— Ты совсем рехнулась? Кто теперь будет у плиты стоять?! — зашипел муж, бледнея от ярости.
Я спокойно допивала кофе, не поднимая глаз от книги.
— Не знаю, Олег. Может, тот, кто голодный.
— То есть я должен сам себе готовить?!
— А почему нет? Тебе тридцать пять лет, руки на месте.
— Марина, что с тобой творится? — Олег сел напротив, уставился на меня. — Вчера борщ не сварила, сегодня завтрак не приготовила!
— И что?
— Как что? Я на работу голодный ушёл!
— В офисе есть кафе.
— За свои деньги питаться?
— А за чьи? За мои?
Олег нахмурился:
— За наши семейные деньги!
— Семейные? — я наконец подняла глаза от книги. — Олег, а сколько я зарабатываю?
— При чём тут твоя зарплата?
— При том, что из семьи у нас только фамилия. Деньги — твои, обязанности — мои.
— О чём ты говоришь?
— О справедливости. Ты зарабатываешь сто тысяч в месяц. Я — сорок. При этом я готовлю, убираю, стираю, хожу по магазинам.
— Ну и что? Так в семьях и принято!
— В каких семьях? В тех, где жена не работает?
— Марина, не начинай свою феминистскую херню!
— Какую херню?
— Про равенство, обязанности! Женщина должна готовить!
— Почему?
— Потому что так заведено! У всех нормальных людей жёны готовят!
— А мужья что делают?
— Мужья деньги зарабатывают!
— Я тоже зарабатываю.
— Копейки зарабатываешь! Ерундовые копейки!
Я закрыла книгу, встала:
— Понятно. Значит, сорок тысяч — это копейки?
— По сравнению с моими — да!
— Хорошо. Тогда мои копеечные сорок тысяч пойдут только на мои нужды.
— Что это значит?
— Это значит, что я больше не покупаю продукты на семью. Не плачу за интернет, телефон, коммуналку.
— Марина, ты о чём?
— О том, что раз мои деньги — копейки, пусть каждый тратит свои копейки на себя.
Олег вскочил:
— Ты сума сошла! Как это каждый на себя?!
— Очень просто. Хочешь поесть — покупай продукты и готовь. Хочешь чистую одежду — стирай.
— А ты что будешь делать?
— То же самое. Но только для себя.
— Марина, мы же семья!
— Семья? — я усмехнулась. — Олег, когда ты последний раз интересовался моими делами?
— Вчера интересовался! Спросил, что на ужин будет!
— Это не интересоваться делами. Это заказывать меню.
— А чем ещё интересоваться? У тебя же работёнка скучная.
— Скучная?
— Ну да. Сидишь в офисе, документики перекладываешь. Не ракеты в космос запускаешь.
— Понятно. А твоя работа, значит, очень важная?
— Конечно важная! Я менеджер по продажам! От меня зависит прибыль компании!
— А от меня что зависит?
— От тебя? — Олег пожал плечами. — Ну... чтобы в доме порядок был. Еда готовая.
— То есть я домработница?
— Какая домработница? Ты жена!
— А в чём разница?
— Разница в том, что жене не платят зарплату!
— Зато дают кров и пищу?
— Марина, прекрати нести чушь!
— Это не чушь. Это правда. Ты воспринимаешь меня как обслуживающий персонал.
— Я тебя люблю!
— Любишь? А когда последний раз говорил об этом?
— Говорил... в прошлом месяце говорил!
— В прошлом месяце? А до этого когда?
— Не помню. А зачем каждый день повторять?
— А зачем каждый день готовить?
— Затем, что есть хочется!
— Вот именно. Ты помнишь о еде каждый день. А обо мне — раз в месяц.
Олег сел обратно за стол:
— Марина, объясни нормально — что случилось? Почему ты вдруг взбесилась?
— Не взбесилась. Просто поняла кое-что.
— Что поняла?
— Поняла, что живу не своей жизнью.
— А чьей?
— Твоей. Я обеспечиваю твой быт, твой комфорт. А свои потребности игнорирую.
