Конец 50-х...
На окраине г.Южно-Сахалинска, между старыми деревянными сараями – вечными спутниками сахалинцев – громко суетятся простые советские граждане. Двое взрослых и дети. Мальчик и девочка.
Громче всех хохочет девочка, от её заразительного смеха улыбаются и мальчик и мужчина с фотоаппаратом. Серьёзное лицо удается сохранить только белокурой девушке лет двадцати. Она сурово хмурит брови и строгим голосом выговаривает:
- Оля, прекрати смеяться! Стой спокойно, стой! Пять минут постой спокойно и больше от тебя ничего не надо!
В этот момент мальчик Женя старательно корчит рожи, считая, что так его лицо будет гораздо красивее на фотографии.
Римма недовольна:
- Женька, перестань кривляться, просто сделай спокойное лицо! Глаза опусти и чмокни Олю в щечку. Да не стой как бревно, изогнись элегантно! Красиво изогнись, тебе говорю!
Вот уже полчаса команда в составе неразлучных брата и сестры Жени-Оли, их родной тётки Риммы и фотографа Николая, отца мальчика, пытается сделать постановочный снимок.
Заводилой фотографического дела всегда была Римма. Она устраивала племянникам переодевания, придумывала какие-то забавные сценки, а все участники процесса с удовольствием ей подыгрывали.
Дядя Коля – потому что любил фотографировать и радовался любой возможности «поиграть со светом». Оля – потому что это было очень смешно. Женя – потому что обожал Римму и все её выдумки.
Пока Римма строго настраивает в кадре детей, фотограф дядя Коля тщательно настраивает оптику фотоаппарата имени Феликса Эдмундовича Дзержинского.
Всё должно быть красиво, считают довольные взрослые, эта фотография должна украсить семейный фотоальбом, куда вклеиваются самые красивые снимки!
Так и получилось. Прошло 60 лет, а эту фотографию любят все поколения нашей многочисленной родни!
Римма была белокурой красавицей, кружившей голову мужчинам, но замуж девушка не спешила.
Это беспокоило её родных и, собираясь вместе, взрослые частенько обсуждали несерьезное поведение любимой тетки мальчика Жени.
А мальчик Женя рос большим фантазёром и с удовольствием участвовал во всех шалостях Риммы, частенько добавляя что-то и от себя. Одно время они жили вместе, но потом Римма переехала в другой город, и мальчик Женя стал исправно писать любимой Римме письма.
Одно из них Римма хранила всю жизнь.
Второклассник Женя написал его тайком от родителей.
У них с Риммой была исключительно «тайная» переписка.
Я была младше Жени на 11 лет, поэтому в моём детстве брата было не очень много. Но каждое воспоминание о проделках двоюродного братца до сих пор вызывает улыбку.
Я хорошо помню его вдохновенное вранье по любому поводу моей детской жизни, и как я ему верила и никогда не обижалась на совсем уж крутые враки…
Я частенько и подолгу гостила в семье моих двоюродных братьев, и вот однажды утром за завтраком Женя стал печально рассказывать, как я всю ночь кричала и не давала ему своими воплями спать. Мне было лет 5 и я, конечно, поверила старшему брату, бесконечно любимому и авторитетному. Мне стало ужасно стыдно, и я спросила:
- А что я кричала?
Женя сделал задумчивое лицо, якобы вспоминая слова, и с расстановкой проговорил:
- Да я уж и не помню точно, ты так много кричала…Что-то вроде… отставить разговоры… вперед и вверх… а там ведь это наши горы, они помогут… нам.
Я очень удивилась. Конечно, так оно и было! Я только удивилась приятной складности своих ночных воплей. Я даже не обратила внимания на хихиканье окружающих. И свято верила, что по ночам я громко ору какие-то стихотворные слова…
Так я думала очень долго, пока не услышала, как эти слова поёт какой-то актёр Высоцкий…
Родители купили Жене огромный катушечный магнитофон и благодаря этому чуду техники в моём детстве звучали песни про фокусника-чудака, про рыбу-кит, которая ходит на севере, а рыбаки на сейнере…
А еще Женя любил приставать ко всем родственникам с микрофоном и брать у всех интервью…
Но журналистом Женя не стал.
Он отдал свою жизнь театру. Артист, а потом и театральный режиссёр.
И эта фотография 60-летней давности сохранила на десятилетия первую роль мальчика Жени в постановке любимой Риммы.