Большой черный джип медленно катился по микрорайону. Сидевший за рулем мужчина, не хотел расставаться со своей спутницей и пытался настаивать:
— Марго, ты должна уже познакомить меня со своей мамой. Что за тайны Мадридского двора? Она вообще не против, что ты будешь со мной жить?
— Никаких тайн нет. Сдалась тебе моя мать, успеешь ещё познакомиться. Обычная она женщина, говорю же тебе, не заслуживает внимания.
Не нравилось Алексею, как Маргарита пренебрежительно отзывается о своей матери, и не очень нравилось, как стала разговаривать с ним самим. Уверенная, дерзкая, если не сказать надменная, молодая девчонка крутила им, как пацаном. Настолько была уверена в собственной значимости! И ведь не ошибалась, Леша всё ей готов простить. Словно второе дыхание у мужчины открылось, вторая молодость. Никогда он не думал, что так легко будет сбросить с себя прошлое. Долго с Наташкой жил, думал, расставание будет болезненным и для него тоже. А оказалось, это словно тяжкую ношу с плеч сбросить. Сейчас уже и не понимал, почему не сделал этого раньше. Теперь только одного не мог дождаться — когда они с Маргой начнут жить вместе.
Завтра должен состояться переезд Натальи с Ромой. Леша очень быстро приобрел для них небольшую двухкомнатную квартирку на окраине города, можно сказать, на отшибе. Как можно дальше от комбината и от его самого. Сам квартирку даже не смотрел, только доплатил за скорость оформления и за то, что её сразу оформили на имя Наташи. Нужно было её присутствие, но деньги решили этот вопрос. Алексей с женой видеться не хотел и чувствовал, что просто не будет. Наташка не смирилась.
Рабочий с комбината, которого Алексей послал помочь бывшей семье с переездом, рассказал, как недружелюбно его приняли. Значит, и переезд не будет лёгким занятием. Пожалуй, двух грузчиков будет недостаточно. Нужно побольше мужчин, чтобы выдворили строптивицу даже против её воли. Сам Лёша присутствовать не собирался. Хватит ему уже и долгих лет жизни с этой истеричкой.
Теперь только Марго!
Каждый день девушка раскрывала перед ним новые грани своего характера. А характер был. Она сразу заявила, что не будет жить в бывшей квартире Алексея, там, где жила его семья.
— Это твое прошлое, а если начинать, то с чистого листа, — самоуверенно сказала она.
И Алексей согласился. После того, как Наталью выдворят, он выставит огромную четырёхкомнатную квартиру на продажу. Они с Марго не будут там жить. Алексей уже рассматривал покупку небольшого коттеджа в элитном районе города. Коттедж небольшой, но Лёша его достроит, перепланирует, и получится приличный особнячок. Место новой жизни успешного человека.
Можно было, конечно, начать жить с Марго прямо сейчас. Уж на это Алексей деньги бы нашёл, не поскупился. Но Марго упёрлась. Жить она с ним начнёт только тогда, когда состоится развод и только в их собственном жилье.
Вот такие принципы, такой характер.
А пока она настаивала, чтобы он отвозил её домой, к маме, и с мамой почему-то знакомить не спешила. Лёша начинал догадываться, что девушка стесняется свою родительницу. Может быть, там что-то наподобие его собственной, тоже алкашка? Хотя, как у неблагополучной матери могла вырасти такая уверенная в себе, такая ухоженная девушка?
Были в этом свои странности, и Алексей разберётся в них, разберётся со временем. А пока, как всегда, он высаживал Маргариту возле синего ларька, рядом с панельной пятиэтажкой. Там, где часто собиралась местная шпана. Парни и девчонки стояли кружком, потягивали пиво, курили и громко матерились. А Марго бесстрашно выпрыгивала из дорогой машины, рядом с ними и шла, гордо задрав подбородок.
В такие минуты Алексей не торопился уезжать. Он провожал девушку взглядом, все время боясь, что местные отморозки пристанут к Маргарите или начнут отпускать в ее сторону сальные шуточки. Внешне она здорово отличалась от них. Красивая, ладная, ухоженная до кончиков ногтей с безупречным маникюром, одета она была вызывающе для подобного района — белая блузка с большим вырезом на груди, короткая юбка и туфли на высоком каблучке.
