16 апреля 1987 года, во время плановых учений погиб малый ракетный корабль «Муссон» из состава советского Тихоокеанского флота. Трагедия унесла жизни 39 моряков из 76, находившихся на борту.
Черный четверг
16 апреля 1987 года, четверг. Погожий весенний день. После обеда отряд кораблей в составе малого противолодочного корабля №117, двух малых ракетных кораблей «Муссон» и «Вихрь» и двух ракетных катеров снялся с якоря в заливе Стрелок и направился в залив Петра Великого для проведения совместных стрельб зенитно-ракетными комплексами.
Вообще-то эти тактические учения, которыми руководил командующий Приморской флотилией контр-адмирал Леонид Головко, были запланированы еще на конец марта. Однако по разным причинам их сроки неоднократно переносили.
То оказались не готовы зенитные комплексы на ряде кораблей. То неожиданно обнаружились неисправности. То в районе боевой подготовки появились американские фрегаты «Хэмонд» и «Нокс». Затем испортилась погода. Не раз стрельбам мешали рыболовецкие суда, которые в те годы во множестве курсировали в районе предстоящих учений.
И лишь 16 апреля корабли наконец получили приказ «отдать швартовы».
Спустя два часа корабли разделились: №117, «Муссон» и «Вихрь» образовали ордер, по которому должны были пускать ракеты-мишени. А ракетные катера заняли исходные позиции в нескольких милях, изготовившись для стрельбы. Кораблям ордера требовалось отразить ракетную атаку условного противника.
Команда на начало стрельб была дана в 18.30 по местному (владивостокскому) времени. Один из ракетных катеров выпустил крылатую ракету-мишень по «Муссону» — ядру ордера. Следом в том же направлении была пущена и вторая ракета. Учения начались.
Так как вторая ракета в дальнейших событиях «участия» не принимала, давайте о ней сразу же позабудем. Достаточно будет того, что придется писать о первой ракете.
Экипаж «Муссона» своевременно обнаружил цель и ударил двумя зенитными ракетами, которые и разорвались прямо перед ней. Однако далее события развивались совсем не так, как ожидалось.
Пораженная мишень, вместо того чтобы рухнуть в море, резко изменила траекторию полета, стала снижаться и через несколько секунд вонзилась в надстройку ракетного корабля. Пробив радиорубку, достигла главного командного пункта судна и там взорвалась. Корабль содрогнулся от мощного взрыва и загорелся. Часы показывали 18.36.
Огненный ад в ледяном море
Командир «Муссона» капитан 3-го ранга Виктор Рекиш, первый заместитель командующего объединением капитан 1-го ранга Ринат Темирханов, другие офицеры, мичманы, старшины и матросы погибли сразу же после взрыва. Почти все, кто остался жив, получили ранения и контузии.
Обычно в подобной ситуации принято писать, что экипаж судна приступил к борьбе с огнем. Однако в случае с «Муссоном» эту фразу придется опустить — корабль оказался полностью обесточен, вследствие чего вышли из строя все системы пожаротушения и связи.
Ну а справиться с огненной стихией подручными средствами было попросту невозможно. Хотя это и пытались сделать под руководством помощника командира корабля капитан-лейтенанта Игоря Голдобина и замполита старшего лейтенанта Василия Загоруйко.
Сбить пламя моряки не смогли, но вот крышки погреба с зенитными ракетами им удалось приоткрыть — чтобы снизить внутреннее давление. В результате ракеты взорвались не сразу, а уже после того, как были спасены выжившие «муссоновцы».
Пожар тем временем набирал силу. Надстройка и другие конструкции корабля, сделанные из алюминиево-магниевых сплавов, от высокой температуры плавились, как пластилин. Пламя подбиралось к контейнерам с крылатыми ракетами, которые находились по правому и левому борту.
Взрыв ожидали в любую минуту. К счастью, не дождались. Как выяснилось позже, контейнеры по правому борту после взрыва встали на попа и, упав в воду, затонули. А контейнеры по левому борту сгорели дотла, так и не взорвавшись...
Естественно, учения были прерваны. Все корабли полным ходом устремились на спасение гибнущего судна.
В 19.13 они рассредоточились неподалеку от «Муссона». Подходить ближе категорически запретил контр-адмирал Головко, опасавшийся новой беды, так как в любой момент на терпящем бедствие судне мог взорваться боезапас.
Когда стало ясно, что горящему кораблю уже ничем нельзя помочь, капитан-лейтенант Голдобин отдал приказ покинуть судно. Тех, кто был тяжело ранен или не умел плавать, облачали в спасательные жилеты и выбрасывали за борт в ледяную воду. Это был единственный шанс выжить. Вслед бросили плотик, сооруженный из контейнеров из-под зенитных ракет.
Последними с гибнущего корабля спустились в воду, цепляясь обожженными руками за якорную цепь, Игорь Голдобин и Василий Загоруйко. Часы показывали 19.20.
Подобрав из воды моряков, корабли отошли, ожидая взрывов и наблюдая, как в сумерках догорает «Муссон»...
Огонь на корабле бушевал почти шесть часов.
В 21.55 пламя добралось до погребов, в которых находились 20 зенитных ракет и 1 000 снарядов калибра 57 мм. В последующие 39 минут судно сотрясали мощные взрывы, которые довершили то, что не успел сделать огонь.
В 23.30 «Муссон» затонул в 33 милях от острова Аскольд в точке с координатами 42 градуса 11 минут северной широты и 132 градуса 27 минут восточной долготы.
Вместе с кораблем в морскую пучину ушли тела 39 матросов, старшин, мичманов и офицеров из экипажа судна, а также нескольких офицеров-наблюдателей из штаба флотилии и курсантов школы техников ВМФ, проходивших стажировку на «Муссоне».
Из 16 офицеров погибли шестеро, из семи мичманов — пятеро, из 46 матросов и старшин — 23, из пяти курсантов мореходной школы и школы техников — пять. Их могилой стало океанское дно на глубине 2 900 метров, где они и покоятся по сей день.
Когда волны сомкнулись над «Муссоном», остальные корабли повернули в сторону дома. В базе отряд встречало высокое флотское начальство, представители прокуратуры и особого отдела.
Вывод, который устроил всех
Так в чем же причина трагедии? Почему ракета-мишень поразила корабль — вместо того, чтобы тихо утонуть в море?
Однозначных ответов на эти вопросы не смогли дать ни оставшиеся в живых «муссоновцы», ни их сослуживцы с других кораблей, на глазах которых все и произошло, ни государственная комиссия под руководством первого заместителя главкома ВМФ СССР адмирала флота Николая Смирнова, изучавшая обстоятельства катастрофы.
Было рассмотрено множество версий случившегося.
Больше всего грешили на головку самонаведения ракеты-мишени. В пользу этого говорила траектория полета ракеты на конечном участке и ее попадание в радиорубку — самый мощный источник радиоизлучения на «Муссоне». Отсюда можно было сделать вывод, что катастрофу запрограммировали еще на земле, на базе технической подготовки ракет, где по чьей-то халатности головку самонаведения не отключили.
Другие специалисты считают, что если бы контр-адмирал Головко не изменил план учений и не дал «Муссону» команду застопорить ход, чтобы создать комфортные условия для боевых стрельб, то ракета-мишень не попала бы в корабль и пролетела мимо. Хотя с данной версией можно и поспорить: если уж ракета нацелилась на судно, то ей безразлично, с какой скоростью движется мишень.
В итоге все списали на случайность. Якобы на ракете-мишени заклинило руль, и она, хоть и посеченная осколками зенитных ракет, смогла продолжить свой полет и попасть в корабль, а малая дистанция до «Муссона» не позволила морякам добить ее.
Такой вывод комиссии устраивал всех...
Было отмечено, что «роковое стечение обстоятельств базировалось на непродуманности действий и преступной халатности должностных лиц во время учений, стремлении флотских начальников пустить пыль в глаза вышестоящему командованию и заработать во что бы то ни стало высокую оценку за стрельбы».
Но флотское начальство, обвиненное в халатности, наказывать не стали. Более того, Головко вскоре назначили заместителем командующего Тихоокеанским флотом по боевой подготовке, а затем перевели в Москву.
В кулуарах флота именно о Головко говорили как о главном виновнике трагедии. Однако стрелочниками стали погибшие командир корабля и старший на борту — представитель вышестоящего штаба.
Примечательно, что по настоянию флотских специалистов в акт включили еще один вывод — о материале, из которого были сделаны конструкции корабля. Из-за него огонь так быстро распространился по кораблю. Это АМГ — алюминиево-магниевый сплав различных модификаций.
Говорят, что впервые этот вопрос подняли еще в 1974 году, когда на Черноморском флоте из-за сильного пожара на большом противолодочном корабле «Отважный» погибли 24 человека.
Очередной раз об АМГ вспомнили во время англо-аргентинского конфликта у Фолклендских островов в 1982 году. Тогда попадание противокорабельной ракеты «Экзосет» в эсминец английского флота «Шеффилд» практически мгновенно вывело корабль из строя. Западные специалисты определили, что быстрому распространению огня способствовало большое количество алюминиевых сплавов, от использования которых немедленно и отказались.
В российском же кораблестроении АМГ продолжали активно применять. Ненадежно, зато дешево. В результате в 1992 году едва не погиб большой противолодочный корабль «Адмирал Захаров». И тогда в акте комиссии записали: «распространению огня способствовало наличие надстроек, мачт из алюминиево-магниевых сплавов».
И еще один «вывод». Его не стоит искать в материалах работы государственной комиссии. Так, вице-адмирал Валерий Алексин в одном из своих выступлений то ли заявил, то ли пошутил, что трагедия «Муссона» подтвердила: «наши ракеты — самые несбиваемые». Может, и так. Но ведь сбивали-то их отечественной «Осой», а не американским «Терьером».
В 1992 году Главный штаб уже российского ВМФ опубликовал данные об авариях на советском флоте за период с 1982 года. Гибель «Муссона» в этом списке не упоминалась. Почему? Да потому что это, оказывается, не авария, а катастрофа. А о катастрофах флот до сих пор вспоминает с неохотой. Поэтому и знаем мы о «Муссоне» только так, понаслышке, сторонкой...
Александр Железняков
P.S. Благодарим за ваше внимание. Пожалуйста, уделите несколько секунд, чтобы поставить лайк и подписаться на наш канал.