Вы знаете, как у чукч проверяли, кто тебе настоящий друг? Нет, не водкой и даже не тем, сумеет ли он разделить с тобой оленину в тундре.
Тут всё было куда серьёзнее. Настоящего гостя могли проверить… через его ночь с хозяйской женой.
Такой рассказ я впервые услышал лет десять назад от бывалых водителей на Чукотке. Дело было в советское время, когда в арктические посёлки гнали «Уралы» и КамАЗы по тундре.
Весной, во время большой воды, несколько машин ухнули в разлившуюся реку — по фары в ледяной воде. На помощь пришли местные оленеводы: трактор вытянул грузовики, гости согрелись в яранге, выпили чаю.
И тут хозяин стойбища завёл в ярангу свою супругу. С намёком настолько прозрачным, что даже без переводчика ясно — вот тебе моя жена, располагайся.
Москвичи и вологжане растерялись: «Мы такого застолья не потянем, братцы». Вышли под благовидным предлогом «осмотреть технику». Потом рассказывали, что хозяин знатно обиделся: отказ понял не просто как «не хочу», а как оскорбление всему стойбищу. С тех пор грузовики туда старались не заезжать.
И вот тогда я впервые услышал это странное слово — «нгэвтумгын». В переводе примерно «дружба по жене». А если копнуть глубже, выясняется: обычай этот вовсе не про «северных свингеров», а про выживание народа в самом суровом краю земли.
Дружба, закреплённая женщиной
Понятие «дружбы по жене» впервые зафиксировал в XVIII веке врач и натуралист Карл Мерк, участник северо-восточной экспедиции. Он описал, как мужчины у чукч обменивались жёнами не от скуки и не ради развлечения, а ради закрепления важного союза.
На Чукотке ведь всё на грани: морозы, голод, войны между соседями. Любой союзник ценен. А если ты стал «товарищем по жене» — у тебя за спиной надёжный брат навек. Если беда, он обязан бросить оленей и бежать выручать, хоть через полтундры.
Продумано было всё. Обмен не заключали между близкими родственниками. Не позволялось и внутри одного стойбища. Иначе риск кровосмешения оставался слишком высок. Жена гостила у «товарища по жене» месяцами, а рождённые дети признавались родными — хотя имущество отцов не делили.
Почему жены становились «социальным капиталом»
Этнограф Владимир Богораз в начале XX века писал, что для чукчей не существовало европейского понятия «ревность». Ревность тут — признак эгоизма. Муж, который прячет свою женщину ото всех, считался жадной собакой. Гораздо правильнее — разделить.
Причины были прагматичные:
- Женщин всегда не хватало. Мужчины умирали чаще: на морском промысле, на войнах, в тундре от мороза. Совсем без мужа женщина не оставалась — вдове находили братa погибшего.
- Население маленькое. В стойбище легко могли быть все родственники между собой. Новая кровь — жизненная необходимость.
- Важно сохранение рода. Если твоё стойбище вырезали враги (а это бывало нередко), твоя жена и дети уже могли быть в другом стойбище — и там род твой продолжался.
Выходит, что «предложение жены гостю» — это способ расширить родственные связи и повысить шансы клана на выживание.
Легенды и духи
Есть у эскимосов, родственных чукчам, древняя легенда. В загробном мире душу встречает бессмертная старуха. У того, кто приходит без детей, она не пускает его к предкам. Считает бесплодного жизнь прожившим зря. Такого топят в озере без дна.
Это только миф, но он отражает реальность: на севере ценился именно тот, кто оставлял потомков. Женщина с детьми — уважаемая. Мужчина без детей — ущербный.
Поэтому даже бесплодный муж скорее предложит супругу гостю, чем смирится с пустым очагом.
Параллели у других народов
Чукчи тут не одиноки. Коряки Камчатки знали такой же договор. Эскимосы и инуиты.
Австралийские аборигены арунта поощряли «смешивание крови» через гостей. В Тибете существовала полиандрия: у женщины несколько мужей, и это считалось правильным способом выживания в горах.
Все эти практики, какими бы странными они не казались нам, имели общий мотив — не дать крови замкнуться в болоте близкородственных браков.
Жена — как плата
Да, бывали случаи совсем утилитарные. Этнограф Арутюнов писал, что жена могла стать и залогом в долге. Должен соседу оленей? Можешь «отдать» супругу на пару месяцев. Чукчи так даже за снегоходы расплачивались уже в XX веке.
Казалось бы, унижение. А для чукчей — практичный бартер. Женщина тоже не была сторонней жертвой: часто именно она выбирала «запасного мужа».
В советское и нынешнее время
Чукчи — воинственный народ, единственный не завоеванный в России. Они били коряков, эскимосов, даже через Берингов пролив на Аляску ходили в набеги, захватывая пленниц.
Эти "иностранки" тоже шли в "оборот" — для разнообразия генов. Русские с XVII века пытались их покорить, но чукчи отбивались, даже наших казаков громили.
В СССР партия боролась с "пережитками", пыталась всё это «вымыть», приписывала чукчам колхозы, интернаты. Анкедоты про чукч в советское время ходили обидные. Чтобы задавить традиции.
Но традиции уцелели в отдаленных районах и в глубине тундры традиция держалась ещё до 1980х.
Почему нельзя было отказываться
Вот в этом, пожалуй, главный смысл. Когда хозяин яранги предлагал гостю свою жену, он делал жест максимального доверия.
Он пускал тебя в самое святое — в свой род. Отказаться — всё равно что плюнуть в лицо.
Для него это был сигнал: «ты не друг и не брат, ты чужак».
А в Арктике чужаку могут не помочь завтра, когда вдруг задует пурга и нужна помощь.
Для нас это культурный шок, а для чукчей это было выживанием, воспитанием дружбы, передачей памяти и сохранением жизни на краю света.
Можно сколько угодно улыбаться, представляя себе «северных раздольных свингеров». Но на самом деле перед нами мудрая и суровая этнография выживания.
Народ на краю света придумал не традицию удовольствия, а систему защиты рода.
Что думаете на этот счёт? Пишите в комментариях, интересно ваше мнение.
И заглядывайте ко мне в телеграм - канал "d1als_traveler", там рассказываю о том, что не публикуется на Дзене.