— Квартира моего сына, а не твоя! — эти слова свекрови прозвучали как гром среди ясного неба, когда Марина открыла дверь незнакомой женщине с нотариальными документами.
Всё началось обычным утром понедельника. Марина готовила завтрак, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла незнакомая женщина в строгом костюме с папкой документов.
— Марина Сергеевна? Я представитель нотариальной конторы. Нина Павловна Воронцова поручила мне передать вам документы о переоформлении квартиры.
Марина опешила. Нина Павловна — её свекровь, с которой они не общались уже полгода после последнего скандала.
— Какие документы? О чём вы говорите?
Женщина протянула ей папку.
— Здесь договор дарения. Нина Павловна дарит эту квартиру своему сыну Антону Воронцову. Вам нужно освободить помещение в течение месяца.
Руки Марины задрожали. Эту квартиру они с Антоном купили три года назад в ипотеку. Оформили на него, потому что у него была лучше кредитная история. Но платили пополам, каждый месяц она вносила свою половину.
— Это какая-то ошибка. Мы с мужем живём здесь вместе. Это наша квартира.
Нотариус пожала плечами.
— По документам владелец — Антон Воронцов. И он подписал договор дарения в пользу матери, которая теперь передаёт права обратно ему, но с условием вашего выселения.
Дверь за нотариусом закрылась, а Марина всё стояла с папкой в руках. Она набрала номер Антона. Гудки. Потом его голос, странно напряжённый:
— Марина, я на работе.
— Антон, что происходит? Тут приходила женщина от нотариуса с какими-то документами от твоей матери!
Пауза. Долгая, тягучая пауза.
— Поговорим дома.
— Нет, объясни сейчас! Что за договор дарения?
— Мама сказала, что так будет лучше. Для налогов. Не волнуйся, всё нормально.
Он отключился. Марина смотрела на телефон, не веря своим ушам. Не волнуйся? Её выгоняют из собственного дома, а он говорит не волноваться?
Она села за кухонный стол и начала изучать документы. Всё было оформлено юридически грамотно. Антон действительно подписал дарение квартиры матери две недели назад. Две недели! И ни слова ей не сказал.
Телефон зазвонил. Номер свекрови.
— Ну что, получила мой подарочек? — голос Нины Павловны звучал торжествующе.
— Нина Павловна, что вы делаете? Это наш дом!
— Наш? Девочка, ты путаешь. Это дом моего сына. Который я ему помогла купить. Или ты забыла, кто дал первоначальный взнос?
Да, Нина Павловна дала им триста тысяч на первый взнос. Но они с Антоном выплачивали ипотеку сами, каждый месяц по сорок тысяч. За три года они выплатили почти полтора миллиона.
— Мы возвращаем вам кредит каждый месяц!
— Вы? Это мой сын платит. А ты просто живёшь в его квартире. Но всему приходит конец. Антону нужна нормальная жена, которая родит ему детей, а не карьеристка, которая только о работе думает.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Антон в курсе ваших планов?
— Антон — мой сын. Он всегда делает так, как я говорю. А я говорю — хватит тебе морочить ему голову. Три года прошло, а детей нет. Значит, ты не подходишь.
— У нас с Антоном всё в порядке! Мы планируем детей через год, когда я получу повышение!
Нина Павловна рассмеялась.
— Планируете? Девочка, в моё время не планировали, а рожали. Я Антона в двадцать два года родила, и ничего, подняла. А ты в свои двадцать восемь всё карьеру строишь. Но ничего, найдём Антону нормальную девушку. Молодую, домашнюю. Которая будет знать своё место.
— Вы с ума сошли! Антон меня любит!
— Любит? Посмотрим, как он тебя любит, когда придёт домой. У тебя месяц на сборы. И не вздумай скандалить — квартира уже переоформлена на меня, а я могу и раньше тебя выселить. Через суд. С приставами. Подумай, как это будет выглядеть на твоей работе.
Гудки. Марина сидела ошеломлённая. Неужели Антон правда знал? Неужели согласился?
Вечером он пришёл поздно, около десяти. Марина ждала его на кухне. Документы лежали на столе.
— Антон, объясни мне, что происходит.
Он не смотрел ей в глаза. Снял куртку, повесил на вешалку. Движения были замедленными, будто он тянул время.
— Мама сказала, это для налоговой оптимизации.
— Не ври мне! Твоя мать прямо сказала, что выгоняет меня!
Антон наконец посмотрел на неё. В его глазах была странная смесь вины и облегчения.
— Марина, может, нам правда нужно пожить отдельно? Подумать?
— Подумать? О чём подумать? Мы три года женаты!
— Но детей нет.
Вот оно. Главное. Марина почувствовала, как внутри всё оборвалось.
— Мы же договаривались подождать. Ты сам говорил, что хочешь сначала закрыть ипотеку.
— Это ты говорила. А мама права — нам уже под тридцать. Пора.
— Пора? И поэтому ты решил меня выгнать?
Антон дёрнулся.
— Я не выгоняю. Просто... мама лучше знает. Она всю жизнь прожила. Опыт у неё.
— Опыт? Твоя мать развелась с твоим отцом, когда тебе было пять лет! Какой опыт семейной жизни?
Лицо Антона потемнело.
— Не смей говорить о моей матери! Она меня одна вырастила! Всем пожертвовала!
— И теперь решила получить дивиденды? В виде послушного сына, который выгонит жену по её приказу?
— Никто тебя не выгоняет! Просто поживи пока у родителей. Мама говорит, если ты действительно хочешь семью, то одумаешься. Бросишь свою работу, займёшься домом.
Марина встала. Ноги дрожали, но голос был твёрдым.
— Я работаю главным бухгалтером в крупной компании. Получаю больше тебя. И вкладываю в нашу семью не меньше. А твоя мать хочет превратить меня в домработницу?
— Она хочет, чтобы у меня была нормальная семья! — вдруг взорвался Антон. — Чтобы жена ждала дома, чтобы дети были! А не вечная гонка за карьерой!
— Это твоя мать хочет. А ты? Ты чего хочешь, Антон?
Он замолчал. Смотрел в сторону, теребил край скатерти.
— Я хочу... я не знаю. Мама говорит...
— Мама говорит! — Марина не выдержала. — Тебе тридцать лет, Антон! Тридцать! А ты до сих пор делаешь только то, что мама говорит!
— Она плохого не посоветует!
— Не посоветует? Она советует тебе разрушить семью!
— Может, это и не семья вовсе! — выпалил он. — Может, мама права, и я ошибся!
Слова повисли в воздухе. Марина смотрела на мужчину, с которым прожила пять лет — два до свадьбы и три после. На человека, с которым строила планы, мечтала о будущем. И видела перед собой чужого, слабого, жалкого маменькиного сынка.
— Знаешь что, Антон? Твоя мама права. Ты ошибся. Но не так, как она думает. Ты ошибся, когда не сказал мне с самого начала, что в нашей семье будет три человека. Ты, я и твоя мать. Причём главная — она.
Марина пошла в спальню. Достала чемодан, начала складывать вещи. Антон стоял в дверях.
— Ты что делаешь?
— Ухожу. Можешь сказать мамочке, что её план сработал.
— Марина, не надо так. Давай поговорим спокойно.
— О чём говорить? Ты уже всё решил. Вернее, за тебя решила мама. Квартиру переоформил, меня предал. Что тут обсуждать?
— Я не предавал! Я просто...
— Просто что? Просто две недели знал и молчал? Просто подписал документы за моей спиной? Просто позволил матери говорить со мной как с прислугой?
Антон молчал. Марина продолжала собирать вещи. Брала только самое необходимое — остальное заберёт потом.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, застёгивая чемодан. — Я правда тебя любила. Думала, у нас семья. А оказалось — я просто временная замена, пока твоя мама не найдёт тебе подходящую куклу.
— Марина...
— Что Марина? Иди позвони маме, скажи, что план сработал. Невестка уходит. Можете праздновать.
Она прошла мимо него к выходу. У двери обернулась.
— И знаешь что? Твоя мать права в одном. Детей у нас не было бы. Потому что я не хочу рожать детей мужчине, который не может принять ни одного решения без мамочки. Представь, что было бы с нашими детьми. Каждый шаг — к бабушке на согласование. Что есть, что одевать, в какую школу ходить. Нет уж, спасибо.
Дверь за ней закрылась. Антон остался стоять в прихожей. В пустой прихожей. В квартире, которая внезапно стала чужой и холодной.
