Маргарита Сергеевна просыпалась каждое утро с одной и той же мыслью: как дожить до вечера и не сорваться. В семьдесят два года она мечтала о тишине и покое, а получила полный дом родственников, которые считали её домом своим.
Все началось год назад, когда умер её муж Виктор Павлович. Дети тут же начали "заботиться" о вдовой матери. Сначала приехал средний сын Валентин с женой Еленой — помочь с похоронами. Остались "на недельку", чтобы мать не была одна. Неделька превратилась в месяц.
— Мам, а что ты будешь делать одна в этом большом доме? — спрашивала Елена, хозяйничая на кухне. — Тоска же заедает!
— Я не тоскую, — возражала Маргарита Сергеевна. — Мне нравится тишина.
— Какая тишина? — удивлялась невестка. — Это не тишина, а могила! Нет, мы тебя одну не оставим.
Потом приехала младшая дочь Ирина со своими тремя детьми — после развода с мужем деваться было некуда.
— Мамочка, ты же не откажешь дочке в помощи? — плакала Ирина. — Мне съемную квартиру не потянуть, а детям нужна крыша над головой.
Маргарита Сергеевна, конечно, не отказала. Дом был действительно большой — две спальни наверху, гостиная, кухня внизу. Места хватало всем.
А потом приехал старший сын Анатолий с женой Тамарой. У них в квартире начался капремонт.
— Мать, нам месяцок перекантоваться надо, — объявил он. — Ремонтники обещали быстро управиться.
Месяцок превратился в полгода. А теперь все жили в доме Маргариты Сергеевны на постоянной основе, и никто не собирался съезжать.
***
Утром дом превращался в муравейник. Елена готовила завтрак для всех, громко перебирая посуду и критикуя чужие кулинарные способности. Тамара с утра включала стиральную машину и развешивала белье по всему дому. Ирина собирала детей в школу, постоянно что-то теряя и громко возмущаясь.
— Мам! — кричала она из коридора. — Ты Мишину форму не видела?
— А откуда я знаю, где твой сын форму оставил? — отвечала Маргарита Сергеевна.
— Так ты же вчера стирку разбирала!
— Я стирку не разбирала. Это Тамара стирала.
— Тамара! — переключалась Ирина на золовку. — Ты Мишину форму куда дела?
— Какую форму? — откликалась та из ванной. — Я вообще только свои вещи стираю!
И начинался утренний хор взаимных претензий, в котором каждый обвинял каждого в беспорядке, невнимательности и безответственности.
Маргарита Сергеевна сидела на кухне с чашкой чая и смотрела на этот бедлам. В её доме, который раньше был оазисом спокойствия, теперь царил хаос.
— Мама, а ты чего такая кислая? — спросил Валентин, проходя мимо с бутербродом. — Радоваться надо, что семья рядом!
— Я радуюсь, — соврала Маргарита Сергеевна.
— То-то не видно. Ходишь, как на похороны.
— Может, потому что мне хочется побыть одной?
— Одной? — удивился сын. — Да что тебе дома одной делать? Скучно же!
— Мне не скучно. Мне хочется тишины.
— Какой тишины? Тишина — это для старых. А ты еще молодая!
Маргарита Сергеевна хотела возразить, что в семьдесят два года имеет право на любую тишину, которую хочет, но промолчала.
***
Днем, когда взрослые расходились по делам, а дети в школы и сады, в доме наконец наступала тишина. Маргарита Сергеевна ходила по комнатам и наводила порядок. Убирала разбросанные игрушки, складывала одежду, мыла посуду.
— Как будто я домработница, — бормотала она себе под нос. — В собственном доме домработница.
Но даже эти спокойные часы были омрачены мыслями о вечере, когда все вернутся и хаос начнется заново.
Елена вернется первой и начнет критиковать порядок в доме:
— Мама, почему у тебя в холодильнике пусто? Надо продукты покупать! Семья большая!
— Я покупаю продукты на себя, — отвечала Маргарита Сергеевна. — Не думала, что кормлю восемь человек.
— Да что тебе стоит чуть больше купить? — удивлялась Елена. — Мы же не чужие!
— Не чужие, но и продукты не бесплатные.
— Мам, ну что ты как будто нас выгоняешь! — обижался Валентин. — Мы же временно!
