— Анечка, золотко, выручай! Спина совсем разболелась, встать не могу, а Серёжа голодный сидит, — голос Юлии Владиславовны в телефоне звучал страдальчески.
Аня глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Восемь вечера. Она только пришла с работы, скинула туфли, которые весь день натирали ноги, и мечтала о горячей ванне.
— Хорошо, Юлия Владиславовна, сейчас приеду, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал бодро.
— Вот спасибо, дорогая! Мы тебя ждём! — голос свекрови моментально стал веселее. — Только не забудь купить сметану по дороге. И хлеба свежего. И может, творожок для запеканки на завтра?
Положив трубку, Аня устало опустилась на стул. Третий раз за неделю. Третий! И каждый раз «спина разболелась». Она набрала номер мужа.
— Слав, твоя мама опять просит приехать и приготовить им ужин.
— Так поезжай, — как ни в чём не бывало ответил муж. — Что тебе, сложно? У неё же спина.
— А у меня ноги гудят после рабочего дня. И голова раскалывается.
— Ань, ну не начинай. Ты же сама знаешь, как мама готовить любит. Если бы могла — сама бы всё сделала.
— Ладно, — сдалась Аня. — Но тогда сам заедь в магазин. Список я скину.
На другом конце провода послышался тяжёлый вздох.
— Не могу, Ань. У нас тут аврал на проекте. Я вообще сегодня задержусь. Давай, не сердись, ты же у меня самая лучшая!
«Конечно, самая лучшая. Когда речь о готовке для твоей мамы», — подумала Аня, но вслух ничего не сказала.
Через сорок минут, с пакетами продуктов, она звонила в дверь квартиры свекрови. Открыл Сергей Петрович.
— О, Анюта! Проходи скорей. Юля там в гостиной лежит, страдает, — он подмигнул и забрал у неё пакеты. — Я помогу с продуктами.
Аня прошла в гостиную и застыла на пороге. Свекровь полулежала на диване, подложив под спину подушку, и увлечённо смотрела сериал. На журнальном столике перед ней стояла тарелка с домашними пирожками.
— Юлия Владиславовна, а я думала, вы из-за спины встать не можете, — не удержалась Аня.
Свекровь бросила на неё быстрый взгляд.
— Ой, Анечка, пришла! А эти пирожки я ещё утром испекла, когда спина не так болела. А потом наклонилась за тапочками и прихватило! Ты проходи на кухню, я сейчас доковыляю, подскажу, что делать.
В этот момент хлопнула входная дверь и в гостиной появился Славик.
— Мамуля! — он наклонился и поцеловал мать в щёку. — Как ты? Как спина?
— Ой, сыночек, еле двигаюсь, — жалобно протянула Юлия Владиславовна. — Хорошо, Анечка выручила, приехала ужин готовить. А то бы сидели вы с отцом голодные.
Славик повернулся к Ане:
— Спасибо, родная! Вот за что я тебя люблю, так это за доброту твою.
Аня натянуто улыбнулась и ушла на кухню.
Через пять минут туда «доковыляла» свекровь и принялась руководить процессом. Она стояла за спиной у Ани и комментировала каждое её движение.
— Нет-нет, лук мельче режь! И не так много масла! Ты картошку помыла хорошо? А то знаешь, сколько на ней химии? Соли побольше добавь. Или нет, не надо, я потом сама посолю, а то ты всегда пересаливаешь.
Аня молча резала, чистила, мыла, жарила. Славик с отцом о чём-то разговаривали в гостиной, изредка смеясь. Никто не предложил ей помочь.
Через час ужин был готов. Аня накрыла на стол, позвала всех и устало опустилась на стул.
— Ой, Анечка, а салфетки? — спохватилась свекровь. — В верхнем ящике буфета.
Аня встала и пошла за салфетками.
— И хлеб порежь, пожалуйста. И соль не забудь поставить.
Когда все наконец сели за стол, Юлия Владиславовна первая попробовала жаркое и поморщилась:
— Недосолено. И картошка не такая рассыпчатая, как я делаю. Но ничего, есть можно.