Телефон зазвонил. Мама.
— Ну что, ушла?
— Да, мам.
— Вот и хорошо. Завтра приезжай ко мне, познакомлю с дочкой моей подруги. Славная девочка, двадцать три года, институт заканчивает. Педагогический. Будет хорошей матерью.
— Мам, может, не надо так сразу?
— Как не надо? Тебе тридцать лет! Пора внуков мне дарить! Хватит время терять!
Антон слушал голос матери и чувствовал странную пустоту. Будто что-то важное только что ушло из его жизни. Что-то, что он не ценил, пока оно было.
— Мам, я перезвоню.
— Антон! Ты меня слышишь? Завтра в шесть!
Он отключил телефон. Прошёл на кухню, где всё ещё лежали документы. Сел за стол. В квартире было тихо. Слишком тихо. Не было привычного звука — Марина обычно в это время включала чайник, готовила им обоим чай. Они садились на кухне и обсуждали прошедший день.
Больше этого не будет.
Он взял телефон, открыл чат с Мариной. Начал набирать сообщение. Стёр. Снова начал. Снова стёр.
Что он мог сказать? Прости? Вернись? Я ошибся?
Но разве он ошибся? Мама всегда знала, что для него лучше. Мама вырастила его одна, работала на двух работах, отказывала себе во всём. Разве он не должен её слушаться?
Телефон зазвонил снова. Мама.
— Антон, ты что трубку бросаешь? Я же волнуюсь!
— Мам, всё нормально. Просто устал.
— Устал он! От чего устал? Вот я уставала, когда тебя растила! А ты от чего устал? Ладно, завтра поговорим. И квартиру надо будет прибрать к выходным. Лена придёт в гости. Это та девочка, о которой я говорила.
— Мам, может, не надо никого приглашать?
— Как не надо? Антон, ты меня пугаешь! Неужели ты по этой карьеристке скучаешь? Она тебя не ценила! Только о работе думала!
— Она меня любила, мам.
Пауза. Долгая, тяжёлая пауза.
— Любила? Если бы любила, детей бы родила! Вот я твоего отца любила, потому и родила! Хоть он и ушёл потом, но ты у меня остался!
— Папа ушёл, потому что ты его задушила своим контролем! — вдруг вырвалось у Антона.
Тишина. Он сам испугался своих слов.
— Что ты сказал? — голос матери стал ледяным.
— Мам, прости, я не то хотел...
— Я тебя растила! Одна! Всем пожертвовала! А ты...
— Мам, прости!
— Завтра приедешь и извинишься! И познакомишься с Леной! Слышишь?
— Да, мам.
Гудки. Антон сидел в пустой квартире и думал о том, что Марина была права. В их семье всегда было три человека. И главной всегда была мама.
Прошла неделя. Антон жил как робот. Работа — дом — мама. По выходным мама приводила очередную "подходящую" девушку. Милые, молодые, готовые на всё. Смотрели на него с восхищением, на квартиру — с интересом, на Нину Павловну — с подобострастием.
— Ой, Нина Павловна, какой у вас замечательный сын!
— Ой, Нина Павловна, какая квартира! Вы такая заботливая мать!
— Ой, Нина Павловна, я так люблю готовить! И детей обожаю!
Антон смотрел на них и видел Марину. Как она смеялась над его шутками. Как спорила с ним о политике. Как увлечённо рассказывала о новом проекте на работе. Как засыпала у него на плече за просмотром фильма.
Через две недели он не выдержал. Набрал её номер.
— Марина, это я.
— Знаю. Что нужно?
Голос холодный, чужой.
— Как ты?
— Нормально. Сняла квартиру. Живу.
— Марин, может, встретимся? Поговорим?
— О чём? О том, как твоя мама нашла тебе новую жену?
— Откуда ты знаешь?
— Антон, мы жили в одном районе три года. У меня там подруги остались. Все уже в курсе, что Нина Павловна водит к тебе девочек на смотрины.
— Марин, я...
— Что ты? Скучаешь? Ошибся? Хочешь вернуть?
— Да! Всё это! Марин, вернись!
Долгая пауза.
— Антон, а мама что говорит?
— Мама... мама не знает, что я звоню.
— Вот именно. И если узнает, ты снова сделаешь так, как она скажет. Знаешь, спасибо ей. Если бы не её выходка с квартирой, я бы ещё долго жила в иллюзии, что у меня есть семья. А оказалось — я просто гостья в доме твоей матери.
— Это наш дом!
— Нет, Антон. Это дом, где всем заправляет твоя мать. Даже не живя в нём. Прощай.
— Марина!
Гудки. Он перезвонил — номер недоступен. Заблокировала.
Вечером пришла мама. С очередной претенденткой. Рыженькая, хохотушка, двадцать два года.
— Антоша, знакомься, это Катенька! Она печёт изумительные пироги!
Катенька улыбалась, хлопала ресницами, рассказывала о своей любви к детям.
Антон смотрел на неё и думал: через год она станет такой же, как Марина. Захочет работать, развиваться, жить своей жизнью. И мама снова скажет, что она не подходит. И снова будут смотрины.
— Мам, — сказал он вдруг. — Кать, извините. Мам, нам надо поговорить.
— Что случилось? — Нина Павловна нахмурилась.
— Я хочу вернуть Марину.
Катенька ойкнула. Нина Павловна побагровела.
— Что?! Ты с ума сошёл?
— Нет, мам. Я наконец-то начал соображать. Я любил Марину. Люблю. И ты разрушила мою семью.
— Я?! Я тебе помогла избавиться от этой карьеристки!
— От женщины, которая меня любила! Которая вкладывала в нашу семью всё! И которую я предал из-за тебя!
— Не смей на меня голос повышать! Я твоя мать!
— Да, ты моя мать. Но я уже не ребёнок. Мне тридцать лет. И я хочу жить своей жизнью.
Нина Павловна встала. Катенька испуганно сжалась в уголке дивана.
— Ах так? Живи! Но помни — эта квартира моя! Захочу — выселю!
— Выселяй. Я найду где жить. Как Марина нашла.
— Да ты без меня пропадёшь!
— Может быть. Но это будет моя жизнь. Моя, мам. Не твоя.
Нина Павловна смотрела на него, и в её глазах был шок. Её послушный мальчик, её Антоша, вдруг стал чужим, взрослым мужчиной.
— Ты пожалеешь, — прошипела она. — Приползёшь ко мне на коленях!
— Может быть. А может, и нет.
Она ушла, уводя за собой испуганную Катеньку. Антон остался один в пустой квартире. Достал телефон. Марина заблокировала его везде — в телефоне, в соцсетях, в мессенджерах.
Он открыл ноутбук, зашёл на сайт её компании. Нашёл общий email.
"Марина, я знаю, что ты меня заблокировала и имеешь на это полное право. Я предал тебя, нашу семью, нашу любовь. Я был слабаком и трусом. Позволил матери управлять моей жизнью. Но знаешь что? Ты открыла мне глаза. Я понял, что теряю. Теряю не просто жену — теряю лучшее, что было в моей жизни. Человека, который любил меня по-настоящему. Который строил со мной будущее. Я не прошу вернуться. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Просто хочу, чтобы ты знала — я наконец вырос. Поздно, но вырос. Спасибо тебе за те годы, что мы были вместе. И прости за то, как всё закончилось. Антон."
Отправил. Ответа не ждал. Просто нужно было сказать.
Через месяц Нина Павловна действительно его выселила. Через суд, со скандалом. Антон снял квартиру в другом районе. Работал, жил. Один.
А ещё через полгода встретил Марину случайно. В торговом центре. Она была не одна — с высоким мужчиной, который нёс её пакеты и смотрел на неё так, как должен смотреть мужчина на любимую женщину.
Их взгляды встретились. Марина кивнула — спокойно, без злости. И пошла дальше. К своей новой жизни. Где не было токсичной свекрови и слабого мужа.
А Антон остался стоять посреди торгового центра, понимая, что потерял самое ценное в своей жизни. И что мама была не права. Совсем не права. Но понял он это слишком поздно.
Нина Павловна до сих пор приводит ему невест. Он вежливо отказывается. Она обижается, кричит, грозит. Он молчит. Потому что знает — некоторые ошибки исправить невозможно. Можно только жить с их последствиями. И помнить. Помнить о том, что была любовь. Настоящая. Которую он собственными руками отдал на растерзание материнскому эгоизму.