После торжества новобрачные и гости разъезжались и расходились по домам. Свекровь ожидала Виктора на входе, не замечая стоящих невдалеке родителей Нины.
- Возьми ключи! - обратилась она к сыну. - Не шумите и следите за порядком! Буду приезжать и проверять!
Последняя фраза явно относилась к Нине. Недовольство читалось во взгляде Елены Михайловны. Глядя снохе в глаза, она выдала следующее: - И ребёнка не вздумайте сразу заделать. Сначала институт закончить надо. После чего она демонстративно достала из сумочки невзрачную упаковку "Изделия №2" и сунула сыну в карман пиджака.
Нина в душе сомневалась и тревожилась, потому что за время общения с мамой Виктора поняла, что свекрови она сразу не понравилась. Елена Михайловна, женщина властная и привыкшая к безоговорочному послушанию и восхищению её Витюшей, смотрела на Нину как на досадную помеху, как на временное увлечение её драгоценного сына.
Виктор повёз молодую жену домой - в квартиру, оставшуюся ему после смерти сестры Елены Михайловны. Женщина была одинока, и чтобы не пропала квартира, она предусмотрительно прописала на свою площадь племянника. Жених был слегка пьян и возбуждён, всё ещё находясь под воздействием эйфории праздничного торжества. По дороге он без конца что-то рассказывал, успевая между делом тискать и целовать новоиспечённую жену.
В подъезд они вошли в свадебных нарядах, за руку, как и подобало супругам. Их будущим жильём стала небольшая квартира на втором этаже, построенная во времена Хрущёва, в простонародье - "хрущёвка". Всего на площадке было четыре квартиры. Виктор открыл замок, и Нина робко вошла в небольшую квадратную прихожую. За спиной у будущей хозяйки осталась дверь на улицу, справа - стена, на которой по центру расположилось небольшое овальное зеркало в оправе "под бронзу". По бокам зеркала разместились крючки для одежды. Под зеркалом прикреплена полочка для всякой всячины. Внизу под полочкой стояла обувница, в которой стояла пара мужских тапок. Они явно предназначались для Виктора, про Нину никто переживать не стал.
Прямо была открыта дверь в маленькую комнату, по левой стороне - в санузел, а справа - дверь на кухню.
- Квартира небольшая, но зато своя! - сказал Виктор, встав по-хозяйски в дверях комнаты. - А здесь мы будем с тобой спать и любить друг друга!
В их отношениях секса ещё не случилось, конечно, были поцелуи, но не более того. Нина покраснела, понимая, что сейчас ей предстоит раздеться перед супругом. Но долго думать не пришлось, муж подхватил жену на руки, занёс в комнату, положил на кровать и начал раздевать целуя, то в глаза, то в щёки, то в шею... Постепенно очередь дошла до губ... Ночь пролетела вихрем в близком познании друг друга. Почувствовав взрыв наслаждения от удивительного, ни с чем не сравнимого опыта обладания своей женщиной, Виктор моментально уснул. Нина лежала ещё какое-то время, вспоминала про свои девичьи мечты о том, как это должно было произойти у них с Володькой. Она до сих пор отчетливо помнила его руки, его губы, его волосы, плечи, лоб, уши…И даже не то чтобы части тела, а скорее свои ощущения, когда смотрела на него, а он на неё. Мечты разбились, теперь рядом с ней лежал совершенно другой парень...
Нина смотрела через промытое окно, где в свете уличного фонаря можно было различить ветви молодых деревьев, которые росли под окном. Свет, падающий из окна, освещал большой шкаф для одежды, в котором им предстояло развесить одежду, книжные полки и у противоположной стены обеденный стол. Предавшись немного воспоминаниям, она уснула.
Утро началось с весёлой капели за окном! И эти звуки дарили некоторую надежду на возрождение и лучшую жизнь. Оно началось с весёлой капелью и с появлением свекрови... Она появилась ближе к двенадцати часам со своим мужем - отцом Виктора, который занёс в квартиру сумки с едой.
- Вы чего в такую рань? - поинтересовался сын у родителей.
- Завтрак привезли... Сырников пожарила, омлет запекла, бутерброды с голландским сыром сделала... Всё, как ты любишь! Уверена, что драгоценная жёнушка о тебе не позаботилась... - громко, чтобы слышно из всех уголков квартиры, произнесла она и скомандовала мужу: - Заноси на кухню!
Нина робко вошла следом.
- Давайте, я помогу! - предложила она свекрови помощь.
- А мне помогать не надо, сама справлюсь. Ты, милочка, лучше за сыном моим смотри да заботься, как полагается. Витюша у меня привык к заботе и вниманию... Тебе решительно нужно менять образ жизни. Нечего спать до обеда. Завтрак должен быть готов ещё до его пробуждения.
С самого рождения Нину воспитывали по-советски, что взрослых нужно уважать, и не важно, какой тот взрослый. Поэтому, когда она познакомилась с мамой своего будущего мужа, то надеялась увидеть в ней не просто будущую свекровь, а вторую маму. Планируя оказывать родителям мужа безмерное уважение и веря, чтобы ни делала свекровь, она будет это делать из любви. Как бы ни так, любовь-то, конечно, у Елены Михайловны была, но не к ней, а только к единственному сыну, и с этим Нине предстояло смириться...
С того момента Нине постоянно приходилось заслуживать любовь, как собаке сахарную косточку. Свекровь не критиковала в открытую, нет, её оружием была тонкая ирония, едва уловимые замечания, сказанные как бы между прочим, но неизменно попадающие в цель и оставляющие после себя неприятный осадок. Предоставив молодым жильё, Елена Михайловна считала возможным засунуть нос в шкаф с одеждой, холодильник и даже в грязное бельё... Иногда Нине даже казалось, что свекровь незримо присутствует с ними всегда и наблюдает, готовая в любой момент выдать очередное недовольство молодой женой или материнское назидание.
Лишь приезжая на учёбу, Нина могла скрыться от всевидящего ока Елены Михайловны и свободно выдохнуть. В институте невесты с комсомольской свадьбы стали знаменитостями и поэтому держались друг друга. С Татьяной Нина виделась чаще. Их факультеты располагались в одном здании, а со Светланой встречалась в студенческой столовой.
Как и предполагалось, Светлана прекрасно себя чувствовала в качестве жены Леонида.
- Зачем ты её вообще пускаешь в квартиру? - недоумевала она, слушая печальный рассказ Нины.
- Как не пустить? Это же её квартира, то есть её сестры... - усомнилась Нина.
- Мало ли что её квартира. Коль отдала жильё сыну, то пусть приходит в гости по приглашению. Вот родители Лёньчика у нас после свадьбы ещё ни разу не были. Культурные люди! Понимают, что у молодых своя жизнь.
- Но я не могу выгнать мать мужа... - робко возразила Нина.
- Тогда положи её в постель между вами. Будет подсказывать, где и как ласкать её сыночка. Трындец полный! - подключилась к разговору Татьяна. - Я бы такую собственноручно с лестницы спустила. Не можешь сказать, начни Витьке на мозги капать. Пусть сам свою мамашу успокоит!
В этот день у Виктора занятия заканчивались позже. Нина отправилась домой одна. На улице уже в начале мая стало по-летнему тепло. Буквально в считанные дни всё вокруг ожило: зеленая трава поднялась в полный рост, свежие зелёные листья на деревьях купались в солнечном свете. Нина решила немного прогуляться по скверу, чтобы вкусить прелесть наступающего лета. Неожиданно её кто-то остановил за руку.
- Привет, Зотова! - прозвучал знакомый голос.
Нина повернулась и увидела перед собой белобрысого Кольку - брата друга Владимира.
- Здравствуй, Коля! Ты тоже в этот институт поступил? А я и не знала...
- Да, в прошлом году на металлургический факультет.
- Молодец! Комбинат под боком, поэтому профессия инженера-технолога, как никогда востребована.
- Андрюха, когда из армии вернётся, снова будет пробовать поступать...
Нина слушала и смотрела на братишку Володькиного товарища, но никак не решалась спросить. Возможно, в её глазах читался этот вопрос, потому что молодой человек сам начал рассказывать:
- Владимир Андрюхе написал, что из армии домой не вернётся. Хочет на какую-нибудь комсомольскую стройку податься.
От упоминания о Володьке Нину словно резануло ножом по сердцу. Холодный, острый укол пронзил душу, всё её существо, оставляя после себя лишь пустоту и звенящую тишину...