Славик с аппетитом накинулся на еду:
— По-моему, очень вкусно! Хотя, конечно, мам, ты готовишь лучше.
Аня чувствовала, как внутри нарастает раздражение. Но она продолжала молча есть, мечтая поскорее оказаться дома.
***
Прошла неделя. Звонки от свекрови с просьбами приготовить ужин стали ежедневными. То спина, то давление, то «просто соскучилась по домашней еде».
В пятницу вечером, когда телефон снова зазвонил, Аня не выдержала:
— Юлия Владиславовна, извините, но сегодня я не смогу приехать. У меня самой голова болит, и я еле доползла до дома.
— Ой, Анечка, ну как же так? — голос свекрови стал плаксивым. — Я уже и продукты купила, и Славику сказала, что будет твоё фирменное рагу. Он так обрадовался!
— Извините, но сегодня никак, — твёрдо сказала Аня.
— Ну ладно, — вздохнула свекровь. — Тогда, может, хоть рецепт продиктуешь? Я попробую сама, хоть и тяжело мне у плиты стоять.
«А когда пирожки печёшь — не тяжело?» — подумала Аня, но опять промолчала.
Через час раздался звонок от Славика.
— Ань, ты чего маме отказала? — голос мужа звучал раздражённо. — Она мне на работу звонила, плакала.
— Слав, у меня правда голова болит. И вообще, почему я должна каждый день после работы ехать к твоим родителям и готовить? У них что, рук нет?
— У мамы спина болит!
— Спина у неё болит только когда надо готовить! А когда надо пирожки печь или на дачу ездить, так всё в порядке!
— Ты не понимаешь, — голос Славика стал холодным. — Она немолодая уже. Ей тяжело.
— А мне не тяжело? — взорвалась Аня. — Я целый день на работе, потом еду к твоим родителям, готовлю под бесконечные указания твоей мамы, потом возвращаюсь домой и ещё должна для нас с тобой что-то приготовить! А когда мне отдыхать?
— Ты эгоистка, — отрезал Славик. — Я еду к родителям. Не жди меня.
И он повесил трубку.
На следующий день Аня встретилась с подругой Мариной в кафе. Ей нужно было выговориться.
— И так каждый день, — закончила она свой рассказ. — Я уже не знаю, что делать.
Марина задумчиво размешивала сахар в чашке.
— А Славик всегда был таким маминым сынком?
— Нет, — вздохнула Аня. — Когда мы только познакомились, он был самостоятельным. Мы два года встречались, жили отдельно от родителей. Но как поженились — начались звонки, просьбы, «мамочке плохо». Сначала редко, а теперь каждый день.
— И что, он не видит, что его используют?
— Нет. Для него мама — святое. «Она же меня вырастила, выучила, всю жизнь на меня положила». А я, получается, должна теперь всю жизнь на неё положить?
— Поговори с ним серьёзно, — посоветовала Марина. — Объясни, что так не может продолжаться. Пусть выбирает: или вы живёте своей семьёй, или пусть возвращается к маме.
— Боюсь, он выберет маму, — грустно сказала Аня.
Вечером, когда Славик вернулся домой, Аня попыталась поговорить:
— Слав, нам надо обсудить ситуацию с твоей мамой.
— Нечего обсуждать, — отрезал он. — Мама сказала, что ты её обидела. Она старенькая уже, а ты отказываешься помогать.
— Твоей маме пятьдесят девять лет! Какая она старенькая? Она моложе многих моих коллег, которые и работают полный день, и дома всё успевают!
— Не смей так говорить о моей маме! — повысил голос Славик. — У неё больная спина! Ей тяжело готовить!
— Тогда почему она может печь пирожки? Или возиться в огороде на даче? Почему её спина болит избирательно?
Славик хлопнул ладонью по столу:
— Всё! Разговор окончен! Мама предложила, чтобы мы каждый вечер ужинали у них. Так будет удобнее для всех.
Аня не поверила своим ушам:
— Удобнее для кого? Для твоей мамы, которая получит бесплатного повара? Или для тебя, который будет маменькиным сынком до старости?
— Не смей так говорить!
— А как мне говорить? — закричала Аня. — Я к твоей маме бесплатным поваром не нанималась! Пусть сама готовит.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Сергей Петрович, отец Славика.
— Здравствуйте, — смущённо сказал он. — Я тут пирожков принёс. Юля напекла.
Он протянул пакет и вдруг добавил:
— Вы тут не ссорьтесь, пожалуйста. Я ведь всё понимаю. Юля всегда любила, чтобы всё было по её.
***
Неожиданное появление свёкра и его слова на мгновение остановили ссору. Славик растерянно смотрел на отца:
— Пап, ты о чём?
Сергей Петрович вздохнул и прошёл в квартиру.
— Можно я присяду? Разговор будет долгий.
Они втроём сели за стол. Сергей Петрович выглядел непривычно решительным.
— Знаешь, сынок, твоя мать — замечательная женщина. Я её люблю всю жизнь. Но у неё есть одна особенность — она не может отпустить тебя. Ты для неё не просто сын, а смысл жизни. Когда ты съехал от нас, она две недели плакала по ночам.
— Правда? — удивился Славик. — Она никогда не говорила...
— Конечно, не говорила. Она гордая. И очень хитрая, — Сергей Петрович грустно улыбнулся. — Эта история со спиной... Она началась, когда вы поженились. Сначала спина болела раз в месяц, потом раз в неделю, а теперь, смотрю, каждый день.
— Но мама действительно страдает! — возразил Славик. — Я же вижу!
— Видишь то, что она хочет показать, — мягко сказал отец. — Спина у неё действительно иногда побаливает, как у всех в нашем возрасте. Но она... преувеличивает. Сегодня утром, например, она час в огороде возилась, потом пирожки пекла, потом к Верке-соседке бегала сплетничать. А как только речь зашла о том, что надо ужин готовить — сразу «ой, спина, не могу встать».
Аня с благодарностью посмотрела на свёкра. Наконец-то хоть кто-то видит правду!
Славик нахмурился:
— Не верю. Зачем маме притворяться?
— Затем, что так она держит тебя рядом. Ты приезжаешь каждый день, заботишься о ней. Она чувствует себя нужной и важной. А ещё она проверяет Аню — достойна ли она быть твоей женой. Сможет ли заменить её, твою мать.
— Но это же... нечестно, — Славик выглядел потрясённым.
— Нечестно, — согласился Сергей Петрович. — Но твоя мать боится одиночества и старости. Ей кажется, что если ты будешь жить своей жизнью, то забудешь о ней.
— Я никогда не забуду! Она же моя мама!
— Вот и объясни ей это, — сказал отец. — Только без меня. Я вам ничего не говорил, — он подмигнул Ане. — А то мне дома житья не будет.
Когда свёкор ушёл, Славик долго сидел молча, глядя в одну точку. Потом поднял глаза на Аню:
— Прости меня. Я не понимал, что происходит.
Аня почувствовала, как напряжение последних недель отпускает её.
— Всё в порядке. Главное, что теперь ты видишь ситуацию.
— Что нам делать? — растерянно спросил Славик.
— Поговорить с твоей мамой. Установить границы. Мы можем навещать их раз в неделю. Иногда привозить готовую еду или продукты. Но я больше не буду ежедневным поваром для твоей мамы.
Славик кивнул:
— Да, ты права. Надо поговорить с мамой. Завтра же.
***
На следующий день они отправились к родителям Славика. По дороге он нервничал, теребил воротник рубашки.
— А вдруг отец ошибается? Вдруг у мамы действительно болит спина?
Аня вздохнула:
— Слав, даже если болит — это не повод манипулировать нами. Мы можем помогать ей, но не позволять садиться на шею.
Когда они пришли, Юлия Владиславовна суетилась на кухне, готовя обед. При виде сына и невестки она просияла:
— Славочка! Анечка! Как хорошо, что вы пришли! Я как раз борщ варю.
