Разместив на сайте «путеводитель» по циклу, я сразу же получила вопрос от комментатора, сколько будет статей, «потому что роман "многонаселённый"».
Да, действительно, персонажей в романе очень много. На ком-то я остановилась подробно, на ком-то, наверное, остановлюсь ещё. А пока хочу обратиться ещё к нескольким персонажам (не знаю, как перевести это слово в женский род – не «персонажкам» же!), которых вслед за автором могла бы назвать «строгими жёнками».
Всего две странички в моём издании книги занимают сцены с «Еленкой» - невесткой Алексея Кононовича Корелина (в фильме несколько персонажей объединены в образ Тимофея Кочнева), но до чего же колоритна эта поморка!
Пренебрежительно отказавшись от золотого, данного на угощение («У нас, чай, не постоялый двор, не кружало. Почтим гостей и без твоего монета»), она на обвинение в гордости спокойно ответит: «Какова уродилась». И поспорит с Ворониным: «Бабе бы и потише надо жить». - «Бабами сваи бьют. А я рыбацкая жёнка, сама себе голова». – «Голова тебе муж!» - «Пойдём по весне в море, молодец, там поглядишь, кто кому голова». Московские гости не сразу поверят, что она «кормщит нынче, лодьи водит в дальние пути», «у ней под началом мужики, боятся её, не дай Боже». Но, видимо, слушаются Еленку не только на море: и за столом она заведёт песню, «прикрикнув на мужиков, чтобы шумели потише».
Кстати, выходит в море в романе не только она: и Таисья, пока муж её вынужден скрываться в тундре, «стала сама кормщить, и морского дела старатели на неё не нахвалятся. Хаживает не токмо двинским стрежем, но и в море, компас-маточку знает, не пуглива, приветлива, сколько дадут - столько и возьмёт, да ещё и спасибо скажет». И увидим мы, как умело проведёт она монастырские суда, как перед выходом проведёт «инструктаж»: «У причалов, где стояли монастырские суда с медными крестами на мачтах, собрала всех монахов-корабельщиков, сказала, под какими идти парусами, как смотреть за головной лодьей. Монахи трясли бородами, кивали».
Ещё одна двинянка появится в единственном эпизоде, в экранизацию не попавшем, но как много этот эпизод вместит!
В страшный момент боя на цитадели будут и женщины («варили солдатам, пушкарям, матросам, кузнецам кашу-завариху со свиным салом, с говядиной и с перцем»). И стряпуха будет рассказывать про собственное «сражение» с кладовщиком: «А я ему говорю: собака, давай, говорю, сала. Комендант, говорю, велел. А он, вор, руки в боки и меня с насмешкой срамит. Я ему говорю: ты, говорю, собака, мне сам капитан-командор...» И поведает, «как поднялась в "самый распропекучий ад", где господин Иевлев сидит, - в башню, и как господин капитан-командор назвал её "голубушкой" и велел сало на корм воинским людям давать непременно, а коли кладовщик еще заупрямится, "стрелить его на месте поганой пулей"». И не застрелила лишь оттого, что «поганой пули нет».
А через минуту со слезами будет укачивать младенца, мать которого убило ядром: «Молчи, сирота, нишкни! Вот раздадим кашу, отыщем тебе мамку, нащёчишься ещё... Молчи, детка, молчи...»
И рядом будут другие женщины, те, кто, отдав последний долг погибшей, тут же спохватятся: «Господи, Никола милостивый, каша-то прозябает. А ну, Глаха, понесли...»
И главная, как мне кажется, среди этих женщин – «рыбацкая бабинька» Евдоха. В этот решающий день она тоже на цитадели – лечит «увечных воинов» «своими мазями, травами и настоями». При этом чуть раньше она даже «виноватым голосом» объяснила Егорше: «Я-то у Сильвестра Петровича отпросилась в крепость, он и бирку дал, приезжай, говорит, бабушка, твои мази больно хороши для раненых».
Удивительно тепло описывает Герман эту женщину! «И не было в Беломорье человека, который не вспомнил бы её в добрый или лихой час», - скажет он.
«Сгорбленная, ласковая, с таким сиянием выцветших голубых глаз, какое бывает только у очень старых и очень добрых людей», - вот её портрет. Потеряв всех своих близких («Всех родных её взяло море. И не было у старухи даже могилок, чтобы поплакать на холмике, чтобы поправить крест, шепча, как иные вдовы и матери, жалобы на одинокую свою старость, на то, что в избе студёно, а сил уже нет наколоть дров, на то, что ходить трудно»), она не озлобилась, осталась в ней «сила материнской любви… ко всем людям, измученным морским трудом». Она «лечила страшные рыбацкие простуды, ломоты, лихорадки», «выхаживала сиротинок рыбацких, растила из них богатырей, кормила из рожка жидкой кашицей, а потом молодому рыбарю первая справляла сапоги для моря - бахилы, тёплую рубашку; сама провожала карбас, с которым уходило дитятко на промысел».
И при этом«для своих сирот и немощных бабка Евдоха никогда ни у кого ничего не просила - такое было дано ею слово. Рыбаки ей приносили сами, кто чего мог: кто рыбки, кто денежку, кто мучицы, кто маслица. По древлему обычаю творили люди и тайную милостыню: находила бабинька у себя в сенях то добрый кус замороженной говядины, то свечей, то тёплый платок». Именно ей принесёт Рябов клад, найденный на затонувшем корабле. Во всех делах её поддерживает «жаркая, словно бы кипящая любовь ко всем обделённым жизнью, ко всем сирым и убогим, ко всем одиноким и больным».
Любовь её распространяется на всё живое: автор описывает её «избу, где мурлыча прогуливались подобранные на задворках кошки, где фырчал ёж-калека, где мирно уживались слепой заяц и старый петух» и где живут всегда несколько сирот. Уже годы спустя Егорша пояснит: «Божье дело. Бабинька наша издавна такая».
«Строго и сурово жалела и любила Евдоха». Умеет и наказать (только словом!) за дурные дела, но умеет и похвалить, и помочь советом.
Именно она отправит Митеньку к Крыкову, приказав тому выручать Рябова, не раз и не два будет одёргивать и поучать самого Рябова, но венчание «увозом» с Таисьей одобрит: «Дело доброе. Антип взъярится, да и пёс с ним! Ничего, хорошо удумали… Пади на колени, благословлю!» - и только прикажет: «Чтоб жалел её, слышь, мужик?»
К ней привезёт Рябов Таисью, когда «выправят» ему бумагу, вместе будут женщины переживать тяжёлое время работы кормщика на верфи, а потом, конечно же, переехав после смерти отца в его просторную избу, Таисья заберёт бабиньку с собой. Она предупредит Иевлева: «Понравится ли тебе тут, Сильвестр Петрович? Хорошо ли будет? Нынче-то и впрямь тихо, а может и так сделаться, что будут у нас сироты, двое али трое. Бывает - пошумят... Бабинька наша, случаем, подбирает...»
Поэтому не приходится удивляться, что поедет Евдоха на цитадель, чтобы во время сражения помогать людям, при этом доведётся ей перевязывать и самого капитан-командора.
В семье Рябова найдёт бабинька близких и родных людей. Чудесно описывает автор, как собирает она в дорогу Ванятку (не подозревая, разумеется, что он собирается осуществить своё «нерушимое решение»): и еды ему дала («Ты на еду злой – в тятьку. На вас коли едун нападёт, хозяйке смертушка. И шаньга надкусанная. Погоди, лапушка, я тебе творожку туесок положу да тресочки свеженькой»), и «гребнем расчесала Ванятке кудри, ещё подарила ему грош, - что ж мужику безденежно гулять!»
Когда заходит речь о переезде на новое место, в будущий Петербург, ни у Иевлева, ни у Рябова не возникает и мысли оставить её в Архангельске: Сильвестр Петрович, готовя письмо к жене, предлагает: «Не отправиться ли им вместе - с Таисьей Антиповной да с бабинькой Евдохой». И Рябов переживает о Таисье: «Поехать-то поедет, да только одна, а как ей - незнатной, да со старухой бабинькой? Многотрудно будет...»
В новой столице, видимо, бабинька и уйдёт из жизни, но оставит о себе добрую память – мы узнаем, что стены «спаленки» в доме у Рябовых «были вплотную увешаны пучками сухих трав: Таисья унаследовала от покойной бабиньки Евдохи ее умение лечить травами и мазями и не без успеха пользовала болящих моряков на берегу Невы теми же средствами, которыми лечила бабинька Евдоха на далекой Двине».
И, наверное, делает она это так же, как и рыбацкая бабинька, которая лечила «не наговорными травами, не колдовством и кликушеством, а великой силой желания помочь, облегчить муки, не дать помереть хорошему человеку, морскому старателю, бесстрашному рыбарю».
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Уведомления о новых публикациях, вы можете получать, если активизируете "колокольчик" на моём канале
Путеводитель по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь