— Ты меня совсем не знаешь, Валентин, — тихо сказала Зоя, не поднимая глаз. — Думаешь, я всегда была такой тихоней-библиотекаршей? Если бы ты знал, каких дел я натворила в молодости...
— Ты меня совсем не знаешь, Валентин, — тихо сказала Зоя, не поднимая глаз. — Думаешь, я всегда была такой тихоней-библиотекаршей? Если бы ты знал, каких дел я натворила в молодости...
Валентин Иванович отложил газету «Правда» и внимательно посмотрел на жену. Двадцать лет вместе прожили, а она вдруг с таким заявлением. Сидит, носки штопает, и глаза не поднимает, будто в чём-то виновата.
— Это ты к чему сейчас, Зоя? — спросил он, снимая очки. — Что-то случилось?
Зоя отложила шитьё и подняла на мужа глаза. В них читалась тревога — такая, какой он давно не видел.
— Помнишь, сегодня в почтовом ящике письмо было? С ленинградским штемпелем?
— Ну, помню. Ты его схватила и в сумку спрятала. Я ещё удивился.
— Оно от Нины Кравцовой.
— Это ещё кто такая? — нахмурился Валентин.
— Моя подруга юности. Мы с ней в культпросветучилище вместе учились.
— И что она пишет, эта твоя Нина?
Зоя вздохнула и достала из кармана фартука помятый конверт.
— Пишет, что приезжает в наш город через неделю. По делам какой-то выставки. И хочет встретиться.
— Ну и встреться, — пожал плечами Валентин. — Что в этом такого? Чайку попьёте, повспоминаете молодость...
— Не всё так просто, Валя, — Зоя покачала головой. — Мы с ней не просто подруги были. Мы... мы вместе такое вытворяли! Если бы кто узнал тогда, нас бы из комсомола выгнали с треском. И из училища тоже.
Валентин удивлённо приподнял брови. Его Зоя, тихая, спокойная библиотекарша, всегда такая правильная, что даже на собраниях боялась слово поперёк сказать, — и вдруг «вытворяла»!
— Да ну? — недоверчиво хмыкнул он. — И что же вы такого натворили? Танцевали буги-вуги под запрещённые пластинки?
— Хуже, — Зоя опустила голову. — Гораздо хуже, Валя.
В кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов и приглушённым шумом с улицы. На плите кипел чайник, но Зоя, казалось, забыла про него.
— Ну, не томи, рассказывай, — не выдержал Валентин.
— Ты только не сердись, ладно? — Зоя подняла на мужа умоляющий взгляд. — Это было давно, я была совсем молодая, глупая...
— Да говори уже, женщина! — в голосе Валентина появилось раздражение. — Что ты там натворила такого ужасного?
Зоя глубоко вздохнула и начала:
— Это было в семьдесят третьем, перед выпуском из училища. Нина тогда с художником одним познакомилась, Саша его звали. Он из Москвы приехал, картины писал. Волосы длинные, сам в джинсах ходил — настоящий стиляга. Говорил всякое... про свободу творчества, про то, что искусство должно быть вне политики. Мы его слушали, разинув рты.
— И что дальше? — поторопил Валентин.
— А дальше он нас в авантюру втянул. Сказал, что хочет выставку сделать — неофициальную. У себя в мастерской. И пригласил нас с Ниной помочь — развесить картины, гостей встретить, вина разлить.
— Подпольная выставка, значит, — задумчиво произнёс Валентин. — Ну, это ещё не самое страшное.
— Да не в этом дело! — всплеснула руками Зоя. — Выставка — это только начало было. На ней Саша нас с каким-то человеком познакомил. Иностранец, из Франции. Журналист вроде бы. И этот француз попросил нас... попросил...
Зоя замолчала, нервно теребя край фартука.
— Чего попросил-то? — Валентин начал терять терпение.
— Литературу передать. В библиотеку, где я практику проходила.
— Какую ещё литературу?
— Запрещённую, — тихо ответила Зоя. — Солженицына там, Набокова... И ещё какие-то листовки. Я даже не читала их толком. Мы должны были спрятать это всё в библиотеке, между книгами, а потом приходили какие-то люди и забирали.
Валентин присвистнул. Дело принимало серьёзный оборот.
— И ты согласилась?