"Временно" длилось уже год. И никто не торопился делать это "временно" постоянным отъездом.
***
Вечерами дом превращался в театр военных действий. Дети носились по комнатам, включали телевизор на полную громкость, ругались из-за игрушек. Взрослые обсуждали свои проблемы, перекрикивая друг друга и детей.
— Тамара, скажи своей дочери, чтобы не трогала мои вещи! — возмущалась Ирина.
— А ты скажи своему сыну, чтобы не обижал младших! — парировала Тамара.
— Мальчики всегда грубее, это нормально!
— Нормально воспитывать детей, а не оправдывать их плохое поведение!
Маргарита Сергеевна сидела в углу гостиной и чувствовала, как сжимается её сердце. Дом, который она с мужем строили сорок лет назад, где воспитали троих детей, где провели лучшие годы жизни, превратился в коммунальную квартиру.
— Дети, тише! — попросила она.
— Бабушка, мы играем! — ответила внучка Катя.
— Поиграйте потише.
— А как тихо играть? — удивился внук Миша.
— Попробуйте.
Но через пять минут крики и беготня возобновились с новой силой.
— Мама, не придирайся к детям, — сказала Ирина. — Они же дома. Дома можно пошуметь.
— Это мой дом, — тихо сказала Маргарита Сергеевна.
— Ну и что? — не поняла дочь. — Мы же твоя семья!
— Семья, которая превратила мой дом в проходной двор.
— Мам, что с тобой? — забеспокоилась Ирина. — Ты какая-то агрессивная стала.
— Я устала, — честно ответила Маргарита Сергеевна.
— Устала от чего? Мы же тебе помогаем!
— Помогаете? — удивилась мать. — Чем?
— Ну... компанию составляем. Одной же скучно.
— Мне одной не скучно. Мне шумной компании тяжело.
— Да брось ты! — махнул рукой Анатолий. — Все пожилые люди так говорят, а на самом деле рады, что родня рядом.
Маргарита Сергеевна посмотрела на старшего сына. Ему было уже под пятьдесят, но он так и не понял, что мать — не функция для его удобства, а человек со своими потребностями и желаниями.
***
Критической точкой стал день рождения Маргариты Сергеевны. Она хотела провести его тихо, может быть, съездить на кладбище к мужу, вспомнить прошлое. Но семья решила иначе.
— Мам, мы тебе сюрприз приготовили! — объявила Ирина утром. — Праздник устроим!
— Мне не нужен праздник, — возразила мать. — Я хочу тишины.
— Какая тишина в день рождения? — ужаснулась Елена. — Мы стол накроем, гостей пригласим!
— Каких гостей?
— Соседей, родственников! Весело будет!
— Я не хочу веселья. Хочу покоя.
— Мама, не будь занудой, — вмешался Валентин. — День рождения раз в году!
К вечеру дом заполнился гостями. Играла громкая музыка, люди смеялись и кричали, дети носились между столов. Маргарита Сергеевна сидела во главе стола и чувствовала себя чужой на собственном празднике.
— С днем рождения, мамочка! — Ирина обняла её. — Как хорошо, что мы все вместе!
— Да, хорошо, — солгала Маргарита Сергеевна.
— Видишь, как весело! А ты говорила — тишина, покой. Это же скучно!
— Мне скучно не бывает.
— Да ладно тебе! Признайся, что рада, что мы тебя не оставили одну!
Маргарита Сергеевна посмотрела на дочь, потом на сыновей, на шумящих гостей, на беспорядок в своем доме. И что-то внутри неё наконец сломалось.
— Нет, — сказала она громко. — Не рада.
— Что? — не поняла Ирина.
— Я сказала — не рада. Не рада, что вы меня не оставили одну. Не рада, что превратили мой дом в проходной двор. Не рада, что игнорируете мои желания!
Гости притихли, прислушиваясь к разговору.
— Мам, ты что? — забеспокоился Анатолий.
— Я в своем уме, — ответила Маргарита Сергеевна, поднимаясь из-за стола. — И я устала от того, что меня никто не слышит!
— Мы тебя слышим...
— Не слышите! Год я говорю, что хочу тишины, а вы устраиваете мне веселье! Говорю, что хочу побыть одна, а вы талдычите о скуке!
— Мама, успокойся, — попросила Ирина. — Гости же...
