Инна стояла перед зеркалом в спальне, поправляя блузку и внутренне готовясь к вечеру с друзьями мужа. Каждые выходные одна и та же история — встреча в каком-то кафе или дома у кого-то из компании. И каждый раз она заранее напрягалась, зная, что вечер не обойдется без "шуточек" Павла в ее адрес.
— Инн, ты готова? — заглянул в комнату муж, поправляя рубашку. — Ребята уже в "Мельнице" сидят.
— Готова, — кивнула она, хотя внутри все сжималось от предчувствия.
— Только давай сегодня без кислого лица, — попросил Павел, подходя к жене. — А то в прошлый раз ты всех смутила своим видом.
Инна промолчала, надевая кардиган. Смутила своим видом, когда он полчаса рассказывал друзьям о том, какая она неумелая хозяйка, а потом добавил: "Но мы ее любим такую неприспособленную!" Все смеялись, а она сидела с натянутой улыбкой.
В кафе их уже ждали — Андрей с Леной, Максим с Ириной, холостяк Сергей. Обычная компания, знакомая много лет. Инна поздоровалась со всеми, села рядом с мужем и приготовилась к привычному сценарию.
— А вот и наша парочка! — приветствовал их Андрей. — Павел, расскажи, как дела дома?
— Дома все отлично, — засмеялся Павел, обнимая жену за плечи. — Инка вчера решила котлеты пожарить. Представляете результат?
Инна почувствовала, как щеки начинают гореть. Вчера она действительно немного пережарила котлеты — отвлеклась на телефонный разговор с мамой.
— И что случилось? — с интересом спросила Лена.
— Угольки получились! — захохотал Павел. — Я говорю: "Инн, мы что, шашлык дома жарим?" А она стоит, виноватая такая!
Друзья засмеялись, Инна натянуто улыбнулась. Это была его излюбленная тактика — рассказывать о ее промахах в быту, представляя это как милые недостатки любимой жены.
— Ну ладно, зато у тебя жена красавица, — заступился Максим.
— Красавица-то красавица, — согласился Павел, — но практичности ноль. Вчера полчаса искала ключи, а они у нее в руке были!
— Пав, ну хватит уже, — попыталась остановить его Инна.
— Что хватит? — он изобразил удивление. — Я же с любовью рассказываю! Правда, ребята? Я же не со зла!
— Конечно, не со зла, — поддержал Андрей. — Мы все свои, тут стесняться нечего.
Инна отпила глоток вина, чувствуя, как знакомая обида поднимается в горле. "С любовью рассказывает" — так Павел всегда оправдывал свои колкости.
По мере того как вечер продолжался, "шутки" Павла становились все более едкими. Он рассказал о том, как Инна не смогла разобраться с новой стиральной машиной и вызвала мастера, хотя просто нужно было нажать правильную кнопку.
— Мастер пришел, посмотрел и говорит: "Мэм, а вы инструкцию читали?" — имитировал голос мужа. — А Инка отвечает: "А зачем? Я думала, она сама понимает, что нужно стирать!"
Друзья смеялись, а Инна помнила тот день по-другому. Она действительно не сразу разобралась с новой моделью, но вызвала мастера только после того, как пол дня пыталась справиться самостоятельно.
— Зато Инна у нас творческая натура, — добавил Павел. — Помните, я рассказывал, как она картины рисовать начала?
— Расскажи! — оживился Сергей.
— Купила краски, мольберт, села рисовать натюрморт с яблоками, — Павел театрально жестикулировал. — Через два часа подходит ко мне: "Паш, а почему у меня яблоки на помидоры похожи?"
Все засмеялись, но Инна помнила тот день болезненно. Она действительно пыталась заняться живописью, хотела найти себе хобби. Павел тогда сначала поддерживал, а потом стал подшучивать над каждой ее попыткой. В итоге она забросила рисование.
— А помнишь, как она водить училась? — не унимался муж, входя в раж. — Инструктор сказал: "У вас жена очень... особенная ученица".
— В каком смысле особенная? — спросила Ирина.
— В смысле, что задним ходом парковаться у нее лучше получается, чем передом! — расхохотался Павел. — Я теперь боюсь ей машину давать. Мало ли, вдруг решит, что задняя передача — это такой новый способ езды!
Инна сжала кулаки под столом. Права она получила с трудом, но получила. И водит нормально, несмотря на насмешки мужа. Но он продолжал рассказывать эту историю на каждой встрече.
— Павел, может, хватит про меня? — тихо сказала она.
— Да ладно тебе, — махнул рукой муж. — Мы же все свои! И потом, я же не со зла. Наоборот, показываю, какая у меня жена живая, настоящая, а не как эти пластиковые куклы!
— Какие пластиковые куклы? — нахмурилась Лена.
— Ну, которые во всем идеальные, скучные, — пояснил Павел. — А моя Инка — она с характером! С изюминкой!
"Изюминка — это когда тебя публично высмеивают?" — подумала Инна, но промолчала.
К середине вечера Павел окончательно расслабился от алкоголя и внимания друзей. Его "шутки" стали совсем бестактными.
— А вот недавно Инка решила, что мы мало времени вместе проводим, — рассказывал он, потягивая пиво. — Говорит: "Паш, давай романтический ужин устроим!" Я согласился. Она весь день готовилась, свечи расставила, музыку включила...
— И что? — заинтересованно спросил Андрей.
— А я засыпаю за столом! — захохотал Павел. — Она так старалась, так романтично все организовала, а я от усталости чуть в салат не клюнул носом!
— Пав... — начала Инна предостерегающе.
— Что "Пав"? — он повернулся к ней с удивленным видом. — Я же не говорю ничего плохого! Наоборот, рассказываю, какая ты заботливая!
— Заботливая, но неудачливая, — подхватил Сергей. — Романтический ужин с храпящим мужем — это да!
— Я не храпел! — возмутился Павел. — Просто немного подремал!
— За романтическим ужином, — язвительно заметила Инна.
— Ну да! — не понял иронии муж. — Зато проснулся отдохнувший и благодарный!
Друзья смеялись, но Инна помнила тот вечер с болью. Она действительно потратила весь день на приготовления, хотела сделать приятное мужу. А он заснул, едва сев за стол. Тогда она расплакалась на кухне, а он даже не заметил.
— А самая смешная история, — продолжал Павел, явно не собираясь останавливаться, — это когда Инка решила сюрприз мне на день рождения устроить.
— Какой сюрприз? — спросила Лена.
— Стриптиз! — объявил Павел, и Инна побледнела. — Включила музыку, начала танцевать... А я думаю: "Господи, что она делает?"
— Павел, замолчи, — прошипела Инна.
— Что замолчи? — он смеялся, не замечая ее состояния. — Это же смешно! Она пыталась быть сексуальной, а получалось так неловко... Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться!
Повисла неловкая пауза. Даже друзья поняли, что Павел зашел слишком далеко. Инна сидела, сжимая край стола, чувствуя, как щеки горят от стыда.
— Паш, может, не стоит... — начал Максим.
— Да ладно вам! — отмахнулся Павел. — Мы же все взрослые люди! И потом, Инка не обижается. Правда, дорогая?
Он повернулся к жене с ожидающей улыбкой. Инна молчала, глядя в свой бокал.
— Правда? — повторил он громче.
— Правда, — едва слышно ответила она.
— Вот видите! — торжествующе сказал Павел. — Она понимает, что я шучу! У нас доверительные отношения!
После кафе компания переместилась к Андрею домой. Павел был явно навеселе и продолжал развлекать друзей историями о "милых недостатках" жены. Инна сидела в углу дивана, почти не участвуя в разговоре.
— А знаете, что Инка недавно сказала? — объявил Павел, наливая себе виски. — Смотрим с ней фильм про космос, и она спрашивает: "Паш, а почему на Луне нет воздуха?" Я говорю: "Потому что это космос". А она: "Но ведь там же люди были! Как они дышали?"
— И что ты ответил? — спросил Андрей.
— Я полчаса объяснял про скафандры! — расхохотался Павел. — А она слушает с таким серьезным видом! Потом говорит: "А почему они такие неудобные костюмы носят? Нельзя что-то полегче придумать?"
Друзья засмеялись, но смех был уже не таким искренним. Даже они начали понимать, что Павел переходит границы.
— Павел, — тихо сказала Лена, — может, не стоит...
— Что не стоит? — удивился он. — Я же не обижаю Инку! Я рассказываю о ней с любовью! Правда, дорогая?
Он опять повернулся к жене, ожидая подтверждения. Но Инна смотрела на него таким взглядом, что он даже немного отрезвел.
— Инн, ты что? — спросил он с легкой тревогой.
— Ничего, — ответила она ровным голосом. — Продолжай рассказывать, какая я глупая.
— Да я не говорю, что ты глупая! — возмутился Павел. — Я говорю, что ты... особенная!
— Особенная, — кивнула Инна. — То есть, неумелая в быту, неловкая в постели, несообразительная в жизни. Очень особенная.
— Инн, ты не так понимаешь...
— Понимаю как надо, — она встала с дивана. — Я устала делать вид, что твои шутки смешные, когда они унижают меня!
Повисла мертвая тишина. Все смотрели на Инну, которая стояла посреди гостиной с горящими глазами.
— Какие унижают? — растерянно спросил Павел. — Я же шучу! С любовью!
— С любовью? — Инна рассмеялась, но смех был горьким. — Ты пять лет при каждой встрече рассказываешь, какая я неумеха! Высмеиваешь каждую мою попытку что-то сделать!
— Но я не со зла...
— Не важно, со зла или без! — ее голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Важно, что ты публично выставляешь меня идиоткой! И все должны над этим смеяться!
— Инн, успокойся, — попытался вмешаться Андрей. — Павел действительно не хотел обидеть...
— А что он хотел? — повернулась к нему Инна. — Поднять себе настроение за мой счет? Показать, какой он умный рядом с глупой женой?
— Нет! — возмутился Павел. — Я просто... я просто делюсь с друзьями!
— Делишься моими позорными моментами, — кивнула она. — Каждый раз одни и те же истории. Про сгоревшие котлеты, про стиральную машину, про вождение...
— Знаешь, что меня больше всего убивает? — продолжала Инна, и все видели, что она больше не может сдерживаться. — Не то, что ты рассказываешь эти истории. А то, что ты их искажаешь!
— Как искажаю? — нахмурился Павел.
— Котлеты сгорели, потому что я весь день убирала квартиру, готовила ужин, и отвлеклась на звонок твоей матери! — ее голос становился громче. — Со стиральной машиной я разбиралась четыре часа, прежде чем вызвать мастера! Права получила с первого раза, в отличие от тебя!
— Инн, при чем тут это...
— При том, что ты превращаешь нормальные жизненные ситуации в анекдоты про глупую жену! — она подошла ближе к мужу. — И самое отвратительное — ты заставляешь меня улыбаться и соглашаться!
— Я не заставляю...
— Заставляешь! — Инна почти кричала. — Каждый раз, когда я пытаюсь возразить, ты говоришь: "Что ты, дорогая, я же шучу!" И все смотрят на меня, ожидая, что я подтвержу!
Павел сидел с открытым ртом, не понимая, откуда у жены столько злости.
— А если я не соглашаюсь, то становлюсь злой стервой без чувства юмора! — продолжала Инна. — Так ведь? Либо я "понимаю шутки" и терплю унижения, либо я зануда!
— Но я же не хочу тебя унижать... — слабо возразил муж.
— Не хочешь? — Инна села на край дивана, глядя ему прямо в глаза. — Тогда скажи мне — зачем ты рассказал про стриптиз?
— Это было смешно...
— Смешно? — ее голос стал тихим и опасным. — Мне было смешно? Или тебе?
Павел молчал, начиная понимать, что зашел слишком далеко.
— Я потратила неделю, готовясь к твоему дню рождения, — продолжала Инна. — Хотела сделать тебе приятное. А ты... ты сейчас рассказал всем нашим друзьям, как тебе было смешно на меня смотреть.
— Инн, я не то имел в виду...
— Что ты имел в виду? — она встала. — Что твоя жена настолько непривлекательна, что ее попытки быть сексуальной вызывают смех?
Повисла тяжелая пауза. Друзья сидели, не зная, куда деваться от неловкости.
— Может, нам лучше разойтись? — предложила Лена.
— Да, — кивнула Инна. — Мне нужно домой. Подумать.
— О чем подумать? — испугался Павел.
— О том, стоит ли жить с человеком, который считает меня поводом для смеха, — ответила она, направляясь к выходу.
Дома Павел пытался загладить вину. Он ходил за женой по квартире, объясняя, что не хотел ее обидеть.
— Инн, ну пойми, я действительно шутил! — говорил он, пока она молча собирала вещи в сумку. — Я люблю тебя такой, какая ты есть!
— Какой? — она остановилась, держа в руках пижаму. — Глупой? Неумелой? Смешной?
— Нет! Живой, настоящей, не идеальной!
— То есть, дефектной, — кивнула Инна. — Понятно.
— Да нет же! — Павел схватил ее за руки. — Я имею в виду, что ты не пытаешься казаться лучше, чем ты есть!
— А я какая есть? — спросила она, высвобождая руки. — Расскажи мне про себя устами своего мужа.
— Инн, не надо так...
— Надо, — она села на кровать, скрестив руки. — Пять лет ты рассказываешь друзьям, какая я есть. Теперь расскажи мне.
Павел мялся, понимая, что попал в ловушку.
— Ты... добрая, заботливая...
— И?
— И... ну, иногда рассеянная...
— Иногда? — Инна усмехнулась. — Судя по твоим рассказам, постоянно. Что еще?
— Инн, зачем ты это делаешь?
— Хочу услышать правду, — ответила она. — Не анекдотическую версию для друзей, а то, что ты действительно думаешь.
Павел сел рядом с ней на кровать, потирая лицо руками.
— Я думаю, что ты самая лучшая, — тихо сказал он. — И я действительно не хотел тебя обидеть.
— Тогда зачем рассказывать истории, которые выставляют меня в смешном свете?
— Потому что... — он помолчал, подбирая слова. — Потому что мне нравится внимание. Когда я рассказываю что-то смешное, все слушают, смеются...
— За мой счет, — добавила Инна.
— Да, — признал он. — За твой счет.
Впервые за вечер он был честен, и Инна это оценила.
— А ты понимаешь, каково мне сидеть и слушать, как мужчина, который должен меня защищать, делает меня посмешищем?
— Понимаю сейчас, — кивнул Павел. — Раньше не думал об этом.
— Пять лет не думал, — уточнила она. — Пять лет я терпела и молчала.
— Почему молчала? Сказала бы раньше!
— Сказала бы? — Инна рассмеялась горько. — Павел, каждый раз, когда я пыталась возразить, ты говорил, что шутишь! Что я слишком чувствительная! Что нужно проще к этому относиться!
На следующий день Инна уехала к подруге. Ей нужно было побыть одной, подумать о том, что происходит в их браке. Павел звонил каждые полчаса, извинялся, просил вернуться.
— Я понял, что был неправ, — говорил он в очередном звонке. — Больше никогда не буду рассказывать о тебе такие истории.
— Дело не только в историях, — ответила Инна. — Дело в том, что ты не видишь во мне человека.
— Как это не вижу?
— Ты видишь источник анекдотов, — объяснила она. — Каждый мой промах для тебя — это материал для очередной шутки.
— Но я же люблю тебя!
— Любишь или привык? — спросила Инна. — Любовь — это когда хочешь защитить, поддержать, возвысить человека. А не опустить его ради смеха окружающих.
Павел молчал в трубке, переваривая услышанное.
Через неделю он приехал к подруге за женой. Выглядел усталым, подавленным.
— Инн, возвращайся, — попросил он. — Я готов все изменить.
— Что именно изменить? — спросила она.
— Больше никаких историй о тебе при друзьях, — пообещал он. — И вообще, я буду поддерживать тебя, а не высмеивать.
— Павел, — Инна села напротив него, — ты понимаешь, в чем главная проблема?
— В том, что я был бестактным?
— В том, что ты меня не уважаешь, — сказала она прямо. — Для тебя я развлечение, а не партнер.
— Это не так!
— Тогда ответь честно — что ты чувствовал, когда все смеялись над моими историями?
Павел помолчал, а потом вздохнул:
— Гордость. Что я могу рассмешить людей.
— За мой счет, — повторила Инна. — А что чувствовал ко мне в эти моменты?
— Нежность, — неуверенно ответил он. — Как к ребенку, который делает что-то милое и неловкое.
— Как к ребенку, — кивнула Инна. — Не как к равному взрослому человеку.
Павел понял, что она права, и это понимание было болезненным.
Домой Инна вернулась, но отношения восстанавливались медленно. Павел действительно перестал рассказывать о ней "смешные" истории, но привычка принижать жену была сильной. Периодически он ловил себя на желании поострить за ее счет.
— Инн, я опять хочу пошутить про то, как ты вчера с навигатором разбиралась, — признался он однажды.
— И что останавливает? — спросила она.
— Понимание, что тебе будет больно, — ответил он. — И что это не смешно, а унизительно.
— Прогресс, — одобрила Инна. — Медленный, но прогресс.
Они начали посещать семейного психолога. Специалист объяснил Павлу, что его поведение — это форма эмоционального насилия, попытка самоутвердиться за счет близкого человека.
— Ты использовал жену как материал для собственного развлечения, — сказал психолог. — Не думая о ее чувствах.
— Но я же не хотел причинить боль...
— Намерения не важны, когда результат причиняет страдания, — объяснил специалист. — Важны поступки и их последствия.
Постепенно Павел научился видеть в жене равного партнера, а не источник развлечения. Он стал поддерживать ее начинания вместо того, чтобы их высмеивать. Когда Инна снова попробовала заняться рисованием, он повесил ее первую картину на стену.
— Красиво, — сказал он искренне.
— Правда? — удивилась Инна. — Не хочешь пошутить про кривые яблоки?
— Хочу сказать, что горжусь тобой, — ответил он. — За то, что не боишься пробовать новое.
Инна улыбнулась. Возможно, их отношения еще можно было спасти. Если человек способен признать ошибки и измениться, то брак стоит сохранить.
Но одного она знала точно — больше никогда не будет молчать, когда ее унижают. Даже под видом шуток. Даже во имя любви.
