Она пришла в день его рождения — 65-летия. Не с тортом, не поздравлениями, а с бумажкой из Пенсионного фонда. «Назначение страховой пенсии». Михаил Семёнович прочитал сумму — и замер.
— И это всё? — спросил он, глядя на дочь.
— Ну, пап, — сказала она, — может, так и положено?
Он не знал. Никто не объяснил. Ни в отделе кадров, ни в соцзащите, ни на горячей линии. Просто пришло уведомление: 18 742 рубля 36 копеек. За сорок два года работы. За жизнь, прожитую в цехах, на стройках, в мороз и в жару.
Михаил Семёнович был токарем. Работал на заводе с 19 лет. Потом — в строительной бригаде. Затем — в охране. Всё по трудовой книжке официально.
— У меня полный стаж, — говорил он жене. — Я не мог ошибиться.
Но ошибка была. Только не его.
Через два года он случайно услышал в очереди в поликлинике разговор двух пенсионеров. Один жаловался:
— Мне три года не засчитали — работал в колхозе, а документы потерялись.
— А мне вообще до 2002 года не смотрят, — ответил второй. — Говорят, нет в СНИЛСе.
Тогда Михаил Семёнович понял: ему что-то недоплатили.
Он пошёл в отделение пенсионного фонда. Подал заявление.
Через месяц получил выписку:
«Учтённый стаж: 28 лет 4 месяца».
Он подсчитал — не хватало 13 лет.
— Но с 1978 по 1991 год я работал на заводе, — сказал он сотруднику. — У меня есть трудовая книжка!
— У нас нет сведений в индивидуальном лицевом счёте, — ответили ему. — Если работодатель не передал данные в ПФР, мы не можем их учесть.
Он сел на скамейку у входа. В руках держал трудовую книжку — потрёпанную, с печатями и записями, сделанными ручкой.
— Я же работал, — прошептал он. — Я платил взносы. Я строил страну.
И вдруг понял: пенсия — это не подарок. Это то, что тебе причитается. Но за это нужно бороться.
Тогда начал с запроса. Письменного. Официального.
«Прошу предоставить сведения о периодах, зачтенных в страховой стаж, и причинах исключения других периодов».
Через месяц пришёл ответ.
— Вот, — сказал он дочери, разворачивая бумагу.
— Смотри:
«Период с 1978 по 1991 год не учтён, так как отсутствуют сведения в индивидуальном лицевом счёте. Документы не представлены».
— Но я же подавал трудовую!
— Подавали, — сказала дочь. — Но, видимо, чего-то не хватило.
Она помогла собрать архивные справки. Нашли бывшего начальника цеха и тот написал объяснительную. Нашли приказы о приёме и увольнении — в городском архиве. Всё это собрали в папку. Отнесли в Пенсионный фонд.
— Теперь учтут?
— Будет рассмотрено.
Ждали два месяца.
Отказ.
«Документы оформлены с нарушениями. Не указаны реквизиты приказа. Подпись не заверена должным образом».
Михаил Семёнович не сдался.
— Я обращусь в суд, — сказал он.
Суд был закрытым. Небольшое заседание. Он стоял, держа в руках папку с документами. Рассказал о заводе, о сменах, о том, как в восемь утра уже стоял у станка. Представил свидетелей — бывших коллег.
Судья внимательно слушал.
Через месяц — решение:
«Признать период работы с 1978 по 1991 год входящим в страховой стаж. Обязать ПФР пересчитать пенсию».
Когда пришла новая выплата — 24 100 рублей, — он долго смотрел на цифры. Не радовался.
— Это не прибавка, — сказал он. — Это то, что мне всегда должны были платить.
Теперь он ходит в Пенсионный фонд не как проситель, а как человек, знающий свои права.
— Многие молчат, — говорит он на собраниях пенсионеров. — А зря. Нужно проверять. Писать запросы. Доказывать.
Потому что стаж — это не просто строчки в трудовой книжке. Это годы жизни. Это пот, холод, усталость.
И если государство говорит: «У нас нет данных» — значит, данные нужно предоставить самостоятельно.
И да, это несправедливо.
Но пока система требует доказательств — доказывайте.
Пока она молчит — напоминайте.
Пока она ошибается — исправляйте.
Потому что пенсия — это не милость.
Это — долг.
И его можно и нужно взыскать.
Правильно ли вам начислена пенсия и что вы предпринимали?
Подписывайтесь и пишите свои комментарии. Возможно кому-то то поможет.
#пенсия #перерасчётпенсии #трудовойстаж