— А мне плевать на гостей! — взорвалась Маргарита Сергеевна. — Это мой дом, мой день рождения, и я имею право сказать, что я чувствую!
Наступила звенящая тишина.
— Я хочу, чтобы вы все съехали, — сказала она спокойно. — Завтра. Выгоняю вас из дома — больше не хочу видеть!
***
— Мам, ты не можешь это серьезно говорить, — прошептал Валентин.
— Очень серьезно. Я устала быть гостьей в собственном доме.
— Но куда мы денемся? — заплакала Ирина.
— Не мое дело. Валентин — снимите квартиру. Анатолий — заканчивайте ремонт. Ирина — ищите работу и жилье.
— Мама, мы же семья! — попыталась возразить Тамара.
— Семья не значит "жить друг у друга на голове", — ответила Маргарита Сергеевна. — Семья значит уважать друг друга. А уважения к моим желаниям я не видела уже год.
— Мы заботились о тебе! — возмутился Анатолий.
— Вы заботились о себе. О своем удобстве. О бесплатном жилье. О том, чтобы не решать собственные проблемы.
— Это несправедливо, — всхлипнула Елена.
— Несправедливо превратить семидесятилетнюю женщину в прислугу. Несправедливо игнорировать её просьбы. Несправедливо считать, что она обязана всех обеспечивать жильем.
Гости начали неловко расходиться. Дети испуганно жались к родителям.
— Мам, подумай до утра, — попросил Валентин. — Может, мы что-то изменим...
— Нечего изменять. Решение принято. Завтра к вечеру хочу видеть дом пустым.
***
Утром дом гудел как растревоженный улей. Все трое семей собирали вещи, звонили друзьям и родственникам, пытаясь найти временное пристанище.
— Мама, ну куда мне с тремя детьми? — плакала Ирина.
— К подруге, к родителям бывшего мужа, снимай комнату. Найдешь выход.
— А деньги где взять?
— Работай. Алименты получай. Как все одинокие матери.
— Но ты же можешь помочь...
— Могу. Но не буду. Пора самой отвечать за свою жизнь.
Валентин с Еленой решили снять квартиру. Анатолий с Тамарой поехали к её родителям. Ирина устроилась с детьми к подруге.
К вечеру дом опустел.
Маргарита Сергеевна прошла по комнатам, наслаждаясь тишиной. Убрала оставшийся беспорядок, поставила цветы в вазы, включила любимую музыку.
Впервые за год она почувствовала себя дома.
***
Неделю дети не звонили. Потом начали осторожные звонки.
— Мам, как дела? — спрашивал Валентин.
— Хорошо. Тихо. Спокойно.
— Не скучаешь?
— Нет.
— Совсем?
— Совсем.
— А мы скучаем.
— Приезжайте в гости. На пару часов. С предупреждением.
— Мам, а может, мы помиримся? Мы поняли свои ошибки...
— Помиримся. Но жить будете отдельно.
— А если у нас проблемы возникнут?
— Решайте сами. Вы взрослые люди.
Через месяц приехала Ирина.
— Мам, прости меня, — сказала она со слезами. — Я правда думала, что тебе одной плохо.
— А теперь поняла?
— Поняла. Устроилась на работу, сняла комнату. Тяжело, но справляемся.
— Вот и хорошо.
— А можно я иногда с детьми буду приезжать? В гости?
— Конечно. Только предупреждай заранее. И ненадолго.
— Понял.
***
Прошел год. Дети действительно изменились. Валентин с женой сняли хорошую квартиру, наладили семейную жизнь без свекрови. Анатолий закончил ремонт и тоже вернулся в свой дом. Ирина устроилась на хорошую работу, дети стали более самостоятельными.
— Знаешь, мам, — сказал Валентин, приехав на очередное воскресное чаепитие, — ты правильно сделала, что нас выгнала.
— Да?
— Да. Мы размякли, расслабились. Думали, что можем всю жизнь за мамину юбку держаться.
— А теперь?
— А теперь мы взрослые. Настоящие взрослые.
Маргарита Сергеевна улыбнулась:
— Вот и хорошо. А я наконец стала жить своей жизнью.
— И не жалеешь?
— О чем жалеть? О том, что стала счастливой?
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди еще много захватывающих рассказов.
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие: