В конце 1830 года И. Паскевич заболел. В сентябре 1831 года на пост командующего Отдельным Кавказским корпусом, а также главного управляющего гражданскими делами и пограничными вопросами Грузии, Армянской области, Астраханской губернии и Кавказской области был назначен барон Г. Розен.
14 июня 1831 года кумыкский князь Салат-Герай убил Бейбулата Таймиева, которого заподозрил в причастности к смерти своего отца. Бейбулат Таймиев стал одной из самых ярких и значимых фигур в чеченском и кавказском сопротивлении российской колонизации. Его похоронили в родном селе Иласхан-Юрт, которое сейчас находится в Гудермесском районе Чечни.
Несмотря на смерть Таймиева, в Дагестане Гази Мухаммед вновь начал активные боевые действия против российских войск. Мюриды, следуя за своим предводителем, вторглись из гор на равнины Кумыкии и 13 ноября 1831 года захватили и разорили русскую крепость Кизляр, расположенную на реке Терек. Это стало серьезным ударом по позициям русских на Кавказе, подорвав их влияние и контроль в этом стратегически важном регионе.
6 декабря того же года горцы смогли отразить наступление экспедиции генерала Н. Панкратьева на кумыкское селение Агачкала. Однако 13 декабря Агачкала была в итоге занята русским отрядом, которым командовал полковник А. Миклашевский. Эта экспедиция понесла тяжелые потери, и сам командир погиб в бою. Осажденные дагестанскими повстанцами оказались крепости Сунженской линии — Бурная и Внезапная, а также древний город Дербент на побережье Каспийского моря. Российские экспедиции в горную местность, как правило, сопровождались большими потерями. Хотя войскам удавалось захватывать и разорять целые селения, реального успеха они не добивались: горцы, как это было принято, отступали в горные ущелья и леса, собирали свои силы и вновь атаковали российские гарнизоны.
В 1832 году возникла реальная угроза нападения мюридов на крепость Грозную, а также на Владикавказ. Войско Гази Мухаммеда предприняло попытку штурма укрепления Назрань, однако эта операция не увенчалась успехом. Ситуация на Кавказе оставалась напряженной, и борьба горских народов против российской власти продолжала нарастать. Военные действия и социальные потрясения сплели вместе судьбы народов Кавказа, и это время стало одним из самых драматичных в истории региона, определившим дальнейшие события и судьбы многих поколений.
В июле и августе 1832 года на территории Кавказа вновь вспыхнуло восстание ингушей, известных также под именем галгаи. Это восстание стало очередным вызовом для российской власти, и для его подавления была сформирована специальная экспедиция под командованием генерала Г. Розена.
В ходе своего продвижения через селение Цори, российская колонна столкнулась с неожиданным сопротивлением. Из оборонительной башни, расположенной на стратегически важной высоте, ингуши открыли огонь по русским войскам. Это создало серьезные трудности для экспедиции, так как башня была хорошо укреплена, а ее защитники проявляли удивительную меткость, что делало любые попытки сблизиться с ней крайне опасными. Две стрелковые роты, окружившие башню, оказались под постоянным огнем, и, несмотря на все усилия, не могли добиться успеха.
Каменные стены башни, возведенные по вековым народным рецептам, оказались практически неуязвимыми для артиллерии того времени, что еще больше усложняло ситуацию для российских солдат. На протяжении трех дней войска находились в осаде, и все попытки штурма обернулись значительными потерями: трое русских солдат погибли, а одиннадцать получили ранения. В конечном итоге, после тщательных размышлений и анализа ситуации, российские саперы нашли способ прорыть подземный ход в подвал башни, где были укрыты ингуши. Они заложили мину, содержащую пять пудов пороха, что, как надеялись, должно было заставить защитников сдаться.
После этого Г. Розен решил обратиться к ингушам, находящимся в башне. Он предложил им возможность добровольной капитуляции, обещая сохранить жизнь и даже возможность обмена на русских военнопленных. Сначала защитники башни выбросили свое оружие, а затем два из них, спустившись по веревкам из узкого окна, вышли на свободу. Русские офицеры, встретив их, с недоумением спросили через переводчика, где же остальные ингуши. На что те, с явным потрясением, ответили: «Нас только двое и было». Эта новость стала настоящим шоком для русских, которые ожидали увидеть большее количество пленников.
На следующий день, когда пленных вели по узкой тропе, расположенной над крутым горным откосом, один из них, воспользовавшись моментом, столкнул вниз конвоировавшего его солдата и, тем самым, смог сбежать. Эта неожиданная попытка бегства показала, что дух ингушей, несмотря на тяжелые обстоятельства, оставался несломленным. События тех дней стали важной вехой в истории Кавказа, показывая, как сложны и многогранны были отношения между местными народами и российской властью.
Во время подавления восстания ингушей, которое проводилось экспедицией под командованием Г. Розена, было уничтожено несколько сел, жители которых заранее покинули свои дома. Кроме того, экспедиция захватила несколько сотен голов скота. Одним из разрушенных селений стало Эбан, населённое остхойцами — племенем, которое в процессе формирования ингушского и чеченского народов разделилось и частично влилось в оба этноса.
Существует информация о том, что Г. Розен, следуя устоявшейся практике, пытался привлечь на сторону России местные горские общества и одновременно посеять раздор между ними. Для этого он передал земли Эбана соседним горцам. Однако они отказались принимать чужую собственность, что свидетельствует о сложной социальной и политической ситуации в регионе.
В сентябре 1832 года войска под командованием генерала А. Вельяминова начали свою операцию в районе Большой (Восточной) Чечни, где столкнулись с ожесточенным сопротивлением местных жителей. В ходе этой военной экспедиции разгорелись особенно интенсивные бои в Гойтинском лесу, который получил свое название от близлежащего селения Гойты. Кроме того, серьезные столкновения произошли при переправе через реку Аргун, когда русские войска стремились продвинуться в сторону селения Шали.
Как это часто происходило в подобных конфликтах, чеченцы использовали свои традиционные тактики, чтобы противостоять более организованным и лучше вооруженным русским войскам. Они прятались в густых лесных зарослях, откуда наносили удары по врагу, а затем стремительно отступали, избегая открытых столкновений. Эта тактика позволяла им эффективно наносить урон, не подвергая себя излишнему риску. В результате, русские войска, а также грузинские и татарские подразделения, которые находились на службе у России, понесли значительные потери.
Чеченцы, осознавая, что в открытом бою они не могут соперничать с русскими колоннами, которые поддерживались стрелковыми цепями, старались избегать прямых столкновений. Они понимали, что их традиционное оружие, включая кинжалы, уступает по эффективности штыкам, и поэтому предпочитали действовать из засады, используя элементы внезапности и маневренности. Такие условия создавали для обеих сторон сложную и опасную обстановку, где каждый шаг мог стать решающим. В результате, военные действия в этом районе стали настоящим испытанием для обеих сторон, требуя от солдат проявления мужества и смекалки в условиях жестокой и беспощадной войны.
4 сентября 1832 года российские войска подошли к большому селению Герменчук, которое стало важной базой для чеченских ополченцев. В это время Гази Мухаммед, находившийся в Дагестане, принял решение, которое должно было вдохновить еще более широкие массы кавказских мусульман на борьбу с российскими силами. Он убедил чеченцев не сдаваться и укрепить свои позиции в Герменчуке, чтобы создать условия для успешного сопротивления и заставить русские войска отступить с полным поражением. В селении собрались около трех тысяч чеченских воинов, и им на помощь прибыли восемьсот лезгин из Дагестана, которых послал сам имам. Лезгины славились своей храбростью и умением вести боевые действия в сложных горных условиях, что делало их ценными союзниками в предстоящих сражениях.
Обложив Герменчук, командующий российскими войсками А. Вельяминов начал штурм. В ходе уличных боев, которые отличались невероятной кровопролитностью и ожесточением, российские части, поддерживаемые артиллерией, начали медленно, но верно продвигаться к центру укрепленного селения. Бои были жестокими, и российские солдаты теряли сотни бойцов и офицеров в этой кровавой мясорубке. Несмотря на окружение, чеченские предводители и их воины не сдались, предпочтя погибнуть в бою, чем капитулировать. В результате упорной борьбы, которая длилась несколько дней, ни один из защитников селения не был пленен.
11 сентября в районе селения Гудермес чеченцы под предводительством Гази Мухаммеда провели хитроумный маневр, заманив в засаду пятьсот казаков из станицы Червленой, которые находились под командованием полковника Волжинского. Чеченцы, скрытые в лесу, неожиданно атаковали противника, и это привело к катастрофическим последствиям для казаков. Около трехсот из них, включая самого командира, погибли в этом бою, а оставшиеся воины с трудом смогли вырваться из окружения и вернуться в свою станицу на левом берегу реки Терек. В результате этой атаки чеченцы захватили две полковые пушки, которые были увезены в горное селение Беной, что значительно укрепило их арсенал.
13 сентября экспедиция А. Вельяминова вновь столкнулась с чеченцами, когда осуществляла переход через лес из Герменчука в село Автуры. В ходе этого перехода российские войска выдержали тяжелую перестрелку с противником. Несмотря на трудности, казаки смогли отбить у запоздало отступивших из села жителей двести голов скота, что было важным для их продовольственного обеспечения. Эти столкновения подчеркивали напряженность и жестокость конфликта, который бушевал на Кавказе, и показывали, насколько сложной была ситуация для обеих сторон. Каждый бой становился не только испытанием на выносливость, но и проверкой на стратегическое мышление и способность к маневру в условиях горной местности.
Для того чтобы усложнить чеченцам проведение набегов из гор на Сунженскую линию, генерал Г. Розен принял решение о выселении местных жителей равнинной Чечни, которые оказывали поддержку своим соотечественникам, в предгорные районы. Это выселение было направлено на то, чтобы заселить равнины по правобережью реки Сунжи казаками. Подобные меры увеличивали риск того, что выселенные чеченцы, обосновавшись в менее доступных для российских войск предгорьях, могут перейти на сторону воюющих с ними чеченцев. Однако в этом случае между горами и русскими крепостями образовывалась полоса земель, находившаяся под контролем казаков. Эти казаки, в случае приближения чеченского войска, могли бы заранее сообщить гарнизонам крепостей о надвигающейся опасности и даже попытаться задержать продвижение противника.
Тем не менее, сами казаки становились уязвимыми для атак горцев. Им приходилось выполнять сельскохозяйственные работы, такие как пахота и посев, а также пасти скот, находясь в полной боевой готовности и под защитой пушек, расположенных на станциях. Понимая, что чеченцы, умело скрывающиеся в горно-лесных районах, куда русская армия не могла войти организованным отрядом, не сдадутся без боя, Г. Розен организовал мощную экспедицию в Дагестан, в родное село Гази Мухаммеда, известного как Гимры.
Селения Дагестана, окруженные высокими стенами и имеющие запутанную сеть улиц с каменными домами, были специально расположены на неровных горных склонах, что делало их труднодоступными для штурма. При захвате таких населенных пунктов русская армия часто полагалась на поддержку артиллерии. Ожидалось, что Гимры, родина их верховного предводителя, будет защищаться особенно стойко и яростно. Это обстоятельство, а также, возможно, надежда на то, что добровольная присяга имама Дагестана и Чечни российскому императору побудит другие непокорные народы Восточного Кавказа последовать его примеру, подтолкнули Г. Розена к тому, чтобы сначала отправить Гази Мухаммеду письмо с предложением добровольно и без кровопролития признать власть России.
Таким образом, Г. Розен, осознавая всю сложность и опасность ситуации, продолжал разрабатывать свои планы по укреплению позиций России на Кавказе, стремясь к тому, чтобы подчинить себе непокорные народы, которые веками сопротивлялись внешнему вмешательству.
После обсуждения с Гамзатбеком, своим заместителем, Гази Мухаммед все-таки решил, несмотря на все риски, принять бой. Он и его шестисот мюридов укрепились в селении Гимры и стали ожидать приближения врага. Экспедиция, возглавляемая Григорием Розеном, подошла к селению в холодную и ветреную ночь 17 октября 1832 года. С восходом солнца русские солдаты и казаки, поддерживаемые артиллерийским огнем, начали штурм.
Сражение разразилось с неимоверной яростью. Жестокие бои на улицах и в окрестностях Гимров продолжались целый день, переходя в глубокий вечер. Русские войска, несмотря на упорное сопротивление защитников, постепенно начали рассеивать их ряды. Гази Мухаммед, вместе со своим другом детства Шамилем и пятнадцатью мюридами, оказался окружен в оборонительной башне, и ситуация становилась все более критической. Под метким огнем русских стрелков большинство мюридов были убиты, и Гази Мухаммед, осознав, что шансы на выживание стремительно уменьшаются, обратился к Шамилю с горькими словами: «Здесь нас всех перебьют, и мы погибнем, не сделав вреда неверным! Лучше выйдем и умрем, пробиваясь».
С этими словами тридцатисемилетний имам первым решился на прорыв. Он выскочил из двери башни, но его попытка была остановлена. Солдат, находившийся поблизости, нанес ему удар камнем в затылок, и Гази Мухаммед упал на землю. В этот момент в него вонзились штыки, и в считанные мгновения он стал жертвой сражения. Так закончилась жизнь первого имама мюридов Дагестана и Чечни, который боролся за свободу своего народа и противостоял российскому владычеству. Его смерть стала символом борьбы и жертвы, оставив глубокий след в истории региона и в сердцах его последователей. Однако, Шамиль и еще один мюрид смогли вырваться из окружения.
Если интересно, прошу поддержать лайком, комментарием, перепостом, и даже может быть подпиской! Не забудьте включить колокольчик с уведомлениями! Буду благодарен!