Уверенной походкой девушка проходила мимо шумной компании, и ни один из них даже взглядом ни разу ее не проводил. Алексея это немного удивляло. Он начинал думать, что никакая это не шпана. Обычные ребята, вполне себе нормальные, просто выглядят так опасно, да и разговаривают...
Высадив Маргариту, мужчина не глушил машину, но и не трогался с места, до тех самых пор, пока она не скрывалась за углом пятиэтажки, не до конца понимая, что он сможет сделать, если местные все-таки пристанут к Марго, но чувствуя себя в такие минуты защитником.
А Маргарите было смешно, когда она оглядывалась и видела грозный взгляд Алексея. Тоже мне, защитник нашелся! Да что он сможет сделать против толпы? Местные парни отчаянные, безбашенные. Им ничего не стоит запинать такого фраера в пиджачке. Да еще и фары у тачки поразбивают.
Когда Марго проходила мимо парней, их совсем не пугал строгий взгляд мужика из крутой тачки. Просто они знали, кто такая Маргарита, все знали. И отпустить в ее сторону шуточку не посмел бы даже самый отпетый отморозок этого микрорайона.
У Маргариты был такой дядька, с которым шутки плохи. Возможно, для простых обывателей микрорайона имя Бориса Сорокина ничего не значило, но в определенных кругах, полукриминальных и криминальных, он был известен. Известен и местной шпане. Все они помнили, как несколько лет назад на выпускном к Ритке решил пристать парнишка, давно закончивший школу. Выпускной отмечали на природе и приперлись туда парни постарше, разгоряченные спиртными напитками. Один из них попытался Ритку «обидеть». У него ничего не вышло, но через несколько дней сильно «обидели» его самого. Нашли тогда парня избитым возле заброшки и два месяца он питался через трубочку, при этом утверждая, что упал. Сам упал со второго этажа заброшенного здания.
Самое интересное, что Борис Сорокин чалился в это время на зоне. Может, поэтому парнишка осмелел, забылся. Думал, не дотянутся до него длинные руки Риткиного дядьки, из мест не столь отдаленных.
Дотянулись! Не его руки, другие, но понятно же, по чьей просьбе.
Вот и шла Маргарита по микрорайону, как королева, в полной уверенности, что даже если пойдет она тут ночью, в купальнике, и тогда никто не посмеет косо на нее посмотреть.
Дошла до восемнадцатого дома, поднялась на третий этаж. Открыла ключом дверь весьма необычной квартиры. Когда-то это было подобие коммуналки. В трех огромных комнатах жили три семьи, с общей на всех кухней и санузлом. Теперь тут только Марго и ее семейство, состоящее из матери и дядьки.
Маргарита не стеснялась знакомить Алексея со своей мамой. Он уже понял, что ее мать простая женщина, но сильно ошибался, считая ее алкашкой. Мама Маргариты к спиртному относилась крайне негативно. Она была тихой, спокойной и очень неприметной. Замужем никогда не была и Риту родила для себя, никому не рассказывая, кто отец ребенка. Для дочери она никогда авторитетом не была, и своевольная Рита, возможно, давно бы послала мать куда подальше, но боялась это сделать из-за дядьки.
Дядя Боря — вот кто имел огромный вес и большое влияние на жизнь Риты. Переступив порог квартиры, она сразу перестала быть «Марго», стала «Риткой». Сбросила возле двери туфли на каблуке, прошла в свою комнату и вышла из нее уже обычной девчонкой, без макияжа, с хвостом, в поношенной, но такой удобной футболке и шортах.
— Есть будешь? — спросила ее мать.
— Нет, я к дяде Боре.
Аппетита у Риты не было. Ей предстоял не очень простой разговор.
Подойдя к самой дальней двери коридора, она легонько постучалась и тут же просунула голову, потянув на себя дверное полотно.
— Дядь Борь, не спишь?
— Заходи давай. Чего это я спать буду так рано? Я тебя жду. Давно нам с тобой побазарить требуется, племяшка.
В хриплом прокуренном голосе слышались язвительные нотки. Маргарита закатила красивые даже без косметики глаза и вошла.
Если бы вместе с ней в комнату вошел Алексей, он бы сразу узнал курившего возле окна человека.
Борис Сорокин когда-то состоял в группировке «майских» и был одним из тех, кто шесть лет назад присыпал Алексея с сыном землей в прямоугольной яме, в Турхановском лесу.
Как-то так получилось, что у Бориса не было клички. Пытались его называть Сорокой, по фамилии, но не прижилось. Так и остался он Борей. Даже на зоне кликуху не дали, а зону Борису пришлось топтать не один раз. После того, как сгинул от тубика сам Май, группировку возглавил Борис.
Тогда всё начало рассыпаться. Терпилы шли к ментам, менты щемили, а бандиты понимали, что их время заканчивается. Надо было действовать по-другому. Идти напролом и выбивать деньги больше не получалось.
Именно Борису пришло тогда в голову предложить Алексею договор. От происходящего видавшему всякое Боре и самому было не по себе. Жена терпилы тронулась рассудком, мальчишка ревел, а мужик уперся и никак не хотел раскалываться, где деньги. И тогда Борис предложил ему отмывать через его «шарашкину контору» воровские деньги, прокручивать общак.
Леха Ковров с радостью согласился, он будто ухватился за это предложение, понимал, что и ему выгода будет. Хорошие тогда вливания были сделаны в его лесопилку. А иначе стала бы она когда-нибудь деревообрабатывающим комбинатом? Большой вопрос! За шесть лет из «шарашкиной конторы» в комбинат подобного масштаба!
Ковров не обманул. Сделал всё грамотно и увеличил общак на треть. Всё вернул, до копейки. Они и дальше собирались работать, но вот только пошли повальные аресты, и Борису пришлось «присесть». Так он связь с Лёхой Ковровым потерял, а когда вышел, тот уже становился человеком другого масштаба. Не подступишься!
И ухватиться не за что, сейчас прежние методы уже не работают. А денег с комбината хотелось. Денег вообще хотелось много, а работать Боря не умел, да и не привык. И вот тогда пришло ему в голову внедрить на комбинат племяшку.
Девчонку он по-своему любил, опекал всю жизнь, за неимением отца. Видел, какой уверенной и красивой становилась Ритка. Ей нужно было устроиться секретаршей к Лёхе, «поводить жалом» по документам, найти несостыковки, махинации. Ну, не может быть там всё чисто, всегда есть за что зацепиться. А если удастся зацепиться, то можно на Лёху вновь надавить.
Вот для чего пошла Ритка на комбинат, а потом начала увиливать от разговоров с дядькой, поздно домой возвращаться. И понял он, что его план «пошёл по одному месту».
Ритка вошла, продолжая закатывать глаза и всем своим видом выражая недовольство.
— Давай побазарим, дядь Борь. Только что-то мне кажется, что ты и сам уже всё понял.
— А что я должен понять? — Борис затушил бычок о стеклянную пепельницу, выдохнул дым в форточку. — Что ты снюхалась со взрослым мужиком? И на что ты рассчитываешь?
— На что рассчитывала, то и получила. Леша разводится и скоро мы будем жить вместе. Дядь Борь, я прошу тебя, не порть мне жизнь. Если он узнает о тебе сейчас, появятся сомнения.
— Ааа... Лёша... Вот оно, как? Насколько я помню, у твоего Лёши была жена и сын. Из-за тебя, получается, он их бросает?
— Дядь Борь, ну не смеши меня! — Рита громко, неестественно рассмеялась. — Не строй из себя поборника семейных ценностей. Для тебя грохнуть человека, как муху раздавить. А ты мне про семью! Да, он бросает их, да, из-за меня! Почему я должна думать о какой-то идиотке и ее щенке? Я хочу жить, жить хорошо, здесь и сейчас. Леша — мой шанс, моя удача. Спасибо тебе огромное, что ты направил меня на комбинат. Но сейчас не мешай, я очень тебя прошу, дядь Борь.
— Да тебе ж еще двадцати одного года нет. Зачем тебе этот взрослый мужик? А как же любовь, Ритка? Ты еще встретишь, полюбишь ровесника.
— Опять глупости говоришь. Какая еще любовь? Ее выдумали, чтобы оправдать обычную похоть. Я в эти все сюси-пуси не верю. Любви не существует.