— Мам, а как же спина? — напрямую спросил Славик.
Юлия Владиславовна на мгновение замерла, потом махнула рукой:
— Сегодня получше. Таблетки помогли.
— Мам, нам надо поговорить, — серьёзно сказал Славик.
Они сели за стол. Юлия Владиславовна настороженно переводила взгляд с сына на невестку.
— Что случилось?
— Мам, я знаю, что ты... преувеличиваешь свои проблемы со спиной, чтобы мы чаще приезжали.
Лицо Юлии Владиславовны застыло.
— Кто тебе такое сказал? Аня? — она бросила гневный взгляд на невестку. — Она хочет нас поссорить!
— Нет, мам. Я сам вижу. Вчера ты не могла встать с дивана из-за спины, а сегодня спокойно готовишь обед.
— Так сегодня лучше! Я же сказала — таблетки помогли!
— Мам, перестань, — твёрдо сказал Славик. — Я не маленький. Я вижу, что происходит. Ты манипулируешь мной, заставляя Аню готовить для вас каждый день. Это нечестно.
Юлия Владиславовна вдруг расплакалась:
— Ты меня больше не любишь! Эта женщина настроила тебя против родной матери!
Славик покачал головой:
— Нет, мам. Я тебя очень люблю. И всегда буду любить. Но у меня теперь есть своя семья. Мы с Аней будем приезжать к вам раз в неделю, по выходным. Будем помогать с продуктами, иногда привозить готовую еду. Но не каждый день.
— То есть ты выбираешь её, а не меня? — с надрывом спросила Юлия Владиславовна.
— Я не выбираю между вами. Я просто хочу, чтобы все были счастливы. И ты, и Аня, и я.
— Я буду несчастна! — воскликнула свекровь. — Я буду сидеть тут одна, голодная, больная! Тебе всё равно!
В этот момент в кухню вошёл Сергей Петрович. Он слышал весь разговор.
— Юля, хватит, — строго сказал он. — Ты не одна. Я с тобой. И дети будут приезжать. Но они имеют право на свою жизнь.
— И ты против меня? — Юлия Владиславовна вскочила. — Все против меня! Никто меня не любит, не ценит! Я столько для вас делаю, а вы...
Она выбежала из кухни. Хлопнула дверь спальни.
— Пойду успокою, — вздохнул Сергей Петрович. — А вы не переживайте. Она отходчивая. Поворчит и смирится.
Но Юлия Владиславовна не смирилась. Когда через неделю Аня и Славик приехали в гости, она встретила их холодно. Сделала вид, что не слышит, когда Аня спрашивает, как дела. За обедом говорила только с сыном, игнорируя невестку.
— Славочка, я испекла твой любимый пирог, — ласково говорила она сыну. И тут же, повернувшись к Ане, добавляла с нажимом: — Хотя некоторые считают, что я не должна стоять у плиты. Что я старая и больная.
— Юлия Владиславовна, я никогда такого не говорила, — спокойно ответила Аня. — Я лишь сказала, что не могу готовить для вас каждый день.
— Вот и не готовь, — отрезала свекровь. — Обойдусь без твоей помощи.
После этого визита Аня почувствовала облегчение. Да, свекровь обижена. Да, она не хочет мириться. Но больше не нужно каждый день ехать к ней и готовить под бесконечные указания.
***
Прошёл месяц. Аня и Славик действительно навещали родителей раз в неделю, по воскресеньям. Привозили продукты, иногда готовую еду из ресторана. Юлия Владиславовна всё ещё дулась на невестку, но уже не устраивала сцен.
Однажды вечером, когда они собирались ложиться спать, Славику позвонил отец.
— Сынок, приезжай, — голос Сергея Петровича звучал встревоженно. — Маме плохо. Она упала в ванной, ушибла спину. Теперь действительно встать не может.
Они примчались за двадцать минут. Юлия Владиславовна лежала в постели, бледная, с искажённым от боли лицом.
— Мам, что случилось? — Славик бросился к ней.
— Поскользнулась... в ванной, — с трудом проговорила она. — Спина... очень болит.
— Нужно вызвать врача, — решительно сказала Аня.
— Я уже вызвал, — кивнул Сергей Петрович. — Скоро приедут.
Врач диагностировал сильный ушиб и растяжение мышц спины. Прописал постельный режим на неделю, обезболивающие и мази.
Когда врач ушёл, Славик растерянно посмотрел на Аню:
— Что будем делать? Им теперь помощь нужна.
Аня без колебаний ответила:
— Я возьму отгулы на работе. Буду приезжать, помогать.
Юлия Владиславовна с удивлением посмотрела на невестку:
— Правда? После всего, что было?
— Конечно, — кивнула Аня. — Сейчас вам действительно нужна помощь.
Следующую неделю Аня провела в квартире свекрови. Готовила еду, убиралась, помогала Юлии Владиславовне принимать лекарства и делать несложные упражнения, которые рекомендовал врач.
Однажды, когда они остались вдвоём (Славик был на работе, а Сергей Петрович пошёл в аптеку), Юлия Владиславовна вдруг сказала:
— Спасибо тебе, Аня. Ты... хорошая.
Аня удивлённо посмотрела на свекровь:
— Не ожидала от вас таких слов.
— Я ведь правда думала, что ты хочешь отнять у меня сына, — призналась Юлия Владиславовна. — Всё боялась, что он забудет о нас, что будет редко приезжать. Вот и придумала эту историю со спиной.
— А теперь?
— А теперь по-настоящему болит, — невесело усмехнулась свекровь. — Как в той сказке — сколько волка ни корми, он всё в лес смотрит. Сколько ни придумывай болезни — в итоге по-настоящему заболеешь.
— Вы поправитесь, — уверенно сказала Аня. — Врач сказал, что ушиб скоро пройдёт.
— Дело не в ушибе, — вздохнула Юлия Владиславовна. — Дело в том, что я старею. Мне страшно. Страшно стать ненужной, забытой. Страшно, что сын будет навещать из чувства долга, а не потому, что хочет видеть.
Аня села рядом с кроватью свекрови:
— Юлия Владиславовна, Славик вас очень любит. Он никогда о вас не забудет. Но он взрослый человек, у него своя жизнь, своя семья. Это нормально.
— Я знаю, — свекровь отвернулась к стене. — Просто трудно отпускать.
Через неделю Юлия Владиславовна начала вставать. Ещё через неделю она уже могла сама себя обслуживать. Аня вернулась на работу, но продолжала звонить свекрови каждый день, чтобы узнать, как дела.
Однажды вечером, когда они с Славиком ужинали дома, он вдруг сказал:
— Мама звонила сегодня. Приглашает нас в воскресенье на обед. Сказала, что сама всё приготовит.
— Сама? — удивилась Аня. — А как же спина?
— Говорит, что чувствует себя намного лучше. И хочет нас отблагодарить за помощь.
В воскресенье они приехали к родителям Славика. Юлия Владиславовна встретила их, опираясь на трость, но выглядела бодрой и оживлённой.
— Проходите, проходите! Я такой обед приготовила! — она с гордостью указала на накрытый стол.
— Юля весь день готовила, — шепнул Ане Сергей Петрович. — Вставала в шесть утра, чтобы всё успеть.
За обедом свекровь была непривычно приветлива с Аней. Расспрашивала о работе, интересовалась планами на отпуск.
— А я тут подумала, — сказала она, когда они пили чай с десертом, — может, вы бы к нам переехали? Квартира большая, места всем хватит. И мне помощь нужна, пока спина болит.
Славик поперхнулся чаем. Аня напряглась. Неужели всё возвращается на круги своя?
Но Юлия Владиславовна вдруг рассмеялась:
— Да шучу я, шучу! Видели бы вы свои лица! Нет уж, живите отдельно. А к нам приезжайте в гости. По воскресеньям, как договорились.
После обеда, когда Славик с отцом вышли покурить на балкон, Юлия Владиславовна тихо сказала Ане:
— Я ведь не изменилась, ты же понимаешь? Мне всё так же тяжело отпускать сына. И я всё так же боюсь одиночества. Но я постараюсь... не давить на вас. Не манипулировать.