— Мы обе согласились — и я, и Нина. Нам же интересно было, запретный плод сладок. Казалось, мы делаем что-то важное, против системы идём. Молодые были, дуры...
— И долго вы этим занимались?
— Месяца три, наверное. Пока библиотеку не стали проверять. Тогда мы испугались и всё прекратили. А потом распределение получили — я сюда, в Калугу, а Нина в Ленинград. И всё это как-то забылось, жизнь пошла своим чередом.
Валентин встал и прошёлся по кухне. Лицо его было хмурым.
— А теперь эта Нина объявилась. Зачем, спрашивается?
— Не знаю, — покачала головой Зоя. — Может, просто повидаться хочет? Двадцать лет всё-таки не виделись.
— Ага, конечно, — скептически произнёс Валентин. — А может, у неё проблемы какие-то, вот она и вспомнила про старую подельницу?
— Валя! — Зоя возмущённо посмотрела на мужа. — Что ты такое говоришь? Какая я ей подельница?
— А как ещё назвать? Вы же вместе эту... подрывную деятельность вели.
— Да какая там деятельность! — махнула рукой Зоя. — Глупость молодости, и всё. Мы даже не понимали толком, во что ввязываемся.
— Ты так думаешь? — Валентин сел обратно за стол и внимательно посмотрел на жену. — А вдруг эта твоя Нина всё это время продолжала... этим заниматься? Вдруг она в какую-нибудь диссидентскую организацию вступила? А теперь проблемы у неё, вот она к тебе и едет — за помощью.
— Господи, Валя, ну что ты такое придумываешь! — Зоя всплеснула руками. — Нина — приличная женщина, искусствовед. Замужем, двое детей. Какие ещё диссиденты?
— Ты откуда знаешь? Двадцать лет не виделись, а ты уверена, что она осталась той же Ниной, которую ты знала?
Зоя задумалась. Действительно, что она знает о нынешней жизни подруги юности? Письма приходили редко, в основном поздравительные открытки к праздникам. А последние годы и вовсе связь прервалась.
— Всё равно, — упрямо сказала она. — Я не верю, что Нина могла связаться с чем-то... таким. Она всегда была осторожной.
— Ага, настолько осторожной, что вы иностранную литературу по библиотекам прятали, — саркастически заметил Валентин. — Чудо, что вас тогда не поймали.
— Ну хватит уже! — Зоя начала сердиться. — Что ты меня пугаешь? Было и прошло. Никто нас не ловил, никто не узнал. И вообще, я не собираюсь это обсуждать. Просто хотела предупредить, что Нина приедет, и мы, возможно, встретимся.
— И где ты с ней встречаться собираешься? — спросил Валентин. — Только не говори, что домой её приведёшь.
— А почему бы и нет? — Зоя удивлённо посмотрела на мужа. — Она моя подруга, и я хочу её познакомить с тобой, с Алёшкой...
— Нет уж, увольте, — отрезал Валентин. — Не хочу я с ней знакомиться. И сына в это не впутывай. Мало ли что у неё на уме.
— Да что с тобой такое? — Зоя начала закипать. — Ты что, в КГБ работаешь? Что ты так всего боишься?
— Я не боюсь, — Валентин стукнул кулаком по столу. — Я о семье забочусь. У меня, между прочим, должность ответственная. И сын в институт собирается поступать. Не хватало ещё, чтобы из-за твоей подружки с её сомнительным прошлым у нас проблемы начались.
— Да нет у неё никакого сомнительного прошлого! — воскликнула Зоя. — Это у меня оно было, если уж на то пошло!
— Вот именно! — Валентин многозначительно поднял палец. — И лучше бы ему там и оставаться, в прошлом. А не возвращаться в виде этой Нины.
Зоя устало вздохнула. Спорить с мужем было бесполезно — уж она-то знала его упрямый характер. Когда Валентин что-то решал, переубедить его было невозможно.
— Ладно, — примирительно сказала она. — Давай так: я встречусь с Ниной где-нибудь в городе. В кафе посидим, поговорим. И всё. Никаких визитов домой.
Валентин недовольно хмыкнул, но кивнул:
— Ну, это ещё куда ни шло. Только смотри, будь осторожна. Мало ли что ей от тебя нужно.
— Перестань, Валя. Что ей может быть от меня нужно? Прошло двадцать лет. Мы обе уже не те девчонки, что были раньше.
— Вот и проверим, — буркнул Валентин, снова берясь за газету.
Неделя пролетела быстро. Зоя, несмотря на внешнее спокойствие, волновалась перед встречей. Как Нина изменилась? Узнают ли они друг друга? О чём будут говорить? Тысяча вопросов крутилась в голове.
В день встречи она особенно тщательно выбирала наряд. Остановилась на синем платье с белым воротничком — строго, но элегантно. Волосы уложила, даже помаду нанесла — обычно она этого не делала, разве что по большим праздникам.
— Ты куда это так вырядилась? — подозрительно спросил Валентин, заглядывая в комнату.
— К Нине иду, забыл? — Зоя бросила на мужа сердитый взгляд. — Мы договорились встретиться в «Кристалле» в четыре часа.
— А-а-а, — протянул Валентин. — Ну-ну. Смотри, не задерживайся. И если что, звони.
— Обязательно, — кивнула Зоя, хотя звонить она не собиралась. Дома телефона не было, а бегать к соседям из-за каждой мелочи не хотелось.
Кафе «Кристалл» находилось в центре города, недалеко от площади. Зоя пришла на пятнадцать минут раньше назначенного времени и заняла столик у окна. Заказала две чашки кофе и пирожное — хотелось чем-то занять руки, пока ждёт.
Ровно в четыре часа дверь кафе открылась, и вошла женщина в ярко-красном плаще. Высокая, стройная, с короткой стрижкой и ярким макияжем. Совсем не похожая на ту Нину, которую Зоя помнила — худенькую девушку с длинной косой и веснушками на носу.
— Зоя? — женщина остановилась у столика, вглядываясь в лицо сидящей. — Зоя Павлова?
— Нина? — Зоя встала, не веря своим глазам. — Ты так изменилась!
— А ты нет, — улыбнулась Нина, обнимая подругу. — Всё такая же красавица. Только причёска другая.
Они обнялись, и на мгновение Зое показалось, что время повернуло вспять — они снова юные девчонки, беспечные и счастливые, у которых вся жизнь впереди.
— Садись, — Зоя указала на стул напротив. — Я кофе заказала. Ты же любишь кофе?
— Обожаю, — кивнула Нина, снимая плащ и вешая его на спинку стула. — Особенно такой, с пенкой. В Ленинграде хороший кофе — редкость, всё больше растворимый дают.
Они заговорили о жизни, о семьях, о работе. Нина рассказывала о муже-инженере, о дочках-близняшках, о своей работе в музее. Зоя делилась новостями о сыне, который вот-вот школу окончит, о библиотеке, где она заведующей стала.
— А помнишь, как мы с тобой в училище выступали на смотре художественной самодеятельности? — вдруг спросила Нина. — Ты стихи читала, а я на пианино играла?
— Конечно, помню, — улыбнулась Зоя. — Мы тогда первое место заняли. Нам ещё грамоты вручали, и директор руку жал.
— А помнишь Сашку? — вдруг спросила Нина, и голос её изменился, стал тише.
Зоя напряглась. Вот оно, началось.
— Помню, конечно, — осторожно ответила она. — А что?
— Да так, вспомнилось, — Нина отпила кофе. — Знаешь, я его недавно видела. В Ленинграде. У него выставка была, официальная. Он теперь в Союзе художников, орден имеет. Такие правильные картины пишет — передовики производства, счастливые колхозники... Всё как надо.
— Да ты что? — удивилась Зоя. — А как же его разговоры про свободу творчества? Про то, что искусство должно быть вне политики?
— Видимо, перерос, — усмехнулась Нина. — Или понял, что так проще жить. Не знаю. Но стал совсем другим человеком. Я его едва узнала.
— Люди меняются, — философски заметила Зоя. — Двадцать лет — большой срок.
— Вот и я о том же, — кивнула Нина. — Мы все изменились. Повзрослели, поумнели. А помнишь, какими дурами были? Особенно когда в эту историю с библиотекой вляпались?
Зоя внутренне сжалась. Вот оно, то, чего она боялась.
— Помню, — тихо сказала она. — Валентин, когда узнал, чуть с ума не сошёл от страха. Думал, ты приедешь и опять меня во что-то втянешь.
— Валентин — это муж твой? — уточнила Нина. — А он откуда знает?
— Я ему рассказала, когда твоё письмо пришло, — призналась Зоя. — Не могла скрыть, мы с ним секретов друг от друга не держим.
— И как он отреагировал?
— Испугался. Говорит, мало ли что тебе от меня нужно.
Нина рассмеялась — звонко, заразительно, как в юности.
— Да ничего мне от тебя не нужно, Зойка! Просто увидеть хотела, поговорить. Мы же всё-таки подруги были.
— Были, — эхом отозвалась Зоя. — А сейчас?
Нина задумалась, постукивая ложечкой по чашке.
— Знаешь, — наконец сказала она, — мне кажется, ты меня совсем не знаешь. Нынешнюю меня. И я тебя тоже. Мы стали другими людьми, Зоя. Живём в разных городах, занимаемся разными делами, у нас разные заботы. Что у нас осталось общего, кроме воспоминаний?
— И тебя это не печалит? — спросила Зоя.
— Печалит, конечно, — Нина грустно улыбнулась. — Но такова жизнь. Мы растём, меняемся, идём своими дорогами. И это нормально.
— А я всё думала — вдруг ты приехала, чтобы... ну, возобновить наше знакомство, снова сблизиться?
— А ты этого хочешь? — прямо спросила Нина.
Зоя задумалась. Хочет ли она вернуть ту дружбу, что была у них в юности? Или ей достаточно этой встречи, этого разговора, чтобы поставить точку в их отношениях?
— Не знаю, — честно призналась она. — Валентин считает, что нам лучше не общаться. Из-за того случая с библиотекой.
— Боится, что я тебя опять во что-то втяну? — усмехнулась Нина. — Не волнуйся, я давно уже не та бунтарка, что была раньше. Замужество, дети, работа — всё это меняет человека. Теперь я предпочитаю тихую, спокойную жизнь.
— Как и я, — кивнула Зоя. — Знаешь, Нина, я рада, что мы встретились. Но, может быть, твой муж прав? Может, нам не стоит... углублять общение?
— Может, и не стоит, — согласилась Нина. — Но знаешь что? Давай хотя бы открытки друг другу посылать, как раньше. На Новый год, на Восьмое марта. Чтобы совсем уж нить не порвалась.
— Давай, — улыбнулась Зоя. — Это было бы хорошо.
Они просидели в кафе ещё час, вспоминая смешные случаи из юности, рассказывая о своих детях, делясь планами на будущее. А потом распрощались — тепло, но без обещаний скорой встречи.
Домой Зоя шла с лёгким сердцем. Да, Нина была права — они стали другими людьми. И, возможно, им действительно не стоило пытаться возродить то, что давно умерло. Но эта встреча дала ей что-то важное — понимание того, что прошлое можно отпустить без сожаления, сохранив о нём только добрые воспоминания.
— Ну что, виделась со своей Ниной? — встретил её в дверях Валентин.
— Виделась, — кивнула Зоя. — И знаешь что, Валя? Ты был прав. Я её совсем не знаю. И она меня тоже. Мы стали чужими людьми.
— И что теперь? — осторожно спросил Валентин.
— А ничего, — пожала плечами Зоя. — Будем изредка открытки посылать друг другу. И всё.
Валентин облегчённо вздохнул и обнял жену:
— Вот и хорошо. А то я уж думал... всякое.
— Ты меня совсем не знаешь, Валентин, — улыбнулась Зоя, повторяя фразу, с которой начался их разговор неделю назад. — Думаешь, я бы позволила кому-то втянуть меня в неприятности? После всего, что у нас есть?
— Теперь уж точно не думаю, — улыбнулся в ответ Валентин. — Пойдём ужинать, Алёшка уже заждался. Расскажешь нам, как прошла встреча с твоей таинственной подругой?
— Обязательно расскажу, — кивнула Зоя, проходя на кухню. — Только, знаешь, в ней не было ничего таинственного. Обычная встреча двух старых знакомых, которым, как выяснилось, давно уже не о чем говорить.
Спасибо, что дочитали эту историю до конца! Если вам понравился рассказ, поставьте лайк и поделитесь своими мыслями в комментариях - мне всегда интересно узнать ваше мнение о персонажах и их поступках.
Пожалуйста подписывайтесь и прочитайте другие истории: