Джон из Детройта рассказывает свою историю спокойно, тихо попивая кофеек. Ибо на всякое в жизни насмотреться довелось:
- В Детройт еще дед мой приехал из Чикаго. На местных автозаводах инженером работал. Поднялся неплохо, заработал на неплохой домик в чинном районе на востоке города. Купил уютный особнячок, где и отец мой вырос и где я когда-то родился.
Тогда вокруг была процветающая улица - тут жили врачи, учителя, высококвалифицированные инженеры. Рядом кафе, школа, больница, чистый уютный парк. Вон там, где сейчас заколоченные здания полуразрушенные. Все это хорошо помню. Кругом только одни белые люди чинные. В это сейчас уже и не поверить.
В 1970-е детройтские автозаводы начали быстро останавливаться из-за финансового и нефтяного кризиса. Город впал в глубочайшую депрессию. Работы все меньше становилось. Начали отсюда белые уезжать, черные приезжать... Но все мы дружно жили, белые, черные детки вместе рядом играли. А затем производство встало окончательно. И все у кого деньги были, а то были в основном белые, собрали вещи да чуть ли в одну ночь уехали. Их место заняли подтянувшиеся с юга афроамериканцы.
Мой отец на заводе Форда инженером работал. Когда-то хорошо зарабатывал. Все надеялся, что завод когда-нибудь восстановится, что однажды снова сюда жизнь нормальная вернется. Но да куда там - к началу 2000-х цены на недвижимость тут так рухнули из-за разгула бандитизма, что продать наш коттедж стало просто некому. Так что уехать нам просто стало некуда. И не на что. Сами посмотрите, во что наш милый Детройт превратился.
Мы остались чуть ли не единственными белыми на весь окрестный район. Не случайно его Блэк Боттом окрестили - «Чёрное дно». А вся округа пришла в глубочайший упадок - заколоченные дома, брошенные в спешке офисы. В парке теперь одни бандиты тусуются - туда и днем давно уже стало страшно зайти.
Но впрочем, нас особо именно за цвет кожи никогда не обижали. Хотя поначалу хотели хулиганы нас просто зарезать. Но соседи говорили шпане - этих не трогать, это свои, здесь же живут. Хотя проблема вовсе не в том заключалась. Мы, белые, просто - другие люди, с совершенно другим менталитетом. А потому даже не могли больше найти себе друзей в округе. Оказались будто бы в закрытом параллельном мире.
Наш сын Джерри стал единственным белым учеником в классе. Мы отправки его в другой район не потянули просто. Парню постоянно приходилось доказывать в школе, что он "свой". Начал капюшон да широкие штаны носить, рэп читать, всегда лишь на эбониксе говорить - разговором уличном диалекте молодых афроамериканцев. Смог найти себе нескольких друзей, что не давали его обижать хулиганам. По-другому тут просто не выжить. Эдакий новый Эминем получается - тот тоже белый в детройтском черном районе рос. Мы сына не осуждаем - выживает на улице, как умеет.
- Джерри все ж на фоне остальных сверстников выделяется. Потому что хочет в колледж хотя б поступить. На компьютерщика выучится. Пока остальные местные ребята мечтают лишь бандитами стать, гангста. Или, напротив, просто за решетку планируют не загреметь к шестнадцати годам.
Сейчас мы с женой Джилл на двоих едва ли 75 тысяч долларов зарабатываем в год (6 млн рублей - прим. ред.) Я - автомеханик. Она - медсестра. Для Америки - самый низ среднего класса. Каких-либо перспектив в жизни отсюда свалить не видим. Да мы и не хотим - уже привыкли тут в Блэк-Боттом жить. Тем более, что хотя бы дом свой - не нужно платить ипотеки. На покупку жилья в белом районе нам лет пять придется впахивать, без сна и еды. Пока вкладываемся в Джерри - может он хотя б сможет нормальную жизнь начать.
- Но мы смогли новым соседям своим примером показать - мы вовсе не расисты, не богачи какие-то. А ровно такие же бедолаги, как они. сами. Разве что с другим цветом кожи. Сначала нас пытались как-то оскорбить, задеть. А потом окружающие привыкли. Тем более, что я могу с ремонтом машины помочь дешево или почти бесплатно. А жена моя может соседских детей лечить. Тем более, что мало кто тут в округе может себе позволить дорогостоящие услуги медика. Но все мы тут на чужой планете все равно.
Вот так и стали мы своего рода живым мостом между двумя Америками, между двумя ее столь разными по духу мирами - белым и черным. Умеющими сосуществовать в пределах одного города, при том не замечая друг друга в упор.
Самое трудное, конечно объяснить, что тут в Детройте тоже можно нормально жить нормальному человеку. Что здесь обычные люди со своими проблемами да заботами. Спят, любят, едят, верят в будущее, рожают детей.
- Такая вот у нас Америка - без капли заветной американской мечты, - грустно улыбается, прощаясь, Джон. - Волею обстоятельств оказавшаяся в полной безнадеге и без шанса вырваться наверх. Забытая и скрытая за фасадом изнанки внешнего лоска Голливудской жизни.