Аня внимательно посмотрела на свекровь. В её глазах была искренность, смешанная с грустью.
— Спасибо, Юлия Владиславовна. Это важно для меня... для нас.
— Только вы не забывайте про нас, ладно? — свекровь взяла Аню за руку. — Приезжайте, как обещали. Раз в неделю.
— Обязательно, — кивнула Аня. — И вы тоже можете к нам приезжать. Иногда.
— Иногда, — с лёгкой усмешкой повторила Юлия Владиславовна. — Без предупреждения?
— Лучше с предупреждением, — улыбнулась Аня. — За день-два.
На этом они и договорились. Вечером, когда Аня и Славик вернулись домой, он обнял жену:
— Спасибо тебе. Ты нашла подход к маме.
— Не уверена, — покачала головой Аня. — Думаю, это временное перемирие. Твоя мама не изменится в одночасье.
— Но хотя бы первый шаг сделан, — Славик поцеловал её в щёку. — Кстати, мама просила передать, что в следующее воскресенье хочет научить тебя готовить её фирменный пирог.
Аня засмеялась:
— Даже так? Что ж, посмотрим, к чему это приведёт.
***
Прошло три месяца. Воскресные визиты к родителям Славика стали традицией. Юлия Владиславовна действительно научила Аню готовить свой фирменный пирог и ещё несколько семейных рецептов. Аня, в свою очередь, показала свекрови несколько блюд, которые научилась готовить у своей мамы.
В остальные дни недели Юлия Владиславовна звонила сыну, но уже не жаловалась на здоровье и не требовала немедленного приезда. Иногда она приглашала их на чай среди недели, но без настойчивости, которая раньше так раздражала Аню.
Однако полной идиллии не наступило. Временами свекровь не могла удержаться от колких замечаний в адрес невестки:
— Анечка, ты в этой блузке выглядишь... интересно. Я бы выбрала что-нибудь более подходящее к твоей фигуре.
Или:
— Ты готовишь почти как я. Конечно, не так вкусно, но для начинающей хозяйки очень даже неплохо.
Аня научилась пропускать такие комментарии мимо ушей. Она понимала, что для Юлии Владиславовны это способ утвердить своё превосходство, своё место в жизни сына.
Однажды, когда они готовились к очередному воскресному обеду, Юлия Владиславовна вдруг сказала:
— Я пригласила Нину с сыном. Помнишь Костю? Он недавно развёлся, такой хороший мальчик. Работает на трёх работах, маме квартиру купил.
Аня переглянулась со Славиком. Он нахмурился:
— Мам, зачем ты их пригласила? Мы же договаривались, что воскресенье — наш семейный день.
— Ну так и Нина с Костей почти как семья! Мы же с Ниной сорок лет дружим!
— Дело не в этом, — твёрдо сказал Славик. — Я знаю, что ты делаешь. Ты снова пытаешься манипулировать. Хочешь, чтобы Аня ревновала, чтобы я чувствовал себя виноватым.
Юлия Владиславовна возмущённо всплеснула рукой:
— Ничего подобного! Просто хотела порадовать старую подругу!
— Мам, — Славик взял мать за плечи и посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя. Очень. Но это должно прекратиться. Никаких манипуляций. Никаких попыток контролировать нашу с Аней жизнь. Иначе мы просто перестанем приезжать.
Юлия Владиславовна побледнела:
— Ты не посмеешь...
— Посмею, если ты продолжишь в том же духе. Я хочу, чтобы у нас были нормальные, здоровые отношения. Без игр и манипуляций.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Наконец, Юлия Владиславовна опустила глаза:
— Хорошо. Я позвоню Нине, скажу, что планы изменились.
Она вышла из комнаты, а Славик обнял Аню:
— Прости за всё это.
— Не извиняйся, — Аня прижалась к нему. — Ты не виноват, что твоя мама такая. Главное, что ты теперь видишь, что происходит.
Через неделю, в очередное воскресенье, они снова приехали к родителям. К их удивлению, Юлия Владиславовна встретила их с улыбкой:
— Проходите! У меня сюрприз для вас!
На столе стояла большая папка с фотографиями.
— Я тут разбирала старые альбомы и нашла твои детские фотографии, Славик, — сказала Юлия Владиславовна. — Подумала, может, Ане будет интересно посмотреть, каким ты был в детстве.
Они провели весь вечер, рассматривая фотографии. Юлия Владиславовна рассказывала смешные истории из детства Славика, вспоминала, каким он был непоседой. Аня с интересом слушала и смотрела на детские фото мужа.
В какой-то момент Юлия Владиславовна достала ещё одну папку:
— А это я для тебя приготовила, Анечка. Тут мои любимые рецепты. Все записаны от руки, с комментариями. Чтобы ты могла готовить Славику его любимые блюда.
Аня была тронута:
— Спасибо, Юлия Владиславовна. Это очень ценный подарок.
Свекровь вдруг обняла её — впервые за всё время их знакомства:
— Я стараюсь, Анечка. Правда стараюсь. Просто... не всегда получается.
— Я знаю, — Аня неловко похлопала свекровь по спине. — У нас всё наладится.
Когда они уезжали домой, Славик выглядел задумчивым.
— О чём ты думаешь? — спросила Аня.
— О том, что мы никогда не станем идеальной семьёй, — ответил он. — Мама всегда будет пытаться контролировать, а ты всегда будешь сопротивляться. Но, может быть, мы научимся жить с этим? Находить компромиссы?
— Может быть, — согласилась Аня. — По крайней мере, я больше не нанималась к твоей маме бесплатным поваром.
Они рассмеялись, и Славик крепче сжал руль.
— Аня, спасибо тебе. За терпение. За то, что не бросила меня с моей сумасшедшей семейкой.
— Не за что, — улыбнулась она. — В конце концов, каждая семья немного сумасшедшая. Просто у каждой свой вид безумия.
Дома их ждал очередной звонок от Юлии Владиславовны: "Славочка, я тут подумала... может, вы к нам на дачу в следующие выходные приедете? Там забор покрасить нужно..."
Аня закатила глаза, а Славик рассмеялся:
— Некоторые вещи никогда не меняются.
Но в его голосе больше не было раздражения — только тёплая ирония. Он знал, что теперь может сказать "нет" без чувства вины. А Аня знала, что больше не будет безмолвной жертвой манипуляций свекрови.
Они нашли шаткое равновесие. Не идеальное решение, но достаточно хорошее, чтобы жить дальше — своей собственной жизнью, по своим правилам.
Через год, на годовщину свадьбы, Юлия Владиславовна пригласила их на обед. К удивлению Ани, свекровь не пыталась командовать на кухне, позволила невестке самой приготовить праздничный ужин. А когда Славик поднял бокал и произнёс тост за двух главных женщин в его жизни, Юлия Владиславовна не поморщилась, не закатила глаза, а просто улыбнулась и чокнулась с Аней.
Возможно, это был не мир, а всего лишь перемирие. Но для Ани и Славика этого было достаточно. Они научились жить своей жизнью, сохраняя при этом связь с родителями. А Юлия Владиславовна... что ж, она тоже пыталась измениться. По-своему и в меру своих возможностей. Большего они и не могли желать.
***
Пока Аня и Славик налаживали отношения со свекровью, наступил август — время заготовок и дачных хлопот. «Анечка, я тут огурчики мариную, приезжай, научу своему фирменному рецепту!» — не унималась Юлия Владиславовна. И хотя Аня уже давно научилась готовить заготовки по рецептам из интернета, она решила заехать к свекрови — ведь именно в такие моменты между ними и возникало то самое женское понимание, которого им обеим так не хватало. Когда она вошла в квартиру, на кухне была не только свекровь, но и незнакомая женщина. «Познакомься, это Вероника, моя новая соседка. У неё к тебе очень важный разговор…», читать новый рассказ...