Введение
Что происходит, когда «Джейн Эйр» встречает «Пролетая над гнездом кукушки» в тени парижских катакомог? Ответ — «Бал безумных женщин» (2021), незамеченный «шедевр» Мелани Лоран, который превращает викторианскую эпоху в кошмарный карнавал подавленной женственности.
Этот фильм — не просто историческая драма или мистический триллер. Это взрывная смесь социального протеста, готического ужаса и «эксплойтэйшн»-эстетики, где сумасшедший дом становится метафорой всего XIX века — эпохи, которая сначала романтизировала женское безумие, а потом запирала его в клетку.
Если «Галвестон» (2018) утвердил Лоран как королеву неонуара, то «Бал безумных женщин» идёт дальше — вглубь истории, туда, где зарождались мифы о «истеричках» и «ведьмах». Действие происходит в 1885 году, на похоронах Виктора Гюго, и это не случайно: как Гюго хоронили старую Францию, так и героиня фильма, Эжьен Клэр, хоронит свою свободу, попав в психушку за «дар» видеть мёртвых. Но настоящая мистика начинается не с призраков, а с холодных стен лечебницы, где женщин «лечат» ледяными душами Шарко и мужскими взглядами.
Викторианский нуар: между Лермонтовым и Свиридовым
Жанр фильма можно определить как «викторианский нуар» — редкий гибрид костюмной драмы и криминальной истории, где кружевные платья скрывают синяки, а бальные залы соседствуют с камерами для буйных. Лоран мастерски играет с контрастами: её Париж — это город газа и электричества, но также и средневековых суеверий. Здесь наука (в лице доктора Шарко) так же слепа, как и религия, а «лечение» женщин напоминает экзорцизм.
Интересно, что у фильма есть неожиданный «русский след». Героиня, с её математическим складом ума и трагической судьбой, напоминает Софью Ковалевскую — первую женщину-профессора математики, которую Европа приняла, а Россия забыла. Да и сам сюжет, построенный вокруг рокового бала, отсылает к лермонтовскому «Маскараду», где костюмированная игра оборачивается смертью. Если бы Лоран добавила в саундтрек надрывные ноты Свиридова, аллюзия стала бы совершенной.
Красота требует жертв: души Шарко как пыточный инструмент
Один из самых жутких моментов фильма — сцена с «душем Шарко», реальной медицинской процедурой XIX века, где пациентов обливали ледяной водой под высоким давлением. В фильме это превращается в ритуал насилия: мужчины-врачи наблюдают, как женщины корчатся под струями, словно это — спектакль. Лоран не просто воспроизводит исторический факт — она связывает его с современностью, где женские тела по-прежнему становятся полем для экспериментов (от пластической хирургии до «терапии» гендерных отклонений).
Доктор Шарко здесь — не гений медицины, а шарлатан, который «идёт на ощупь». Его образ списан с реальных портретов эпохи (включая картину Андре Бруйе 1887 года), но также пародирует современных «гуру», от доктора Хауса до Илона Маска. В мире, где наука и мистика ещё не разделились, он чувствует себя богом — и калечит жизни с тем же равнодушием, с каким сегодня алгоритмы определяют нашу судьбу.
Феминизм или трэш? Спор о посыле фильма
Критики упрекали Лоран в излишней «идейности»: мол, в мужских лечебницах было не меньше ужасов, а превращение истории в манифест — это упрощение. Но в этом и есть сила «Бала...». Это не документалистика, а гротеск, где сумасшедший дом — это весь мир, а «бал» — последний бунт тех, кого лишили голоса.
Фильм балансирует на грани жанров: в нём есть что-то от «Жёлтых обоев» Шарлотты Перкинс Гилман (где женщина сходит с ума от патриархального интерьера), от «Кукушки» Формана (но с гендерным переворотом), и даже от «Сакрального сердца» Феррони — культового эксплойт-фильма про монастырь-тюрьму. Лоран не боится трэша, потому что трэш — это тоже часть правды.
Заключение: почему этот фильм важен сейчас
«Бал безумных женщин» прошёл незамеченным — и это закономерно. Он слишком неудобный: слишком женский, слишком политический, слишком «неформатный». Но именно поэтому его стоит пересмотреть.
В эпоху, когда права женщин снова якобы под угрозой (от запретов абортов до цензуры «неудобных» тем), этот фильм напоминает: безумие — не всегда болезнь. Иногда это единственный способ сохранить себя. И если «бал» — это метафора общества, то, возможно, именно «безумные женщины» — единственные, кто видит мир таким, какой он есть