— Какие твои потребности?
— Разные. Например, потребность в уважении.
— Я тебя уважаю!
— Как?
— Как как? Нормально уважаю!
— Олег, ты называешь мою работу скучной, мою зарплату — копейками. Это уважение?
— Ну... я же не со зла говорю!
— А с чего?
— С... с привычки.
— Вот именно. Ты привык меня не уважать.
— Марина, ладно, я буду по-другому говорить...
— Поздно.
— Как поздно?
— Поздно что-то менять на словах. Пора менять по делу.
— И что ты хочешь изменить?
— Хочу жить для себя, а не для тебя.
— Но мы же муж и жена!
— Муж и жена — это партнёрство. А у нас барин и прислуга.
— Какая прислуга?
— Я прислуга. А ты барин, который требует борщ и чистые рубашки.
Олег встал, прошёлся по кухне:
— Марина, может, ты заболела? Проверься у врача!
— Не заболела. Просто прозрела.
— Что значит "прозрела"?
— Значит, увидела нашу семью со стороны.
— И что увидела?
— Увидела, что никакой семьи нет. Есть удобное сожительство.
— Удобное для кого?
— Для тебя. Ты получаешь готовую еду, чистый дом, выстиранную одежду. А что получаю я?
— А что получаю я?
— Получаешь... — Олег запнулся. — Получаешь мою любовь!
— Когда?
— Как когда?
— Когда я получаю твою любовь? По выходным? По праздникам?
— Каждый день получаешь!
— Каждый день ты приходишь домой, спрашиваешь "что на ужин?", ешь, ложишься на диван, включаешь телевизор. Где тут любовь?
— А где должна быть?
— В разговорах, внимании, интересе ко мне.
— Я же с тобой разговариваю!
— О борще и счетах за коммуналку. Это не разговоры.
— А о чём ещё говорить?
— О планах, мечтах, чувствах.
— У нас нет времени на философию!
— Зато есть время обсуждать, какой суп варить.
Олег сел, потёр лоб:
— Марина, я не понимаю, что ты хочешь.
— Хочу, чтобы ты воспринимал меня как человека, а не как функцию.
— Какую функцию?
— Функцию "жена". Готовит, убирает, стирает, молчит.
— Но ты же сама всё это делала! Я не заставлял!
— Не заставлял. Но принимал как должное.
— А как ещё принимать?
— С благодарностью. С пониманием, что я делаю это для тебя, а не по обязанности.
— Я благодарю!
— Когда последний раз благодарил?
Олег молчал.
— Не помнишь? А я помню. Три месяца назад, когда я испекла торт на твой день рождения.
— Ну и что? Значит, благодарил!
— Раз в три месяца. За торт. А за ежедневную готовку — ни разу.
— Марина, ну что я должен делать? Каждый день спасибо говорить?
— Должен понимать, что это не само собой разумеется.
— Хорошо, буду понимать!
— Поздно.
— Опять поздно! Почему всё поздно?
— Потому что я уже приняла решение.
— Какое решение?
— О нашем браке.
Олег побледнел:
— О разводе?
— Пока не знаю. Увидим.
— Что увидим?
— Как ты будешь жить без домработницы.
— Марина, я же сказал — изменюсь!
— Олег, ты не понимаешь. Дело не в том, изменишься ты или нет.
— А в чём?
— В том, что я уже изменилась.
— Как изменилась?
— Перестала считать твой комфорт своей обязанностью.
— И что теперь?
— Теперь каждый отвечает за себя.
— А как же семья?
— Семья — это когда двое заботятся друг о друге. А не когда одна заботится об одном.
— Я же тоже забочусь!
— Как?
— Деньги приношу!
— Это не забота. Это обязанность. Ты работаешь не для меня, а для себя.
— А ты готовишь не для меня?
— Раньше готовила для нас. Теперь поняла — готовлю только для тебя.
— В чём разница?
— В том, что "нас" больше нет.
Олег встал, подошёл ко мне:
— Марина, скажи честно — что случилось? Ты же не могла вот так резко измениться!
— Могла.
— За один день?
— За один разговор.
— С кем?
— С врачом.
— Каким врачом? Ты же говорила, что не болела!
— Не болела. Была на плановом осмотре.
— И что врач сказал?
— Сказал кое-что важное.
— Что именно?
Я встала, взяла сумку:
— Потом расскажу. Мне на работу пора.
— Марина, стой! Что врач сказал?
— Ничего особенного. Просто результаты анализов.
— Плохие результаты?
— Разные.
— Марина, объясни нормально!
— Вечером объясню.
— Какие анализы? На что сдавала?
— На всё подряд. Диспансеризация же.
— И что показали анализы?
— То, что заставило меня пересмотреть приоритеты.
— Марина, ты меня пугаешь!
— Не пугаю. Просто информирую.
— О чём информируешь?
— О том, что моя жизнь изменилась.
— Из-за анализов?
— Из-за понимания.
— Какого понимания?
Я остановилась в дверях:
— Понимания того, что время — ценный ресурс. И тратить его на неблагодарных людей неразумно.
— Я не неблагодарный!
— Олег, за пять лет брака ты ни разу не приготовил мне завтрак. Ни разу не пропылесосил без просьб. Ни разу не постирал мои вещи.
— Но я же работаю!
— И я работаю!
— Ну так... у нас разделение обязанностей!
— Да. Твоя обязанность — работать. Моя — работать и обслуживать тебя.
— А что в этом плохого?
— То, что это несправедливо.
— Марина, все так живут!
— Не все. И я больше не буду.
— А что будешь?
— Буду жить для себя.
— А как же я?
— А ты как хочешь. Это твоя жизнь.
Я вышла, оставив Олега в растерянности. В лифте достала телефон, перечитала вчерашнее сообщение от врача:
"Марина Сергеевна, результаты готовы. К сожалению, новообразование подтвердилось. Приходите завтра к 14:00 для обсуждения дальнейших действий."
Новообразование. Пока неизвестно, доброкачественное или нет. Но факт остается фактом — моё здоровье под угрозой.
И я вдруг поняла: если мне осталось жить неизвестно сколько, то каждый день должен принадлежать мне. А не мужу, который воспринимает меня как кухонную утварь.
На работе было трудно сосредоточиться. Мысли постоянно возвращались к разговору с Олегом и предстоящему визиту к врачу.
В час дня вышла пораньше, поехала в клинику.
— Марина Сергеевна, — доктор Иванова посмотрела на меня серьёзно, — новообразование действительно есть. Размером примерно два сантиметра.
— Это рак?
— Пока не знаем. Нужна биопсия. Но есть хорошие шансы, что опухоль доброкачественная.
— А если злокачественная?
— Тогда будем лечить. Современная медицина творит чудеса.
— Сколько времени на обследование?
— Неделя-две. Результат биопсии готовят пять рабочих дней.
— Понятно.
— Марина Сергеевна, не волнуйтесь раньше времени. Большинство таких случаев заканчиваются благополучно.
— Спасибо.
Домой ехала в задумчивости. Может быть, всё обойдётся. Может быть, опухоль окажется безвредной.
Но даже возможность проблем со здоровьем заставила взглянуть на жизнь по-новому. Сколько лет я трачу на бытовое обслуживание мужа? Сколько времени упускаю на собственные интересы?
Дома Олег ходил по кухне как в клетке.
— Марина! Наконец-то! Я весь день места себе не находил!
— Что случилось?
— Что случилось? Ты утром такие загадки говорила! Про анализы, про врача!
— А, это. Всё нормально.
— Как нормально? Ты сама сказала, что результаты заставили пересмотреть приоритеты!
— Заставили. Но не по медицинским причинам.
— А по каким?
— По психологическим.
— Не понимаю.
— Олег, когда сидишь в больнице, понимаешь — жизнь конечна. И тратить её на ерунду глупо.
— На какую ерунду?
— На твоё недовольство отсутствием борща.
— Марина, ты опять за своё!
— За своё. И буду за своё до конца.
— До какого конца?
— До конца наших отношений.
Олег сел на стул:
— То есть ты всё-таки хочешь развестись?
— Не знаю пока. Зависит от тебя.
— От чего конкретно зависит?
— От того, готов ли ты к равноправному браку.
— А что это значит?
— Это значит, что мы оба работаем, оба устаём, оба несём ответственность за быт.
— Но у нас же всё устроено!
— У тебя устроено. У меня — нет.
— Марина, ну хорошо! Буду помогать по дому!
— Не помогать. Нести равную ответственность.
— В чём разница?
— Помощь — это когда попросишь. Ответственность — это когда сам видишь, что нужно сделать.
— Хорошо, буду нести ответственность!
— И ещё одно условие.
— Какое?
— Перестань обесценивать мою работу и мой вклад в семью.
— Я не обесцениваю!
— "Скучная работёнка", "копеечная зарплата" — это не обесценивание?
— Ладно, больше не буду так говорить.
— И последнее условие.
— Какое?
— Начни интересоваться мной как человеком, а не как поставщиком услуг.
— Я интересуюсь!
— Олег, как зовут мою лучшую подругу?
— Эм... Света?
— Нет.
— Лена?
— Тоже нет.
— А как?
— Алла. Мы дружим восемь лет.
Олег смущённо почесал затылок:
— Я... забыл.
— Не забыл. Не интересовался. Какую книгу я сейчас читаю?
— Не знаю.
— О чём мечтаю?
— Тоже не знаю.
— Что меня расстраивает на работе?
— Марина, ну зачем эти вопросы?
— Затем, чтобы ты понял — ты живёшь с чужим человеком.
— С каким чужим? Ты же моя жена!
— Я женщина, которая пять лет готовит тебе борщ. Но ты понятия не имеешь, кто я такая.
— Знаю, кто ты такая!
— Кто?
— Моя любимая жена!
— Это не описание личности. Это семейный статус.
— А что ещё сказать?
— Хотя бы то, что я люблю читать исторические романы. Мечтаю поехать в Италию. Расстраиваюсь, когда начальник кричит на сотрудников.
— Ах да, ты же любишь читать...
— И мечтаю поехать в Италию уже три года. А ты предлагаешь каждый отпуск ехать к твоим родителям.
— Ну так родители хотят увидеться!
— А я хочу увидеть Рим. Но мои желания не обсуждаются.
— Марина, мы можем поехать в Италию!
— Когда?
— В следующем году!
— Ты это говорил и в прошлом году. И в позапрошлом.
— Но теперь точно поедем!
— Не нужно.
— Как не нужно?
— Я поеду одна. В отпуск, который заработала своей "копеечной" зарплатой.
Олег встал:
— Марина, что на тебя нашло? Ты как подменённая!
— Не подменённая. Очнувшаяся.
— От чего очнувшаяся?
— От иллюзии, что наш брак — это партнёрство.
— А что это, по-твоему?
— Это удобная для тебя схема. Ты получаешь все блага семейной жизни, не вкладывая в неё эмоций.
— Это неправда!
— Олег, когда ты последний раз спрашивал, как дела на работе?
— Спрашиваю постоянно!
— Вопрос "что на ужин?" — это не про работу.
— А я и про работу спрашиваю!
— Когда?
Олег молчал.
— Не помнишь? А я помню. Месяц назад спросил, не сократят ли нас.
— Вот видишь, спрашиваю!
— Спросил, потому что боялся, что лишимся моей зарплаты. Не потому что переживал за меня.
— Я за тебя переживаю!
— Переживаешь за повара, прачку, уборщицу. А не за жену.
— Марина, прекрати! Ты для меня не прислуга!
— А кто?
— Любимая женщина!
— Которая должна готовить, убирать, стирать и молчать?
— Не молчать!
— А что? Обсуждать с тобой твою работу, твои проблемы, твои планы?
— И твои тоже!
— Мои планы тебя не интересуют.
— Интересуют! Расскажи, какие у тебя планы!
— Поздно, Олег.
— Опять поздно!
— Поздно что-то менять из жалости. Или из страха остаться одному.