единая палитра: тёплая сепия + холодный серый, золото для титров, нефрит/кармин для акцентов.
- Единая типографика: винтажные засечки в шапках; расположение титров стабильно (верх/низ), чтобы кадры «дышали» одинаково.
- Сквозные «иконы» сюжета: трубка/скрипка (Холмс), чётки/тэссен/трицикл (Фандорин), белая визитка (Люпен), карта с булавкой, красный сигнальный огонь.
- Техническая спецификация: все иллюстрации работают в 16:9, под видео-анонсы; цвет — мягкий, «печатаемый», без убойной насыщенности.
Дядька Никитич в Париже
Мой вклад как художника серии — от Никитича
Я, дядька Никитич, партнёр, соавтор, друг и собрат Макса по литературе, автор иллюстраций в повести «Фандорин и Холмс: Дело Люпена», внёс свой посильный вклад в то, что надеюсь порадует читателей блога ИСТОРИЯ и СОБАКИ.
- Сформировал и держу «двухколейный» стиль (Paget Noir ↔ Мир искусства), ввёл третье семейство Belle Époque для французских сцен и экшен-панели для боевых эпизодов.
- Разработал систему титров, рамок, карт и сюжетных «икон» — чтобы книга читалась как единое визуальное целое, даже когда главы чередуются.
- Настроил пакет под монтаж: все ключевые пластины переведены в 16:9 (1920×1080) для трейлеров, Stories и экранного показа — без потери «книжной» фактуры.
Кого вспоминать, когда смотришь на наши рисунки
- Англия: Сидни Пэджет; отчасти — «строгость» журнальной гравюры.
- Россия: Бенуа, Бакст, Сомов; декоративная традиция книжной иллюстрации.
- Франция: Муха, Тулуз-Лотрек, Грассе; дух афиши и салонной игры.
Не цитируем буквально, но берём принципы: свет/тень, линия/пятно, орнамент/рамка.
Краткий глоссарий
- Арсен Люпен — «джентльмен-грабитель» Belle Époque (Белль Эпок, Прекрасная эпоха) виртуоз перевоплощений и психологических розыгрышей; действует по собственному кодексу чести, предпочитает остроумие грубой силе и любит оставлять визитку с подписью, либо — карту с пиковым тузом. В нашей повести сначала выступает как антагонист, затем — ситуативный союзник, чьи мотивы пересекаются с разоблачением международного криминального консорциума профессора Мориарти.
- Морис Леблан — французский писатель, создатель цикла об Арсене Люпене; стиль — авантюрный, ироничный, с атмосферой Belle Époque и сладострастной игрой масок. Для нашего проекта — источник «тона Люпена» (лёгкость и дерзость), при этом сюжет и конфигурация героев целиком оригинальные.
- Исторический детектив — жанр, в котором расследование разворачивается в точно воссозданной эпохе: фактура быта, речь, титулы, техника, учреждения, маршруты и расписания соответствуют реальности. Улики часто «материальны» (штемпели, путевые листы, визитки, каталоги музеев), а действия полиции/спецслужб показаны в духе времени. В нашей повести — Европа 1898 года: газ и электричество, телефон, скорые поезда, русско-французский союз, портовые и мафиозные сети.
- Фанфик — авторский художественный текст, использующий известных литературных героев и стилистические интонации оригиналов, но с новым, самостоятельным сюжетом. Основан на уважении к канону (характеры, речевые и поведенческие маркеры, «правила мира») и избегает буквальных заимствований сцен/текстов. Наша повесть — «тройной» фанфик по вселенным Конан-Дойла (Холмс/Ватсон), Бориса Акунина * (Фандорин/Маса) и Мориса Леблана (Люпен), при этом фабула, интрига и второстепенные персонажи — исключительно оригинальные.
* Признан иноагентом, террористом и экстремистом в РФ.
- Статский советник — гражданский чин IV класса по Табели о рангах Российской империи (соответствует генерал-майору); к нему обращаются «ваше высокородие».
- Охранное отделение — политическая полиция Российской империи; в Москве — в Гнездниковском переулке.
- Брестский вокзал (Москва) — историческое название нынешнего Белорусского вокзала в указанное время; отсюда идут поезда в Европу.
- Диоген-клуб — закрытый лондонский клуб, «территория молчания», связанный с Майкрофтом Холмсом.
- Вагон-почта — специальный почтовый вагон в составе поезда; часто фигурирует в ограблениях конца XIX века.
- Тэссен — складной боевой веер у японских якудза и ниндзя, оружие и инструмент защиты.
- Тринакрия — символ Сицилии; в нашем сюжете — ещё и «вывеска» мафиозного союза.
- Визитка Люпена — белая карточка с каллиграфией: подпись авантюриста и приглашение к игре. Часто — игральная карта: туз пиковой масти.
- Чётки Фандорина — нефритовые камни на шёлковой нити; личный «метроном» его дедукции.
Добро пожаловать в 1898 год. Здесь поезда идут по расписанию, газеты печатают слухи быстрее фактов, а правда — как всегда — любит точные слова, внимательные глаза и немного удачи. Мы начинаем.